Средневековая картина мира

Выше было показано, что люди Средневековья отличались друг от друга принадлежностью к какому-либо сословию. Но их всех объединяла коллективная психология и коренные установки сознания, определяемые «картиной», моделью мира, частью которого является особенности восприятия пространства и времени.

Особенности восприятия пространства

Говоря об особенностях восприятия пространства человеком Средневековья, стоит отметить, в средневековой системе мышления сама категория земной жизни носило оценочный характер и противостояла жизни небесной. В связи с этим земля как географическое понятие одновременно воспринималась как место земной жизни и входило в оппозицию «земля-небо», поэтому носило религиозно-моральный характер. Эти же представления переносились на географические понятия вообще — одни земли воспринимались как праведные, другие как грешные, а перемещение в географическом пространстве становится передвижением по вертикальной шкале религиозно-нравственных ценностей, в котором верхняя ступень находится на небе, а нижняя — в аду (например, эта особенность определила композицию «Божественной комедии» Данте).

Кроме того, особенности восприятия Средневекового пространства тесно связано с идеей избранничества, которое выражалось в делении земель на праведные и грешные. Оппозиция «свое — чужое» воспринималась как вариант противопоставления «праведное — грешное», «хорошее — плохое».

Земля представлялась плоской в виде огромного диска, поддерживающего небесный свод и окруженного океаном, ее край, который терялся во мраке, был населен чудными племенами — одноногими людьми, людьми-волками. В этом плоском, круглом, окруженном всякими ужасами мире есть центр — Иерусалим.

Объективный мир был разделен на три области. В одной из них царил ислам — царство зла. Другая область — Византия, в ней господствовало полу зло, этот христианский мир вызывал недоверие и был чужым. Третья область — сам Запад, латинский, христианский мир, мечтавший о Золотом веке и об империи.

Образ пространства не был образом протяженности, как для современного европейца, его измеряли временем, которое требовалось для того, чтобы его преодолеть (днями пути или размером участков земли, которое можно вспахать за это время). В Средние века образами всех измерений служили не деления линейки или рулетки, а «естественные» меры: длина стопы или предплечья, размер пряди или поверхности земли, которую можно было обработать за один день.

Но между земным и небесным мирами не было непроницаемой перегородки, они составляли единое целое. Согласно космографии долгая дорога души приводит шаг за шагом к Богу.

Вселенная представляла собой систему концентрических сфер. Так, например, согласно «Светильнику» Гонория Августодунского небо разделялось на три части: телесное небо, которое мы видим; духовное небо, где обитают духовные ангелы, и интеллектуальное небо, где блаженные созерцают лик Святой Троицы.

Себя самого средневековый человек воспринимал как «малый мир» — микрокосм, который был соотнесен с макрокосмом, ощущая свое внутреннее родство с ним.

Особенности восприятия времени

Время — эта категория, которая воспринималось неоднозначно. Эта неоднозначность заключалась в том, что, с одной стороны, оно еще было тесно связано с циклическим, аграрным восприятием, с другой — церковным, время в Раннем средневековье воспринималось как Божественный дар, оно принадлежит Богу. Кроме того, его восприятие кардинально измениться в Высоком средневековье, в период перехода с «небес на землю».

Несмотря на то, что у каждого сословия был свой образ времени: у крестьян аграрное время, сеньоральное время и время церковное, — все эти образы зависели от природного времени. Сеньоральное время было привязано к природному благодаря военным действиям, которые велись только летом. Весь литургический год церкви был соотнесен с природным ритмом сельскохозяйственных работ. Противоположность дня и ночи, зимы и лета прослеживается и у ремесленников, в цеховом регламенте был запрещен ночной труд, многие ремесла носили сезонный характер. Но наиболее значимым для человека средневековой эпохи была сопричастность вечности, поэтому для человека время спасения было главным.

Особенности восприятия времени были связаны с тем, что представлений о минутах и секундах не было вообще. К точному времени были равнодушны даже верхние слои.

Средневековое время, прежде всего, было религиозным и церковным временем. Религиозным, т. к. год представлялся как год литургический, который воспринимался как последовательность событий из истории Христа. Он разворачивался от Рождества до Троицы и был наполнен событиями из жизни святых. Церковным оно было и потому, что только духовенство могло его измерять колокольным звоном, и было его «хозяином».

Основой общего взгляда на вселенную была религиозная картина мира, которая объединяла в одно целое «небо» и «землю». Важное место в ней занимал образ грядущей катастрофы. Человечество шло к своему концу, а жизнь каждого человека представлялась как «жизнь в пути». Каждый верующий представлял себя «пилигримом», для которого цель путешествия была важнее сложностей пути. Большое значение в этой картине определялось образами греха и неминуемо следующим за ним наказанием.

Мы уже отмечали, что средневековое общество — традиционное общество, поэтому образы прошлого у человека этой эпохи были туманны. Если он не имел образования, его представления носили легендарный, сказочный характер. Они основывались на рассказах старших, а более далекое прошлое связывалось с мифами. Люди образованные воспринимали прошлое в виде библейской истории, в качестве смены мировых монархий. Они внимательно следили за сменой сезонов, годовым ритмом богослужений, но при этом не разбирались в хронологии и еще меньше — в конкретных датах.

Картина мира средневекового человека была до предела насыщена разного рода символами. Каждый реальный предмет рассматривался как образ чего-то ему соответствующего в сфере более высокого и, соответственно, становился его символом. Для выражения скрытой от глаз реальности служил и язык. Символизм был универсален, мыслить — означало вечно открывать скрытые значения, обещавшие спасение. Символично было все.

Но человек средневековья — категория не постоянная. При том, что Средневековье принято относить к традиционному типу культуры, это не значит, что на протяжении тысячелетней культуры это общество было неизменным. Менялось общество, менялось и представление о времени.

Не случайно период XI — XV вв. называют Высоким средневековьем. Так, по мнению Ж. Ле Гоффа, около 1200 г. начинается великий подъем, в этот период человек обращает свой взор «с небес на землю». Переоценке подверглись: инновация, восприятие времени, письма, телесного и др.

В это время новация, которую до этого как во всяком традиционном обществе осуждали, начинает оцениваться позитивно. Как отмечалось выше, ценности, которыми жил человек Раннего средневековья были сверхъестественными — Бог, град Божий, рай, вечность и др., т. е. все помыслы людей были устремлены к Небу — претерпевают существенную трансформацию.

Однако около 1200 г. человек по-прежнему остается христианином и заботится о своем спасении, но это спасение достигается не только за счет стремления его к небесам, но и с учетом земного вклада. Трансформацию претерпели все ценности — труд, который до этого считался наказанием, оценивается теперь как богоугодное дело, инновация, технический прогресс перестает быть грехом, на земле может теперь реализоваться радость и красота и др.

Первое, что было подвергнуто пересмотру — сфера экономики. Характер экономики Раннего средневековья созвучен с характером интеллектуальной деятельности — все направленно на хранение, копирование. XII — XIII вв. демографический подъем населения вызывает необходимость введения технологических новшеств. В этот период получает свое распространение мельница, вертикальный ткацкий станок заменен горизонтальным, был изобретен кулачный вал, в сельском хозяйстве двуполье заменяется трехпольем — все эти новшества приводят к неизвестной до этого периода ценности — производительности труда.

В торговой деятельности получают распространение такие понятия как барыш, выгода, что оборачивается манией счета. В атмосфере «счета и расчета» в сознании средневекового человека формируется образ чистилища. Грешник получает возможность искупить свои грехи в месте, которое находится между адом и раем. Время пребывания в этом промежуточном состоянии можно сократить благодаря индульгенции — пожалования в пользу церкви и бедных, через участие в мессах. С потусторонним миром устанавливаются определенные «деловые» отношения, которые строятся на арифметически оценке грехов и заслуг и концепции пропорциональности.

Меняется и отношение ко времени. Это новое представление о времени формируется к середине XII в. и находит свое отражение на разных уровнях. Во-первых, мы уже отмечали, что время в Раннем средневековье рассматривалось как дар Божий, поэтому оно не могло быть предметом торговли, труд торговца поэтому осуждался. В Высоком средневековье труд торговца воспринимается как специфическая деятельность, его начинают сравнивать с трудом, хотя и имеющим иную природу, ремесленника и земледельца.

Во-вторых, происходят изменения в науке. Это связано, в первую очередь, с развитием образования, до этого времени монополия на образование было сосредоточена в монастырских школах, теперь ее берут в свои руки миряне, некоторые из них делают это своей профессией и источником средств к жизни. Изменение представлений в этой сфере дает толчок к возникновения университетов. Университет — корпорация, которая объединяла преподавателей и студентов одного города. В XIII в. университетская организация была признаком интеграции интеллектуальной жизни города Применение «научных» расчетов при измерении времени в конце XIII в. станет толчком для создания механических часов, которые распространились очень быстро. Происходит рационализация времени: час механических часов — четкая единица, которая удобна для арифметической операции. Монополия колоколов, которая оповещала о времени Бога, становится временем купцов, которое можно механически изменить. В итого человек стал ориентированным на земные, рациональные ценности.

Переломом в XII — XIII вв. наблюдается и в торжестве грамотности и знания. В городах распространяется начальное образование для мирян, купцов, которые обучаются чтению, письму и счету. В этот период на дорогах Европы резко возросло число школяров, вагантов. Слово «вагант» значит «бродячий». Оно применялось к священникам без прихода, к монахам, покинувшим монастырь, которые скитались из города в город. Подпадали под него и школяры, которые в поисках знаний меняли школу за школой. Эпоха Крестовых походов и коммунальных революций резко подняла спрос на грамотных людей, соборные школы и первые университеты в ответ на это стали выпускать все больше и больше образованных клириков. Но в определенный момент «производство» интеллигенции превратилось в перепроизводство, молодым клирикам все труднее было найти себе приход, учительскую кафедру или службу в канцелярии, и в ожидании этого они стали скитаться с места на место [1; с. 13].

Новые ценности отразились и на письменности. Главная ценностная ориентация устного слова начинает уступать место письменному. Кроме того, с распространением университетских рукописей, торговых книг письменный текст десакрализуется. Если раньше он был связан со Священным Писанием, то теперь письменный текст начинает рассматриваться в качестве чего-то обыденного. Письмо создается не во имя Бога, а ради земного.

Если в Раннем средневековье отношение к телу подвергалось презрению, то Высокое рассматривает его как спутника души. Это находит свое отражение, например, в смене отношения к одному их тяжких грехов — чревоугодию.

Чревоугодие — это был грех господствующего класса, через который могло проявляться социальное превосходство. Теперь к хвастовству едой прибавился еще и утонченный вкус — в итоге радости застолья породили гастрономию.

Значимость и ценность земной жизни проявились не только в гастрономии, но и в эволюции отношении, во-первых, к смеху — монашество Раннего средневековья приучало христиан пренебрегать земным миром. Это находило свое выражение в подавлении смеха. В XIII в. смех узаконивается во всех своих проявлениях.

Во-вторых, изменение концепции святости — большое значение приобретает именно земная жизнь святого.

В-третьих, трансформируется посмертная память о себе. Ж. Ле Гофф пишет о том, что попытки преодолеть забвение в это время имели разное выражение. Например, возвращаются к утраченной со времен античности практике завещаний. С его помощью умерший получает возможность напомнить о себе имущественным пожалованием родным и близким. Значимым в данном случае оказалось и признание чистилища, так как человек попадал на небеса не сразу, те, кто в нем находятся, еще имеют право вернуться на землю и явиться живым.

Все эти изменения находят свое отражение и в искусстве, в котором до XII в. имел место один сюжет — сюжет Бога. Но во время подъема возрастает внимание к эфемерному, мимолетному, высоко начинает оцениваться земная жизнь. В системе художественного изображения рождается реализм. Этот реализм тоже представляет собой некий свод правил, но этот кодекс десакрализован.

В итоге всех этих изменений возникает новый тип человека — личность, прорывается «Я», хотя, безусловно, предпосылки индивидуального сознания были заключены в самом христианстве, но раскрываются они именно сейчас. Кроме имен у людей появляются фамилии. Вера в чистилище увеличивает важность смерти и индивидуального суда после смерти. Сфера личного расширяется и за счет индивидуального чтения. В конце XIII в. земной образ личности воплощается в индивидуальном портрете.

Человек Раннего средневековья сменяется новым человеком. Этот новый человек по-иному начинает воспринимать землю. Она больше не имитирует небо, а становится реальностью, землю, наоборот, имитирует небо. «Происходит великое обращение христианского общества к земному миру. Расчищается путь для первых подступов к новому времени» [6; с. 43 ].

Таким образом, мы видим, что, во-первых, культура средневекового Запада относится к традиционному типу культуры, т. к. в нем жизнью, прежде всего, управляет традиция и обычай.

Во-вторых, социальная структура этого общества характеризуется двумя принципами организации: отношения господства/подчинения и корпоративными отношениями, что, безусловно, является следствием традиционного устройства. Человек средневековья — всегда член какой-либо группы, которая определяла всю его жизнь, он не мыслил себя как индивид, отсюда, например, в живописи отсутствует жанр портрета.

В-третьих, хотя люди Средневековья отличались друг от друга в зависимости от того, принадлежали ли они к духовной элите или к группам крестьян и ремесленников, мелких бюргеров и рыцарей, низшую часть монашества и клира. Всех объединяла в одну эпоху коллективная психология и коренные установки сознания, определяемые картиной мира — привязанность к аграрному времени, символичность, объединение в одно целое «неба» и «земли».

Кроме того, человек Средневековья — категория не постоянная. При всем том, что Средневековье принято относить к традиционному типу культуры, но это не значит, что на протяжении тысячелетней культуры это общество было неизменным. Переворот во взглядах — «с небес на землю» — во многом определил развитие Европы на достаточно длительный период.