Содержательный аспект текста

Предложенная японскими исследователями классификация блогов, уже упомянутая нами в разделе 1.3 I главы [Kawaura и др., 2010], показала себя не вполне состоятельной в контексте нашего анализа постов. Дело в том, что японские исследователи делали выводы, основываясь на опросах блогеров, а не на анализе самих блогов. Как показал наш анализ записей, один и тот же блог может включать как посты, где автор пытается сообщить читателям некое объективное знание о внешнем мире, так и посты, где автор стремится рассказать о себе, своей точке зрения. Таким образом, на наш взгляд, в плане анализа самих записей деление блогов на информирующие и дневниковые может быть справедливо, только если мы станем определять, каких постов в блогах больше: информирующих или дневниковых. Под информирующими постами мы предлагаем понимать посты, где автор стремится сообщить некую объективно значимую информацию, которая, по его мнению, может быть полезна для других людей. Под дневниковыми постами мы предлагаем понимать посты, где автор стремится описать пережитый/переживаемый личный опыт или свою точку зрения. Оппозиция «информирующие/дневниковые» применительно к выбранным нами постам описывает вид информации, используемой при воздействии.

Различие между двумя группами постов заметно, во-первых, в вербальном компоненте: в информирующих постах прослеживается тенденция к использованию меньшего количества неформальной лексики, различного выражения эмоций и оценки (в частности, с помощью соответствующих прилагательных, пунктуационных знаков и/или смайликов), а также к более редкому употреблению местоимений I, me, we, маркирующих автора поста. Вместе с тем анализ отобранных нами постов позволяет утверждать, что частое использование маркирующих автора местоимений I, me, we является характерной чертой дневниковых постов. Мы имели возможность наблюдать ситуацию использования данных местоимений едва ли не в каждом выбранном нами дневниковом посте, чего не произошло при рассмотрении выбранных информирующих постов. Исходя из этого, мы полагаем, что ситуацию использования данных местоимений в дневниковых постах следует, как правило, рассматривать не как попытку воздействовать на читателя с помощью приема самопрезентации, но как указание на то, какая информация (описываемые личный опыт или авторская точка зрения) используется при осуществлении воздействия. С другой стороны, поскольку информирующие посты предполагают использование некой объективно значимой информации для оказания воздействия, то в них употребление местоимений I, me, we, на наш взгляд, можно связать с попыткой воздействовать на читателя с помощью приема самопрезентации. Анализ выбранных нами записей показывает, что помимо частого использования данных местоимений дневниковые посты также выделяются за счет использования большего количества неформальной лексики, различного выражения эмоций и оценки, чаще используются разные способы передачи особенностей устной речи.

Во-вторых, различие между двумя группами постов заметно в изобразительном компоненте: в дневниковых постах прослеживается тенденция к значительно более частому использованию в качестве картинок фотографий, являющихся результатом личного опыта автора. Кроме того, включение слов в изображение в данных записях становится значительно более редким явлением.

Говоря о двух группах постов, отметим еще один важный момент. В информирующих постах может быть представлен личный опыт автора, однако по содержанию такие посты посвящены раскрытию определенной идеи, не имеющей сугубо личного характера, в то время как личный опыт лишь раскрывает эту идею с какой-то одной из рассматриваемых сторон. Дневниковые посты сконцентрированы на личном опыте автора и авторской точке зрения, и все, о чем сообщается в данных записях, в обязательном порядке пропускается через призму авторского мнения. Здесь могут быть представлены отсылки к чужому опыту, но они служат лишь основой для того, чему посвящены такие посты — раскрытию определенного авторского отношения к действительности и деталей жизни автора.

Посмотрим, как отмеченные нами особенности выглядят в случае с конкретными примерами, а также разберемся, какие типы корреляций между вербальным и изобразительным элементами можно наблюдать в постах. Для начала обратимся к информирующему посту 2, представленному в Приложении II. В данном тексте приводятся биографии людей, принимающих участие в создании театральной постановки. Если обратиться к вербальному компоненту поста, то воздействие записи на уровне рассмотрения содержательного аспекта текста можно охарактеризовать как убеждение, поскольку текст характеризуется практически полным отсутствием эмоционально-оценочных средств. Здесь не используются приемы самопрезентации, идентификации с читателем, диалогизации и т. д. В плане пунктуации здесь есть всего лишь одно восклицательное предложение, обладающее экспрессией. Как мы уже отмечали в разделе 1.4 I главы, избегание эмоционально-оценочных средств, на наш взгляд, является ситуацией, свойственной убеждающим текстам, благодаря этому информация подается как некое объективное знание. На фотографиях, включенных в пост, изображены актеры, участвующие в постановке. Эти актеры в тексте выступают как описываемые объекты: в вербальном компоненте нам даются их имена, биографическая информация о них, а в изобразительном компоненте нам дается информация об их внешнем виде. Таким образом, каждая фотография коррелирует с каким-то куском вербального компонента, где даются сведения о соответствующем объекте. Данный случай корреляции мы будем называть комплементарной корреляцией: информация, подаваемая в различных кодах, характеризует один и тот же объект, но, используя изображение, автор дает нам дополнительные сведения об объекте (о его внешнем виде, форме, материале, из которого он сделан, иногда цвете и т. д.), раскрывает то или иное понятие. Так, в приведенном примере имя актера и его биография ничего не говорят нам о его внешности, а вот фотография дает эту информацию.

Следующим постом, который мы рассмотрим, будет информирующий пост 9, представленный в Приложении II. Если обратиться к вербальному компоненту поста, то текст здесь характеризуется полным отсутствием эмоционально-оценочных средств. При этом вербальный компонент креолизованного текста представлен здесь лишь заголовком, в то время как остальная часть поста представлена графическими файлами. И если в заголовке говорится о статистике, составленной на основе анализа январских газетных передовиц, то графические файлы демонстрируют нам эту статистику, т. е. мы опять-таки имеем дело со случаем комплементарной корреляции. Тем не менее, корреляция между вербальным и изобразительным компонентами креолизованного текста и корреляция между вербальной и изобразительной составляющими графического файла могут серьезно отличаться: например, в первом графическом файле данного поста фотографии знаменитостей не отражают статистику как таковую, они характеризуют людей, чьи имена включены в статистический отчет. Однако анализ отобранных нами постов позволяет утверждать, что внутри графических файлов между вербальной и изобразительной составляющими устанавливаются те же самые корреляции, что и между вербальным и изобразительным компонентами креолизованного текста. В данном посте внутри первого и третьего графических файлов между вербальной и изобразительной составляющими мы можем наблюдать отношения комплементарной корреляции. В третьем файле в заглавии сообщается о наиболее часто используемых привлекающих внимание словах, включенных в заголовки газет, в то время как предлагаемые далее данные слова трансформированы в изображение, обладающее определенной формой (неровный овал) и цветовой гаммой. В то же время размер каждого слова, включенного в изображение, показывает частоту использования данного слова. Эта частота никак не зафиксирована в вербальной составляющей графического файла, т. е. судить о том, почему одно из изображенных слов больше другого, мы можем лишь на основе нашего жизненного опыта. Во втором графическом файле размер каждого столбика соответствует цифре (цифры подобно пунктуационным знакам мы в данной работе рассматриваем как часть вербального элемента, так как они могут являться частью гомогенного вербального письменного текста). Отметим, впрочем, что столбики здесь лишь репрезентируют числовой показатель в иной форме, не более того. Данный случай корреляции мы будем называть метафорической корреляцией: информация, подаваемая в различных кодах, характеризует один и тот же объект, но, используя изображение, автор лишь повторно эксплицирует смысл сказанного, не давая нам дополнительной информации об объекте; при этом связь между вербальным и изобразительным элементом, как правило, устанавливается на ассоциативной основе.

Далее мы посмотрим на внушающий (на уровне рассмотрения содержательного аспекта текста) информирующий пост 13, представленный в Приложении II. Если обратиться к вербальному компоненту поста, то текст здесь характеризуется обилием эмоционально-оценочных средств. Среди данных средств: прием диалогизации (апелляция к читателю: thank you so muсh to everyone; thanks again to everyone; побудительные конструкции: stay tuned), прием самопрезентации (указание авторского отношения: I was blown away); прием красноречия (экспрессивная пунктуация: много восклицательных знаков (over 50 of you!; …to you in time for Christmas!)) и многоточий (and the winner is…; could only be one winner…)). Отметим, что в данном случае хорошо заметно отличие непосредственного адресата текста от массового пользователя. Так, в тексте содержатся указания на два непосредственных адресата текста. Во-первых, реализуется модель коммуникация «one-to-few», когда автор поста благодарит и обращается ко всем участникам конкурса (everyone who entered my first ever giveaway). Во-вторых, реализуется модель коммуникации «one-to-one», когда автор поста обращается к человеку, выигравшему конкурс (please DM me your address). Указание на непосредственного адресата текста содержится и в заглавии: winner («победитель» [OED]). И вместе с тем данный текст доступен для чтения любому пользователю интернета, любому желающему, в том числе и нам. Также в посте автор использует аббревиатуру DM — direct message [WEB] («личное сообщение»). Судя по онлайн-словарю, эта аббревиатура специфична для интернета и используется многими людьми [WEB], а потому ее употребление в данном контексте (please DM me your address) едва ли можно считать проявлением красноречия, скорее ее использование обусловлено общеупотребительностью. Однако, на наш взгляд, в качестве реализации приема красноречия можно рассматривать частое употребление неформальной лексики и употребление лексических единиц, обладающих специфической коннотацией (к примеру, в stay tuned for more giveaways слово tune обозначает процесс настройки радио или телевизора для получения определенной программы или канала [OED, CED], что не очень вяжется с предложением продолжать следить за жизнью данного блога ради следующих конкурсов, но напоминает о дикторах на радио, которые часто предлагают оставаться на той или иной эфирной частоте). Что до неформальной лексики, то анализ отобранных нами постов позволяет утверждать, что на уровне рассмотрения содержательного аспекта текстов, в отличие от постов убеждающих, в постах внушающих неформальная лексика встречается гораздо чаще и в больших количествах. В данном посте к ней относятся (снабжены в словарях пометкой «informal»): giveaway («раздача подарков») [OED], blow away («поражать, восхищаться») [OED], goodies («хорошие вещи») [OED, CED].

Если обратиться к изобразительному компоненту данного поста, то в случае со вторым графическим файлом мы имеем дело с комплементарной корреляцией, когда характеризуются те самые goodies, даримые вещи. Вместе с тем обратим внимание, что в случае комплементарной корреляции изображаемое является непосредственным объектом повествования. Существует и иная ситуация, когда изображаемое служит фоном для повествования; объект минимально маркируется в вербальном компоненте креолизованного текста или вообще не маркируется, но на основе каких-то его сторон строится ткань повествования. Такой тип корреляции мы будем называть контекстуальной корреляцией, и именно его мы можем наблюдать в данном посте в случае с первым графическим файлом. Данная фотография, изображающая, очевидно, украшенные еловые ветки, характеризует определенную ситуацию, праздник Рождества, но в вербальном компоненте праздник не описывается, и единственным указанием на него здесь является слово Christmas. Слово это встречается как при рассмотрении основных элементов поста (где оно в вербальном компоненте текста маркирует возможный срок доставки подарков), так и при рассмотрении факультативных элементов (в частности, как ключевое слово, указанное в элементе «Labels»). На наш взгляд, факультативные элементы постов дают нам что-то вроде контекста, характеризуя главным образом сам пост и в меньшей степени то, о чем идет речь в посте. В данном случае же появление графического файла, на наш взгляд, не связано с желанием показать непосредственный объект повествования, но обусловлено временем публикации поста, которое отмечается в факультативных элементах записи. Таким образом, с нашей точки зрения, благодаря появлению данной фотографии некая контекстуальная информация, передаваемая факультативными элементами поста, «вплетается» в основную часть записи, благодаря чему весь креолизованный текст как бы «пропитывается» предрождественской атмосферой. Тем не менее, возможны случаи, когда и факультативные элементы записи не передают той контекстуальной информации, которую дает нам изображение.

Наконец, в третьем графическом файле рассматриваемого поста можно наблюдать тип корреляции, который мы будем называть автографической корреляцией. Суть такой корреляции заключается в том, что графический файл или какая-то его часть характеризуют непосредственно автора вербального компонента и/или изобразительного компонента креолизованного текста. Если в случае с двумя предыдущими типами корреляции изображение каким-то образом соотносится с повествованием (либо на уровне непосредственного содержания поста, либо на уровне контекста, в рамках которого раскрывается содержание), то в данном случае соотнесение, с нашей точки зрения, происходит в первую очередь на уровне организации повествования. Как мы уже упоминали в разделе 1.1 I главы, под автором может пониматься та индивидуальность адресанта, которая видна в организации произведения и в той информации, которая в этом произведении сообщается. На наш взгляд, при автографической корреляции изображение в первую очередь репрезентирует именно такого автора. Одновременно оно может характеризовать и автора как субъекта или объекта повествования, но только если автор представлен в посте в таком качестве: в этом случае изображение оказывается связано отношениями как синонимической, так и автографической корреляции. Таким образом, при рассмотрении одного и того же графического файла мы можем наблюдать разные типы корреляции. В рассматриваемом посте в случае с третьим графическим файлом изобразительный компонент характеризует как создателя записи, так и субъекта повествования (учитывая, что в вербальном компоненте автор записи выступает как субъект повествования: I was blown away, I can post them off). Отметим также, что, с нашей точки зрения, любые указания на авторское право в посте можно рассматривать как проявление автографической корреляции, поскольку графический файл или его часть здесь характеризуют пост или изображение как проявление авторской индивидуальности. Таким образом, «водяные знаки», являющиеся частью вербальной или изобразительной составляющей графического файла, можно рассматривать в рамках проявления автографической корреляции. Во втором графическом файле данного поста также имеется «водяной знак», указывающий, что авторские права на файл принадлежат блогу missnicklin.co.uk.

Перейдем теперь к дневниковому посту 18, представленному в Приложении II. Если обратиться к вербальному компоненту этой записи, то на уровне рассмотрения содержательного аспекта текста данный креолизованный пост, с нашей точки зрения, следует признать убеждающим, во-первых, в силу крайне малого количества используемых эмоционально-оценочных средств (тем не менее, используется прием идентификации с читателем: when you’re in the thick of it). Во-вторых, здесь активно используются предикаты пропозиционального отношения (ППО) (prove («продемонстрировать») — «to show a particular result or quality after a period of time» [CED]; trace («прослеживать») — «find or describe the origin or development of» [OED]; measure («измерять») — «ascertain the size, amount, or degree of (something) by using an instrument or device marked in standard units» [OED]) в сочетании с причинно-следственным характером изложения (proved to be popular — следствие, with a combined hit count of almost 50,000 views — причина; сначала список лучших постов, потом анализ этого списка). Если говорить о лексике, то в данном посте также много формальной лексики и формализованных фраз (constitute — formal — «являться» [CED]; It’s interesting to note; seems to be («used to make a statement less forceful» [OED])), как и идиоматических фраз и неформальной лексики (bone of contention — «яблоко раздора» [OED]; absorb most of the oxygen — «быть главным предметом обсуждения», kick off — informal — «начинать» [OED]).

Обратимся теперь к изобразительному компоненту данного креолизованного текста. В первом графическом файле, внедренном в пост, изображена рука, на которую падает свет. Пять пальцев на руке вызывают ассоциации с пятью записями, о которых идет речь в данном посте, а свет, падающий на руку — с читательским вниманием, на основе анализа которого (посещений, комментариев) и были выделены данные пять записей. Таким образом, картинка символизирует объекты, рассматриваемые в данном посте — пять лучших записей (5 of the best). На наш взгляд, в данной ситуации мы опять-таки можем наблюдать случай метафорической корреляции. Вербальный и изобразительный компоненты текста здесь характеризуют одни и те же объекты, но изображение является не конкретной репрезентацией данных объектов (например, если бы у нас были скриншоты записей), а их метафорическим переосмыслением, в результате чего связь между вербальным и изобразительным компонентами креолизованного текста устанавливается на ассоциативной основе. Анализ выбранных нами постов позволяет утверждать, что одна и та же картинка нередко может характеризовать сразу несколько объектов, упомянутых в вербальном компоненте записи. Второй графический файл, внедренный в данный пост, представляет собой указание на то, что у автора есть определенные права на созданное им произведение, в силу чего права читателя на распространение данного произведения ограничены. В данном случае, по нашему мнению, мы имеем дело с автографической корреляцией. Вместе с тем отметим, что рассматриваемый графический файл принадлежит факультативному элементу поста: уведомлению, свидетельствующему о том, что у автора есть права на данный текст. Это уведомление присутствует во многих постах данного блога, в том числе и в информирующем посте 15, представленном в Приложении II. Уведомление традиционно включает в себя как рассматриваемый графический файл, так и вербальный компонент, сообщающий, что пост защищен авторским правом. Причем в графическом файле перечисляются те же особенности лицензии, распространяющейся на тот или иной пост, что указаны в вербальном компоненте: Attribution, NonCommercial, ShareAlike. Это позволяет нам утверждать, что, помимо прочего, рассматриваемый графический файл связан с вербальным компонентом данного уведомления отношениями метафорической корреляции.

Продолжая рассматривать дневниковые посты, обратимся к посту 5, представленному в Приложении II. Запись эта интересна тем, чтобы показать, насколько тонка иногда бывает грань между информирующим и дневниковым постом. Если бы в тексте автор лишь благодарил пришедших на семинар и сообщал о том, что следующее подобное событие будет в сентябре, то этот пост, с нашей точки зрения, следовало бы признать информирующим. Но то, как мало в тексте уделено этому внимания (всего три коротких предложения) и как много — характеристике того, как здорово было на семинаре, где участвовал автор (We had a great time yesterday…; фотография с семинара, на которой присутствует и автор), на наш взгляд, позволяет отнести этот пост скорее к дневниковым записям. Если на уровне рассмотрения содержательного аспекта текстов сравнить данный пост с информирующим постом 5 из того же блога, представленным в Приложении II, то несложно заметить, что характер этих двух записей различен.

Наконец, посмотрим на внушающий (на уровне рассмотрения содержательного аспекта текста) дневниковый пост 6, представленный в Приложении II. Если обратиться к вербальному компоненту данного креолизованного текста, то здесь используются различные эмоционально-оценочные средства, например: прием диалогизации (You know how; Gravity is difficult, ok?), прием красноречия (Pink leopard print? Why not?! Luminous orange polkadots? Sure!), прием идентификации с читателем (риторический вопрос What more could you want?). Используется много неформальной лексики: uni — informal — university («университет») [OED, CED], mum — informal — mother («мама») [OED, CED], gonna — informal — going to («собираться что-либо сделать») [OED, CED]. Используются различные способы передачи особенностей устной речи: курсивное начертание (Especially); написание, передающие произношение (yep — «yes» — «да»), имитация смеха (lol — «laughing out loud» — «хохоча» [WEB]). Во всех подобных случаях происходит экспрессивизация речи, так что эти особенности можно, на наш взгляд, рассматривать как проявление красноречия, как использование эмоционально-оценочного средства. Много лексики, передающей определенную оценку: strangest («самый странный») [OED], nice («милый») [OED], weird («чудной») [OED], barely («едва ли») [OED], sensible («благоразумный») [OED], boldest («вызывающий») [OED] и т. д.

Если говорить о суммарном воздействии постов, то анализ выбранных нами записей позволяет утверждать, что во внушающих дневниковых постах такие ситуации экспрессивизации речи как использование неформальной лексики, употребление образных выражений, случаи передачи особенностей устной речи, различное выражение эмоций и оценки, употребление лексических единиц, обладающих специфической коннотацией, встречаются чаще и в больших количествах, нежели во внушающих информирующих постах. Кроме того, во внушающих дневниковых постах мы периодически встречали случаи, когда употребление в вербальном компоненте записи настоящего времени можно было расценить как попытку представить происходящее в прямом опыте с позиции читателя, т. е. как прием диалогизации, эмоционально-оценочное средство (whimpers Ted в дневниковом посте 12 в Приложении II).

Говоря об особенностях вербального и изобразительного компонентов креолизованных постов в рамках рассмотрения содержательного аспекта текстов, стоит, на наш взгляд, упомянуть еще несколько важных моментов. Во-первых, в вербальном компоненте выбранных записей встречаются мелкие ошибки. Анализ отобранных нами постов позволяет утверждать, что мелкие ошибки в вербальном компоненте характерны для самых разных записей: для информирующих и дневниковых, убеждающих и внушающих. К примеру, в дневниковом посте 6 в Приложении II нет пробела между тире и словом opposite (opposite-).

Во-вторых, использование таких шрифтовых выделений как иной вид шрифта, иной размер шрифта, полужирный шрифт, курсивное начертание, использование прописных (заглавных) букв вместо строчных в отобранных нами постах, на наш взгляд, можно рассматривать как эмоционально-оценочное средство, как реализацию приема красноречия только тогда, когда речь идет об имитации какой-то специфической особенности устной речи. К примеру, в информирующем посте 15, представленном в Приложении II, имеет место попытка имитации особенностей устной речи, когда автор делает смысловой акцент на слове «is», выделяя его курсивом в предложении: «But it led me to think — is the art of conversation dead?» («Но услышанное заставило меня задуматься — действительно ли искусство беседы мертво?»). В дневниковом посте 6, представленном в Приложении II, выделение последнего предложения курсивом не получается объяснить схожим образом. Здесь, на наш взгляд, использования курсива объясняется просто стремлением выделить данную информацию из основной массы текста. Точно также можно объяснить выделение буквы M в слове my в начале данной записи с помощью использования специфического вида шрифта. Такие случаи, на наш взгляд, едва ли можно рассматривать как использование логического или эмоционально-оценочного средства, но можно рассматривать как использование средства, активизирующего читательское восприятие, усиливающего воздействие. В частности, использование прописных (заглавных) букв вместо строчных часто наблюдается в отобранных нами постах при рассмотрении заголовков, что мы обычно считаем случаями специфического маркирования данного элемента по отношению к основному тексту. Появление этих случаев, по нашему мнению, обусловлено тем, что заголовки (названия) в принципе являются элементами, активизирующими читательское восприятие (подробнее мы расскажем про это в разделе 2.5 данной главы).

В-третьих, отметим, что значки различных интернет-сервисов (к примеру, социальной сети Facebook), присутствующие в отобранных нами записях, на наш взгляд, являются средствами, оформляющими процесс коммуникации. Принадлежа факультативным элементам постов, эти значки в разных блогах и записях различных категорий имеют похожий вид. По нашему мнению, их можно рассматривать как общепринятые элементы, дающие возможность поделиться той или иной записью с другими пользователями интернета и тем самым выполняющие по отношению к данному тексту функцию вовлечения в процесс коммуникации новых участников.

Заканчивая разговор о содержательном аспекте постов, обратимся еще раз к отмеченным нами 4 типам корреляций: контекстуальной, автографической, метафорической и комплементарной. Первые два типа, по нашему мнению, являются лишь средствами, обеспечивающими внедрение в пост и актуализацию дополнительной информации, т. е. выступают как средства, оформляющие процесс коммуникации. Хотя автографическая корреляция и напоминает нам о приеме самопрезентации, но, на наш взгляд, эти явления по самой своей сути серьезно отличаются друг от друга: при использовании приема самопрезентации автор стремится представить себя в выгодном свете (мы отмечали это в разделе 1.4 I главы), в то время как, например, «водяные знаки» главным образом лишь сообщают о создателе того или иного элемента и его правах и необязательно маркируют непосредственного автора того или иного поста. К примеру, в Приложении II в информирующем посте 15 в первом графическом файле имеется «водяной знак», указывающий, что авторские права на файл принадлежат сайту 9gac.com (не считается невероятно популярным), не являющемуся субъектом или объектом повествования в рассматриваемой записи, как и не являющемуся непосредственным автором данного текста. На наш взгляд, едва ли упоминание данного сайта здесь можно связать со стремлением автора поста представить себя или этот сайт в выгодном свете, хотя мы полагаем, что косвенно сайт получает положительную характеристику благодаря тому, о чем блогер написал в записи, и приобретает известность за счет того, что автор в принципе его упомянул.

В случае с метафорической и комплементарной корреляцией изображения также вносят определенное семантическое значение в непосредственное содержание текста, но роль этих двух средств не ограничивается обеспечением передачи той или иной информации. При метафорической корреляции изобразительный и вербальный компонент, в сущности, сообщают читателю одно и то же, что, по нашему мнению, можно рассматривать как проявление синонимии. Синонимы часто используются как в научных текстах, так и в текстах СМИ, а потому их наличие не является критерием для отделения убеждающих текстов от внушающих. Вместе с тем Е. И. Варгина указывает, что через использование синонимов «автор поддерживает нашу познавательную активность, интерес и помогает нам понять и принять информацию» [Варгина, 2010:23]. Также исследовательница отмечает, что частным случаем синонимизации является объяснение, к которому относятся любые слова/части текста, «которые повторно эксплицируют смысл сказанного, раскрывают то или иное понятие» [Варгина, 2010:21,22]. Похожую картину мы можем наблюдать в случае с комплементарной корреляцией, когда изображение дает нам дополнительные сведения об объекте, указанном в вербальном компоненте. Таким образом, на наш взгляд, метафорическая и комплементарная корреляции в первую очередь являются средствами, активизирующими читательское восприятие.

Продолжая говорить о синонимии, обратимся к информирующему посту 5, представленному в Приложении II. Изобразительный компонент записи здесь дает информацию о том же самом событии, которое описывается в вербальном компоненте, т. е. о предстоящем занятии по айкидо (комплементарная корреляция). Отметим вместе с тем, что в графическом файле здесь совмещены слова и картинки. Явление, наблюдаемое в данном посте и некоторых других проанализированных нами постах, мы будем именовать приемом многократного повторения: некий предмет или явление упоминается в вербальном компоненте креолизованного текста, потом еще раз в вербальной составляющей графического файла, внедренного в такой текст, потом еще раз в изобразительной составляющей графического файла. К примеру, в данном посте в вербальном компоненте креолизованного текста несколько раз упоминается слово Aikido, потом в вербальной составляющей графического файла мы опять-таки несколько раз встречаем слово Aikido, потом в изобразительной составляющей графического файла мы наблюдаем демонстрацию искусства айкидо. Подчеркнем, что речь здесь идет не просто о повторе информации, а о том, что одна и та же информация дается читателю несколько раз в разных формах, что можно рассматривать как проявление синонимии. Таким образом, прием многократного повторения, на наш взгляд, является средством, активизирующим читательское восприятие.