Прагматический подход к изучению речевых жанров

Прагматический подход к изучению речевых жанров

А.А. Ревина Изучение речевого жанра просьбы в английском языке тесно связано с разграничением предложения и высказывания, что является компонентом прагматического подхода к изучению языка.

Термин «прагматика» (от греческого «дело», «действие») был введен в научный обиход в конце 30-х годов ХХ века одним из основателей семиотики — общей теории знаков — Ч. Моррисом [Моррис 1983: 49]. В 60-х-70-х годах ХХ века началось выделение и формирование прагматики в качестве области лингвистических исследований [Лингвистический энциклопедический словарь 1990: 389].

В целом, в исследовании прагматики выделяются два подхода «континентальный» и «англо-американский».

«Континентальный» подход основывается на первоначальной точке зрения, высказанной Ч. Моррисом, о том, что прагматика как часть семиотики занимается изучением «отношения знаков к интерпретаторам этих знаков, а так как большинство знаков в качестве своих интерпретаторов имеют живые организмы, то достаточно точной характеристикой прагматики будет, если сказать, что она занимается биотическими аспектами семиозиса, то есть всеми психологическими, биологическими и социологическими явлениями, которые имеют место при функционировании знаков» [Моррис 1983: 66−67].

«Англо-американская» традиция занимается в прагмалингвистике такими проблемами, как импликатуры, пресуппозиции, речевые акты и дискурс. В сущности, прагматика охватила многочисленные проблемы, которые ранее изучались в риторике, стилистике, коммуникативном синтаксисе, психолингвистике и социолингвистике, теории дискурса и ряде других дисциплин, с которыми прагматика находится в тесном взаимодействии.

Е.В. Падучева отмечает, что в отличие от синтаксиса, изучающего отношение языковых знаков друг к другу, семантики, рассматривающей отношение языковых знаков (слов) к их референту (их пропозициональное или локутивное значение), в центре внимания прагматики оказывается отношение языковых знаков к их пользователям (их интенциональное или иллокутивное значение) [Падучева 1985: 30].

В литературе отмечается, что пересечение областей исследования лингвистических прагматики и семантики вызывает необходимость различать собственно прагматику, имеющую дело с коммуникативной деятельностью, социативными и речевыми действиями, их целями, мотивами, интенциями говорящих и ожиданиями слушающих и, в общем-то, безразличную к характеру тех или иных языковых средств, их структурным и субстанциальным особенностям и тому подобное, и прагматику как часть семантики, своего рода прагмасемантику или интенциональную семантику, рассматривающую коммуникативно-интенциональные значения как результат отражения структуры коммуникативных действий в тесной связи со структурными и субстанциальными свойствами языковых знаков.

Существует мнение, что самыми обещающими, перспективными являются те определения прагматики, согласно которым это направление рассматривается как интерпретация языка, учитывающая не только семантическое значение, но и контекстуальные добавки, то есть провозглашается значение в контексте или в отношении к речевой ситуации.

Вследствие того, что предметом изучения лингвистической прагматики является роль языковых знаков как посредников действительности, лингвисты выделяют ее как область языкознания, исследующую использование людьми естественного человеческого языка в качестве орудия социального действия и взаимодействия в условиях конкретных ситуаций общения на основе социальной системы правил, поступков и стратегий.

Многие лингвисты полагают, что вопрос о соотношении «язык — речь», имеющий важное значение для современного языкознания, нельзя считать окончательно разрешенным.

Как отмечает Г. Я. Солганик, сторонники Ф. де Соссюра считают язык — системой, речь — претворением этой системы в действительность. Не следует понимать это разграничение абсолютно, в том смысле, что-то, что встречается в языке, не имеет отношения к речи, и наоборот — речевые явления не имеют отношения к языку [Солганик 1981: 9].

Однако, сам Ф. де Соссюр придерживается той точки зрения, что, разделяя язык и речь, мы тем самым отделяем:

• 1) социальное от индивидуального;
• 2) существенное от побочного и более или менее случайного.

Речь — индивидуальный акт воли и понимания, в котором различают:

• — комбинации, при помощи которых говорящий субъект пользуется языковым кодексом с целью выражения своей личной мысли;
• — психофизический механизм, позволяющий ему объективировать эти комбинации [Соссюр 1933: 38].

Исходя из разделения языка и речи, делаются попытки изучать отдельно функции языка и функции речи. Рассматривая речевую деятельность как единство общения и обобщения, А. А. Леонтьев отделил функции языка, которые проявляются в любой ситуации общения, от функций речи как факультативных, возникающих в особых ситуациях [Леонтьев 1969: 251].

В связи с вышеуказанным следует отметить точку зрения тех лингвистов, которые считают, что несмотря на то, что язык и речь тесно между собой связаны, между ними нет и не может быть тождества, вследствие чего при их анализе нецелесообразно пользоваться одним и тем же термином «предложение».

Предложение — это языковая единица. Оно не имеет непосредственного отношения к действительности и к живому человеку, так как в языке существуют только потенциальные возможности (схемы) этих отношений. Предложение обладает лишь иллокутивным предназначением, но не функцией, виртуальным, а не актуальным значением [Кобозева 2000: 54−55].

Предложение как языковая единица, включаясь в процесс коммуникации, претерпевает определенные формальные и семантические изменения. лингвистический прагматика речевой языковый Иначе говоря, в предложении имеется нечто «от языка» и нечто «от речи», то есть сам термин оказывается далеко неоднозначным: «одни лингвисты понимают предложение только как единицу языка, другие — как единицу речи (Ф. де Соссюр), наконец, третьи (Т.П. Ломтев, П.С. Кузнецов) полагают, что термин „предложение“ служит названием и единиц языка и единиц речи» [Покусаенко 1965: 113].

Традиционно за единицу анализа речи в контексте жизни и жизнедеятельности человека принимается речевой акт. В речевом акте участвуют говорящий и адресат, выступающие как носители определенных согласованных между собой функций. Речевой акт по своему лингвистическому определению — это действие нормативного социоречевого поведения [Лингвистический энциклопедический словарь 1990: 412].

Реализация языкового материала является лишь одним из компонентов речевого акта — так называемым актом произнесения, или сообщения. Единица членения речи существует в речевом акте только одномоментно в процессе произнесения и в качестве целостной сущности не фиксируется. Для анализа речевого произведения необходима иная единица. Такой единицей называется «высказывание» [Сусов 1986: 7].

Нередко в лингвистической литературе термин «высказывание» употребляется наряду с термином «речевой акт» как его синоним.

Такой недифференцированный подход к использованию терминологии встречает критику со стороны большинства лингвистов, подчеркивающих необходимость различать процесс и продукт речевой деятельности, ее динамический и синтаксический планы.

Термин «высказывание» рекомендуется употреблять для «обозначения речевого произведения, созданного в ходе речевого акта и рассматриваемого в контексте этого речевого акта» [Падучева 1985: 29].

Характеризуя высказывание, исследователи не всегда основываются на ясных концепциях или определенных теоретических принципах. В результате появляются полные противоречий и взаимоисключающих свойств описания, которые не дают возможности ограничить высказывание от смежных лингвистических сущностей [Конецкая 1997: 105−106].

Более того, по аналогии с вышеупомянутым описанием высказывания как особой единицы коммуникации, представители логико-философской школы предложили рассматривать высказывание, в котором присутствуют три аспекта:

• 1) произнесение,
• 2) референция и предикация,
• З) иллокутивный акт, передающий коммуникативное намерение говорящего.

Модель предложения является своего рода абстракцией, отвлечением от многих сторон «реального предложения — высказывания» [Москальская 1972: 46].

Как отмечает Ю. А. Левицкий, специфика предложения по сравнению со всеми «нижестоящими» языковыми единицами заключается в том, что предложение есть высказывание, что оно коммуникативно.

Это значит, что оно.

• 1) так или иначе соотнесено с определенной ситуацией и
• 2) обладает коммуникативной установкой на утверждение (или отрицание), на вопрос или на побуждение к чему-либо [Левицкий 1988: 59]

Основные различия между предложением и высказыванием, прежде всего, как уже отмечалось, в том, что предложение это единица языка, а высказывание — единица речи. Предложение не является коммуникативной единицей, оно не предназначено для коммуникации. Реальной коммуникативной единицей является высказывание.

Предложение характеризуется наличием внутренних связей его компонентов друг с другом. Связи эти выражаются соответствующими грамматическими средствами. Высказывание помимо системы внутренних связей, характеризуется наличием внешних связей с предыдущими высказываниями: в отличие от предложения высказывание рассматривается как единица, выступающая в контексте, в его связи с прочими единицами контекста [Слюсарева 1981: 35].

В предложении выражены объективные связи и отношения элементов действительности — той ситуации, которая обозначается в данном предложении. В высказывании, помимо этого, выражаются и субъективные отношения говорящего к высказываемому, его «точка зрения» на данную ситуацию.

В процессе коммуникации происходит создание текста, устного или письменного, который членится на отдельные смысловые отрезки — высказывания, реальные единицы человеческого общения, реальные коммуникативные единицы [Падучева 1985: 62].

Формы высказываний весьма разнообразны. Однако, как указывается в литературе, в результате анализа достаточно большого числа высказываний было установлено, что все это разнообразие и многообразие сводится к ограниченному числу типизированных единиц — предложений, своего рода конструктов, некоторых идеальных построений, характеризующихся определенной грамматической формой и грамматической семантикой.

Сравнивая между собой предложения и высказывания, лингвисты считают, что между ними существуют определенные расхождения, прежде всего — формальные.

Расхождения эти имеют разный характер в письменных и устных текстах: первые характеризуются большей нормативностью, «правильностью», следованиям установленным правилам и стандартам, вторые отличаются в этом отношении большей степенью свободы. Форма высказывания устной речи может весьма значительно отходить от языковых образцов, по которым строятся предложения: контекст и ситуация коммуникации позволяет изменять, сокращать структуру типизированных единиц — предложений.

В результате, в качестве высказываний могут выступать не только «полные» предложения, но и неполные, даже отдельные словосочетания и словоформы, а с другой стороны — сложные предложения.

Следует отметить, что прагматические характеристики являются неотъемлемым свойством речевых единиц, минимальной единицей которых считается высказывание.

Прагматическая компетенция предполагает владение всем комплексом коммуникативного поведения как совокупностью норм и традиций общения определенной лингвокультурной общности.

Библиографический список

• 1. Моррис, Ч. У. Основания теории знаков. М., 1983.
• 2. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
• 3. Падучева, Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М., 1985.
• 4. Солганик, Г. Я. Лексика Газеты: Функцион. Аспект. М., 1981.
• 5. Соссюр, Ф. де. Курс общей лингвистики. М., 1933.
• 6. Леонтьев, А. А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М., 1969.
• 7. Кобозева, И. М. Лингвистическая семантика. М., 2000.
• 8. Покусаенко, В.К., Скорлуповская, Е.В. О компонентах сложного предложения. М., 1965.
• 9. Сусов, И. П. Прагматическая структура высказывания. Калинин, 1986.
• 10. Конецкая, В. П. Социология коммуникации. М., 1997.
• 11. Москальская, О. И. Вопросы синтаксической семантики. М., 1972.
• 12. Левицкий, Ю. А. Предложение и высказывание. Пермь, 1988.
• 13. Слюсарева, Н. А. Проблемы функционирования синтаксиса современного английского языка. М., 1981.