Авторская субъективность в произведении и автор как реальное лицо

Охарактеризованные выше грани художнической субъективности, которая весьма разнородна — особенно в искусстве XIX—XX вв., — составляют образ автора как целого человека, как личности Понятие «образ автора» было опорным в литературоведческих трудах В. В. Виноградова (см.: Чудаков А. П. В. В. Виноградов и его теория поэтики // Чудаков А. П. Слово-вещь-мир: От Пушкина до Толстого: Очерки поэтики русских классиков. М., 1992. С. 227−247); См. также: Бонецкая Н. К. «Образ автора» как эстетическая категория// Контекст-1985. М., 1986. Говоря словами Н. В. Станкевича, поэта и философа-романтика, вечной и непогибающей в искусстве является энергия авторской личности, «цельной, индивидуальной жизни» Станкевич Н. В. Об Отношении философии к искусству// Станкевич Н. В. Поэзия, проза, статьи, письма. Воронеж, 1988. С. 104. Знаменательны также определение творений искусства как «человеческих документов» (Т. Манн) Манн Т. Собр. соч.: В 10 т. М., 1961. Т. 10. С. 259. и слова М. М. Бахтина о том, что воспринимающему художественное произведение важно «добраться, углубиться до творческого ядра личности» его создателя Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. С. 371.

Связям творчества писателя с его личностью и судьбой придавали решающее значение сторонники биографического метода, впервые примененного французским критиком Ш. О. Сент-Бёвом, автором монументального труда «Литературно-критические портреты» (1836−1839) См.: Сент-Бёв Ш. О. Литературные портреты: Критические очерки. М., 1970.

Деятельность писателя, который так или иначе «опредмечивает» в произведении свое сознание, естественно, стимулируется и направляется биографическим опытом и жизненным поведением. По словам Г. О. Винокура, «стилистические формы поэзии суть одновременно стилистические формы личной жизни» самого поэта Винокур Т. О. Биография и культура. М., 1927. С. 82−83. Подобные суждения в ст.: Лотман Ю. М. Литературная биография в историко-культурном контексте// Ученые записки/ Тартуского ун-та. Вып. 683. Тарту, 1986. Сходные мысли неоднократно выражали писатели и поэты. «Жизнь и поэзия — одно», — утверждал В. А. Жуковский. Эта формула, однако, нуждается в уточнении. Наличествующий в произведении автор не тождественен облику автора реального. Например, А. А. Фет в своих стихах воплощал иные грани своей индивидуальности, нежели те, что давали о себе знать в его повседневной деятельности помещика. Нередки весьма серьезные расхождения и радикальные несоответствия между художнической субъективностью и жизненными поступками и бытовым поведением писателя. Так, «реальный» К. Н. Батюшков, болезненный и не уверенный в себе, был разительно непохож на того эпикурейца и страстного любовника, каким нередко рисовал себя в стихах.

Вместе с тем образ автора в произведении и облик автора реального друг с другом неминуемо связаны. В статье «О задачах познания Пушкина» (1937) известный русский философ С. Л. Франк писал: «При всем различии между эмпирической жизнью поэта и его поэтическим творчеством, духовная личность его остается все же единой, и его творения так же рождаются из глубины этой личности, как и его личная жизнь и его воззрения как человека. В основе художественного творчества лежит, правда, не личный эмпирический опыт, но все же его духовный опыт» Пушкин в русской философской критике. М., 1990. С. 433. Подобным же образом осознавали художественное творчество В. Ф. Ходасевич и АА. Ахматова (в своих работах о Пуш (65)кине) См.: Сурат И. З. Пушкинист Владислав Ходасевич. М., 1994., а также Б. Л. Пастернак, полагавший, что существо гения «покоится в опыте реальной биографии его корни лежат в грубой непосредственности нравственного чутья» Пастернак Б. Л. Воздушные пути. С. 252. О том же см.: Пришвин М. М. Собр. соч.: В 8 т. М., 1986. Т. 8. С. 379, 484, 552.

Именно таков, по-видимому, наиболее достойный, оптимальный вариант отношения реального автора к своей художественной деятельности. Здесь к месту вспомнить укорененный в современной гуманитарной сфере термин ответственность. Ответственность художника двоякая: во-первых — перед искусством, во-вторых — перед жизнью. Эта ответственность есть не рассудочно-моральное долженствование, а ясное и неколебимое ощущение насущности именно этих творческих концепций: художественных тем и смыслов, построений, слов, звуков…

Автор необходимо причастен внехудожественной реальности и участвует в ней своими произведениями. Ему, по словам М. М. Бахтина, нужен предмет (найденный, но не выдуманный герой), важно чувствовать «другое сознание», обладать «художественной добротой»: литературное произведение осуществляется в «ценностном контексте». Причастность автора «событию жизни», утверждает ученый, составляет сферу его ответственности См.: Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. С. 174−176.