Психосоматические и социально-психологические аспекты социомедийной киберхондрии

Психосоматические и социально-психологические аспекты социомедийной киберхондрии

Поведение интернет-пользователей в аспекте использования сетевых ресурсов для оценки персонального здоровья может укладываться в одну из двух преобладающих стратегий: адаптивную (верификация офлайновых медицинских рекомендаций) или дезадаптивную (самодиагностика и самолечение). Выбор последней, лежащий в основе генеза киберхондрии, происходит как вследствие преморбидных личностных особенностей, так и нозогенной дезориентации, на фоне специфического влияния информационной интернет-среды, усиливаемого социомедийной коммуникацией. Тем самым на примере киберхондрии можно наблюдать интернет-психоморфоз психических расстройств, акселератором которого выступает социомедийная коммуникационная среда.

Очевидно, что в целом интернет предоставляет информационные ресурсы, полезные для профилактической, санитарно-просветительной работы, самообразования и повышения культуры пользователей в сфере здоровья (psycho-education). Однако рост проникновения интернета и его популярности в качестве персонального источника информации в сфере здоровья, имеет и «побочные» эффекты в частности, приводит к формированию ряда новых психопатологических феноменов. К их числу относится киберхондрия, или преувеличенное беспокойство по поводу состояния здоровья, с самодиагностикой (включая как самостоятельную оценку и интерпретацию отдельных симптомов, так и формулирование диагноза), последующим самоназначением клинического обследования и самолечением на основе почерпнутой в интернете информации.

Данное расстройство самостоятельным клиническим диагнозом не является, однако может входить как синдром в картину ряда душевных нозологий, таких как тревожное расстройство, специфические фобии, соматизированная депрессия, соматоформные расстройства (МКБ-10), а также расстройства по типу телесного дистресса (ICD-11). Кроме того, киберхондрия может сопровождать протекание большого ряда соматических заболеваний. Применительно к информированности пациента о состоянии здоровья, адаптивной стратегией будет офлайновая верификация первичной офлайновой информации (будь то телесный дискомфорт и/или медицинское заключение), с последующей имплементацией, выполнением соответствующих лечебно-диагностических рекомендаций (стратегия «из офлайна в онлайн — и обратно»). Применительно же к киберхондрии, преобладающей стратегией становится неадаптивная, избегание реальности путем ухода в онлайновый поиск и обсуждение («из офлайна в онлайн»), по сути отрицание имеющихся проблем со здоровьем (чаще душевным, чем физическим) путем переключения внимания и активности на воображаемые проблемы. киберхондрия интернет здоровье Актуальность проблемы киберхондрии связана с негативным эффектом последней, включающим не только побочное действие ненужных диагностических и лечебных мероприятий, но и упущенное время и возможности в борьбе с действительно серьезными недугами. Эти эффекты могут распространяться также на ближайшее социальное окружение, вследствие «киберхондрии по доверенности» озабоченности здоровьем уже не собственным, а здоровьем близких (и навязывания им различных рекомендаций). В последние же годы актуальность проблемы киберхондрии возрастает в связи с растущей в обществе неудовлетворенностью медицинским обслуживанием и вследствие этого повышением интереса к самопомощи и самолечению, что отражается и в сетевом поведении пользователей рунета.

Иное, неклиническое определение киберхондрии — это такое необоснованное беспокойство по поводу состояния своего здоровья, которое создается (!) посещениями оздоровительных и медицинских сайтов (определение Dictionary.Com). Точнее можно определить киберхондрию как поведение интернет-пользователей (ПИП), когда веб-серфинг используется ими в качестве «диагностической процедуры» [9].

Каковы патогенетические (биологические, психологические, социальные) механизмы формирования киберхондрии? К ним можно отнести:

• 1. На эмоциональном уровне — в первую очередь такие аффективные механизмы, как собственно тревога и ипохондрия, интернет-конверсию которой представляет собой киберхондрия. По мнению B. Fallon, до 90% пациентов, страдающих ипохондрией и имеющих доступ в интернет, становятся киберхондриками [7].
• 2. На поведенческом уровне киберхондрия может приобретать черты интернет-зависимости, либо быть коморбидной для различных зависимостей, поскольку имеет общую с ними характерологическую основу.
• 3. На телесном уровне дискомфортные субъективные ощущения [5], или специфические телесные симптомы ипохондрии, не находящие объективного лабораторно-инструментального подтверждения и рационального клинического объяснения, Сюда также добавляется механизм обостренного восприятия телесного дискомфорта, его соматосенсорного усиления [6]. Возникновение подобного дискомфорта может также быть следствием микроконверсионного контейнирования эмоций [4].
• 4. На когнитивном уровне — инфантильные, иррациональные механизмы мышления, приводящие к нарушению вероятностного прогнозирования, активизация которых связана со следующими причинами:
  • А) Стресс, связанный с отношением к болезни (соматической или психической), вызывает нозогенную дезориентацию когнитивный сдвиг, связанный с регрессией к архаичным, инфантильным механизмам мышления (первичному процессу).
  • Б) Другим следствием стресса болезни выступает переживание неопределенности ее прогноза. Последнее вызывает активизацию специфических эвристических механизмов мышления [8], в том числе онтогенетически ранних, связанных с возрастной регрессией [3].
  • В) Еще одним регрессионным когнитивным механизмом служит рестриктивное мышление, разнообразные внутренние запреты и ограничения, в том числе связанные с отношением к здоровью, включая «выученную ипохондрию» (по аналогии с выученной беспомощностью).

Одним из таких механизмов избегания является сформированный в детстве страх обращения в медицинское учреждение («а вдруг найдут такое…») и страх потери контроля. Отсюда и возникают попытки самодиагностики, даже при осознании ее возможной ошибочности, для снижения уровня беспокойства.

• 6. На экзистенциальном уровне киберхондрия, как и ипохондрия, может выступать в качестве неадаптивной защиты эскапизма, попытки «бегства» от экзистенциальных проблем более высокого уровня.
• 7. На личностном уровне преморбидные личностные особенности, связанные как с проблемами эмоциональной регуляции, отражающими ее незрелость (повышенная тревожность, эмоциональная лабильность, эмотивность), так и общими проявлениями инфантильности личности (экстернальность, неуверенность в себе, мнительность).
• 8. Внешние коммуникационные факторы интернет-среды, выступающие усилителем вышеописанных патогенетических механизмов:
  • А) Избыточность информации в интернете, создающая информационный стресс или усиливающая ранее возникшую напряженность.
  • Б) Психофизиологическая онлайновая индукция возрастной регрессии [1, 2], активирующая инфантильные механизмы реагирования.
  • В) Социально-психологические механизмы (эффект «виртуальной толпы» web 2.0 и групповое влияние в социомедийной среде), способные ретранслировать тревожные и депрессивные массовые настроения в рамках сетевых сообществ и усиливать их проявление у отдельных пользователей.

Перечисленные теоретические конструкты интринсивных механизмов киберхондрии находят подтверждение на практике. В нашем онлайновом исследовании (ИГиСП, 2015) респондентам предлагалось ответить на вопросы психосоматических тестов, представляющих собой обширный перечень клинических жалоб (КПСТ, ПВО, SCL-90). Мотивом участия в тестировании служили проявления киберхондрии, включая как наличие различных соматоформных симптомов, «неопределенность» диагноза, тревожно-мнительный настрой и попытки найти объяснение своего состояния с помощью информации, полученной через интернет, включая как поисковые запросы и серфинг, так и социомедийную коммуникацию. По усредненным результатам тестирования обнаружен Повышенный уровень тревожности, как внутриличностной, так и межличностной, а также соматизации (по SCL-90). Представляется очевидным, что как соматизация, так и киберхондрия выступают неадаптивными способами канализации тревоги.

В социомедийной среде индивидуально-психологические механизмы формирования киберхондрии (психогенный патогенез) дополняются социально-психологическими (социопсихопатогенез), включая в первую очередь групповой конформизм и фасилитацию, индукцию и подражание. При этом традиционная схема описания поведения, сформированная в бихевиоральной психологии («стимул — реакция») и модифицированная в психологии ПИП («поисковый запрос — реакция») модифицируется в социомедийном поведении (СМП): пост — коммент (онлайновая реакция, может проходить ряд дискурсивных итераций, тред) — онлайновая ретрансляция (ссылка или репост) — офлайновая реакция. Именно интерактивность и возможность ретрансляции информации делают коммуникацию в социомедийной среде более эффективным, по сравнению с другими каналами распространения информации, инструментом влияния на поведение пользователей.

К сожалению, социомедийные сообщества пациентов, страдающих отдельными заболеваниями (или проявляющих интерес к ним) становятся «рассадником» киберхондрии, самолечения, включая продвижение «альтернативных» псевдонаучных и псевдотрадиционных методов оздоровления, не имеющих научной основы и мимикрирующих под известные духовно-оздоровительные практики. Это происходит как правило на фоне растущей неудовлетворенности медицинским обслуживанием и обесценивания официальной медицины. В результате разрыв (digital gap) между пациентами и врачами углубляется.

Основу подобных негативных явлений составляют известные в социальной психологии закономерности протекания массовидных процессов (слухов, массовых настроений), с учетом особенностей их протекания в интернет-среде. Особенно наглядно они проявляются в аудитории социальных сетей, где вследствие массовизации коммуникации происходит формирование «цифровой толпы» с коллективной регрессией. Поскольку взаимодействие пользователей социальных сетей является виртуальной трансформацией офлайновых интеракций, оно воспроизводит реальную социокоммуникативную структуру общества, тех первичных социальных групп, участники которых связаны непосредственной коммуникацией. С учетом влияния социомедийной регрессии [2], во взаимодействии сетевых юзеров воспроизводятся глубинные, подсознательные стереотипы семейных отношений. Соответственно социальная сеть превращается в «сеть доверия» :

• А) Доверие к коллективному мнению, которое является либо массово преобладающим, либо охватывает ближайший социомедийный круг пользователя. В этот «круг доверия» входят его виртуальные «друзья» (френды, подписчики), а также участники предпочитаемых им сетевых сообществ, которые становятся референтной группой, благодаря формированию коллективной идентичности (подсознательный механизм «свой-чужой»).
• Б) Доверие к индивидуальному мнению, распространяется на сетевых лидеров мнений (социомедийных селебритиз), в том числе благодаря подсознательному механизму переноса (замещение авторитетной фигуры родителя).

В результате также возрастает влияние на процесс распространения через интернет информации иррациональных факторов таких, как ее эмоциональное наполнение и аффективный настрой аудитории.

1. Негативное эмоциональное наполнение информационного контента

В социомедийной среде (как и в обычной медийной аудитории) негативная информация оказывается более востребованной по сравнению с позитивной или эмоционально нейтральной, поскольку:

• А) Порождает отрицательные эмоции, способные вовлекать аудиторию более интенсивно, чем положительные. Таким образом эмоциональное инвольвирование становится механизмом, интенсифицирующим коммуникацию (соответственно информационно-потребностной модели эмоций П.В.Симонова).
• Б) Негативная информация (особенно социомедийная) воспринимается менее критично вследствие эмоциогенного подавления «внутренней цензуры» сознания. Соответственно снижение критики устраняет потенциальные барьеры коммуникации, даже в отношении недостоверного контента.
• В) Эмоциогенная и некритично усвоенная информация, связанная с переживанием угрозы для здоровья активирует глубинные механизмы инстинкта самосохранения, не только в его индивидуальном проявлении, но и коллективном. Соответственно смещение инстинкта мотивирует получателей информации выступать в роли ее ретрансляторов («передай другому»), порождая цепную реакцию «вирусного» распространения информации в сети.
• 2. Негативный аффективный настрой аудитории и неадаптивные установки в отношении здоровья/болезни

Преобладание негативного эмоционального фона и неадаптивных установок в отношении здоровья/болезни в сетевых сообществах в наиболее ярком виде проявляется в так называемых «группах страданий». В качестве иллюстрации рассмотрим реплику в одной из групп Facebook, посвященной вопросам психологии и здоровья: «Главная тема любой группы это страдание. Не знаю решение ли это, но точно то место, куда можно свое страдание принести и рассмотреть». Таких сетевых «групп страданий», куда пользователи приходят «страдать» и «болеть», в соцсетях большое количество. Именно эти сообщества служат питательной средой для социомедийной киберхондрии, поскольку их участники «учатся» подобному сетевому поведению, подражая друг другу.

Подытоживая описанное выше, можно утверждать, что в общем случае поведение интернет-пользователей в аспекте использования сетевых ресурсов для оценки персонального здоровья может укладываться в одну из двух преобладающих стратегий: адаптивную (верификация офлайновых медицинских рекомендаций) или дезадаптивную (самодиагностика и самолечение). Выбор последней, лежащий в основе генеза киберхондрии, происходит как вследствие преморбидных личностных особенностей, так и нозогенной дезориентации, на фоне специфического влияния информационной интернет-среды, усиливаемого социомедийной коммуникацией. Тем самым на примере киберхондрии можно наблюдать интернет-психоморфоз психических расстройств, акселератором которого выступает социомедийная коммуникационная среда.

• 1. Internet Makes Hypochondria Worse. Cyberchondria // WebMD. — 2002. URL: http://www.webmd.com/balance/features/internet-makes-hypochondria-worse (дата обращения 12.05.2015)
• 2. Tversky A., Kahneman D. Judgment under Uncertainty: Heuristics and Biases // Science. Sep. 27, 1974. New Series, Vol. 185, № 41.57. Рp. 1124−1131
• 3. White R.W., Horvitz E. Cyberchondria: Studies of the Escalation of Medical Concerns in Web Search // Microsoft Research. 2008. URL: ftp://ftp.research.microsoft.com/pub/tr/TR-2008;178.pdf (дата обращения 12.05.2015)
• 4. Barsky A.J., Geringer E., Wool C.A. A cognitive-educational treatment for hypochondriasis // Gen. Hosp. Psychiatry. — 1988. — V.10, №.5. — Pp. 322−327.
• 5. Barsky A.J., Klerman G.L. Overview: hypochondriasis, bodily complaints and somatic styles // American Journ. of Psychiatry. 1983. V.140. Рр. 273−283
• 6. Сандомирский М. Е. Психоблогия: психологический анализ поведения пользователей блогосферы. М.: «Степень свободы», 2009. 128 с.
• 7. Сандомирский М. Е. Психосоматика и телесная терапия: Практическое руководство. М.: Незав. Фирма «КЛАСС», 2005. — 592 с.
• 8. Сандомирский М. Е. Микроконверсионные расстройства: взгляд клинический и психологический // Психотерапия. — 2011. № 10. — С.30
• 9. Сандомирский М. Е. Интернет-индуцированный цифровой психоморфоз, инфантильность и социомедийная психотерапия // Психотерапия. Материалы Конгресса. Объединенный Евроазиатский конгресс по психотерапии. Вып. № 2. 2013. № 8 (128) С. 33−41