Образовательная политика второй четверти ХIX века

Введение

Глава 1.

§ 1. Итоги образовательной политики Александра I

§ 2. Принципы образовательной политики Николая I

Глава 2. Система образования второй четверти XIX века

§ 1. Начальное образование

§ 2. Среднее образование

§ 3. Высшее образование Заключение Список использованной литературы

Эпоха царствования Николая I часто рассматривалась как полоса реакций. «Критика его (Николая I) исходила от самых разных людей — славянофилов и Герцена, маркиза де Кюстина и Маркса, историков С. М. Соловьева и М. П. Погодина, и до сих пор ученые по инерции попадают под влияние этой негативной волны». Тем не менее, это время было сложным и противоречивым. А по словам Т. Дарлингтона, американского историка, в отношении образования, это и вовсе было периодом большого прогресса. Вот это высказывание и подтолкнуло меня рассмотреть Негативное отношение к николаевскому правлению сложилось еще во второй половине XIX — начале ХХ века со стороны либерально настроенного большинства научного сообщества. Это касалось, в частности, и характеристики политики в области народного образования. Так, Г. Балицкий отмечает, что «правительство всячески старалось уничтожить рассадники высшего образования, и вовсе бы их уничтожило, если бы у него хватило на то духу». Подобная оценка правительственной политики второй четверти XIX в. впоследствии прочно утвердилась в советской историографии. В этот период николаевская эпоха воспринималась, главным образом, через идеологические клише типа правление «жандарма Европы», «тюремщика русской свободы», «коронованного палача», «самодовольной посредственности с кругозором ротного командира» и др.; т. е. этот период рассматривался не как время подготовки реформ, а как период застоя и «спящего царства Кощея».

Иной точкой зрения на развитие народного образования как на поступательный процесс явились труды Н. К. Шильдера, активно использовавшего материалы Министерства народного просвещения. А. Полиевктова, подвергавшего сомнению, что «в николаевское царствование создавалась атмосфера, убивающая свободное научное творчество», А. А. Корнилова, по словам которого, правление Николая I было «одной из самых последовательных попыток осуществления идеи просвещенного абсолютизма». Серьезное исследование по истории народного образования С. В. Рождественского, в работе которого представлена трактовка официального курса академической политики российского правительства в XIX—XX вв. с умеренно-либеральных позиций.

Итак, нет единой точки зрения, оценки образовательной политики различны. Связано это, на мой взгляд, прежде всего с расхождением правительственных целей и усилий с общественным мнением. Так как в тот период создавались хорошие условия для развития науки и просвещения, с одной стороны, сопровождавшиеся жестким правительственным контролем и запретительными мерами с другой, то такое положение вещей вызывало неприятие и критику.

В современных исследованиях политика правительства в области образования переосмысливается, много говорится о необходимости объективного подхода, снятия клише и рамок. Причина этого — изменения в отечественной историографии. По словам Л. В. Выскочкова, «именно в годы „перестройки“ исторической науки, активно проходившей на рубеже 1989 — 1990, Николай I вышел „из подполья“ и вакуум информации о нем заполнили». Был переиздан ряд сочинений дореволюционного периода, выводы и оценки которых не были преемственно восприняты и не развивались в советский период; опубликовано немало книг и статей, посвященных как Николаю Павловичу, так и николаевской эпохе в целом. За период 1996 — 2005 — между двумя памятными датами — 200-летием со дня рождения и 150 лет со дня смерти Николая I — были проведены ряд круглых столов, конференций, выставок, посвященных николаевской эпохе или связанных с ней.

Среди современных исследователей правления Николая I можно назвать Выскочкова Л. В., проанализировавшего становление личности и мировоззрения Николая Павловича, принципы подходы императора к внутренней и внешней политике. М. М. Шевченко, рассматривающего проблемы идеологии, цензуры и просвещения.

Следует отметить, что в современной историографии все больше внимания уделяется персоналиям, биографическим очеркам государственных мужей николаевского царствования, сподвижникам и чиновникам, полководцам и адмиралам. В частности, наибольшее внимание исследователей привлекает фигура министра народного просвещения С. С. Уварова, о нем пишут: М. М. Шевченко, американский историк Цинтия Виттакер, М. Ф. Хартанович и др.

Проблеме высшего образования и состояния университетов посвящены работы А. И. Авруса и А. Л. Булгакова; государственной идеологии, политике в области просвещения и цензуры — статьи П. В. Акульшина, К. Г. Головкина, В. Горсула, А. Л. Зорина, П. К. Соловьева.

В данной работе предполагается выявить принципы образовательной политики и показать ее реализацию.

Решению этой цели будут способствовать следующие задачи:

· Так как правление Николая I закрепляло тенденции, которые уже наметились в царствование его брата, Александра I, следует обозначить итоги образовательной политики первой четверти ХIХ века;

· Проследить их дальнейшее развитие и выявить причины их изменения;

· Раскрыть принципы правительства в развития образования и их непосредственную реализацию в высшем, среднем и начальном образовании.

Глава 1.

§1. Итоги образовательной политики Александра I

Начало XIX века стало временем широкомасштабных реформ в области образования. Государство было заинтересовано в распространении просвещения, способного привести к прогрессивным преобразованиям или подготовить их.

На мой взгляд, это было связано с несколькими причинами. К началу века не существовало чекой системы государственных учебных заведений, широко распространенной была безграмотность, а образованной оставалась, главным образом, лишь элита. Вместе с тем, потребности экономического развития страны, потребности увеличивающегося аппарата управления требовали подготовки образованных кадров. Кроме того, создавая министерство народного просвещения, правительство открыто объявило образование особой функцией государства — т. е. начиная с этого момента, с начала XIX века, школьная система служит контролю за умами, образованию в правительственном духе.

Для этого создается четкая система учебных заведений: начальные, средние, высшие; построенных на принципах преемственности. При этом в отличие от Германии, чьи университетские уставы послужили образцом для русских, наша система образования изначально строилась как государственная и на государственный счет. Эта линия нашла выражение в новых по отношению к западной практике реалиях, и страна была разделена на учебные округа с центром в университете, во главе которых стояли попечители, которые должны были представлять интересы университета и подведомственных им учебных заведений перед верховной властью. Вся учебная и научная жизнь округа концентрировалась вокруг университета.

Вместе с тем, для расширения сети учебных заведений, государство поддерживало и частную инициативу — открывались частные пансионы, лицеи.

Образование было бесплатным, но в послевоенный период, когда финансирование было сокращено, была введена небольшая плата за обучение. Однако она не имела целью ограничение доступа в учебные заведения низших сословий. Кроме того, были предусмотрены государственные стипендии на всех ступенях образования.

Принцип преемственности проявлялся еще и в том, что в курс гимназий были введены классические дисциплины — логика, риторика, грамматика, литература, и служили подготовкой к университету. А политэкономия, эстетика, коммерция, финансы, основы философии — исключались из гимназических курсов, и вводились только в высшей школе.

Университеты организовывались согласно протестантской концепции, т. е. были основаны на рационалистической философии. Так были преобразованы Московский и Виленский университеты, восстановлен Дерптский, были открыты университеты в Казани и Харькове. Согласно Уставу им предоставлялась широкая автономия, выборность руководства, невмешательство полиции, неподсудность гражданскому суду. Но Университетская свобода и автономия оставались чаще лишь декларируемыми принципами: не хватало средств, преподавателей, существовало противодействие со стороны общества и равнодушие к образованию. Поэтому государство сделало попытки привлечь элиту в государственные учебные образования — в частности, был открыт Царскосельский лицей, готовивший кадры в высшие дипломатические и юридические органы страны, школа правоведения при Министерстве юстиций. Но особых успехов в этом направлении не было достигнуто — аристократия отдавала предпочтение частному и иностранному образованию. А дворянство на местах не так спешило получать образование, предпочитая поступление на службу получению высшего образования. Исходя из этого, многое было сделано для утверждения нового типа службы, когда образование предшествует самой службе. Закреплялась четкая зависимость между образованием и местом в табели о рангах.

С прерогативы высшей и средней школы, акцент смещается на развитие религиозного просвещения всех сословий — т. е. происходит изменение в идеологии образования — религиозно-мировоззренческий аспект оказывается ведущим в формировании образовательной политики. Поначалу открывшиеся университеты, да и многие гимназии, испытывали нехватку подготовленных преподавателей: открытый в 1804 году Государственный педагогический институт был закрыт в 1819 году. К тому же, после перелома в правительственной политике после 1817 — 1819 годов, в университетах была проведена чистка среди преподавательского состава и студентов: изгонялись иностранные профессора и их ученики. К студенческой жизни и учебным программам стали применятся строгие нормы правительственной морали, вводился жесткий правовой контроль, монастырская дисциплина.

Таким образом, можно сказать, что в первой четверти XIX века закладываются основы системы образования. Однако принципы, положенные в основу этой политики не оправдывают себя, в стране обозначилась потребность в переменах. Система все сословности и преемственности образования порождала брожение умов, не соответстиве образования, социального и экономического положения создавали социальную и идеологическую нестабильность в обществе. А воспитание и образование дворянской элиты, занимающей важнейшие посты в управлении страной, в европейском духе, в заграничных университетах приводило к отрыву ее от реалий Российского государства.

§2. Принципы образовательной политики Николая I

В правление Николая I происходит изменение образовательного курса. По словам А. А. Корнилова, Николай Павлович себя нередко называл первым слугой государства, но воле этого одного слуги безропотно должны были подчиняться все остальные. Таким образом, в основу всей политики второй четверти XIX века, и образовательной в частности, закладывается принцип служения государству и государственным интересам. Поэтому охрана существующего строя и борьба с нежелательными идеями были лишь одной из сторон образовательной политики. С другой стороны, правительство прикладывает всевозможные усилия и создает условия для развития просвещения и науки, дабы и их поставить на служение государству. В связи с этим, М. Полиектов замечает, что «эта система не только старалась заставить служить себе, но и действительно выдвинула крупные научные силы».

Восстание 1825 года было объявлено прямым последствием ложного направления учебной системы. Манифест 13 июля 1826 года, объявлявший приговор декабристам гласил: «не просвещению, но праздности ума, более вредной, нежели праздность телесных сил, — недостатку твердых познаний должно приписать сие своеволие мыслей, сию пагубную роскошь полупознаний, сей порыв в мечтательные крайности, коих начало есть порча нравов, а, наконец — погибель. Тщетны будут все усилия, все пожертвования правительства, если домашнее воспитание не будет приуготавливать нравы и содействовать его видам».

Для выработки концепции образовательной политики 14 мая 1826 был создан Комитет устройства учебных заведений. Результатом его работы стали построенные на новых принципах устав для низших и средних учебных заведений 1828 года, положение об учебных округах и устав университетов 1835 года.

Прагматик по своим взглядам, Николай I ставит во главу образовательного курса профессионализм и направленность на результат.

Первым делом он смещает наиболее одиозные фигуры предыдущего царствования. С удалением от дел М. Л. Магницкий, члена Главного правления училищ и Д. П. Рунича, попечителя Петербургского университета, для высших учебных заведений окончился период чрезвычайных мер, но правительство не считало возможным возвратиться к старым принципам академической свободы и самоуправления. Система мелочной и тенденциозной регламентации университетских курсов, созданная Стурдзой и Магницким была отменена, но убеждение в необходимости бдительного надзора со стороны министерства за учебными учреждениями сохранялось. Особое внимание уделялось подготовке профессоров и учителей для образовательных учреждений всех уровней. Усиливался контроль над частным образованием: тщательно изучались кандидатуры иностранцев, желавших быть учителями в России, вводилась обязательная аттестация домашних учителей и наставников, устанавливался строгий контроль за частными школами, программа которых должна была соответствовать государственным учебным учреждениям.

Широкое развитие получили отдельные отрасли специального образования, точные и естественные науки, в связи с необходимостью подготовки квалифицированных кадров.

Принцип единообразия и централизации позволял устанавливать общие строгие правила, определяющие программу и учебники для всех ступеней образования. Министерство просвещения могло следить за учебной программой, проверяя и утверждая названия курсов по различным предметам, но не за ее содержанием. Дальнейшей стандартизация учебных заведений по всей империи служил «Журнал министерства народного просвещения», который систематически публиковал новые законодательные акты, и даже предлагал руководства по содержанию учебных курсов.

Проводилась активная политика в области улучшения материальной базы образовательных учреждений. Строились, ремонтировались и покупались новые здания, большое внимание уделялось приобретению учебников и учебной литературы. Часто профессорам университетов поручалось писать или переводить пособия для начальной или средней школы, особенно по языковым или новым техническим дисциплинам.

Правительство строго придерживалось принципа проведения сословных начал. Рассуждая о том, какое образование необходимо России, Николай I указывал, «чтобы повсюду предметы учения и самые способы преподавания были по возможности соображаемы с будущим вероятным предназначением обучающихся». На протяжении всего правления он подчеркивал необходимость ограничения возможности получения образования вне зависимости от принадлежности к тому или иному классу. Стремление сохранить классовые барьеры необходимо было государству для обеспечения неизменности общественного устройства, значит — стабильности политического развития. Однако это не отвечало реалиям жизни, и образовательная система была устроена так, что каждая ее ступень была лишь в общих чертах устроена соответственно сословному делению.

Итак, поставив акцент на государственных интересах, на служении государству, несмотря на жесткие цензурные рамки и запретительные меры, правительство Николая Павловича добилось значительных успехов. Оформилась единая система образования, это было время расцвета университетов, средней школы, были достигнуты крупные успехи в техническом образовании и естественных науках, были заложены основы современной Академии наук, повысился уровень преподавания на всех ступенях, и, несмотря на цензуру — это был период стремительного взлета количества печатных изданий, создание исторических архивов.

Глава 2. Система образования второй четверти XIX века

§1. Начальное образование

По прежнему сохранялся принцип, согласно которому государство не должно брать на себя финансовое обеспечение приходских школ. Они предназначались в первую очередь для крепостных, иногда для фабричных рабочих, поэтому содержание этих учебных заведений возлагалось на местных помещиков, духовенство и городское управление.

Тем не менее, за вторую четверть XIX века, по официальной статистике, количество приходских школ выросло в два раза — с 583 до 1030, где обучались порядка 100 000 человек. Это свидетельствует о появлении понимания важности образования частными лицами.

С 1828 принимается новый устав, упорядочивающий дела в начальных и средних учебных заведениях. Министерство просвещения наблюдало за выбором учебников, методов преподавания и его содержания, вводилась единая программа обучения. Осуществлялась подготовку учителей для школ.

Устав 1835 года передавал все школы в ведение попечителя, отныне пребывавшего постоянно в самом округе, а не в столице. Таким образом, контроль над всеми делами осуществлялся без посредников.

В городе начальной ступенью образования по-прежнему служили уездные училища, которые в отличие от приходских школ, сохранившихся практически без изменений, претерпели значительные изменения.

Обучение было бесплатным — государство взяло на себя заботу об их финансировании. Кроме того, поощрялись пожертвования от городского управления и частных лиц.

Программа обучения была расширена, помимо четырех основных предметов — географии, геометрии, истории и рисования вводились курсы физики, естествознания. Соответственно, увеличивался и срок обучения в уездных училищах с двух до трех лет, и количество учителей с двух до пяти. Им было повышено жалование, и был создан пенсионный фонд, чтобы привлечь подготовленные кадры для работы здесь. Было открыто 44 новых уездных училища, то есть почти в каждом уездном городе было теперь свое училище.

При поддержке министерства финансов проводилась линия на соответствие «местным нуждам», для подготовки квалифицированных специалистов: учреждались дополнительные уездные училища счетоводства, ремесел, коммерции, минералогии, механики, архитектуры, кораблестроения, сельского хозяйства.

В шести городах промышленных областей империи были учреждены уездные училища специально для подготовки кадров, подкованных в технических дисциплинах для усиления и развития фабрик. Государство обеспечивало их учебными пособиями, различными моделями и материалами.

Согласно уставу 1828 года и различных рескриптов 30-х и 40-х годов XIX века уездные училища предназначались в первую очередь для детей податного городского населения, для ремесленников или купцов низших гильдий. Однако же, на деле в училища принимались представители всех сословий, даже крепостные, чьи помещики хотели обучить своих крестьян за государственный счет. Помимо этого, беднейшее дворянство, чиновничество и купечество рассчитывало, что уездные училища подготовят в какой-то степени их детей к гимназии.

§2. Среднее образование

образовательный политика школа академия Среднюю школу также постигли значительные перемены.

Так как целью среднего образования было не только создать корпус образованных государственных служащих, но и подготовка юношей в университеты, появился уклон к классическим дисциплинам. Но греческий вводился не везде, так как было мало подготовленных учителей, да и не все выпускники гимназий стремились поступать в университеты. Особенно это касалось мелкого уездного дворянства. Значительное время в программе отводилось изучению родной культуры и истории — 36% учебного времени отводилось закону Божьему, русскому языку и литературе (от Ломоносова до Пушкина), российской истории и географии со статистикой, что служило укреплению национальной гордости. На иностранные и древние языки приходилось 11- 19% учебного времени, и 12% - отводилось на математику и физику. Остальное — рисование, чистописание и логика. Таким образом, гимназии приобрели обще гуманитарную направленность и служили подготовкой к университету. Хотя молодые люди, поступающие сразу после окончания гимназии на службу, могли не посещать курсы древних языков, и вместо этого дополнительно посещали курсы французского и немецкого языков. Были исключены из курса политэкономия и философия, а с 1846 и логика, которая была перенесена в университетскую программу.

Среднее образование также выстраивалось в соответствии с принципом практической направленности. В Туле, Вильно и Курске были открыты гимназии с дополнительными курсами по механике, химии и технологи, для развития фабричного производства. В Архангельске, крупном торговом центре, были введены делопроизводство, коммерция и российское коммерческое право, английский язык. В Одессе по просьбам купечества были введении курсы коммерции, права и итальянского языка.

В 1838 в московской третьей гимназии для распространения технических знаний была утверждена программа двух параллельных курсов с четвертого класса: традиционных классический и с преподаванием естественной истории, химии, технических дисциплин, механики, счетоводства и коммерческого права. Министр просвещения С. С, Уваров в 1842 заявлял по этому поводу, что каждый год вводится новый реальный курс или открывается новый пансион. С 1833 было введено преподавание восточных языков — персидского, арабского, татарского, турецкого, монгольского, китайского в Первой казанской гимназии, для подготовки чиновников на ответственные посты в министерствах и посольствах.

Правительством были предусмотрены стипендии для малоимущих дворян, в целях подготовки квалифицированных государственных служащих провинциального бюрократического аппарата: после окончания учебы они должны были проработать 6 — 8 лет в той губернии, где находилась гимназия. Они охватывали 10% учащихся гимназий — что соответствовало примерно 800 учащимся в год. Также вводились стипендии для учащихся в отдельных областях: из-за нехватки чиновников на местах: в Сибири были введены 22 новые стипендии для подготовки учителей путем обучения кандидатов в местных гимназиях и затем в Казанском университете.

Государство стремилось привлечь в гимназии высшие слои. Однако препятствием этому служил слишком «демократический» характер этих учебных заведений. Так в 20-е годы 60% учащихся гимназий составляли представители прочих сословий. Поэтому поступали пожелания родителей устроить, пусть платно, отдельное обучение для дворян. 1826 году создаются благородные пансионы, предназначенные удовлетворить эти просьбы. Дети дворян должны были там посещать обычные занятия «с прочими сословиями», но проводить свободное время среди себе подобных и получать уроки по предметам, необходимым в образовании высших классов — фехтование, танцы, верховая езда, музыка, разговорный французский.

Финансировали пансионы в основном сами дворяне, это нашло среди них небывалый отклик. Было открыто 40 — сверх уже существующих 7 пансионов, и к 1843 году дворянство издержало 13 млн. рублей на их устройство и содержание.

Указ 1827 и устав 1828 закрывал доступ к среднему образованию только крепостным (от отпущенных на волю требовали лишь вольную). В 1833 средние и низшие слои составляли 10% от всего числа учащихся в средних учебных заведениях. Поэтому в 1845 году царь требует повышения платы за обучение для приведения в соответствии с гражданским состоянием различные классы.

Пансионы, благородные институты, стипендии закрепляли строгую зависимость между образованием и чином (для занятия государственной службой требовалось образование не ниже среднего), высокие требования к уровню преподавания — все это сделало привлекательным гимназии особенно для дворянства. Оно не желало расставаться с монополию на государственную службу.

§3. Высшее образование

К началу 30-х годов университеты еще переживали кризис, как финансовый, так и академический: материальное обеспечение было недостаточным, преподавание было слабым, царила «расхлябанность», университеты не пользовались уважением общества. То же касалось и Академии наук.

В 1835 выходит новый университетский устав. В первой четверти XIX века, университет был не только высшим учебным заведением, но и учебно-административным центром. Согласно новому уставу происходит разделение университета и учебного округа. Первый переходил под контроль попечителя как одно из учебных заведений округа. Полномочия попечителей учебных округов были расширены. Им предписывалось — привести университеты в цветущее состояние, следить за тем, чтобы штат неукоснительно выполнял свои обязанности, они получили право делать выговоры или увольнять любого «неблагонадежного» преподавателя. Попечитель мог возглавить совет университета из выборного ректора и профессоров — глав кафедр, и получать его ежемесячные протоколы и годовые отчеты. Устав закреплял присутствие университетского юриста на важных заседаниях Совета — назначался попечителем из государственных служащих (раньше ректор выбирал из профессоров юриспруденции). Главной функцией попечителей стала административная: возглавлять правление, совет университета, заботиться о бюджете, материальной части, штате и канцелярии. Расширялись полномочия ректора: право делать выговоры профессорам и чиновникам, призывать их к порядку, если те не выполняли своих обязанностей. К тому же они освобождались от административных обязанностей.

Изменялось судопроизводство — теперь студентов передавали местным органам правосудия, в случае нарушений. Осуществлялся постоянный правительственный контроль посредством инспекторов. Они теперь назначались попечителем, а не ректором как ранее, и не из профессоров, а из чиновников. Старший инспектор имел от 4 до 14 заместителей и, дополнительно, целый штат помощников, следящих за прилежанием, благочестием и чистоплотностью студентов. Инспекторы сидели на экзаменах, следили за посещением, тишиной и поведением на занятиях, без их позволения не допускался перевод с курса на курс, присуждение наград.

Согласно новому уставу министр просвещения мог сам назначать профессоров. Это мера была направлена на преодоление интриг профессуры, когда много кафедр пустовали из-за духа группировок. Было найдено решение одной из серьезных проблем развития образования — отсутствие хорошо подготовленных учителей и преподавателей.

Для подготовки отечественных профессоров при Дерптском университет в 1827 был открыт Профессорский институт. Для обучения там были отобраны 20 лучших студентов из каждого университета. После окончания института они проходили двухлетнюю стажировку в Париже или Берлине, для усовершенствования в специальности. После возвращения в Россию они должны были проработать в университетах не менее 12 лет. Опыт оказался весьма успешным: из двух наборов (1828 и 1832) вышло 22 первоклассных профессора различных дисциплин. В 1838 институт закрыли, с тем, чтобы готовить новые кадры уже в своих университетах. На средства казны ежегодно отправлялось по 2 стажера заграницу, вплоть до 1848. В 1828 восстановлен Главный педагогический институт в Петербурге для подготовки гимназических учителей.

Впервые учреждаются самостоятельные кафедры педагогики во всех университетах. Каждой кафедре выделялось по 20 государственных стипендий на подготовку учителей. В Петербурге было открыто реальное отделение, для подготовки учителей технических дисциплин, архитектуры, прикладной математики, черчения и химия.

Для развития «ученой деятельности» обязательными между учителей гимназий становятся переводы, написание статей по педагогике, подготовка научных трактатов. Профессора университетов должны был и их оценивать, лучшие работы издавались в свет. А их авторы получали продвижение по службе.

Велась также подготовка учителей для начальных школ. Обычно туда стремились попасть представители низших сословий, т.к. это позволяло, получит 14 класс. Поэтому в 1844 доступ в институты представителям податного сословия был ограничен. В 1847 закрывают второй разряд Петербургского педагогического института, а 1858 — весь институт. Учителей должны были теперь готовить в университетах из представителей высшего сословия.

Ограничение доступа в университеты для лиц низших классов и стеснение непосредственного общения с рассадниками западно-европейского просвещения были признаны главными гарантиями политической безвредности высшего образования. Исходя из этих принципов, 19 августа 1827 принимается решение принимать в университеты и гимназии людей только свободных состояний, не исключая при этом вольноотпущенных. По указу 9 ноября 1831 в высшие учебные заведения не принимались молодые люди, не окончившие гимназии, с целью обеспечения хорошо подготовленных слушателей университетов.

Прием в университеты расширился, а социальный состав, несмотря на все рескрипты и требования правительства сохранялся. Сыновья дворян, младших офицеров и духовенства составлял 70% учащихся, причем дворян было 45% от общего числа (в то время как в Халле в Германии они составляли 66%, а в Кембридже 99% от всего числа студентов). Из семей бывших крепостных, купечества и особенно разночинцев состояли остальные 30%. Кроме того, в связи с острой нехваткой врачей, было дано распоряжение, чтобы медицинские факультеты не обращали внимания на социальное происхождение при приеме студентов. При выпуске врачи-терапевты и хирурги получали 8 класс (как обладатели докторской степени), который давал возможность получить личное дворянство. Несмотря на новые рескрипты, социальный состав учащихся мало изменялся.

В 1847 отменяют статус вольнослушателей для государственных служащих, которые не могли учиться как обычные студенты, так как по должности были постоянно заняты. Эти вольнослушатели не подчинялись университетской системе контроля: могли поступать без приемных экзаменов, не должны были сдавать экзамен для перевода с курса на курс, на них не распространялись власть инспектора, но они могли пройти заключительные испытания и получить диплом. Этот путь использовали те, кто не мог официально поступить в университеты. В Петербурге одна треть, а в Казани половина всех вольнослушателей была представлена разночинцами.

Правительство устанавливает преграды воспитанию юношества заграницей — в 10 — 18-летнем возрасте образование получать предписывалось непременно в России, иначе лица, воспитанные вне этих правил не допускались до государственной службы. Такая политика проводилась в связи с тем, что молодые люди возвращались в Россию с ложными о ней представлениями, не зная ее истинных потребностей, законов, нравов, порядка, а нередко и языка, являлись чуждыми посреди всего отечественного.

Программа обучения была переориентирована на практическую сторону. Получили развитие отрасли, имеющие решающее значение — естественные науки, технические, востоковедение, юстиции. А в связи с крымской войной в университетах была введена военная подготовка: лекции по артиллерии, фортификации, маршировка. Студенты могли поступить на военную службу, где их через три месяца производили в офицеры.

Особенно поощрялось получение образования мелкопоместного и среднего дворянства, имевшего мало и ли не имевшего совсем крепостных, а потому ни экономически, ни эмоционально не связанное со старыми порядками. В середине XIX века 50% чиновников из дворянства не являлись владельцами крестьян, а во второй половине XIX века уже 75%. Таким образом, в 30−40-е сформировался новый тип выпускника, изменившего лик бюрократии, и послужившего проведению великих реформ.

Университет отныне переставал быть ученым обществом имевшем своей целью разработку науки, и рассматривался, главным образом, лишь как высшее учебное заведение. Эта функция переходила к возрожденной и обновленной Академии Наук. Но университеты все же получили право учреждать особые ученые общества для совместного изучения какой-либо науки, уставы которых утверждались министром просвещения.

В 1826 в честь празднования 100-летнего юбилея, академия получает субсидии на строительство, ремонт и покупку новых зданий. Прибавилось 52 новых члена и члена-корреспондента — среди них были ведущие ученые мира: Шампольон, Мальтус, Нибур, Август Шлегель, Мерчисон и другие. А в 1828 к работе академии были привлечены 4 блистательных ученых: физик Ленц, зоолог Бэр, химик Гесс, математик Остроградский и, позднее, Струве. Это послужило толчком для развития многих отраслей русской науки.

В начале 1836 выходит новый устав Академии наук, по которому наряду с существующими кафедрами по физико-математическим и историческим наукам были учреждены кафедры филологических наук. Новый устав служит развитию практического применения научных результатов. В 1841 были объединены Академия наук и Российская академия. Академия наук теперь делилась на 3 отделения: физико-математических наук, русского языка и словесности, и исторических наук и философии. Огромную значимость имело учреждение астрономической обсерватории в Пулково, на создание которой правительство затратило более 2 млн. рублей. Целью ее создания была не только подготовка молодых русских астрономов, но и получение сведений, необходимых дл нужд транспорта, военного дела и колонизации. Сюда стремились также попасть и иностранные специалисты, так как здесь были созданы непревзойденные условия для наблюдения за звездами и получения статистических данных.

Изменения в образовательной политике после революций в Европе после 1848 года заключались в том, что заявленные выше принципы политики сохранялись — изменялась их реализация. Более жестко стали проводиться принципы правительственного контроля за образованием, принцип сословности.

Заключение

На мой взгляд, образовательная политика второй четверти ХIX века, проводимая в русле интересов государства оказалась весьма успешной: т.к. этот период явился временем подготовки базы для великих реформ следующего царствия и тех, кто их будет проводить.

1. Выскочков Л. В. Николай I / Л. В. Выскочков. — М.: Молодая гвардия, 2006. — 694 с.

2. Шевченко М. М. Понятие «теория официальной народности» и изучение внутренней политики императора Николая I // Вестник Московского Университета, 2002. — Сер. 8. — История. — № 4. — С. 89 — 104

3. Аврус А. И. История Российских Университетов / А. И. Аврус. — М. -2001.

4. Выскочков Л. В. Николай I: человек и государь / Л. В. Выскочков.

5. Виттекер Ц. Х. Граф С.С. Уваров и его время / Ц. Х. Виттекер. — Спб. — Академический проект, 1999. — 346 с.

6. Вишленкова Е. А. Религиозно-мировоззренческие аспекты университетской политики в России в первой четверти XIX века // Ученые записки Казанского Университета. — Казань, 1998. — Т. 134. — С. 116−128

7. Хартанович М. Ф., Микешин М. И. Ученое сословие России XIX века // Вестник Российской Академии Наук. — М.: 1997. — Т. 67. — № 8. — С. 756 — 760

8. Апогей самодержавия? Нехрестоматийные размышления об императоре Николае I // Родина. — 1997. — № 2. — С. 51 — 56

9. Хартанович М. Ф. Николай I и граф С. С, Уваров — реформатор Академии наук. // Вестник РАН. — 1995. — т. 65. — № 12. — 1117 — 1125 с.

10. Вессель Н. Х. Педагогические сочинения / Н. Х. Вессель. — М. — 1959.

11. Полиектов М. Николай I: Биография и обзор царствования / М. Полиектов. — М. — 1918. — 393 с.

12. Корнилов А. А. Курс истории России XIX в./ А. А. Корнилов. — Ч. 2 — М. — 1912.

13. Балицкий Г. России при Николае I / Г. Балицкий. — М.: Труд и воля, 1906. — 48 с.

14. Шильдер Н. К. Император Николай I, его жизнь и царствование/ Н. К. Шильдер. — Спб., 1903. Т. 1−2.

15. Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения 1802 — 1902 / С. В. Рождественский. — Спб. — 1902. — 785 с.