Экранизация художественного произведения как взаимодействие искусств

Основные черты поэтики и художественного языка Ф. М. Достоевского

На рубеже XIX — XX вв. творчество Ф. М. Достоевского пережило свое второе рождение, оно было заново открыто и глубоко переосмыслено философами, учеными и художниками XX столетия. Вяч. В. Иванов писал о Достоевском: «Он великий зачинатель и предопределитель нашей сложности. До него все в русской жизни, в русской мысли было просто. Он сделал сложными нашу душу, нашу веру, наше искусство, … поставил будущему вопросы, которых до него никто не ставил, и нашептал ответы на еще непонятные вопросы. Он как бы переместил планетную систему: он принес нам откровение личности».

Ф.М. Достоевский стоит у истоков философско-религиозных и художественных исканий Серебряного века, он начинает новую эпоху — эпоху катастрофического сознания, религиознонравственных откровений, социальных катаклизмов и модернистских экспериментов. Достоевский представляет собой своеобразный культурный код рубежа веков. Культура нового столетия оказалась под глубоким воздействием Достоевского, следы которого можно увидеть во всех сферах культуры: в языке, философии, науке, литературе, изобразительном искусстве, музыке, театре, кино. 1Пырьев И. Мысли о поставленном фильме. В кн.: Книга спорит с фильмом: Мосфильм 7. М.: Искусство, 2013. с.74−101.

Достоевский в культуре конца XIX — первой половине XX вв. — это прежде всего отражение слова писателя в языке — первоэлементе культуры. Творчество Достоевского воздействует на различные стили языка начала XX столетия (литературно-критический, художественный и разговорный).

«Словечки» Достоевского рассыпаны по произведениям русской литературы, фамилии героев романов, сами названия произведений воспринимаются как нарицательные, его выражения становятся фразеологизмами и крылатыми словами. Он — автор, произведения которого на протяжении столетия цитируются, приводятся как неоспоримое подтверждение выдвигаемых положений в философских и богословских трактатах, научных исследованиях, литературно-художественной критике, они имеют многочисленные отражения (реминисценции, аллюзии, параллели, имена, названия и др.) в изящной словесности.

В конце прошедшего и начале нашего столетия происходит дальнейший рост научного и читательского интереса к языку Достоевского: создаются авторские словари и сборники афоризмов, изречений писателя, которые по сей день остаются недостаточно оцененными в истории эстетического бытования художественных и публицистических произведений великого писателя. Предпринятые опыты лексикографии Достоевского были не только первыми попытками систематизации, классификации словарного состава языка писателя, но и определенным ключом к постижению его наследия, приоткрывали «дверь» в духовный мир художника и мыслителя.

«Вторую жизнь» наследия писателя можно увидеть в зеркале эпиграфов из Достоевского, являющихся характерной чертой не только художественной литературы, но и словесности в целом. Обращенное к вечным во-просам бытия, слово Достоевского становится очень популярным, близким и созвучным художникам начала XXI в. Текст Достоевского, воспринимаемый как «канонический», как классический образец, помогает авторам не только афористично выразить суть своего произведения и нацелить читателя на его определенное прочтение, но и вступить порой в творческий спор с автором эпиграфа. Диалог с Достоевским нового поколения русских прозаиков, поэтов, драматургов, литературных и художественных критиков, запечатленный в предтекстовой цитации, — один из показателей того, что литература начала столетия во многом творится под знаком Достоевского.

С дрогой стороны, в научном, философском и художественном дискурсах конца XX — начала XXI вв. продолжается мифологизация фигуры и творчества Достоевского. Главную роль в осмыслении наследия Достоевского сыграла русская религиозно-философская и литературно-критическая мысль. На рубеже веков рождается новое слово о Достоевском, отражающее различные подходы и ракурсы восприятия. Ни об одном авторе не возникало столь разноречивых мнений и даже взаимоисключающих друг друга толкований. Достоевский предстает не просто «жестоким талантом», певцом «униженных и оскорбленных» и гениальным беллетристом — он входит в культуру как религиозный философ, психолог, проникший в глубины души человеческой, пророк, предсказавший «неслыханные перемены,/невиданные мятежи» (А. Блок).

Достоевский в культуре начала нашего столетия — не только творец художественных образов, он сам становится образом, созданным воображением, интерпретациями художников, стремящихся понять, разгадать тайну культурного феномена Достоевского. Миф о Достоевском складывается в целокупности всего сказанного о нем. Писатель предстает во всем многообразии своих ликов и граней, выступает как образ-символ, как культурная мифологема. Наиболее яркое проявление мифотворчества, связанное с темой Достоевского, осуществляется в поэтических текстах и художественных отражениях его произведений.

Не только непосредственно образ Достоевского вдохновляет на творчество художников, но и сами произведения великого романиста дают им сильные импульсы к созданию новых текстов, иллюстраций, музыкальных, сценических и киноверсий. Слово писателя обращено к будущему. Культура нового столетия не только услышала это слово, но и откликнулась на него с огромной силой. Деятели искусства потянулись к воспроизведению мира писателя, перенося в новую эпоху открытое Достоевским. Начало XXI в. проложило новые пути интерпретаций его произведений. Лучшие образцы «перевода» прозы писателя на языки других видов искусства (будь то стихотворное переложение, опера, экранизация, инсценировка) служат реальным доказательством жизненности, актуальности творчества Достоевского, его особой востребованности Россией порубежной эпохи.

Язык и поэтика творчества Достоевского не раз привлекали внимание исследователей; по данной теме написано немало интересных работ, отмечающих самобытность слова великого писателя, однако вопрос об отражении слога и стиля Достоевского в языке последующих эпох, о воздействии его слова на речевую культуру XIX в. в научной литературе поднимался недостаточно.

С момента появления в печати романы Достоевского стали предметом пристального внимания литературных критиков и современников писателя. Интуитивно постигая уникальность качественно нового художественного подхода к изображению человека и мира, они выделяли такие черты стиля Достоевского, как психологизм, умение излагать с «потрясающею истиною», «с тонкими подробностями», мастерство анализа. Несмотря на многочисленность откликов, в которых встречались и очень тонкие наблюдения, романы писателя не были сколько-нибудь осмыслены современниками.

В частности, говоря о выходе в свет первого романа «великого Пятикнижия», А. Кони замечает: «Критика того времени, однако, не благоволила к Достоевскому. Его роману не было посвящено ни одного серьезного разбора. Это умышленное и злостное непонимание глубокого смысла „Преступления и наказания“, которому лишь в 80-х гг. пришлось, наконец, быть оцененным по достоинству не только у нас, но и в западноевропейской литературе».

Современные писателю исследователи обратили внимание на уникальность пространственного рисунка романов «Пятикнижия», который был принципиально иным, по сравнению с тем, что предлагали представители реалистического направления. Связь между пространственной ориентацией героя и его духовно-идеологическими поисками не была обнаружена, поскольку пространство в романах.

Достоевского рассматривалось исключительно как эстетическая категория. При этом внимание современников писателя и ряда исследователей XX столетия было сосредоточено преимущественно на текстуальной и интертекстуальной семантике образа и специфике его воплощения в художественном целом. При всей значимости данного плана для понимания пространственной проблематики художественного целого, акцентуация реально-бытового аспекта значительно умаляла символические и идеологические потенции пространственных моделей.