Философско-методологические проблемы исследования массовых коммуникаций

Философско-методологические проблемы исследования массовых коммуникаций

Исследование института массовых коммуникаций и его влияния на культуру логично начать с определения его базовых понятий, тем более, что многие исследователи часто употребляют разные понятия для обозначения одних и тех же вещей.

Понятие «коммуникации» обычно связывают с «массовой коммуникацией» или «массовыми коммуникациями», понимая под этим «систематическое распространение сообщений (через печать, радио, телевидение, звукозапись, видеозапись) среди численно больших, рассредоточенных аудиторий с целью утверждения духовных ценностей и оказания идеологич., политич., экономич. или организац. воздействия на оценки, мнения и поведения людей» [1].

Хотя оба этих понятия тесно взаимосвязаны, их необходимо четко различать как по статусу и значению в обществе, так и по содержанию. «Коммуникация» выражает более общий аспект отношений связи и взаимодействия людей (и даже животных), тогда как «массовая коммуникация» выражает более специфические формы и средства исключительно человеческой коммуникации. Коммуникация характерна для всей человеческой культуры с момента ее возникновения, массовая же коммуникация возникает на более поздних этапах развития культуры и связана с вопросом о роли технологии в обществе, с возникновением и функционированием особых коммуникационных технологий. Вопрос о времени возникновения массовых коммуникаций остается до сих пор дискуссионным, по-разному решаемым в различных теориях массовых коммуникаций. Один ряд исследователей связывает их возникновение с изобретением печатного станка Гуттенбергом, другой — с эпохой индустриальной революции и техническими открытиями этого периода, третий — с новыми технологиями ХХ века. Последняя точка зрения выражена в цитированном выше «Философском энциклопедическом словаре»: «Материальной предпосылкой возникновение М.к. в первой половине 20 в. стало создание технических устройств, позволивших осуществить быструю передачу и массовое тиражирование больших объемов словесной, образной и муз. информации. Собирательно комплексы этих устройств. принято называть «средствами массовой информации и пропаганды», или «средствами М.к.» [2].

Вместе с тем, термин «массовая коммуникация» для ряда исследователей коннотативно связан с рядом скрытых теоретических допущений, устаревших или недопустимых для современного уровня гуманитарного знания. «Часто отмечалось, — пишет английский социолог Дж. Томпсон, — что «массовая коммуникация» — неудачный термин. Он вызывает в памяти образ широкой аудитории, охватывающей многие тысячи, даже миллионы индивидов. Это может быть точный образ в случае некоторых медиа продуктов, таких как наиболее популярные современные газеты, фильмы и телевизионные программы; но это вряд ли точное представление случаев с большинством медиа продуктов, прошлых или настоящих. Главное в массовой коммуникации состоит не в том, что данное число индивидов (или специфическая пропорция населения) получает определенный продукт, а то, что эти продукты в принципе доступны множеству реципиентов"[3].

Но термин «массовая коммуникация» является неподходящим еще и потому, что он связан с теориями «массовогообщества» и «массовой культуры», которые являются явно устаревшими для «информационного» или постсовременного общества". Теории «массового общества» отражают реалии индустриального общества с его делением на «массовость» и «элитарность», но она теряет свое значение в современном обществе, где границы между массовостью и элитарностью стираются в китче, пастише, пародии. Они представляют массы как пассивных реципиентов и бездумных потребителей продуктов культурного производства, неспособных оценить продукты «высокой культуры».

В постмодернистской культуре различие массового и элитарного, как известно, теряет смысл: претензия на элитарность может быть истолкована как типично массовый феномен, а самый массовый артефакт (китч, пастиш) как продукт «высокого» элитарного искусства. Во-вторых, теория «популярной культуры» совершенно иначе рассматривает роль и статус масс, называемых здесь «аудитория» (audiens) в процессе потребления и восприятия продуктов культуры. В этой перспективе потребитель этих продуктов выступает уже не как пассивный, легко поддающийся любым внушениям и манипуляциям некритический субъект, а как активный индивид, обладающий критическими способностями самостоятельной оценки, имеющий возможность и право выбора, неприятия, отказа от навязываемого продукта или мнения.

В-третьих, теории популярной культуры позволяют совершенно иначе взглянуть на роль массовых коммуникаций и массовой информации в обществе. Теории массовой культуры представляли масс-медиа почти исключительно в негативном свете — как основных виновников насаждения и распространения низких «массовых» вкусов, как орудия и средства идеологического манипулирования массовым сознанием, штамповки оценок, суждений, ценностей, чувств, готовых «к употреблению» безо всякой индивидуальной критической работы мысли. «Общество потребления», рисуемое этими теориями, — это потребление не только материальных продуктов общественного производства, но в не меньшей мере потребление культурных и идеологических продуктов, создаваемых средствами массовой коммуникации и информации. Следует отметить, что эта критика средств массовых коммуникаций сыграла свою положительную роль, стимулируя развитие критических способностей индивидов, исследование сложных отношений власти, идеологии и массовых коммуникаций, постановку вопроса об ответственности гражданского общества, производителей массовой информации и отдельного индивида за ее распространение. Исследование механизмов распространения, функционирования и потребления продуктов масс-медиа показало, что эти процессы не сводятся к простому и беспроблемному акту «потребления», а представляют собой сложный процесс восприятия, интерпретации, селекции, выбора (или отказа) и инкорпорации продукта. И тем не менее, роль массовых коммуникаций в теориях массовой культуры была представлена весьма однобоко.

Столь же проблемным для теорий популярной культуры, как и термин «массовые», оказывается термин «коммуникация». Как справедливо отмечает Дж. Томпсон, традиционный смысл «коммуникации» предполагает как минимум двух (или более) участников этого процесса; нормальный процесс коммуникации предполагает двустороннее движение от адресанта к адресату и обратно. Это может быть живая беседа, обмен письмами, телефонный разговор и т. д. В теориях массовой коммуникации достаточно четко обозначены адресант, послание (содержание акта коммуникации), но весьма проблемно представлен адресат и способы усвоения им послания. Здесь акт коммуникации представлен как односторонний — от адресанта к адресату, обратная связь имеет второстепенное или никакого значения. «Послания произведены одной группой индивидов и переданы другим, которые обычно помещены в условия, пространственно и темпорально удаленные от оригинального контекста производства. Поэтому реципиенты медиапосланий не столько партнеры во взаимном процессе коммуникативного обмена, сколько участники в структурированном процессе символической передачи» [4]. Поэтому, заключает Томпсон, более точно следует говорить о «передаче», «распространении», чем о собственно коммуникации.

Но термин «массовая коммуникация» оказывается проблемным еще по одной причине. Трансформации, преобразившие облик и содержание современной культуры, преобразили и характер способов современной коммуникации. Эти трансформации связаны, в первую очередь, с возникновением принципиально новых (высоких или электронных) технологий, преобразовавших способы и формы передачи информации. Здесь необходимо несколько подробнее остановиться на соотношении понятий «коммуникация» и «информация». Эти понятия тесно связаны между собой, поскольку информация является содержанием коммуникативного акта, содержанием «послания» (message) в принятой структуре коммуникации (посылающий — послание — принимающий). Без информации акт коммуникации невозможен или становится бессмысленным, симулятивным. Поэтому современное общество часто называют «информационным», подчеркивая тем самым важность данного элемента в структуре коммуникации и структуре общества, а теорию коммуникации — «теорией информации». Поэтому же термин «средства массовых коммуникаций» часто отождествляют с термином «средства массовых информаций». массовый коммуникация общество медиа, Но здесь выясняется, что сведение «коммуникации» к «общению», «сообщению» сужает смысл этого термина, оставляет в стороне ее более общий смысл как «связи». Понимание коммуникации как общения выдвигает на передний план чисто «человеческие», межличностные, «диалоговые» формы связи, в которых содержание коммуникации имеет первостепенное значение. Но коммуникация это не только общение индивидов, но и просто связь чего-то с чем-то, связь, устанавливаемая между одним объектом и другим, необязательно имеющая человеческий характер. Например, связь между пунктом, А и пунктом Б с помощью железной, автомобильной дороги или авиасообщения; или мост, связывающий два берега реки. Мост, дорога выступают средством сообщения, но где здесь «содержание сообщения» (информация) и так ли уж оно важно в данном виде коммуникации? Тем не менее, и мост, и дорогу, и многое аналогичное мы называем «средствами массовой коммуникации», но никак не «средствами массовой информации». Поэтому средства массовой коммуникации нельзя путать и отождествлять со средствами массовой информации, последние относятся к первым как вид к роду, но первое понятие значительно шире сферы человеческого общения. «В духе концепта активности субъекта, — пишет В. В. Савчук, — мы полагаем, что используем соответствующие средства коммуникации, хотя более продуктивной является посылка, что это нас используют средства коммуникации. Дело в том, что мы, хотя и являемся важным звеном коммуникации, но не целью ее. Сами того не подозревая, мы являемся агентами хитрости аутопоэзиса и саморазвития медий. Это, впрочем, входит в противоречие с позицией тех, кто в духе философии как осознания свободы, полагает, что 'философия медиа не исполнит своего предназначения, если ей не удастся создатькак бы это не было трудно и опасно — теорию свободного использования медий'» [5].

Если же мы примем во внимание ярко выраженную тенденцию современной цивилизации к сочленению, соединению средств коммуникации с технологиями, то важность информации как «содержания» послания (сообщения), а вместе с этим адекватность понятия «массовые коммуникации» новым высокотехнологичным процессам становится еще более проблематичной. Такие новейшие технологические изобретения как цифровое кодирование информации, высокоточная спутниковая телекоммуникация, мощные кабельные каналы связи (позволяющие, например, транслировать одновременно более 500 телевизионных программ) и др. заставляют по-новому задуматься о сущности массовой коммуникации и ее связности с информацией.

Исходя из этих масштабных трансформаций в современном обществе и культуре многие современные исследователи считают, что термин «массовые коммуникации» (как и термин «массмедиа») следует заменить более точным термином «медиа коммуникации» или просто «медиа». Тем самым мы не только избавляемся от затемняющих суть дела коннотаций, порождаемых понятием «массовые коммуникации», но и открываем возможность для более глубокого исследования сути дела. При этом понятие «массовые коммуникации» не полностью теряет смысл, а может оставаться обозначением определенного круга явлений внутри более широкого образования «медиа коммуникаций». К примеру, оно является вполне подходящим для описания системы медиа до возникновения высоких электронных (hi-tech или hi-fi) технологий и постиндустриального или информационного общества, для анализа традиционных средств массовой информации (газеты, журналы, радио, частично телевидение). Соответственно, теория массовых коммуникаций уступает место теории медиа (коммуникаций) как более широкой сфере теоретических исследований.

Таким образом, понятие «медиа» становится центральным для этой области исследования и указанных новых научных направлений. Что же такое «медиа», и что нового привносит этот термин в исследование массовых коммуникаций? Термин «медиа» является множественным числом от латинского слова «medium», которое имеет множество совершенно разных значений уже в самом латинском языке, и эти значения умножаются во многих современных языках, перенявших его из латыни. В латинском языке «medium» означает.

«1) середина, центр.

• 2) нечто среднее, промежуточное, находящееся посреди…
• 3) общество, общественная жизнь, быт, гласность.
• 4) общественное благо, всеобщее достояние" [6].

Медиум в современных языках — часто «посредник», шаман, колдун, трикстер, человек, наделенный способностями соединения потустороннего и посюстороннего миров. В каждом современном языке появляются дополнительные смыслы этого слова — «способ», «средство», «среда», «окружение», «все, что служит средством передачи, посредничества» и т. д. Вот как определяет его немецкий исследователь масс-медиа Ш. Хоффман: «Слово „medium“ пришло в Германию в XVII веке и понималось прежде всего как естественно-научное понятие и термин грамматики. Вместе с немецкими словами „середина“ (Mitte), „средство“ (Mittel), французским „среда“ (milieu), итальянским „средний“ (mezzo), греческими словами meta meson, а также со многими другими оно восходит к индоевропейскому корню medh-, medhios» [7]. Надо полагать, что выдвижение этого термина на первый план для обозначения обширной культурной области, охватываемой термином «массовые коммуникации», неслучайно. Богатство и разнообразие значений этого слова является не препятствием, а дополнительным стимулом обращения к нему для лучшего выражения вкладываемого содержания.

Главным среди многообразных вышеуказанных смыслов для более точного обозначения «массовых коммуникаций» является смысл «средства», «посредничества». Media — это средства коммуникации и передачи информации, суть и назначение которых устанавливать связь и передавать информацию максимально объективно, не внося изменений и искажений в этот процесс. Вопрос о связи средств коммуникации с техникой и технологиями — это вопрос, заслуживающий специального детального рассмотрения; здесь же для нас важно подчеркнуть, что с момента их слияния радикально меняется суть, назначение и масштабы влияния медиа на общество и культуру. Из простого средства установления коммуникации и передачи информации (роль посредника, стремящегося ничего не вносить «от себя» в содержание процесса коммуникации) медиа превращаются в «среду», «центр», который изначально определяет характер и содержание этого процесса. Медиа становятся самостоятельным институтом культуры, который не только вмешивается в процесс коммуникации, но и становится одним из главных институтов культуры.

• 1. Философский энциклопедический словарь, с. 344.
• 2. Там же.
• 3. Thompson, J. The Media and Modernity. Cambridge, Polity Press, 1995, p.23. Ibid., p. 24.
• 4. Савчук В. В. Медиафилософия: формирование дисциплины. // Медиафилософия. Основные проблемы и понятия. Спб., С. 38.
• 5. Латинско-русский словарь. — М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1952. 763 с. (418).
• 6. Hoffmann S. Geshichte des Medienbegriffs. Hamburg, Meiner. 2002, S. 24.