Общие сведения о народностях дальнего востока

Дальний Восток России в этническом отношении не представляет собой единого региона. Здесь сложились три большие историко-этнографические области, каждая из которых имеет свои особенности, обусловленные географической средой, процессом формирования народов, их принадлежностью к той или иной языковой группе и межэтническими взаимоотношениями.

Чукотско-Камчатская историко-этнографическая область занимает северо-восток России и населена чукчами (15 000 чел.), коряками (9 000 чел.), ительменами (2 400 чел.), эскимосами (1 700 чел.), алеутами (640 чел.). Это область культуры тундровых оленеводов, охотников на морского зверя и приморских рыболовов. Их культура сложилась под воздействием этих типов хозяйства. Прослеживаются культурные связи с эскимосским и индейским населением Северной Америки (как в языках, так и в фольклоре — устном народном творчестве). По языку народности этой группы относятся к палеоазиатам и эскимосо-алеутам.

На Охотском побережье и севере Приамурья сложился хозяйственно-культурный тип охотников лесной зоны (тайги). Здесь живут эвены (прежнее название «ламуты», 17 000 чел.) и часть эвенков (старое название «тунгусы», 6 000 чел.). Языки, на которых говорят эти народности, относятся к тунгусской группе языков. Эвенки, эвены, а также северные «верховские» негидальцы и сахалинские ороки до прихода сюда русских охотились в тайге с помощью луков, копий, разнообразных ловушек, капканов, силков. У эвенков, эвенов и части ороков и негидальцев, ведших кочевой и полукочевой образ жизни, было издавна развито транспортное оленеводство (олени использовались и для верховой езды, и как вьючные животные).

В Амуро — Сахалинской историко-этнографической области проживают тунгусо-маньчжурские народы: нанайцы (прежнее название «гольды», 12 000 чел.), ульчи (3 200 чел.), удэгейцы (1 900 чел.), орочи (900 чел), ороки (старое название «ульта», 450 чел.), негидальцы (600 чел.), а также своеобразные в языковом отношении нивхи (старое название «гиляки», 4 600 чел.). Большинство из них относится к хозяйственно-культурному типу приморских и речных рыболовов с развитым на основе рыболовства транспортным собаководством.

За всю многовековую историю дальневосточные народности прошли длительный путь. Они первыми обжили тайгу и тундру, приручили северного оленя, вышли к берегам Северного Ледовитого и Тихого океанов, первыми начали плавать в их негостеприимных водах. Они создали жилища, максимально приспособленные к суровым природным условиям, изобрели орудия для таежной охоты, рыболовства, морского зверобойного промысла. Являясь творцами уникальной духовной культуры и самобытного прикладного искусства, они внесли неоценимый вклад в сокровищницу мировой культуры.

Коренное население Дальнего Востока никогда не было многочисленным и всегда отличалось значительным этническим и языковым разнообразием. Его отдаленность от очагов развитой цивилизации, изолированность и малочисленность существенно сдерживали развитие культуры. Оно как бы законсервировалось на многие столетия — вплоть до присоединения дальневосточных земель к России.

Очень медленным был прогресс и в развитии производительных сил. Даже в середине XVIII в. замечательный исследователь Камчатки С. П. Крашенинников застал здесь в полном смысле слова каменный век. «Прежние камчатские металлы, — писал он, — были кость и камень. Из них они делали топоры, ножи, копья, стрелы, ланцеты и иглы. Топоры у них делались из оленьей и китовой кости, также из яшмы, наподобие клина, и привязывались ремнями к кривым топорищам плашмя… Ими долбили лодки, чаши, корыта и прочее, однако с таким трудом и с таким продолжением времени, что лодку три года надлежало им делать, а чашу большую не меньше года».

Освоение русским народом территории Дальнего Востока имело особое значение для коренного населения. Оно заимствовало у русских новые сельскохозяйственные культуры, приемы земледелия и животноводства. Постепенное вовлечение полунатурального хозяйства аборигенов во всероссийскую экономику вывело дальневосточные народы из первобытной замкнутости и изолированности и создало условия для приобщения их к русской культуре. Прогрессивным было также установление российской администрацией элементарного порядка в районах проживания коренных народов, это сократило кровавые межплеменные и межродовые столкновения чукчей с коряками, юкагиров с якутами и т. д.

Коренные народы внесли существенный вклад в дело освоения Дальнего Востока. Превосходно зная тайгу и тундру, будучи физически более приспособленными, к особенностям здешней природной среды, обладая большим опытом и сметливостью в столкновениях с ней, а порой и со стихийными бедствиями, они стали проводниками и советчиками первых топографов, геологов, лесоустроителей, создателей новых населенных пунктов.

Но присоединение дальневосточных земель к России имело и некоторые отрицательные стороны. Русское правительство оказалось неспособным обеспечить полнокровное развитие культуры присоединенных народов. Отсутствие медицинской помощи, антисанитарные бытовые условия, частый голод приводили к вымиранию коренного населения. Пораженный постоянным высоким уровнем смертности аборигенов Амура, известный писатель и ученый В. К. Арсеньев отмечал: «Сказать, что амурские инородцы неспособны к развитию — было бы большой неправдой. Они только потому и не развиты, что заброшены, забыты. Скажу более — они экономически порабощены! А известно, что всякий духовно или экономически порабощенный народ не только не может прогрессировать, но, наоборот, в нем наблюдается регресс, который быстро заканчивается вымиранием».

Несмотря на суровый климат Дальнего Востока, особенно в его приполярных районах, и связанные с ним сложные условия жизни, коренные народы сумели создать свою неповторимую культуру, которая стала достоянием всего человечества.