Эпоха барокко. 
Состояние русской культуры в канун Петровских реформ

Таким образом, в XVII-м веке задолго до реформ Петра 1-го, в результате инкорпорации соседней цивилизации произошла трансформация местной культуры. Вследствие этого закончилась средневековая фаза развития Русской культуры. Что внешне выразилось в виде церковных и правительственных реформ, а так же смене поведенческого стереотипа основной массы населения. Прививка западной культурной традиции послужила дальнейшему развитию обиходной и событийной культуры. И в дальнейшем, периоды Нарышкинского, Петровского и Елизаветинского барокко явили собой особый пласт материальной культуры, послуживший собой основой для развития Русской культуры XVIII—XIX вв.еков. Деятели культуры последующих эпох, продолжая развитие барочной культуры, оставили после себя прекраснейшие образцы культурного наследия. Большая часть общества, принявшая реформы, оказалась втянута в ареал общеевропейского культурного пространства.

В целом, произошедший процесс смены культурного стереотипа послужил объединению культурного пространства Западной и Восточной Руси и формированию новой культурной традиции. При этом происходили кардинальные перемены нравственно-психологической составляющей Русского народа. Сам освященный древностью средневековый уклад жизни людей, ранее идущий по кругам церковного служения, вскоре заменяется новой категорией временного пространства. Так же происходит смена отношения между церковью и государством. Основывается монастырский приказ, и духовенство постепенно становится в служении государству в один ряд с другими, формирующимися сословиями. Постепенно, идея служения Богу сменяется на идею государства-абсолюта с его политикой меркантелизма и обязательностью служения ему. Апогей этого процесса был выражен в учреждении Святейшего Синода.

При чем особенно характерна станет реакция архиереев на упразднение при Елизавете Петровне должности прокурора Св. Синода. Выраженная в жалобе на то, что при Сенате прокурор остался. И именно в этом архиереи увидели умаление Синода по сравнению с Сенатом. При этом победа сторонников западных идей, с одной стороны способствовала объединению культурного пространства Православных народов, а с другой стороны не просто включала Московскую культурную традицию в европейский культурный ареал, но и требовала её полного подчинения как полуполноценной. Что особенно выпукло было выражено чуть позже, в знаменитых указах царя Петра о праздновании Нового года 1 января и счете лет не от сотворения мира, а от Рождества Христова. Причем характерна даже не сама перемена, её объяснение подданным: «-во многих Европейских Христианской странах, но и в народах словенских, которые с Восточной православной нашей церковью согласны, как: Волохи, Молдавы, Сербы, Далматы, Болгары… все те народы согласно лета свои счисляют от Рождества Христова…».

Этим комментарием не только прямо отвергается древняя традиция летоисчисления, но и прямо указуется на эталон западной «правильности» и необходимость объединения разных культур. За идеал было принята не древняя традиция Московской Руси, а Западная культура барокко, в её Католическом или Протестантском варианте. Представители Киевской школы, несмотря на их категорическое неприятия самого Католичества, во многом являлись представителями европейского возрождения. Их действия способствовали резкому скачку к секуляризации обыденной и событийной культуры Русского общества. Параллельно правкам церковных книг шел процесс всеобщего обмирщения культуры. Это выразилось практически во всех сферах жизненного уклада. В архитектуре — как запрет на строительство храмов в Московском стиле, с их внутренним убранством и высокими шатрами. Взамен которых появились такие образцы Нарышкинского барокко как: Московский Новодевичий монастырь, церковь Воскресения Христова смоленского кладбища Санкт-Петербурга и др., с их причудливым и помпезным вешнем и внутренним убранством.

В церковном служении: В смене знаменного пения — партесом. В замене древних чинов «Шествия на осляти» и «Пещного действа» на театральные представления, первым образцом которых стала: комедия Симеона Полоцкого «О Навходоносоре царе, о теле злате и о триех отроцех, в пещи не сожженных». Изменение традиции духовничества на уродливую практику «исповедального учета». При дворе в моде латинский и польский языки и польская и одежда. Придворные обривают бороды по Французской моде и смотрят первые театральные представления. Но главное изменение произошло в восприятии смысла земного бытия человека как подобия Божия. Что особенно выпукло проявилось в отношению к праздникам и смеху. Особо отмечая в третьей главе изменение в 17-го веке смеховой культуры, Панченко касается причины отмирания такого явления как скоморошества. Вызванного отмиранием средневекового сознания, когда официальное священство противопоставлялось «священству» смеха. И смеховой культуре отводилось свое определенное место и время. Причем, поскольку согласно средневековым понятиям, смех есть греховная составляющая и отец её Диавол, то и игрецы в своей профессиональной деятельности часто воспринимались как близкие к аду.

Более того, если ранее «личина» считалась непременной составляющей смеховой культуры и принадлежностью нечистого. Ведь «личина» есть не просто сокрытие своего истинного лица — отражения Божественного творения, а прямое заигрывание с нечистой силой. Что было открыто заявлено в символическом положении на тело Лжедмитрия I-го «хари» и скоморошечьих гуслей. То теперь смех есть обязательная составляющая всех областей человеческого бытия. Новый жанр фартеции проникает и полностью заменяет жанр древнерусской демократической сатиры, с её характерными сюжетами и площадным языком.

Смешиваются временные и нравственные рамки смеховой культуры. Отменяются национальные, социальные и религиозные различия. Скользящее в них вольномыслие воспринимается как норма поведения. При этом, доминантой поведения становится понимание наслаждения как смысла жизни, а страшный суд ощущается далёким и символическим. Все это подготавливает общественное сознание к полной реабилитации смеха Петром I-м. Более того, постепенно происходит, в шутливом образе, возвращение к античным богам. Аллегорическое использование которых станет непременным атрибутом конца XVII-первой половины XVIII века. В целом, вся эпоха «бунташного века» и Петровских реформ представляет собой культурное раздвоение и культурного «двуязычия». Сторонники реформ и их противники, говоря на языке одной культуры, еще прекрасно понимают друг друга, однако полностью не приемлют позиции оппонентов. Период возмужания царя Петра Алексеевича ознаменовался ожесточенной борьбой различных европейских культурных направлений — Католической и Протестантской, представленных кланами Милославских и Нарышкиных. Как справедливо подметил Панченко, для представителей «молодого» поколения, Католическое направление уже «устарело» и не имеет практического смысла.

Католическая культура — это культура слова. Цветистых проповедей, пышных иконостасов и причудливых мелодий. Молодого же царя Петра, пленила протестантская модель поведения, с её не просто упрощенно-практическим, а меркантильным направлением мысли. Если ты удачен в делахзначит ты праведен! Поездка Петра по Европе настолько укрепила позиции этого направления, что по возвращении происходит беспрецедентная вещь — вместо выборов патриарха надолго назначается местоблюститель. Царь, а главное его приближенные, делают ставку на динамизм и ускорение процесса европеизации общественного сознания. Их действия рассчитаны на скорейшее переучивание народа по образцу протестантских стран. Этой целью служат многочисленные указы и пример самого Петра. Он не просто открыто, а нарочито отвергает обычаи старины. Будучи человеком XVII-го столетия с ярко выраженным раздвоением культурой традиции, он прекрасно понимает свои действия и то, как на них смотрят и оценивают окружающие.

Особенно ярко это проявилось в ситуации с его выходками в Москве и Великом посольстве. С одной стороны, подданные выражали удивление отсутствию умеренности в винопитии и элементарной бытовой культуры государя. При этом возлагая вину на немцев Кукуя. А с другой стороны не видели в этом ничего нового. На Руси пили не меньше, но по другому. Еще со времен князя Владимира сложился этикет дворцовых пиров. При предшественниках Петра, посылка блюд с царского стола по домам была обязательна и порождала множество местнических споров. За царским столом пили много, что поражало иностранных послов. Однако Петр ввел существенные изменения, выразившиеся в частности в не только полном изменении старого церемониала, но в открытом глумлении над ним. В целом, будучи человеком «бунташного века», царь Петр Алексеевич продолжил изменение культуры поведения и общественного сознания своих поданных. Причем продолжил в новом качестве. Теперь эталоном становится протестантская модель поведения, с её нравоучительностью и меркантильностью. При этом Петр и его окружение посчитало необходимым ускорить движение к «просвещению». Для цели служили всевозможные празднества, которые сразу описывались и распечатывались для образца поведения подданным.

Образцом которых могут служить издания типографии Академии наук. Учреждение Всепьянейшего собора, с его нарочитым вольнодумством. Знаменитые указы о переодевании сперва в Венгерские, а затем во Французские кафтаны. Указ об открытии женщинами лиц в публичных местах. Учреждении ассамблей. Все эти указы служили цели скорейшей смены культурного стереотипа. При этом, культурное двуязычие еще долго проявлялось в быту, когда наряженные в французские кафтаны придворные, дома мало отличались от своих крепостных. Что в XIX-м веке красочно описал Адольф де Кюстрин. Не принявшая же церковно-правительственные реформы часть общества, число которых различные исследователи называют их число от 15 до 30% населения, продолжила развитие вне «исторического» пути. Поскольку они уже не занимали высокого социального положения и не могли влиять на развитие элитарной культуры правящих классов.

В целом, последствиями контакта различных культур, и прививки западного образца, стал переход культуры Московского царства в новую стадию с образованием нового культурного пространства в составе земель бывших Московского царства, Вел. Кн. Литовского и части Золотой орды. С ярко выраженным синтезом нового поведенческого стереотипа и отношению к временному и окружающему пространству. А так же разделение культурного ареала на различные культурные слои с стремлением к дальнейшему разобщению.