Когнитивные репрезентации знаний

Для достижения взаимопонимания в дискурсе необходимо, чтобы собеседники владели сходной системой когнитивной репрезентации знаний или концептуальной системой. Вопрос о мыслительных процессах и их речевых реализациях считается в когнитивной лингвистике одним из важнейших.

Ещё В. фон Гумбольдт заявил о существовании «универсальных категорий» как мыслительных форм логического происхождения, которые образуют систему, являющуюся общей основой языка. Герман Пауль в работе «Принципы истории языка» (1880) именует это явление «психологическими категориями», на основе которых возникают грамматические категории в качестве их внешнего выражения. По мнению Г. Пауля, психологическая категория постоянно остается чем-то свободным, живым, принимающим различный облик в зависимости от индивидуального восприятия. Изменение значения способствует тому, что грамматическая категория не остается соответственной категории психологической [Пауль, 1989: 217]. Далее Отто Есперсен признает, что кроме синтаксических категорий имеются внеязыковые категории, которые являются универсальными для всех языков. Учёный впервые ввел в научный обиход термин «понятийные категории» в работе «Философия грамматики» (1924). Позже французский языковед Гюстав Гийом, основавший школу психосистематики и создавший теорию лингвистического ментализма, отмечает, что «ментальные категории» отражают мыслительные процессы человека [Гийом, 2007].

Изучение ментальных процессов становится предметом исследования психолингвистики. В частности Н. И. Жинкин считает, что мышление осуществляется через универсальный предметный код (УПК) [Жинкин, 1958]. Когнитивные лингвисты доказали, что люди мыслят концептами, составляющими базу универсального предметного кода [Выготский, 1982; Жинкин, 1958, 1982, 1998; Горелов, 1980, 2003; и др.].

Таким образом, в рамках когнитивной лингвистики утверждается тот факт, что «языковые категории» составляют часть нашего когнитивного аппарата [Лакофф, 1988]. Далее Дж. Лакофф пишет, что У. Л. Чейф характеризует механизм общения как активизацию говорящим средствами языка понятийных сущностей в сознании слушающего. Р. Тагард, в свою очередь считает, что люди обладают ментальными процедурами, которые оперируют ментальными репрезентациями для осуществления мышления, к которым он относит следующие типы: правила, концепты, аналогии, образы и «коннекционистские связи» (то есть, искусственные нейронные сети) [Thagard, 1996: 4−5]. По мнению Н. Хомского, каждое выражение представляет собой внутренний объект, состоящий из фонетической и семантической информации, которая представляет собой «ментальную репрезентацию» фонетическую и семантическую [Chomsky, 1980]. По мнению американского учёного, ментальные репрезентации являются врожденным источником сведений о языке [Цит. по Кубрякова, Демьянков, 2007: 9−13].

Е.С. Кубрякова подчеркивает, ссылаясь на Р. Джекендоффа, что репрезентация должна быть сформирована в памяти для того, чтобы её извлечь. Ментальная репрезентация может не только замещать объекты и действия, но и порождать их, она не содержит какие-либо детали происходящего и не является его копией, а «в самых общих чертах „замещает“ определенную целостность в нашем сознании» [Кубрякова, 2007:10−11]. Репрезентации позволяют производить новые знания на основе знаний, хранимых в памяти. Понятие репрезентации знания включает указание на отражение чего-либо (чаще всего в сознании человека), и на порождаемые самой репрезентацией знания. Е. С. Кубрякова считает, что репрезентации являются важной частью нашего сознания, имеющие знаковую природу, осознаваемые нами, и участвующие во многих ментальных процессах — восприятии, воображении и т. п. [там же, 12−15].

В исследовании, посвященном восприятию и пониманию новостей, Р. Водак доказал, что при получении новой информации в процессе понимания участвуют ментальные репрезентации, которые способствуют связи вновь полученной информации с уже известной. Тексты новостей понимаются и запоминаются избирательно, что зависит от когнитивных фреймов определенной социальной группы [http://psyberlink.flogiston.ru/].

Понятие ментальной репрезентации иногда соотносят с понятием концепта, который существует в виде целостной единицы, что является следствием его «существования» в виде ментальной репрезентации. Концепты не могут иметь четких границ из-за особенностей человеческого опыта. Исходные концепты служат базой для формирования новых концептов. Концепты являются единицами концептуальной системы человека, которая на протяжении его жизни меняется, следовательно, меняется и совокупность знаний о мире [Кубрякова, 2007: 13]. По мысли Дж. Лакоффа, «наша концептуальная система зависит от нашего физического и культурного опыта и непосредственно связана с ним» [Лакофф, 1988].

По мнению Р. И. Павилёниса, концептуальная система человека содержит несколько видов концептов. К ним относятся «первичные концепты» как простейшие ментальные репрезентации, возникшие при непосредственном восприятии мира, и вербализующиеся в речи первыми. Далее — это невербальные концепты, часть из которых в языке не реализуются. И, наконец, концепты, служащие базой для образования новых концептуальных структур, соответствующих воображаемым абстрактным сущностям, созданным их языковыми определениями [Цит. по Кубрякова, 2007: 14].

Концепты являются единицами понятийной сферы и способны группироваться в сложные структуры, называемые понятийными категориями. По мнению С. Д. Кацнельсона, «мыслительные категории составляют основу грамматического строя, поскольку с их помощью достигается осмысление чувственных данных и преобразование их в пропозиции» [Кацнельсон, 2004: 144]. Пропозиция является исходной структурой порождающего процесса и понимается как мыслительное содержание, выражающее определенное событие, состояние. Пропозиции отражают реальность и выступают в роли операционных схем на начальной фазе речепорождающего процесса, но сами по себе недостаточно содержательны для того, чтобы служить основой для дальнейшего преобразования их в предложения [там же, 144−151]. Дж. Лакофф также считает, что большая часть структуры нашего знания имеет форму пропозициональных моделей, которые включают знание о предметах и фактах [Лакофф, 1988].

Сходными по значению с концептами являются когнитивные структуры, которые в психологии называются «гештальты». С позиций гештальт-психологии, это концепты, созданные существительными с широким значением, и представляющие собой целостные концептуальные структуры, которые имеют потенциал к опредмечиванию. Гештальты, по мнению Дж. Лакоффа, это целостные структуры, которые организуют когнитивные процессы: мысли, восприятия, эмоции, процессы познания, моторную деятельность и язык. Гештальт может быть связан отношениями с другими гештальтами или составлять часть другого гештальта [Лакофф, 1981].

Р. Водак предлагает модель производства и понимания текста, которая включает несколько параметров: знание и опыт (то есть когнитивные структуры: фреймы, схемы и сценарии), влияющие на производство и декодирование дискурсов. Для производства и понимания текста характерна не только постоянная обратная связь с ментальными моделями, хранящимися в кратковременной и долговременной памяти, но и обновление этих моделей. [http://psyberlink.flogiston.ru/].

Г. Скрэг также писал о том, что информация складывается в определённые семантические сети, образуемые из понятий [Скрэг, 1983].

Таким образом, мы можем говорить о взаимосвязи отдельных репрезентаций (концептов, понятий, гештальтов, фреймов, сценариев) в единую информационную структуру, которая функционирует в сознании человека и обеспечивает его общение с внешним миром.

Настоящее исследование политического диалогического дискурса также связано с изучением «сознания» говорящего и/или пишущего, ибо в нем задействованы все проанализированные нами процессы: ощущения, восприятие, внимание, мышление, запоминание и понимание. Эти процессы определяют содержательность речи, качество ее восприятия и понимания, установление контакта между собеседниками, анализ ситуации и планирования высказываний, выбор стратегий коммуникации, которые отражают уже прагматические особенности диалогического дискурса.