Эмотивы: функциональная роль в информативном пространстве художественного диалога

По справедливому замечанию Р. Гунтера, «естественная человеческая речь так же немыслима без эмоциональной окраски, как и движущийся автомобиль без смазанного мотора». Обращение современной лингвистической науки к вопросам порождения и восприятия речи в процессе диалогизирования объясняется, прежде всего, первичностью диалога как формы речевой коммуникации, а также антропоцентрической природой процесса познания в целом. Познавая мир, человек проявляет эмоции, которые являются неотъемлемой частью объективной реальности. «В этом заключается специфика эмоций человека: они — и объект отражения в языке, и инструмент отражения самих себя и других объектов действительности …». Оказывая непосредственное влияние на содержание и динамику мышления, эмоции вербализуются в языке в виде определенных Морозовой И. Б. Эмотивы: функциональная роль в информативном пространстве художественного диалога речевых единиц. В процессе изучения фактического материала нами установлено, что реплики, так или иначе эмотивно окрашенные, употребляются в художественном тексте с приблизительной частотностью 1:8 относительно соответствующих нейтральных высказываний, что указывает на их весьма высокий удельный вес в речевой коммуникации. «Эмоции и эмоциональные состояния человека определяют его сущность, деятельность и взаимоотношения с окружающим миром, оставаясь при этом неподвластными философским, психологическим и лингвистическим теориям».

Рассматривая функционирование эмотивных реплик в диалоге как сложную и многогранную психолингвистическую проблему, мы понимаем невозможность решения ее в рамках одной статьи. В соответствии с этим, в настоящей работе ограничиваемся анализом эмотивных высказываний только непредикатной структуры, т. е. таких, которые не могут быть восстановлены из контекста или в рамках существующей парадигмы до предложений с подлежащно-сказуемостным нексусом. Отсюда, объектом изучения являются эмотивные непредикатные реплики в англоязычном персонажном диалоге, а предметом выступает их формальная репрезентация и коммуникативная семантика. Цель настоящей работы — раскрыть грамматическую сущность эмотивных непредикатных реплик в английском языке и выявить особенности их объективации в оригинальном англоязычном персонажном диалоге.

В фокусе настоящей работы — функционирование эмотивных непредикатных реплик в англоязычном художественном диалоге. Под последними в работе понимаются синтаксические единицы типа Oh!, My Lord!, Alas!, etc, которые могут употребляться в виде изолированных реплик, но при этом не представляют собой ни подлежащего, ни сказуемого, ни какой-либо их части.

Понимая эмотивные непредикатные реплики шире узкого понятия «междометие», мы включаем в эту категорию все эмоционально окрашенные реплики, не обладающие первичной структурой предикации.

Отношение исследователей к изучаемым высказываниям варьировалось от объединения междометных выкриков с номинативными единицами (А.И. Смирницкий, Дж. Фальк), до смешивания биологического и социального начал в выражении эмоций (Ж. Вандреес, М. Джус, Так, А. В. Кунин трактует реплики-эмотивы как чувственно оценочные. По мнению польской ученой А. Вежбицкой, выражение эмоций в языке относится к сфере лингвокультурологии. В свою очередь, В. Н. Телия рассматривает эмотивные реплики как выражение эмоциональных состояний с помощью экспрессии, и относит к ним, кроме междометий, аффективы (бранные или ласкательные высказывания, ругательства), однако их грамматический статус не определяет. С другой стороны, Г. С. Литвиненко, вовсе называет эмотивные непредикатные предложения «одноядерными». Такой подход представляется нам некорректным, поскольку обычно в лингвистике в понятие «ядро» включают подлежащно-сказуемостную сопряженность.

В своих исследованиях мы рассматриваем непредикатные высказывания, выражающие эмоции и употребленные в виде изолированных реплик, как особый тип простого предложения. В отличие от предикатных предложений, где так или иначе прослеживается глагольная основа, «непредикатные построения» являются безглагольными эмотивно центрированными. Не сообщая новой интеллектуальной информации, предложения данного типа служат для моментального реагирования, обеспечивающего личностный эмоциональный контакт собеседников.

В связи со сказанным здесь, возникает проблема, к какому уровню реагирования (сознательному или бессознательному) необходимо отнести эмотивные непредикатные реплики. В философии личности проблема бессознательного привлекает все большее внимание исследователей. В разное время известные философы Э. Гартман, К. Лейбниц, И. Кант, З. Фрейд, А. Шопенгауэр анализировали роль и значение психических процессов, не осознающихся человеком.

Очевидно, что сознательное речевое поведение личности определяется ее сознанием. По определению А. Г. Спиркина, «сознание — это высшая, свойственная только человеку и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в обобщенном, оценочном и целенаправленном отражении и конструктивно-творческом преобразовании действительности, в предварительном мыслительном построении действий и предвидении их результатов, в разумном регулировании и самоконтролировании поведения человека». «Бессознательное» же, получившее широкую популярность благодаря исследованиям З. Фрейда, обычно определяется как «…психическая жизнь, совершающаяся без участия сознания», область психического, недоступная сознательному контролю человека.

Заметим, что если непредикатные высказывания, выражающие эмоции, используются в диалоге, т. е. выступают в качестве единиц сообщения, то они по обыкновению носят характер «продуманного реагирования». Например:

1. He smiled and looked at her benignantly. `You are a nice girl, Ellie.'.

`Oh! ' she said for the sake of something to say (N. Lofts).

2. 'Hello, Sylvia! 'I cried.

`My! Who could have ever thought of meeting you here? ' She gasped (J. Lark).

Очевидно, что в обоих примерах эмотивные непредикатные реакции собеседников весьма продуманны. В первом случае девушка берет паузу, чтобы собраться с мыслями для предстоящей беседы. А во втором — явно демонстрирует свое удивление, подкрепляемое последующей репликой о неожиданности встречи с приятелем.

Таким образом, эмотивные непредикатные предложения коммуникативно информативны не в плане их соотнесения с отраженной структурой предикации, а в плане субъективного отражения психологического сгустка эмоций, функционирующего как отдельное сообщение. Вместе с тем, коммуникативно-когнитивная классификация эмотивных непредикатных высказываний имеет следующий вид (см. рис. 1).

Рис. 1. Коммуникативно-когнитивная классификация эмотивных непредикатных высказываний

эмотивный непредикатный интенциональный коммуникативный Непредикатные реплики, выражающие эмоции, т. е. междометия, употребляющиеся в диалогическом общении, представлены двумя базовыми типами высказываний: сознательного сообщения и бессознательного реагирования на вербальный или невербальный раздражитель внешней среды. Так, обжегшись горячим чаем за обедом, англоязычный коммуникант вполне естественно воскликнет «Ouch!» или «Oh!». В данном случае, его реплика относится к уровню бессознательного реагирования, поскольку не предполагает целенаправленное сообщение своему партнеру по коммуникации. Такие реплики мы считаем необходимым классифицировать в отдельную группу непредикатных бессознательных высказываний ввиду их естественной физиологической природы человеческого реагирования.

Если же своим возгласом собеседник целенаправленно посылает своему партнеру по коммуникации эмотивный сигнал, то данные реплики, разумеется, представляют собой высказывания другого класса — сознательного инициирования беседы или реагирования, — для рассмотрения которых требуется ввести отдельный термин — эмотивы.

Как показывают наши наблюдения, последние в художественном диалоге употребляются значительно чаще непредикатных бессознательных высказываний, и их соотношение составляет примерно 20:1. Заметим, что критерием дифференцирования двух рассматриваемых классов непредикатных реплик, выражающих эмоции, может служить только непосредственная реальная или виртуальная ситуация общения. Рассмотрим такие примеры:

1. Alice felt her heel click on the polished floor.

`Oops, ' she grasped the wall trying to steady herself (P. Kelly).

2. `When are you tying the knot, mate?'.

`I dunno. She 's egocentric, frivolous, and schizophrenic! '.

`Oops! I thought you liked Kay. ' Theo looked unruffled (L. Gardner).

Очевидно, что первый пример демонстрирует бессознательное, инстинктивное реагирование Элис, которое берет начало в доречевой деятельности человека. Во втором случае «Oops» представляет собой явно целенаправленное сообщение, ориентированное на адресата, и выражает притворное смущение говорящего. Реплика, в данном случае, является непредикатной и относится к классу эмотивов.

Анализ фактического материала убеждает, что эмотивы употребляются как в инициирующих (а), так и в реагирующих (б) репликах, в то время как непредикатные бессознательные высказывания представляют собой исключительно реплики-реакции. Например:

• а) — Oh! How could you…
• — I'm ashamed. I really shouldn’t (K. Саго1е)
• б) — You’ve spoilt my picture!
• — Alas! (L. Brett)

При этом, в процессе исследования установлено, что с точки зрения формальной композиции, эмотивы также употребляются значительно реже в качестве инициирующих, чем в качестве реагирующих реплик (Ср. 12,2% и 87,8%), что указывает на реакционную природу речевой коммуникации как таковой и ее прототипическую функцию служить средством поддержания информационного метаболизма.

Изучение конкретных персонажных диалогов опровергает сложившееся в лингвистике мнение о том, что эмоции в речи существуют «в отрыве от слов интеллектуального языка».

Говоря о коммуникативной семантике эмотивных реплик, нельзя не отметить возможность перехода в междометия знаменательных слов типа «Myfoot!», Fiddlesticks!", «Oh, boy!» Например:

«Tell her to come and see me some day». An understudy. My foot! (W.S. Maugham).

В приведенном диалоге «My foot» не имеет прямого лексического значения «моя нога», как можно было бы предположить, исходя из компонентов словосочетания, а является переосмысленным свободным словосочетанием, с течением времени закрепившимся в языке как междометие. Как отмечает P.O. Шор, «порой экспрессивная сторона слова настолько выдвигается вперед, что заслоняет его значение. Слово обессмысливается, становится криком гнева, радости, боли». Такая формулировка, однако, дает неправильное представление о том, что подобные слова и словосочетания с потерей первоначальных лексических значений превращаются в якобы «бессмысленные возгласы». Возражение вызывает уже сам факт рассмотрения эмотивных непредикатных высказываний как «бессмысленных» единиц, поскольку коммуникативную нагрузку несут все реплики диалога и, следовательно, имеют конкретный смысл в контексте. Структурносемантическая классификация эмотивных непредикатных предложений (см. рис. 2), подразумевает их изначальное подразделение на:

• а) первичные, или возгласы, т. е. речевые единицы, изначально служившие для выражения психологического состояния говорящего, типа Oh!, Ah!, Wow!;
• б) производные — лексически значимые единицы, которые обладают реальным или абстрактным референтом в окружающей действительности, приобрели в ходе своего исторического развития или в процессе коммуникации дополнительную эмотивную окраску и экспрессивность, и начали использоваться для передачи психоэмоционального состояния коммуниканта. Заметим, что референтное значение как таковое утрачено, не играет особой роли и часто вовсе не принимается во внимание в коммуникативной ситуации, характеризуя только определенный тип передаваемой эмоции или выбор лексикостилистического регистра (от высокого, например, For England’s sake! до откровенно низкого и просторечно-вульгарного For fuck’s sake!).

При этом, частотность высказываний обоих типов практически одинакова с соотношением 51% у первичных к 49% у производных непредикатных реплик. Отметим, что в классе «первичных» эмотивных непредикатных предложений подавляющее большинство представляют собой одноэлементные конструкции (46,8%), тогда как среди «производных» междометий именно эмотивные непредикатные предложения, состоящие из нескольких элементов, составляют основную часть (45,4%).

Рис. 2. Генезис эмотивных непредикатных предложений

Примеры к Рис. 2:

• 1. — Are you a scientist?
• — I'm a doctor of medicine.
• — Oh-h! — she smiled (M.Mc Elfrish).
• 2. `Ah, ah!'

`What's up again? ' (M. Кеndrick).

• 3. Jesus! I’d like to sit down for a few minutes (M. Kendrick).
• 4. Dear me! Are you delirious? (V. Murray)

Причину такого распределения частотности усматриваем в том, что первичные эмотивные реплики, передающие возглас, восходят к рефлекторным непроизвольным выкрикам и звукам, являющимися непосредственной реакцией субъекта на события окружающего мира или обусловленными внутренними переживаниями говорящего. Отсюда, образование многоэлементных структур для них не характерно. Производные же, в свою очередь, восходят к знаменательным частям речи, вследствие чего могут легко образовывать словосочетания, не теряя своей эмотивной окраски. Сравним, например, Good God!, Good my God!, For God’s sake!, God Almighty! и противоположные им по лексической коннотации — Hell! Devil!, God damn! и т. д. Что касается наличия языковых форм типа Dickens!, Oh, boy! Gosh!, Damaged! и др., то их наличие объясняем явлениями психологического «табу» в языке и традиционным эвфемистическим употреблением последних.

Эмотивные реплики затрагивают глубинные психологические и психические ресурсы человеческой личности. Способность человека к выражению своих эмоциональных состояний в речи с помощью высказываний специального типа восходит к соционической модели человеческой психики. Основанная на теории информационного метаболизма А. Кемпинского и учении о социальной типологии К. Юнга, соционическая модель личности во многом раскрывает работу человеческого сознания. Теория информационного метаболизма предполагает взаимодействие двух колец: ментального и витального. «Ментальное кольцо получает, обрабатывает и использует информацию о внешнем мире. Это осмысливание внешней действительности, сознательное приспособление к ней». «Витальное кольцо получает, обрабатывает и использует информацию, получаемую изнутри организма (в котором отражается весь мир). Витальное кольцо — эхо внешнего мира в собственном теле. Это эхо выводится и наружу, но осознается чаще всего только другими людьми уже как внешняя действительность».

Очевидно, что эмотивные реплики находятся на стыке, переплетении ментального и витального кольца, и с одной стороны, сознательно или бессознательно отражает полученную информацию, а с другой служат осознанным приспособлением к условиям внешнего мира, в нашем случае — общения.

Как показывает проведенное исследование, прототипическое непредикатное высказывание, выражающее эмоции, представляет собой эмотив — осознаваемую говорящим демонстрацию эмоций, которая используется с целью интенционального воздействия на собеседника для передачи определенных сообщений о наличии чувств, преференций, симпатий и антипатий. Социальная и психологическая функции таких высказываний — служить регуляторами общения, способствуя укреплению или ослаблению контакта между коммуникантами на уровне витальных колец их психики и установления или разрушения общего эмоционального поля. Выражая солидарность с собеседником на уровне ментального кольца соционической модели, эмотивы трансформируют потенциальное свойство личности выразить субъекту общения свое эмоциональное сопереживание, в реальную демонстрацию витальной близости и контакта с ним. Вопреки устоявшейся точке зрения о возгласах как основном типе эмотивных непредикатных предложений, результаты анализа показывают, что вычленить базовое эмотивное непредикатное высказывание на структурно-семантическом уровне не представляется возможным ввиду практически одинаковой частотности употребления первичных и производных междометий. Отсюда ясно, что выражение эмоций в речи является не только сугубо лингвистической проблемой, но и подлежит изучению с позиций отражения глубинных связей психических процессов с механизмами речепорождения человека.