Особенности творческого метода А. Зиновьева

Деятельность Александра Зиновьева, оставившего после себя наследие в виде множества научных трудов, прозаических произведений и публицистических материалов, представляется монолитным сплавом нескольких творческих начал: социолога и логика, писателя, публициста. Основываясь на критико-исследовательской литературе, посвященной творчеству А. Зиновьева, а также нашем собственном анализе поэтики его произведений, следует выделить основные жанрово-тематические черты его прозы и публицистики.

Если рассмотреть в совокупности основные идеи, высказанные А. Зиновьевым в его публикациях на протяжении жизни, нельзя не отметить некоторую противоречивость мыслителя. Его отношение к некоторым событиям и явлениям социальной действительности эволюционировало и преображалось до неузнаваемости. Так, до смерти И. В. Сталина А. Зиновьев был ярым антисталинистом и даже вел незаконную антисталинскую пропаганду. Однако после 20-го съезда КПСС и начала кампании по разоблачению Н. С. Хрущевым культа личности прекратил ее, основываясь на принципе «мертвого льва может лягнуть даже осел» Зиновьев А. Сталин. Сталинская эпоха. Сталинизм // Конец предыстории человечества: социализм как альтернатива капитализму: Материалы Международной научно-практической конференции. М.: Институт философии РАН, 27 — 29 мая 2003. Омск, 2004. С. 208. Такую смену взглядов А. Зиновьев объяснял следующим образом: «Мертвый Сталин не мог быть моим врагом. Нападки на Сталина стали ненаказуемыми, обычными и даже поощряемыми» Там же. Придерживаться мнения большинства было не в его правилах. Также дело обстояло и с его отношением к коммунизму. «Еще в 1985 году Зиновьев говорил, что коммунизм — это зараза, которая охватит весь мир. А потом через несколько лет критиковал Горбачева за разрушение советского государства» Медведева Т. «Великий вопрекист», сотканный из парадоксов. [Электронный ресурс] // Интернет-версия ежедневной газеты «Вечерняя Москва».

Историк и социолог Андрей Фурсов в свое время за это назвал А. Зиновьева «великим вопрекистом, сотканным из парадоксов» Фурсов А. Великий вопрекист. Александр Зиновьев в контексте русской истории // Феномен Зиновьева: Сб. статей. М., 2002. С. 42. В нем отмечали «какое-то непостижимое для среднестатистического человека стремление идти против того, что сегодня принято называть main stream, то есть против главного, доминирующего течения» Солодухин О. Бесстрашный «вопрекист» // Литературная газета. 2008. № 52. Стоит отметить, что данное высказывание во многом справедливо. Известный российский философ А. А. Гусейнов пояснял это так: «Ему действительно свойственно идти против течения. Но это больше, чем черта характера. Это — цена, которую приходится платить за научный подход к изучению общества».

Однако мало кто оценивал положительно данную особенность А. Зиновьева, многие современники критиковали его именно за вопрекизм. К примеру, М. Веллер писал: «Попав в заячью стаю, такой оппозиционер будет горячо обличать зайцев за трусость. А перейдя в волчью — гневно клеймить волков за кровожадность» Веллер М. Перпендикуляр Зиновьев // Не ножик не Сережи не Довлатова: Сб. статей. М., 2006. С. 79. .

М. Веллер говорит об А. Зиновьеве как о «человеке, который поливает все подряд независимо от политической обстановки, а со сменой обстановки делает разворот на сто восемьдесят градусов быстрее морского бомбардировщика, догоняющего корабль в маневре, и продолжает поливать точно так же, но уже другое» Там же. .

А. Зиновьев не только противопоставлял свои взгляды общепринятым, он намеренно отгораживался от окружающих, определяя себя так: «Я сам творил себя в соответствии с идеалами, которые выработал сам. И в этом смысле я есть самодельный человек. Я всю свою жизнь ставил на самом себе эксперимент по созданию искусственного человека моего собственного образца» Зиновьев А. Русская судьба. Исповедь отщепенца. М., 1999. С. 17. В этом проявлялось его стремление к эпатажу, выделить себя среди прочих. В конце концов, «вопрекизм» стал фирменным стилем А. Зиновьева, составной частью его метода познания, сопровождая его на каждом этапе жизни и творчества.

Одной из особенностей прозы и публицистики А. Зиновьева является их жанровое разнообразие. Как публицист А. Зиновьев работал в жанре социологического эссе, очерка, статьи, фельетона. Как литератор он писал романы и повести.

Стоит отметить, что жанровая специфика во многом была определена основной деятельностью А. Зиновьева как ученого-социолога. Заниматься литературным творчеством он начал, когда ему уже было за пятьдесят — его первый роман «Зияющие высоты» был написан им в возрасте 54 лет. К этому времени А. Зиновьев уже сложился как мыслитель, философ, ученый, методология мышления которого базировалась на социологическом знании, подкрепленном началами логики, поэтому он не мог уложиться в рамки существующих жанров литературы и публицистики.

В этом смысле следует рассматривать прозу А. Зиновьева как глобальную метафору, служащую для удобства описания выведенных им концепций и сделанных наблюдений, а публицистику как способ изложения научного видения в исходном его состоянии. «Публицистика Зиновьева имела социологическое содержание, зачастую принимала форму литературных очерков и всегда была насыщена литературными фрагментами, а литературные произведения в значительной мере являлись переработкой публицистических» Зиновьева О. М. Александр Зиновьев: Творческий экстаз // Феномен Зиновьева: Сб. статей. М., 2002. С. 127., — отмечает вдова философа, директор Российско-Баварского Исследовательского центра имени А. А. Зиновьева Ольга Зиновьева.

Другими словами, по своей сути публицистика последовательно включается в социологические размышления автора, иногда предстает их источником, а чаще даже поводом для изложения научных взглядов. Как отмечает А. Гусейнов, «его (А. Зиновьева — прим. авт.) социологическая теория в значительной мере изложена в публицистической форме» Гусейнов А. О социологической публицистике Александра Зиновьева // Зиновьев А. Распутье. М., 2005. С. 5. Согласно признанию самого А. Зиновьева, научные эссе и литературные произведения возникают у него на основе публицистики.

Понимание её специфики лежит в рамках градации публицистических выступлений, о которой упоминает С. Г. Корконосенко: социология публициста и публицистика социолога. В данном случае социология публициста есть по сути «социально-философский анализ действительности и обобщение его результатов в журналистском тексте». Как отмечает С. Г. Корконосенко, подобная творческая манера получила широкую реализацию ещё в писательской публицистике А. Н. Радищева, И. И. Панаева, В.В. Берви-Флеровского.

Творчество А. Зиновьева можно классифицировать, скорее, как публицистику социолога. Как таковая, она представляет собой «собирательное понятие, объединяющее произведения ученых и политиков, взявшихся за журналистское перо» Социология журналистики: уч. пособие для студентов вузов // под ред. С. Г. Корконосенко. М., 2004. С. 274. А. Зиновьев действовал во многом так же, как ранее В. Г. Белинский, Н. Г. Чернышевский, Г. В. Плеханов, В. И. Ленин, П. Б. Струве, Н. А. Бердяев и другие — обосновывал и отстаивал свою позицию по ключевым общественно-политическим вопросам, давал свою авторскую оценку современности.

Что касается его художественных произведений, в них так же, как и в публицистике, явственно ощущается логически концентрированная манера повествования ученого. Но в то же время несправедливо классифицировать их как научные труды. «Зияющие высоты», «Гомо советикус», «Катастройка» — в самих названиях произведений А. Зиновьева видна довольно ярко выраженная сатира, которая в текстах произведений реализуется через метафоричное изложение социологических закономерностей. Специфика произведений А. Зиновьева потребовала от автора новой литературной формы. Так А. Зиновьев создает жанр социологического романа.

Рассуждая о произведениях такого типа, М. М. Бахтин отмечает: «Строясь в зоне контакта с незавершенным событием современности, роман часто переступает границы художественно-литературной специфики, превращаясь то в моральную проповедь, то в философский трактат» Бахтин М. М. Эпос и роман (о методологии исследования романа). М., 1972. С. 229.

Возникновение социологического романа как самостоятельной жанровой единицы отмечал также академик А. А. Гусейнов: «А. А. Зиновьев своим творчеством создал новый жанр социологического романа, (социологической повести), в котором научно-социологические результаты излагаются в художественной форме. Понятия, утверждения, отчасти даже методы социологии используются как средства художественной литературы, а последние, в свою очередь, применяются как средства науки» Гусейнов А. Об А. А. Зиновьеве [Электронный ресурс] // Портал «Академия Зиновьева»: URL: http://zinoviev.org/az/alexander/bio/ob_zinoveve/. Стоит отметить, что в прозе А. Зиновьева трудно проследить четкую границу, разделяющую социологический роман и социологическую повесть. Разные исследователи называют одни и те же произведения то повестью, то романом, а, например, А. Гусейнов ставит между ними знак равенства, как это было сказано выше. В своей работе мы будем придерживаться мнения А. Гусейнова и использовать термин «социологический роман», подразумевая все литературные произведения А. Зиновьева.

На примере текста произведения А. Зиновьева «Зияющие высоты», а также «Катастройка» и «Гомо советикус», выделим основные особенности жанра социологического романа.

• · В центре произведения — реальное историческое событие или общественно-политический процесс. В частности, «Зияющие высоты» — это критическое описание советского коммунизма, «Гомосоветикус» — критическое описание советского человека как типа, социологического типажа, а «Катастройка» — это сатирическое описание процесса перестройки, происходящего в реальности;
• · В социологическом романе обычно описывается еще незавершенный процесс, он возникает, когда назревает необходимость осмысления, происходящего в настоящем. Тенденция к осмыслению длительного процесса истории в конкретный момент времени явно проявляется, например, в романе «Зияющие высоты». Описывая историю города Ибанска, прототипа Советского Союза, А. Зиновьев разрабатывает пародийную концепцию истории СССР, охватывающую период 1917;1976 годов, то есть до того момента, когда роман был написан. Условно история разделяется на «три неравных половины»:
  • 1) Этап потерянности (этап становления коммунизма). «Часть ибанцев сидела в лагерях, другая их сторожила, третья ковала кадры для первой и второй, а все вместе они строили Изм. Этот период подробно описан в книгах Правдеца. Этих книг в Ибанске никто не читал, так как в них всё неправда»;
  • 2) Этап растерянности (период хрущевской оттепели). «Это самая маленькая половина. Этот период отчасти описан в книгах Двурушника, которые в Ибанске тоже никто не читал». Прототипом Двурушника в романе, судя по контексту, является А. Синявский.
  • 3) Время процветания (брежневский период). «О размере его пока трудно судить… Судя по всему, он может превзойти первые два по всех отношениях. Описывать этот период уже некому, потому что Правдеца посадили, а Двурушник сбежал». «Ибанские историки единодушно признают, что в истории Ибанска был, есть и будет только один период — период всеобщего процветания».
• · Если в традиционных романах второй половины ХХ века для этого жанра в целом характерен переход к приоритетной роли героя, его личных переживаний, и далее — к «возможности показать что-либо, имеющее отношение к человеку» Ортега-и-Гассет Х. Эстетика. Философия культуры. М., 1991. С. 265., то в социологическом романе, напротив, герои весьма условны, их внутренний мир не имеет значения, они рассматриваются в контексте событий и явлений, в которых они участвуют. Это могут действующие лица без конкретных имен и фамилий. В частности, в романе «Зияющие высоты» мы видим обезличенных героев, черты характера которых возведены в абсолют. Они служат не для того, чтобы описать личности, а для того, чтобы охарактеризовать социологический тип человека. Поэтому на страницах романа они появляются под именами Шизофреник, Социолог, Крикун, Болтун. Но могут встречаться среди героев те, которые отсылают к конкретным историческим личностям. Например, в «Катастройке», мы видим М. С. Горбачева, чье имя называется открыто и никак не завуалировано. В романе он действует наряду с другими персонажами, такими, как секретать ЦК КПСС Петр Степанович Сусликов, «возглавлявший работу всех советских учреждений по надзору за Западом, по воспитанию его в просоветском духе и по использованию его на благо советского народа» Зиновьев А. Катастройка. Революция в Царьграде. М., 2012. С. 8. Вероятно, у последнего был свой прототип в реальности, однако в тексте А. Зиновьева он предстает под вымышленным именем.

Жанр социологического романа А. Зиновьева, как и его публицистика, характеризуется также особенным научным методом, о котором стоит сказать отдельно. Зиновьев использовал его, прежде всего, в изучении явлений социально-политической действительности. Метод научного подхода А. Зиновьева заключался в разработке особого понятийного аппарата. В статье «Фактор предательства» он рассматривает предательство как «постоянно действующий фактор человеческого бытия» Зиновьев А. Фактор предательства // Несостоявшийся проект: Сб. статей. М., 2011. С. 153., связывая его не только с личной жизнью отдельного человека, но и с его влиянием на исторические процессы. Он обозначает это как «морально-юридический и социологический подходы к проблеме предательства» Там же.: «Первый достаточен в отношении индивидуальных поступков людей в простых ситуациях. Второй необходим для научного понимания поведения больших множеств, масс и объединений людей в сложных исторических процессах» Там же.

Логические понятия, которые он разрабатывает в своих трудах, перекочевывают в прозаические произведения и публицистику. Также он выводит собственные категории для того, чтобы найти новые ракурсы изображения действительности и обозначения собственного отношения к изображаемому событию. Например, в романе «Глобальный человейник» описывается глобальное общество, которое живет по своим законам. Позже в своей фундаментальной монографии «На пути к сверхобществу» он рассмотрит это явление с научной точки зрения, как ученый, наблюдающий со стороны за поведением муравьев, и даст обоснованное определение: «Человейником я называю объединение людей, обладающее следующим комплексом признаков. Члены человейника живут совместно исторической жизнью, то есть из поколения в поколение, воспроизводя себе подобных людей. Они живут как целое, вступая в регулярные связи с другими членами человейника. Между ними имеет место разделение функций, они занимают в человейнике различные позиции. Причем эти различия лишь отчасти наследуются биологически (различие полов и возрастов), а главным образом они приобретаются в результате условий человейника. Члены человейника совместными усилиями обеспечивают самосохранение человейника» Зиновьев А. На пути к сверхобществу. М., 2008. С. 327. Помимо перечисления основных особенностей, он даже выводит этапы эволюции человейника. Этим окказионализмом он будет оперировать потому, что не существовало другого емкого определения, которым бы он мог выразить то, что хотел сказать. Поэтому А. Зиновьев выводит свое.

На основе разработанного им понятийного аппарата фактически конструируется реальность его социологических романов. Считается, что «каждое художественное произведение (если оно только подлинно художественное!) отражает мир действительности в своих творческих ракурсах» Лихачев Д. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. 1968. № 8. С. 76. Другими словами, мир литературных произведений можно разделить на приближенный к реальности (с минимальной долей вымысла) и придуманный, виртуально созданный (с максимальной долей вымысла, практически утративший связь с реальностью). А. Зиновьев создает свой художественный мир, который находится на границе реальности и ирреальности. Для этого он вводит категорию «свиптальности». «Этимологически выражение «свипт» есть аббревиатура комплекса слов: «символическое», «вводящее в заблуждение», «имитационное», «показное» и «театральное». Зиновьев А. Новости из Ибанска [Электронный ресурс] // Информационный канал «Зиновьев.инфо» Свиптальность А. Зиновьева есть «некий аспект символичности, обманности, имитационности, кажущейся важности, показухи, театральности» Там же. Свиптальный мир виртуален лишь отчасти. В каком-то смысле он аналогичен реальному, правда отдельные его черты гиперболизируются и обостряются автором. «Мир социологических романов — это извращенная реальность, претендующая на субстанциальность, но с некоей долей ирреальности» Комовская Е. «Социологический роман» как жанровая разновидность романа [Электронный ресурс] // Информационный канал «Зиновьев.инфо».

Сочетание реального и ирреального мира можно наблюдать, например, в романе «Зияющие высоты». Хотя в нем, как романе-фэнтези «Град обреченный» братьев Стругацких, существует некая властная структура, которая состоит из Ибенатора, Ибанопарлемента, Ибанистра и Презибана, в придуманных наименованиях читаются знакомые всем понятия «губернатор», «парламент», «министр» и «президент». Другими словами, несмотря на то, что выведенные им понятия в действительности не существуют, они хорошо соотносятся с известными нам словами из реальной жизни.

Широкое использование окказионализмов — необычных топонимов (г. Ибанск, с. Ибанчиково), названий географических объектов (р. Ибанючка) и денежной единицы (рубани) — по сатирической остроте приближает «Зияющие высоты» к «Истории одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина. Балансируя на грани реальности и ирреальности, художественный миры М.Е. Салтыкова-Щедрина и А. Зиновьева, создают не умозрительную картину отдаленного будущего, а «зеркальное отражение того, что есть в настоящий момент и в гуще чего мы живем» Чапек К. Сочинения. Т. 5. М., 1959. С. 467.

Категория свиптальности в обоих текстах реализуется примерно одинаково — обнажая скрытую на первый взгляд суть вещей, «укрупняет реально существующее зло» Салтыков-Щедрин М. Е. История одного города. Современная идиллия. Сказки // Вст. ст.: Лебедева Ю. В. «Он проповедует любовь враждебным словом отрицанья». М., 1987. С. 17. У М.Е. Салтыкова-Щедрина — это зло царской России, у А. Зиновьева — зло России советской.

Также данная категория встречается у А. Зиновьева в публицистике. Помимо многочисленных статей, он опубликовал также цикл фельетонов под названием «Новости из Ибанска». События и явления в них отсылают читателя к свиптальной реальности города Ибанска из романа «Зияющие высоты», с момента публикации которого ко времени написания «Новостей из Ибанска» прошло более тридцати лет. По своей форме фельетоны представляют собой проекцию современной социально-политической действительности на эту реальность. В них автор анализирует развитие тех явлений, «которые в годы открытия Ибанска были лишь в зародыше» Зиновьев А. Новости из Ибанска [Электронный ресурс] // Информационный канал «Зиновьев.инфо». Авторское «я» А. Зиновьева реализуется через «корреспондента, аккредитованного в Ибанске» Там же., предоставляющего информацию о наиболее значимых и интересных событиях ибанской жизни.

Таким образом, проанализировав составляющие творческого метода А. Зиновьвева можно вывести его следующие особенности:

• 1. Творческий метод А. Зиновьева был во многом обусловлен его личностными качествами, стремлением противопоставить собственное представление о важных явлениях социально-политической действительности общепринятому мнению;
• 2. Жанр и метод научного описания реальности в творчестве А. Зиновьева неотделимы друг от друга. Что бы он ни писал — публицистическое произведение или художественный роман — в них всегда ярко выражено социологическое начало.
• 3. В результате сочетания творческого начала и критического взгляда ученого А. Зиновьев создает новый жанр социологического романа.