Образы Селифана и Петрушки и их функции в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души»

Эссе. Образы Селифана и Петрушки и их функции в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души»

губернский гоголь комичный селифан

Вы слышите эту тихую, нежную музыку? Она приближается, становится все звучнее и ярче! Песня, русская песня! Она льется: то звенит как серебряный колокольчик, то взрывается к небу залихватским многоголосьем. Так и образ Руси в волшебной поэме Николая Васильевича Гоголя «Мертвые души» раскрывается по ходу действия произведения. Вот народный дух пронизывает уже все страницы поэмы, выражается в героях, чувствуется в задушевных лирических отступлениях автора: «Русь! Русь!.. Почему слышится и раздается немолчно в ушах твоя тоскливая, несущаяся по всей длине и ширине твоей, от моря до моря, песня? Что в ней, в этой песне? Что зовет, и рыдает, и хватает за сердце? Какие звуки болезненно лобзают и стремятся в душу и вьются около моего сердца? Русь! Чего же ты хочешь от меня?».

Молчит Русь, таит в себе скрытую мощь. Эту дремлющую в глубинах силу и стремится показать Гоголь в поэме. Великое будущее родной страны представляется писателю, прежде всего, как победа живой народной души над мертвящими общественными порядками. В помещичьей и чиновничьей среде Гоголь не видит ни одного порядочного человека. Для жителей губернского города NN, погрязших в слухах, взяточничестве, казнокрадстве, нет ничего святого, вечного, великого. Их деятельность: болтовня и сплетни, разъезды по балам и обедам, — мишура, скрывающая пустоту бытия. Образ города NN необыкновенно типизирован, это — карикатура на всю Русь «с одного боку». Дамы здесь говорят лишь о моде: «фестончики, всё фестончики», — или пускают такие небылицы, что сами пугаются и приводят в беспокойство весь город. Мужчины же, которых Гоголь иронично делит на тоненьких и толстых, увиваются вокруг дам или посматривают по сторонам в поисках стола для виста. Из этих господ второго типа, которые «никогда не занимают косвенных мест, а все прямые, и уж если сядут где, то сядут надежно и крепко, так что скорей место затрещит и угнется под ними, а уж они не слетят», и состоит чиновничья «семья» губернского города. У Гоголя выходит выразительный портрет города NN, хотя чиновников он рисует не так подробно и обстоятельно, как помещиков из соседних имений. Вот из них точно получается зловещая галерея человеческой деградации.

Поверьте, есть у Руси скрытые силы, способные вырвать её из оков пошлости. В великом нашем народе видит Гоголь эти ростки могучей жизни. В авторских лирических отступлениях выражено все: восхищение, любовь, надежда, вера в прекрасное будущее. В них Гоголь выходит за пределы пошлого мира своих героев помещиков и чиновников и говорит о жизни народа, полной тревог, труда и поэзии. Вот они, живые крестьянские типы: «русские» мужиков, обсуждающие, доедет ли колесо брички Чичикова до Москвы или нет; крестьяне, показавшие дорогу в Маниловку твердившие, что «никакой Заманиловки нет»; дядя Митяй и дядя Миняй, помогающие сдвинуть застрявшую бричку Чичикова; девочка Пелагея, показывающая дорогу; люди, наделяющие Плюшкина метким русским словом «заплатанной». Эти эпизоды с крестьянами комичны, проникнуты любовью автора. Центральными же персонажами-выходцами из народа в поэме Гоголя являются люди Чичикова: кучер Селифан и лакей Петрушка. Про них и будет это эссе.

За время чтения поэмы я успела привязаться к этим добродушным, по-своему интересным людям. Вот как автор знакомит читателя с ними: «Чемодан внесли кучер Селифан, низенький человек в тулупчике, и лакей Петрушка, малый лет тридцати, в просторном подержанном сюртуке, как видно с барского плеча, малый немного суровый на взгляд, с очень крупными губами и носом». В этом небольшом описании чувствуется добрая усмешка Гоголя: он с симпатией относится к своим персонажам. Петрушка оказывается совсем не суровым по характеру. Он даже имеет «благородное побуждение к просвещению». И пусть в чтении его привлекает сам процесс складывания слов из букв, а не возможность почерпнуть знания, он выглядит даже умнее чиновников. Про них Гоголь говорит с сарказмом: «Многие были не без образования: … кто читал Карамзина, кто „Московские ведомости“, кто даже и совсем ничего не читал». Человек из народа, который практически не имеет возможности учиться, стремиться к образованию больше, чем чиновники, занимающие высокие государственные посты. Кроме этого Петрушка имеет еще две «характеристические черты: спать не раздеваясь, так, как есть, в том же сюртуке, и носить всегда с собою какой-то свой особенный воздух, своего собственного запаха, отзывавшийся несколько жилым покоем…». При описании лакея Гоголь не использует свой любимый прием — сравнение персонажа с каким-нибудь животным или неодушевленным предметом, чтобы показать омертвение человеческой души. Наоборот, Петрушка, появляясь где-нибудь, вносит туда ощущение жизни, тепла, уюта. Он настоящий, а не «мертвый» и застывший в развитии. «Итак, вот что на первый раз можно сказать о Петрушке» — заканчивает Гоголь характеристику лакея. Дальше внимание автора обращается на Селифана. С ним Чичиков отправляется в путешествие по имениям помещиков.

Селифан — кучер. Он необыкновенно любит свою профессию, общается с лошадьми, как с людьми: ведет нравоучительные беседы, дает коням дельные замечания. Для Селифана главное — жить по правде, честно служить, исполнять долг. Об этом он толкует чубарому коню, который «сильно лукав» и только делает вид, что везет бричку Чичикова: «Ты думаешь, что скроешь свое поведение. Нет, ты живи по правде, когда хочешь, чтобы тебе оказывали почтение». Много подобных мыслей высказывает Селифан коням, а потом затягивает бесконечную, как Русь, песню. Во всех людях из народа Гоголь видит это поэтическое начало, искреннее, затрагивающее душу. Селифана можно назвать своеобразным резонером: «Экой скверный барин!.. Ты лучше человеку не дай есть, а коня ты должен накормить, потому что конь любит овес». Так думает кучер про Ноздрева. Может быть, действительно на фоне помещиков и чиновников, изображенных в «Мертвых душах», лошади выглядят более живыми и человечными. Поэтому Селифан и посвящает их в тайны своей русской души.

Гоголь далеко не идеализирует Селифана и Петрушку, Несмотря на все их достоинства. Эти герои вобрали в себя многие национальные черты Русских людей, как хорошие, так и плохие. Они собирательный образ всего народа. Вспомним легкомыслие Селифана: он «никак не мог припомнить, два или три поворота проехал», держа путь в имение к Собакевичу. «Так как русский человек в решительные минуты найдется, что сделать, не вдаваясь в дальние рассуждения, то, поворотив направо, на первую перекрестную дорогу, прикрикнул он: „Эй вы, други почтенные!“ — и пустился вскачь, мало помышляя о том, куда приведет взятая дорога». В этом эпизоде прекрасно описана русская «безбашенность» и вечная надежда на «авось». В итоге кучер сворачивает не туда, едет по взбороненному полю и из-за своей безалаберности выворачивает бричку на бок, сбросив Чичикова в грязь. В поэме показана излишняя покорность и безвольность русского мужика, воспитанная веками рабства: «Как милости вашей будет завгодно, — отвечал на все согласный Селифан, — коли высечь, то и высечь; я ничуть не прочь от того. Почему ж не посечь, коли за дело, на то воля господская». Актуальная для России во все времена тема пьянства тоже находит свое отражение в произведении Гоголя. Селифан никогда не откажется выпить с «хорошим человеком», например, сходив с Петрушкой «кое-куда». Однако он остро чувствует свою вину перед Чичиковым после очередной пьяной истории. Кучер сразу становится чрезвычайно внимательным к своему делу, лошади тщательно чистятся и подшиваются все порванные хомуты. Лень — еще один порок мужицкой Руси. Селифан до самого отъезда Чичикова из города NN тянет с подковкой коней и с перетягиванием шин.

Русский национальный характер, который выражен в «Мертвых душах», чувствуют и литературные критики. В. Г Белинский пишет в журнале «Отечественные записки»: «Этот русский дух ощущается и в юморе, и в иронии, и в выражении автора, и в размашистой силе чувств, и в лиризме отступлений, и в пафосе всей поэмы, и в характерах действующих лиц, от Чичикова до Селифана и „подлеца чубарого“ включительно, — в Петрушке, носившем с собою свой особенный воздух, и в будочнике, который при фонарном свете, впросонках, казнил на ногте зверя и снова заснул». С. П. Шевырёв согласен с мнением Виссариона Григорьевича. Вот что он говорит о Селифане: «Кучер Селифан совсем другое дело: это новое, полное типическое создание, вынутое из простой русской жизни».

Пусть Петрушка и Селифан не идеализируются автором поэмы. Гоголь хочет видеть на бескрайних просторах родной страны неодолимых, могучих богатырей, а не покорных, угнетенных людей. Однако роль кучера и лакея в «Мертвых душах» очень велика. В них автору удается всецело показать характер народа. Вот что пишет Гоголь в начале своего произведения: «Но… может быть, в сей же самой повести почуются иные, еще доселе небранные струны, предстанет несметное богатство русского духа…». Да, функция образов Селифана и Петрушки выполнена. Они раскрывают на протяжении всего произведения тему народничества. В них нет этой косности и омертвелости, которые свойственны помещикам и чиновникам. Селифан и Петрушка — воистину живые русские типы.

Летит тройка лошадей — волшебная «птица-тройка» — по дорогам Руси, вожжи держит лихой кучер Селифан. Он вожатый, который направляет легонькую бричку по верной дороге: Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!". Несется бричка с огромной скоростью: «И какой же русский не любит быстрой езды?». Летит вперед вместе с Чичиковым и его верными слугами: Селифаном и Петрушкой. «Русь, куда же несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа».

Сколько пробыли мы вместе с этими незадачливыми, добрыми, чистыми душой персонажами — Селифаном и Петрушкой — сколько прочувствовали! Да, может Русь избавится от своих пороков: взяточничества, пошлости, мертвенности душ, ленивого барства и покорного рабства. Может, если проснется национальный дух, если вырвется на бескрайние просторы страны ее поэтичное, сильное, светлое начало!