Крымский вопрос в политике России и Украины

Политика Украины в отношении Крыма

Крым, всегда отличало крайнее разнообразие населяющих его народов. Так, первая Всероссийская перепись, которая прошла в 1897 года выявила, что на полуострове проживали представители 22 национальностей: русские, крымские татары, австро-венгры, немцы, итальянцы, французы, греки, румыны, выходцы из Турции, Персии, Швейцарии и др. народы. Однако Вторая мировая война изменила этнический баланс полуострова. Ещё в ходе войны советское правительство решило избавиться от так называемых предателей, шпионов и выселило несколько тысяч немцев, живших на полуострове еще со времен Екатерины II. После окончания войны депортации подверглись представители крымских татар, считавшиеся пособниками нацистов. Вместе с ними были депортированы и другие народы, в том числе болгары, греки, армяне и чехи. Советское правительство стало заселять полуостров жителями северных районов, что бы как-то спасти ситуацию. Но жителям, ранее не проживавшим в таких условиях, крымский климат был чужим и не привычным. В результате всего этого, через 10 лет экономика полуострова пришла в полный упадок. Всё это время с территории Украинской ССР по поручению правительства на полуостров поступала чистая вода и энергоресурсы, которых так не хватало.

В 1954 году в истории полуострова наступает новая веха. Советское руководство принимает важное решение, приведшее в наши дни к проблеме принадлежности Крыма. Он был передан Украинской ССР. Инициатива этого решения исходила лично от главы КПСС Никиты Хрущева. Данная мера рассматривалась, как исключительно внутрихозяйственное решение, как спасения полуострова от гибели. Так как колхозники из УССР были привычны к выращиванию южных овощей и фруктов, а климатические условия Херсонщины и Одесской области мало, чем отличались от степей Джанкойского или Симферопольского районов.

В скором времени в Крым стали приезжать новые переселенцы, уже с территории самой Украины. Результаты такой политики стали заметны практические сразу. Буквально, через каких-то пять лет, был построен канал, отводящий воду из Днепра. Эта ирригационная система позволила привести сельское хозяйство полуострова в хорошее состояние. Экономика Крыма стала возрождаться на довоенный уровень. Украинская ССР провела самую длинную в мире троллейбусную трассу, отстроила разрушенный во время войны Севастополь. В результате, Крым стал высокоразвитым районом и превратился во «всесоюзную здравницу».

Но, очутившись в составе УССР, Крым вплоть до 1991 года так и не стал украинским, несмотря на обилие принятых в этой области постановлений. Историк Олег Бажан справедливо подчеркивает: «Осуществить ускоренную попытку „украинизации“ Крыма республиканским вождям так и не удалось. После принятия нового союзного закона „Об укреплении связи школы с жизнью и дальнейшем развитии системы народного образования“ (декабрь 1958 года; в УССР соответствующий акт появился в апреле 1959 года), которым предусматривалось право родителей выбирать язык обучения своих детей, число школьников полуострова, которые желали изучать украинский язык, начало уменьшаться. В 1970;1971 учебном году осталась только одна украинская школа в Симферополе, в которой обучалось 412 учеников. Нежелание пропагандировать введение украинского языка во все сферы общественной жизни на полуострове наблюдалось и со стороны руководства Крымской области». «Украинцы Крыма ощущали мощное русификаторское давление — на 2004 год лишь 4 из 606 общеобразовательных школ на полуострове функционировали с преподаванием на украинском языке».

После распада ССССР в 1991 г. и получения Украиной независимости, вновь начались попытки коренизации и украинизации регионов страны, не исключением стал и Крым. Украинизация вызвала мощную протестную волну со стороны местного населения, настроения которого были поддержаны местной Крымской администрацией. Но такой протест не дал никаких результатов: ни положительных, ни отрицательных. Тем не менее, борьба за самоопределение, за сохранение самобытности принимала все новые обороты.

Так, к примеру, в начале 2000;х годов ряд горсоветов Крыма принял независимые решения о предоставления русскому языку различного официального статуса на местах. Началась борьба населения с украинизацией дорожных знаков и документооборота. Кроме того, в Крыму возникло довольно мощное движение за расширение прав автономии и реинтеграцию Украины с Россией в рамках СНГ. Оно поддерживалось рядом местных партий — коммунистами, республиканцами, русскими организациями. В мае 1992 г. принята новая Конституция Республики Крым, закреплявшая высокую степень самостоятельности региона. В первой половине 1990;х годов украинские власти вряд ли могли всерьез думать о силовых решениях, при этом острота проблемы крымских татар, как показало время, была существенно преувеличена. Важно отметить, что в конфликт властей Крыма с Киевом не был вовлечен российский Черноморский флот, ситуация не изменилась даже после принятия в июле 1993 года Верховным советом Российской Федерации постановления о принадлежности Севастополя, как базы единого Черноморского флота к России.

В марте 1995 года Крым настиг очередной внутриполитический кризис. Этим быстро воспользовались украинские власти. Спецслужбы Украины фактически изгнали с полуострова президента Юрия Мешкова и установили полный контроль над деятельностью местных властей. Этот процесс назывался «введением Крыма в правовое поле Украины». 1 ноября 1995 года Верховный совет Крыма принял вторую Конституцию республики, в которой отсутствовал пост президента и упоминание о суверенитете Крыма.

Пользуясь острыми противоречиями внутри криминализированной местной элиты, украинские власти успешно проводили необходимые им решения. На втором этапе (с 1998 г.), после вторичного избрания президентом, Кучма ликвидирует в Крыму криминальные кланы и оформляет режим ограниченной автономии. Все это время он удерживает контроль над действиями местной власти, сначала поддерживая и используя конфликт между главой Верховной рады АРК Леонидом Грачём и председателем правительства Сергеем Куницыным, а затем обеспечивая тандем того же Куницына и нового спикера регионального парламента Бориса Дейча.

А между тем возможности изменить ситуацию были: это прежде всего участие Украины в масштабных интеграционных проектах на постсоветском пространстве. Для Крыма подобный вариант предусматривал значительные перспективы для развития, но при этом принадлежность полуострова Киеву вряд ли оспаривалась бы. Потребность в интеграции была весьма острой — экономика Крыма в 1990;е годы пережила масштабный кризис: четыре из каждых пяти предприятий Крыма сократили производство, производственные мощности промышленности использовались всего лишь на 40−60%. Только в первой половине 1990;х производство электроэнергии в Крыму снизилось на 47,4%, газа — на 6,4%. минеральных удобрений — на 58,7%, хлопчатобумажных тканей — на 44,8%, мяса и мясопродукции — на 87,4%, масла животного — на 53,9%. В целом же объем произведенного национального дохода в сопоставимых ценах сократился на 46,9%.

С началом «оранжевой революции» ситуация на полуострове опять стала меняться. Крым в целом враждебно отнесся к первому киевскому Майдану и, по существу, не принял нового президента Виктора Ющенко. Выборы в местный парламент принесли победу Партии регионов, и практически весь период президентского срока Ющенко Крым оставался территорией, находившейся, как и ряд других областей и городов юго-востока, под контролем этой политической силы. Такому положению дел способствовала проведенная в начале 2005 г. политическая реформа, ограничившая возможности центральной власти эффективно влиять на ситуацию на местах. Все это время надежды Крыма связывались с Виктором Януковичем как кандидатом в президенты от Партии регионов, представлявшим интересы русскоязычного и промышленного юго-востока Украины. Крым являлся, наряду с Донбассом, основой электоральной базы Януковича (за него готовы были проголосовать свыше 70% избирателей). Однако в этот период происходит и становление других оппозиционных Киеву политических сил, в частности русских групп и организаций. Активно заявили о себе Русская община Крыма (Сергей Цеков), движение «Прорыв», организация «Русское единство» (Сергей Аксёнов) и др. Эти организации выступали с критикой украинизации и героизации деятелей украинского националистического движения середины ХХ века.

Уже в 2005;2010 годах при Ющенко власти попытались провести в Крыму некую украинизацию, встретив общее неприятие этой политики. Как убедительно показывает московский историк Александр Полунов в своей статье, вышедшей в 2014 году, попытки изменения гуманитарного ландшафта на полуострове часто носили спонтанный и экзотический для большинства крымского населения характер: «В качестве яркого примера историко-культурной перемаркировки можно отметить попытку снять барельефы советских орденов с центральной стелы детского центра (бывшего пионерского лагеря) „Артек“ в 2008 г. Новое символическое обозначение пространства должно было иметь далеко идущие практические последствия. Изображения орденов были восстановлены после длительной борьбы благодаря протестам крымских коммунистов, представители которых разбили возле центральной стелы палаточный лагерь для круглосуточного наблюдения».

Стоит особо подчеркнуть, что осознание исторического единства с Россией было присуще не только русскому населению Крыма, а всем русскоязычным жителям полуострова, даже по официальным данным составляющим почти 80% крымчан. В таких условиях спущенные из Киева инициативы сталкивались даже не с равнодушным игнорированием, а с осознанным протестом. Получается, что при Ющенко власти не просто тратили деньги впустую на безрезультатное продвижение чуждых Крыму ценностей, но готовили тем самым почву для будущего самоопределения Автономной Республики Крым. Активное неприятие все 22 года пребывания Крыма в составе независимой Украины вызывал новый список праздников и юбилеев: «Совсем иной набор памятных дат предложил отпраздновать в 2009 году гражданам Украины Комитет Верховной Рады по культуре и духовности. В нем не было годовщин освобождения Украины от немецких войск и Переяславской Рады, зато присутствовали годовщины разгрома российских войск под Конотопом и депортации крымских татар. Отмечался юбилей дарования магдебургского права городу Броды, но не было ни одного юбилея городов Юго-Восточной Украины. Годовщина Полтавской битвы присутствовала, но не как день победы русского оружия, а как знак совместного выступления Украины и Швеции против России. Кроме того, в дополнение к уже прошедшим празднованиям юбилеев лидеров ОУН-УПА Степана Бандеры и Романа Шухевича официальные власти приготовились торжественно отметить годовщины со дня рождения Симона Петлюры и Ивана Мазепы».

Начиная с детского сада, организовывались «мини-музеи» и «уголки украиноведения», призванные усилить самоидентификацию учащихся с Украиной не только в государственно-политическом, но и в этническом плане. В детских садах и школах выставляются стенды с портретами персонажей, на чью героизацию были направлены усилия официальной пропаганды (Мазепы, Петлюры, Бандеры, Шухевича), с символикой украинских националистических организаций. Кроме того, в школы было направлено указание регулярно проводить «уроки голодомора», «уроки Бандеры» и др. У значительной части населения полуострова подобные мероприятия вызывали резкий протест.

Кроме того, в начале 1990;х гг. стала меняться этническая карта Крыма в связи с репатриацией крымских татар. В 1991 г. они смогли сформировать национальный парламент — Курултай — и национальное правительство — Меджлис, которые возглавил известный диссидент Мустафа Джемилев. С самого начала Меджлис выступил под флагом самоопределения крымских татар на всей территории полуострова и за установление политического режима, гарантирующего им особый статус коренного и титульного населения автономии, что привело к напряженности в отношениях крымских татар с местной властью и славянским населением. Первоначальный период возвращения крымских татар сопровождался многочисленными весьма острыми конфликтными ситуациями. Их пик пришелся на 1995 г., когда в Восточном Крыму возникла угроза массовых столкновений с перспективой перерастания в общий межнациональный конфликт. Центральное украинское правительство использовало крымско-татарское движение в качестве противовеса «пророссийскому сепаратизму». Несмотря на то, что крымские татары составляли лишь 12% в двухмиллионном Крыму, они играли огромную роль в политической жизни общества в силу своей пассионарности. В 2013 году «Партия регионов» старалась проводить политику, направленную на сокращение влияния Меджлиса в АРК, которая состояла прежде всего в отлучении Меджлиса от распределения бюджетных средств, которое осуществлялось через их ставленников в государственных структурах АРК, и в попытках создания противовеса влиянию Меджлиса путем поддержки альтернативных организаций — «Милли-Фирка», «Себат» и др. На протяжении последних десяти лет аналитики фиксировали прогрессирующий упадок влияния Меджлиса, который связывают с постепенной бюрократизацией организации, а также отсутствием реальных улучшений в жизни основной массы народа. Поэтому руководство Меджлиса всё больше сближалось с либерально-западническими и националистическими украинскими партиями, и движениями.

Одной из самых острых проблем «крымского узла» весь период 1991;2014 годов являлся вопрос о статусе Черноморского флота. Служивший в Крыму капитан 2-го ранга запаса Игорь Ларичев подчеркивает: «Судя по всему, судьба Черноморского флота была определена сразу после Беловежских соглашений 1991 года, ознаменовавших прекращение существования СССР. С молчаливого согласия Кремля флот должен был стать украинским вместе с тремя военными округами. Последовавшее вскоре решение Генштаба МО РФ о снятии Черноморского флота со всех видов довольствия данное предположение только подтверждает». Командовавший Черноморским флотом на момент распада СССР адмирал Игорь Касатонов писал: «…Когда в 1997 году … главный кадровик России Евгений Савостьянов… беседовал со мной по поводу назначения меня по представлению Игоря Родионова на должность заместителя министра обороны РФ, он спросил: «А почему вы не выполнили волю президента и не сдали Севастополь и Черноморский флот? Вы обязаны были сделать это!» «. К счастью, развитие событий пошло по другому сценарию: «4 января 1992 года Военный совет ЧФ принял решение не принимать украинскую присягу и заявил, что флот подчиняется главкому Вооруженных сил СНГ маршалу Евгению Шапошникову и главкому ВМФ адмиралу флота Владимиру Чернавину до принятия политического решения по ЧФ руководством двух стран… Впервые публично о Черноморском флоте после весьма длительного и ничем не оправданного молчания Ельцин заявил 28 января 1992;го на борту ПКР «Москва» в Новороссийске. Выступлению президента предшествовало появление 19 января в Севастополе группы народных депутатов РФ, заявивших о недопустимости расчленения Черноморского флота».

В апреле 1992 года обстановка вокруг Черноморского флота обострилась до «войны указов»: 5 апреля Леонид Кравчук подписал указ «О неотложных мерах по строительству Вооружённых сил Украины», второй пункт которого предполагал формирование Военно-морских сил Украины на базе сил Черноморского флота. Через два дня Борис Ельцин при поддержке маршала Шапошникова подписал ответный указ «О переходе под юрисдикцию Российской Федерации Черноморского флота» с подчинением его главнокомандующему Объединенными вооруженными силами СНЕ Как отмечает Игорь Ларичев, «Попытка захвата Черноморского флота была отбита. Гораздо позже, 20 июня 1995 года, Кравчук на пресс-конференции признался, что в 1992;м подумывал о военном решении вопроса о Черноморском флоте. Он даже провел совещание с министром обороны, однако тот сообщил, что соотношение численности Вооруженных сил Украины и России 1:7 в пользу России и силовое решение отпало само собой».

Украинской стороне пришлось пойти на переговоры, и вскоре действие указов обоих президентов приостановили. Непростой процесс формирования договоренностей между Россией и Украиной потребовал нескольких этапов — на протяжении 1992;1993 годов переговоры шли в Дагомысе, Ялте, Москве и Массандре. 15 апреля 1994 года в Москве президенты Ельцин и Кравчук подписали Соглашение о поэтапном урегулировании проблемы Черноморского флота. Документ декларировал передачу Украине 15−20% кораблей и судов ЧФ, а также раздельное базирование ВМС Украины и Черноморского флота РФ. При этом базой для обоих флотов становился Севастополь. В годы президентства Кучмы после долгих споров удалось достичь временного компромисса по флотской проблеме. 28 мая 1997 года в Киеве были подписаны три российско-украинских соглашения по Черноморскому флоту, согласно которым российский флот должен был оставаться в Севастополе сроком на 20 лет, до 2017 года. Соглашения вступили в силу 12 июля 1999 года, «после чего продолжавшийся все эти годы не всегда добровольный процесс передачи кораблей, имущества и береговой инфраструктуры стали считать завершенным».

Острая фаза кризиса вокруг ЧФ, длившаяся несколько лет, миновала, а в начале 2000;х годов речь зашла даже о развитии долговременного сотрудничества между ВМФ Российской Федерации и ВМС Украины. Но с приходом к власти в Киеве президента Ющенко ситуация вокруг флота вновь обострилась. Украинская сторона, надеясь на скорое вступление в НАТО, принялась чинить многочисленные препятствия российским военным морякам и постоянно заводила разговор о «международных нормах цены аренды военных баз». С подачи киевских властей базы российского флота в Крыму пыталась блокировать прибывшая на полуостров националистически настроенная молодежь. Эти акции способствовали еще большему распространению среди крымчан пророссийских настроений, которые выражались не только на словах: например, в 2006 году в Крыму были сорваны совместные военные учения Украины и НАТО «Си Бриз».

В декабре 1996 года по инициативе мэра Москвы Ю. М. Лужкова Совет Федерации признал Севастополь частью территории России и квалифицировал действия руководства Украины по её отторжению как противоречащие международному праву. Сам Лужкова неоднократно заявлял о том, что вопросы о статусе Севастополя необходимо перевести в правовую плоскость, поскольку они не урегулированы. Он изучал документы, связанные с передачей Н. С. Хрущевым Крыма в состав Украины и пришёл к выводу, что «это решение было волюнтаристским и не оформленным в соответствии с действовавшей в те годы Конституцией», а Севастополь «административно, территориально, юридически … в тот период не входил в состав Крыма» являлся «военно-морской базой Советского Союза и имел полную экстерриториальность от Крымской области». Однако доводы Лужкова с раздражением воспринимала даже российская государственная власть, а власти Украины объявили его персоной нон-грата.

На президентских выборах 2010 года и парламентских выборах 2012 года избиратели Крыма оказали однозначную поддержку президенту Виктору Януковичу и его соратникам. Сразу после вступления в должность Янукович попытался закрепить эту поддержку новой важнейшей договоренностью по флоту. 21 апреля 2010 года в Харькове президент Украины и президент России Дмитрий Медведев подписали соглашение о продлении сроков аренды российским Черноморским флотом баз в Крыму до 2042 года; Украина получала при этом существенную скидку по цене на газ. Вступление в силу харьковских соглашений давало Киеву еще один шанс урегулировать проблемы Крыма. Но привычная уже политика романтической инфантильности была, как выяснилось позже, свойственна и Януковичу.

Таким образом, к началу 2014 года после 22 лет пребывания Крыма в составе независимой Украины политика Киева в отношении полуострова вела к дальнейшему обострению ситуации. Крым не стал ни реальной автономией, ни сколько-нибудь толерантным к украинским ценностям в гуманитарной и образовательной сфере. Экономические проблемы достигли невозможного в советский период состояния, когда Крым опять-таки вследствие политики киевских властей был объявлен в рамках Украины дотационным регионом, а основные отрасли народного хозяйства — от промышленности до курортной сферы — так и не выбрались из состояния перманентного кризиса. Недовольство подавляющего большинства населения украинской властью по всем направлениям — от дееспособности назначенных из Киева управленцев до уровня зарплат и пенсий — стало реальным фактом.