Российское студенчество: основные парадигмы его формирования как самостоятельной социальной группы в досоветский период

РОССИЙСКОЕ СТУДЕНЧЕСТВО ОСНОВНЫЕ ПАРАДИГМЫ ЕГО ФОРМИРОВАНИЯ КАК САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ГРУППЫ В ДОСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД

Вполне естественно, что формирование студенчества идет параллельно процессу складывания в государстве системы высших учебных заведений, которые, в свою очередь, возникают по мере усложнения системы государственного управления и системы народного хозяйства конкретной страны. Говоря в данном случае о России, мы не можем говорить о наличии структур высшего образования и создаваемых им социальных групп применительно к первым периодам развития отечественной государственности.

Начало непосредственной культурно-образовательной деятельности в Древнерусском государстве относится к IX в. однако предположения о возможности квалифицировать эту образовательную подготовку как разновидность высшего образования своей эпохи вряд ли выглядят достаточно обоснованными. Даже в том случае, если мы можем говорить об объеме знаний, сравнимом с объемом информации ретранслируемым в европейских университетах, то в любом случае это будет частный, штучный процесс, не создающий социальную группу студенчества.

Отечественные исследователи справедливо соотносят появление системы образования знати с процессами, инициированными крещением Руси в 988 г. Петрова Т. Э. Динамика социального облика российского студенчества в XX веке (по материалам социологических исследований) // СОЦИС. 1999. № 3. С. 120−125. Грамотность насаждалась сверху — повелением князя у именитых людей забирали детей и отдавали «на учение книжное». Образование более высокого уровня появляется со второй половины XVII века, когда в перечень изучаемых предметов включаются иностранные языки и различные науки. Российское государство, по мере развития в XVII в. бюрократической системы управления, требовало значительного количества грамотных людей, способных работать в органах как центрального (дипломатическое ведомство, хозяйственные и военные приказы), так и местного (приказные избы и палаты) управления.

В 1631 г. в Киеве открылось первое русско-украинское учебное заведение протоуниверситетского типа — Киево-Могилевская коллегия. Образование в ней не носило строго профессионально-религиозного характера, и выпускники могли занимать не только церковные, но и светские должности.

В 1665 г. в Москве царем Федором Алексеевичем, отцом Петра I основана Славяно-греко-латинская академия, как первое в стране высшее учебное заведение университетского типа. На практике академия стала специальным учебным заведением богословской направленности, комплектуемой на всесословной основе, хотя и с преобладанием детей священнослужителей.

Появление разнообразных школ нового типа готовило почву для появления в России высших учебных заведений. Фактически еще до начала системных реформ Петра I в России на рубеже XVII—XVIII вв. было положено начало формированию различных отраслей высшего университетского образования — технического, естественно-научного.

Эпоха петровских преобразований, хорошо известная по принудительному обучению «дворянских недорослей», посылке на учебу за границу, созданием «цифирных» и иных школ не привела к кардинальному перелому с организацией системы высшего образования в России, т.к. решала конкретные задачи реформирования государственного устройства, реализовывала задачу обеспечения ресурсной базы для ведения многолетних войн и т. д. Соответственно говорить о складывании студенчества в России применительно к данной эпохе явно преждевременно. Однако созданная Петром I система управления, экономика страны стали той базой, которая позволила обеспечить поступательное развитие страны, постоянно требовавшее увеличения количества квалифицированных кадров с высшим образованием. Выходом из этой ситуации стало использование зарубежного и прежде всего германского опыта.

Начиная с середины XVIII в. российское высшее образование развивается на основе германских традиций высшего образования, отдававшего предпочтение не «элитному» университетскому образованию, а массовой подготовке высококвалифицированных специалистов для конкретной практической деятельности. Петрова Т. Э. Динамика социального облика российского студенчества в XX веке (по материалам социологических исследований) // СОЦИС. 1999. № 3. С. 120−125.

Собственно университетское образование появляется в России в середине XVIII в. путем рецепции институтов западного высшего (по преимуществу немецкого) образования. Первую генерацию преподавателей российских университетов составляли немецкие профессора, чье влияние будет хорошо заметно еще на протяжении как минимум века. Рекрутируются преподаватели вузов и из числа российских студентов, обучавшихся в Европе. Самым известным из их числа является, конечно же, М. В. Ломоносов.

Потребности стремительно развивающегося промышленного производства, рост размеров Империи, крепнувшего бюрократического государства, зарождающиеся капиталистические отношения в сельском хозяйстве — все это в начале XIX стимулировало весьма высокие темпы развития системы высшего образования, позволившие России за один век пройти трехсотлетний путь.

Таким образом мы можем соотнести зарождение и первичную консолидацию российского студенчества как особой социальной группы можно отнести ко второй половине XVIII в., но полностью подпадая под современные общепризнанные признаки студенчества, как социокультурного феномена, лишь во второй половине XIX в., в т.н. пореформенный период. В это время оно становится фактически всесословным, приобретает многие признаки закрытой корпорации, что позволяет говорить о внешнем оформлении его как уникального в социальной структуре общества социокультурной группы. Более чем активной становится роль студенчества в общественно-политическом движении и, прежде всего, в его радикальных проявлениях. Студенческая среда становится источником для пополнения самых различных политических движений, как революционного, так и реакционного толка. Формируется и российская студенческая субкультура. Высокая концентрация студенчества в традиционных университетских центрах, однородность повседневной деятельности — учеба, единый правовой статус, сходное для большинства студентов материально-бытовое положение, специфическая субкультура. Эти родовые особенности студенческого бытия предопределили такую важную черту его социальной психологии, как склонность к массовым, единообразным по формам коллективным действиям (сходка, обструкция, забастовка) в масштабах отдельных учебных заведений, академических центров и порой во всероссийском охвате.

В этот период студенчество в основном рекрутируется из малои среднеобеспеченных слоев общества (а не только из дворянства). Явно выраженный сословный (а во второй половине XIX в. сословно-имущественный) характер имеют лишь отдельные вузы. Ряд из них были закрытыми (военные, дипломатические, ряд лицеев) и доступ в них ограничивался. Другие вузы комплектовались выходцами из широких слоев общества. Сохранялись и воспитанные веками традиции: дворяне тяготели к военной карьере, преподавательская и врачебная деятельность, считались в обществе делом, приличествующим разночинцам. В университетах же готовили преподавателей, врачей, ученых, литераторов, наиболее образованных чиновников.

Одновременно на рубеже веков происходит смена философско-педагогических парадигм образования. Принцип природосообразности начинает вытесняться принципами социальности и социализации личности. Наступает время новой методологии, обучаемый рассматривается не как творение природы (Бога), а как первоначальная общественная частица, которой предстоит занять свое место в социально-дифференцированном мире. Необходимость будущей адаптации и социализации человека в обществе, основанном на экономике индустриального типа, предопределяло новый тип высшего образования, место и роль студенчества как социальной группы в структуре общества.

Как отмечает известный историк российского высшего образования А. Е. Иванов: «Студенчество В трактовке А. Е. Иванова понятием «студенчество» охватываются учащиеся высших учебных заведений всех типов юридического статуса — государственных, общественных, частных, в том числе женских. Из пространства этого понятия исключены только слушатели высших военных и питомцы привилегированных школ (Училища правоведения, Александровского и Цесаревича Николая (Катковского) лицеев), не являющиеся студентами в общепринятом понимании. В целом же к февралю 1917 г. высшая школа Российской империи объединяла 124 учебных заведения (65 правительственных, 59 общественно-частных): 11 университетов и 40 школ университетского типа, включая юридические, медицинские, востоковедные, исторические, а также «академические отделения» народных университетов; 9 педагогических институтов и высших курсов; 9 учебных заведений музыкально-театральных и изобразительного искусства; 7 духовных учебных заведений, 19 инженерных, 15 сельскохозяйственных, 6 коммерческих Институтов; 8 военных и военно-морских академий и высших училищ. В 1917 г. в них состояло свыше 135 тыс. учащихся (мужчин и женщин) Иванов А. Е. Высшая школа России в конце XIX — начале XX века. М., 1991). конца XIX — начала XX в. весьма примечательная группа российского населения, маргинальная Понятие «маргинальный» употреблено не в новообретенном смысле социального бомжества, а в первозданном — в качестве социологического понятия, обозначающего состояние промежуточности, «пограничного положения человека (в нашем случае — студенческого сообщества) между какими-либо социальными группами (слоями), что накладывает опечаток на его психику, общественное поведение, культурные ориентиры (См.: Философский энциклопедический словарь. М, 1983. С. 341). По всем граням своего бытия — сословно-классовой, материально-бытовой, профессиональной, социально-психологической, культурной. Оно рекрутировалось буквально из всех сословий, составлявших структуру российского общества. Такая его полисословная природа имела единый социально-генетический код с интеллигенцией, с которой учащаяся молодежь соотносилась как часть с целым по своим профессиональным жизненным перспективам. В качестве дипломированных специалистов студентам, по завершении образования, предстояло пополнить верхний слой «взрослой» цензовой интеллигенции. Высшая школа была тем каналом, посредством которого в этот в целом привилегированный конгломерат профессионалов вливались в лице выпускников высших учебных заведений свежие пополнения выходцев из демократических сословий. За счет их, детей купцов и цеховых, мещан и крестьян по изначальной сословной принадлежности, со второй половины XIX в. и шло в основном нарастание численности студенчества, а следовательно, и корпуса интеллигенции». О динамике этого двуединого процесса можно судить по следующим данным: в 1897 г. в Российской империи насчитывалась 31 тыс. студентов, в 1917 г. — 135 тысяч. Соответственно нарастала и численность дипломированных специалистов: за три десятилетия второй половины прошлого столетия (60−90-е годы XIX в.) таковых было подготовлено 85 тыс. чел.; за два десятилетия от конца XIX в. и до 1917 г. — более 152 тыс. — В целом процесс количественных и демократических сословно-классовых перемен в среде студенчества и интеллигенции был порождением роста российского капитализма.

В студенческой среде возникали и разнообразные формы студенческого самоуправления. Большинство из них было направлено на улучшение студенческого быта, особенно той части студентов, которые не имели достаточных средств для нормального удовлетворения минимально необходимых физиологических и социальных потребностей. Возникали кассы взаимопомощи, товарищества, землячества. Были формы самоорганизации, связанные больше с учебным процессом — различные научные общества, общества, занимавшиеся изданием конспектов лекций, с целью снижения цен и т. д. Под запретом были естественно любые формы политической самоорганизации студенчества, поэтому эти варианты самоорганизации, как, впрочем, и высшая форма протеста — студенческая забастовка.

Как отмечает А. Е. Иванов: «оставленное без эффективной материальной поддержки со стороны государства и буржуазной общественности студенчество пыталось решить эту проблему самостоятельно. Студенческая взаимопомощь имела свои исторические корни, уходящие во вторую половину Х1Х столетия. До первой российской революции она была сосредоточена в обществах самопомощи, студенческих столовых».

По его же мнению самодеятельная взаимопомощь студентов приобрела иной характер в годы столыпинских реформ. При высших учебных заведениях, отдельных факультетах, научных студенческих объединениях, а также в общегородском масштабе действовали разнообразные общества вспомоществования, скорой материальной помощи нуждавшимся, бюро и общества для обеспечения их дополнительными заработками, столовые, лавки и магазины для снабжения студентов предметами первой необходимости по сниженным ценам. В студенческой прессе обсуждались вопросы о создании всероссийской кооперативной организации учащихся, о всероссийском студенческом банке.

В период российских революций начала ХХ в. студенчество не играло решающей роли, но активно использовалось основными акторами социально-политических процессов для рекрутирования новых кадров управленцев, агитаторов, партийных активистов. Олесич Н. Я. Российское студенчество в Февральские дни в 1917 г. // Вестник Ленинградского Государственного Университета. Сер. 2. Вып. 4., 1991. С. 22−30. Цит. по: Мартынова А. Российское студенчество в общественно-политической жизни 1917 г.

Наступивший вскоре крах системы исторической государственной власти, последовавшие вслед за этим события Гражданской войны, кардинальным образом изменили и социальный состав студенчества (как, впрочем и состав вузовских преподавателей), и задачи, которые государство ставило перед системой высшего образования.