Подростковый суицид. 
Подростковый суицид

«Подростковый суицид»

«Тут реализм причиной, а не сумасшествие» (М.Ф. Достоевский) Суицид… Меня, как и наше нынешнее общество, очень волнует эта тема. При определённых кризисных ситуациях он унёс и продолжает уносить жизни многих людей: как взрослых, так и подростков. Хочу заметить, что последние гораздо чаще склонны к суициду. Итак, что же это такое?

Суицид (самоубийство) — явление, которое до последнего времени оставалось на периферии сознания основной массы людей в нашей стране. «Самоубийства бывают в романах и кино, а также на Западе», «в нашей стране самоубийства совершают лишь душевнобольные», «у советского человека нет и не может быть в жизни таких катаклизмов, которые толкнули бы его на самоубийство» , — вот какой была общепринятая точка зрения. Многие психиатры до сих пор убеждены, что покушение на самоубийство является симптомом психического расстройства. До недавнего времени попытка покончить жизнь самоубийством непременно влекла за собой помещение человека в психиатрическую больницу. Надо сказать, что принудительное лечение многих спасало от гибели.

В христианской традиции самоубийство было, как мы бы теперь выразились, социально не поощряемым и даже преступным действием, самоубийца же считался грешником, носителем зла, достойным наказания. Церковные законы не щадили самоубийцу. Его не отпевали, не хоронили по обряду, члены семьи тщательно скрывали от окружающих, что причиной смерти было самоубийство, как поступок позорный, недостойный христианина. Светские законы были столь же жестоки: самоубийца считался преступником, его завещание могло быть оспорено, страховка считалась недействительной; оставшись в живых, он отвечал по закону как уголовный преступник. Общество безжалостно отвергало несчастного, не желая вникать в его обстоятельства, — как правило, трагические и безысходные. Против этой-то несправедливости из чисто гуманистических побуждений и выступали многие психиатры-клиницисты, объяснявшие самоубийство помрачением рассудка, возможно временным, ведь в таком состоянии человек не отвечает за свои действия, и его нужно не гнать из общества, не наказывать, ему нужно помогать.

В дальнейшем само развитие психиатрии показало, что душевные болезни очень многообразны, степень психических расстройств может быть весьма различна, а значит, и нарушения поведения, и способность человека отвечать за свои действия не одинаковы при различных проявлениях психических болезней. Развитие европейского гуманизма позволило со временем пересмотреть и некоторые постулаты клинической психиатрии, а с утверждением психоанализа, когда стали учитываться и бессознательные психические процессы, появился совершенно новый взгляд на душевные расстройства.

Сами тенденции развития общества на Западе с ориентацией на индивидуальное, а не на коллективное сознание позволили исследователям увидеть те глубоко личные переживания психически небольного человека, которые лишают его возможности найти какой-либо иной, кроме смерти, выход из трагической жизненной ситуации. Работая со многими документами по вопросам суицида, я узнаю, что с развитием демократии в целом, с совершенствованием правовых основ общества исчезли статьи об уголовной ответственности за самоубийство. Огромные жертвы и потери второй мировой войны привели к осознанию высшей ценности человеческой жизни, что дало импульс к развитию различных отраслей гуманитарного знания и отразилось на эволюции представлений о феномене самоубийства. Практически эти процессы проявились в создании разнообразных, как частных, так и государственных, программ по оказанию помощи самоубийцам, по их спасению, по предупреждению самоубийств. Так в самых общих чертах развивались представления и знания о суициде на Западе, в условиях демократии.

Иначе сложилась судьба суицидологии, науки о самоубийстве, в нашей стране. В начале века Россия весьма решительно начала демократические преобразования. Государственная дума, различные свободы были первыми, но вполне твердыми шагами на этом пути.

Когда по России после японской войны и революции 1905 г. прокатилась волна самоубийств среди детей и молодежи, обсуждением этих событий были полны газеты. Известные общественные деятели — А. Ф. Кони, В. М. Бехтерев, В. В. Розанов, В. К. Хорошко и другие — пытались вскрыть причины происходившего, заключавшиеся, по их мнению, не столько в психическом расстройстве отдельного человека, сколько в помешательстве общества в целом: в обнищании духа, мракобесии и мистике, владевших умами, в декадансе с его культом смерти, в упадке нравов. Объяснения природы суицида давались различные и даже полярно противоположные, но все дискуссии проходили гласно, отсутствовали запреты на публикации о самоубийствах.

Впрочем, как я узнаю, гласность имела и свои издержки. Самоубийство всегда было предметом нездорового любопытства обывателей; ведь трагические жизненные коллизии чрезвычайно занимательны для толпы. Пресса, бульварная литература, да, впрочем, и не только бульварная, — взять хотя бы стихи Саши Черного, пьесы Леонида Андреева, романы Сологуба и Мережковского — были полны душераздирающими подробностями обстоятельств самоубийств известных людей. Это, разумеется, не способствовало повышению уровня оптимизма в обществе, оказывало разрушительное влияние на неустойчивую психику молодежи: самоубийство кумира — это ли не пример для подражания! Публикации в широкой' прессе о самоубийствах, использование в кино и беллетристике трагических сюжетов из жизни знаменитостей искушали, были «соблазном» для пережившего отчаяние, предлагая ему готовую модель поведения; поведения, так сказать, романтического, экстраординарного, опасного и безоглядно решительного: «…все, все, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья…» .

В Советской России с утверждением авторитаризма и тотальной идеологизации всех сфер жизни самоубийство не могло не стать запретной темой, одним из наиболее замалчиваемых явлений. Поскольку жить с каждым годом становилось «лучше, веселей», считалось, что на самоубийство человека могло толкнуть только психическое заболевание. Да ведь и классики психиатрической науки самоубийство считали проявлением безумия! С этим удобным для системы взглядом до сих пор не расстались многие психиатры. Они и теперь считают своим «профессиональным долгом» ставить всех совершивших попытку самоубийства на психиатрический учет, тем самым нередко способствуя окончательному крушению надежд своих пациентов. А ведь по данным как зарубежных, так и наших исследователей не более трети лиц, совершивших попытку самоубийства, являются душевнобольными. Не могу здесь не привести слова Ф. М. Достоевского: «Опять новая жертва, и опять медицина решила, что это сумасшедший! Никак они (т.е. медики) не могут догадаться, что человек способен решиться на самоубийство и в здравом рассудке — от каких — нибудь неудач, просто с отчаяния, а в наше время и от прямолинейности взгляда на жизнь. Тут реализм причиной, а не сумасшествие».

Признав, что самоубийство не всегда сочетается с психическим заболеванием, пришлось бы согласиться с тем, что советский человек, как и любой другой, может быть нищ, одинок и несчастен до такой степени, что, не будучи безумным, поднимает на себя руку. В середине 70-х годов в Московском институте психиатрии был создан научный отдел под руководством профессора А. Г. Абрумовой, для научной разработки проблемы самоубийства. Ученые стали рассматривать суицид как явление человеческой жизни, в рамки клинической психиатрии не укладывающееся, как результат действия разнообразных причин личностного, психологического, эмоционального, ситуационного, социального характера.

Естественным следствием научных изысканий явилась необходимость создания новой, нетрадиционной системы мер по оказанию помощи людям, пытавшимся уйти из жизни — внепсихоневрологического диспансера и психиатрической больницы.

Одной из важнейших категорий суицидологии является возраст самоубийцы (суицидента). С изменением возраста меняются мотивы самоубийств. Есть на протяжении жизни такие периоды, когда люди покушаются на свою жизнь особенно часто, — в отрочестве и в старости. Особую тревогу — по понятным причинам — вызывают подростки.

Покушения на самоубийство подростки совершают большей частью в возрасте 14—16 лет. В Москве у подростков ежегодно регистрируется около двух тысяч суицидальных попыток, из которых примерно 2% заканчиваются смертью. Приблизительно треть молодых людей повторяют эти попытки — с каждой следующей риск смертельного исхода увеличивается. Подростки чаще лишают себя жизни сами, чем умирают от таких тяжелых болезней, как туберкулез, пневмония, полиомиелит. Подростковые самоубийства представляют совершенно самостоятельную и весьма серьезную проблему — отчасти потому, что дети часто решаются уйти из жизни в результате конфликтов с нами, родителями, учителями — «советчиками» и «доброжелателями». Подростки-самоубийцы — жертвы вдвойне: с одной стороны — тяжелейших жизненных коллизий, в которых они лишены поддержки взрослых, а с другой — собственной агрессии, собственных действий, истинные последствия которых они не всегда могут предвидеть. Бывает, впрочем, что юноша или девушка расстаются с жизнью не потому, что они лишены любви и поддержки, а потому, что, наоборот, хотят, чтобы их оставили в покое.

Известно, что в обыденном сознании бытует представление о «несерьезности» подростковых самоубийств, о том, что подростки лишь шантажируют таким образом взрослых, что ответом на «шантаж» должны быть меры воспитательного, а то и карательного характера.

Юноши и девушки редко прибегают к травматичным и калечащим способам самоубийства, они боятся физической боли, их жизненного опыта уже достаточно для того, чтобы сделать вывод: «…из окна бросаться страшно, вешаться больно, травиться ненадежно…' Желание устраниться лишь на время, «умереть не до конца» — типичное подростковое решение трудной ситуации. Подросток нередко выбирает совершенно «безвредные» таблетки, действие которых между тем может оказаться непредсказуемо тяжелым. Такова цена так называемых «переигранных демонстраций» .

Да, в покушениях на самоубийство у подростков действительно много демонстративного, и совершая суицидальную попытку, они зачастую предполагают жить, надеясь с помощью суицида изменить конфликтную ситуацию. Вместе с тем подростки никогда не имитируют суицид. Они — как правило, без длительных раздумий — совершают крайне опасные для жизни поступки, не вполне предвидя последствия своих действий. В основе такой беспечности — несформированность у подростков сознания ценности человеческой жизни, как чужой, так и своей собственной. Подростки, особенно те, что помоложе, не вполне отдают себе отчет в необратимости, окончательности смерти; они убеждены, что можно казаться умершим для окружающих, но при этом наблюдать свои похороны и раскаянье обидчиков. «Буду висеть и смотреть, как они все плачут…» — рассуждал 12-летний мальчик, который пытался покончить с собой из-за того, что родители многократно угрожали отправить его в интернат за школьные провинности. Он хотел, чтобы родители одумались и осознали несправедливость и жестокость своих угроз.

Но бывает также, что действительной, осознанной целью покушения на самоубийство является смерть. Подобные суицидальные попытки специалисты называют истинными. Истинные покушения на самоубийство у подростков являются результатом сложных, совершенно безысходных коллизий, нередко ими же создаваемых. Особенности характера, психологического строя, свойственные периоду отрочества, по «одному факту своего существования предрасполагают к самоубийству», как писал видный русский психиатр начала века Е. К. Краснушкин. Таков подросток с его безудержностью, неустойчивостью, жаждой впечатлений, тягой к самостоятельности, эгоцентризмом и максимализмом, крайней ранимостью и изменчивостью настроения, скрытностью, сменяемой навязчивой откровенностью. Беззаботный, радостный ребенок неожиданно превращается в непредсказуемое существо, настоятельно требующее своего места в семейной иерархии и вступающее в отчаянную борьбу за свои права по любому поводу. Он зачастую совершенно невыносим, в сущности же беззащитен и болезненно уязвим.

В острой ситуации решение о самоубийстве возникает иногда моментально. Покушение совершается в решающий момент конфликта, на глазах у всех, при помощи первых попавшихся под руку предметов: ножа, бритвы, средств бытовой химии. Бывает, подросток бросается с большой высоты — наиболее опасный и охотно в этих случаях применяемый способ. Мотивы такого рода поступков, как правило, агрессивны — отомстить, доказать свою правоту, настоять на своем, наказать обидчика. Вообще у подростка агрессивность и неистовство в любую секунду могут обернуться против него самого, и такие покушения часто имеют тяжелые последствия.

Тяжкие, неразрешимые жизненные обстоятельства побуждают подростков к тщательно обдуманным покушениям, при которых выбирается наиболее опасный для жизни способ, такое время суток (день, пока все на работе, или же ночь), когда попытку легче скрыть. Многие подростки рассказывают, что решившись на самоубийство, они пытались, пусть косвенно, предупредить близких о своих намерениях: оставляли на видном месте дневник «сердца горестных замет», прощальные записки, «намекали» в разговоре… И, что самое поразительное, никто и никогда не принимал эти предупреждения всерьез; взрослые воспринимали это как шантаж и на него не поддавались. Покушение подростка на самоубийство оказывалось полной неожиданностью для всех.

Причиной истинных суицидальных попыток в отрочестве нередко является депрессия. Конфликты, выполняющие роль «последней капли», чрезвычайно разнообразны, иногда очень серьезны, а иногда — по крайней мере на взгляд взрослых — совершенно незначительны. Поводом к покушению на самоубийство служат неурядицы в различных сферах жизни подростка. Сюда отнесём и школьную дезадаптацию. Её проявления многообразны: плохая успеваемость, дисциплина, нарушение взаимоотношений в школьном коллективе. И в то же время школьные конфликты, предшествующие суициду, имеют общие черты: в них почти всегда проявляется прессинг школьного режима и тотальное неуважение к детям. Угрозы и запугивание — испытанные методы в отношениях со школьниками. «Ну что ты ревешь?» — говорит учительница, поставив двойку в четверти мальчику, которого — и это ей отлично известно — жестоко наказывают дома за двойки.— Ты бы еще пошел и повесился!" А мальчик пошел и действительно повесился. Любой бы на его месте так поступил? Нет, конечно, но ведь есть же слова, которые вообще говорить нельзя — никому и никогда. Полное бесправие учеников и их родителей просто поразительно. Дети боятся учителей, родители же, сами бывшие ученики, не решаются вмешиваться в школьные конфликты, боясь за своих детей — ведь те в полной власти школы. Очередной заколдованный круг, один из многих…

А вот самоубийство от несчастной любви. Это удел не только литературных персонажей, но и многих наших современников. Примеры, увы, многочисленны.

Следует оговориться, что любовные проблемы, толкающие подростков на самоубийство, в целом носят характер более романтический, чем у их западных сверстников. К отчаянному поступку их побуждают переживания ревности, одиночества и потери любимого, унизительность измены, отчаянье неразделенной любви. Особо следует сказать также и о покушениях на самоубийство молодых людей, которых можно назвать мистически настроенными. Столоверчение, общение с потусторонним миром, мистические бдения облегчают для многих людей переживания социальной несправедливости и униженности, позволяют в размышлениях о вечном воспарить над повседневностью. Для человека неустойчивого, склонного к колебаниям настроения подобный уход в иррациональное оказывается нередко непосильным испытанием. Именно поэтому в последнее время увеличилось среди подростков количество покушений на самоубийство.

В один из первых дней февраля две девочки-подружки из подмосковного города Коломны покончили с собой. Даже на фоне мировых трагических событий обратила на себя внимание информация о череде самоубийств в Нижегородской области: семь подростков, один за другим, по своей воле ушли из жизни! Сразу вспомнились и три девочки из Балашихи, которые, взявшись за руки, дружно шагнули с крыши, другие недавние случаи такого же трагического свойства. Российским специалистам известно, что из-за плохих отношений в семье ежегодно пытаются покончить с собой почти 2000 наших детей.

Статистика самоубийств еще с советских времен являлась закрытой. Еще тогда мы почти обогнали знаменитую Швецию, и данные засекретили. До сих пор такой статистики вы не найдете в российских источниках. В докладе шведского Центра суицидальных исследований говорится, что по абсолютной цифре подростковых самоубийств (15−19 лет) Россия занимает первое место — около 2500 смертей за год. Второе место у США -1800. Однако для социологов существует другой показатель — количество суицидов «на душу населения». Здесь мы пока третьи, после… Шри-Ланки и Казахстана.

Россия, Москва, летом… Вот хроника сообщений СМИ только за один (!) летний день. Ученик 11-го класса выбросился из окна седьмого этажа. 38-летняя женщина выбросила из окна 11-го этажа годовалого внука и следом прыгнула сама. Повесился восьмиклассник. Горничная гостиницы нанесла себе смертельный удар кухонным ножом в грудь. Научный сотрудник покончил с собой, выстрелив в голову из охотничьего ружья. Облил себя бензином и поджег молодой человек. Поссорившись с женой, выбросился с 17-го этажа милиционер. И так каждый день.

А какие проблемы в США? В Америке малолетние пацаны и девчонки не стремятся уходить из жизни самостоятельно, здесь их убирают насильно. 24,5% молодых американцев погибают от руки убийцы, 18,8% разбиваются в автомобилях и самолетах, 12,8% становятся жертвами разнообразной техники и лишь 5,6% решаются на суицид. Так что здесь дела обстоят почти хорошо.

А вот загадка Шри-Ланки. Остров Шри-Ланка: тут на каждые 100 тысяч подростков приходится в год по 46,55 самоубийц вышеуказанного возраста. Вслед за Шри-Ланкой идет Казахстан (24,02 человек на 100 тысяч подростков). И только потом, с цифрой 21,96, идем мы.

А как дело обстоит в Юго-Восточной Азии? Там из числа умерших в период между 15 и 19 годами подростков 17,9% погибли по неосторожности, 16,3% - в результате технической аварии и 16% свели счеты с жизнью самостоятельно. 16% - это почти каждый шестой.

Юрий Азаров, доктор педагогических наук в работе «Спасут любовь и свобода» пишет, что проблема смерти волнует детей. Для ребенка возможность ухода из жизни — открытие. Как логический вывод оно созревает в подростковом или юношеском возрасте. Как эмоциональное побуждение закрадывается в сердце в раннем детстве, в восемь лет. Ребенок впитывает в себя смерть, когда часами приковывается к трагическим картинам, к нелепым бесконечным триллерам.".

Великий русский мыслитель-пророк Федор Достоевский более века назад предсказывал и даже хотел роман писать о детях-убийцах, о заговоре детей, стремящихся создать империю зла. О том, как они заводят отношения с преступниками. Он хотел рассказать о детях-поджигателях и губителях поездов. О развратниках и атеистах, убийцах своих братьев, отцов, матерей. Достоевский этого боялся. А мы, может быть, уже живем в таком мире? Детское и молодежное бесправие, крайне заниженные самооценки и протест против безысходности жизни приводят либо к чудовищным преступлениям, либо к массово помолодевшему суициду. Потому что куда же деваться детям, которые не приемлют зла?!

Считаю, что необходимо учитывать факторы риска, которые приводят к самоубийству:

* врожденная и/или возникшая после сильного стресса склонность к самоубийству.

• * проблемы в личной жизни.
• * сильная травма, в том числе и психическая.
• * социальное неблагополучие: бедность, безработица и т. д.
• * рецидив давней болезни.
• * потеря близких, одиночество, острые конфликты.
• * экономические проблемы, шантаж, сексуальные домогательства,

череда драматических событий.

• * нарциссическая травма.
• * психическая болезнь.
• * алкоголь и наркотики.
• * соматические заболевания, сильные боли.

А теперь хочу указать на сдерживающие самоубийства факторы.

• * Неприятие суицида, обусловленное наследственностью, воспитанием и опытом.
• * Персональные качества: глубокое осознание ценности жизни, уверенность в собственных силах, жизненные достижения, способность обратиться за помощью в трудный момент, способность принять чужой совет в ситуации жесткого выбора, открытость опыту и чувствам других людей, готовность усваивать новые знания, коммуникативность.
• * Модель родительской семьи: стабильная и эмоциональная родительская любовь, теплые и доверительные отношения между родственниками, взаимная поддержка.
• * Социокультурные факторы: принятие специфических национальных традиций и ценностей, хорошие отношения с друзьями, работодателями и соседями, поддержка Окружающих, отсутствие друзей-наркоманов, социальная интеграция через работу, спорт, религию, различные непрофессиональные организации, осознание цели собственной жизни.
• * Качество жизни: хорошая еда, хороший сон, много света, физические нагрузки, нет наркотикам и курению. Тут можно сказать словами писателя Даниила Гранина: «Мы защищены от самоубийства настолько, насколько социализированы»

Можно, приводить еще множество случаев самоубийств, анализируя и классифицируя их и по возрасту суицидентов, и по типам суицидов, и по суицидоопасным ситуациям, и по видам конфликтов, и даже по средствам, к которым прибегают суициденты. Суицидология теперь — это целая наука со своей тщательно отработанной методологией и обширной литературой на многих языках мира. Однако питается эта наука — как, впрочем, и всякая другая — фактами, причем очень грустными. Факты эти, ставшие теперь достоянием гласности, свидетельствуют: спасать людей, в особенности детей и подростков, от добровольной смерти мы сможем лишь в том случае, если в каждой сугубо личной драме будем последовательно и кропотливо искать общественный источник трагедии, ибо самоубийство не является болезнью отдельного человека, это болезнь общества в целом, наша общая беда.

суицид самоубийство подростковый.

• 1. Академия Наук СССР Институт русского языка «Словарь русского языка» М., «Русский язык», Т. 4, 1988 г.
• 2. Ю. Азаров «Спасут любовь и свобода», 1987 г.
• 3. Е. Врно «Смерть, как выход из тупика», 1984 г.
• 4. Ф. М. Достоевский «Дневник писателя», 1904 г.
• 5. Л. Новикова «Школа и среда», М., 1985 г.
• 6. Книга для родителей «Мудрость воспитания», М., 1987 г.
• 7. И. Паперная"Самоубийство, как культурный институт", М., 1999
• 8. Э. Эриксон «Детство и общество» С.П.б, 1996 г