Отношения между державами во время русско-японской войны 1904-1905 гг

Во время русско-японской войны 1904;1905 гг. Франция заявила о своём благожелательном нейтралитете. Поддерживать военные действия России на Дальнем Востоке по условиям военной конвенции она была не обязана, однако характер французского нейтралитета по ходу войны менялся. Французский военный атташе в Петербурге Луи Мулэн сообщал в Париж о неподготовленности России к войне, значительно усугублявшейся отдалённостью театра военных действий от центра страны и плохими коммуникациями. Он сделал заключение, что война, скорее всего, будет продолжительной и ослабит военный потенциал России"80.

С самого начала боевых действий французское правительство предписало своим дипломатическим представителям на Дальнем Востоке информировать обо всём, что может интересовать союзницу. Уже 4(17) февраля французский министр иностранных дел Делькассе сообщил русскому послу в Париже Нелидову поступившие из Сеула сведения о передвижениях японских войск и о их состоянии, а позже — о высадке 3-тыс. японского десанта в устье р. Ялу-Цзян81. Союзные отношения позволили русской контрразведке в годы русско-японской войны беспрепятственно действовать на территории Франции и активно сотрудничать с французской секретной полицией.

Однако французская дипломатия склонялась к мирному вмешательству в дальневосточный конфликт. Францию не устраивало, что миллиарды французских денег, а также русские броненосцы и люди, предназначавшиеся для защиты европейской безопасности, поглощаются Дальним Востоком. Именно поэтому Делькассе искал возможности дружественного вмешательства Франции для примирения сторон. Но Николай II упорно желал вести войну до победного конца. Об этом заявил Ламздорф в своём циркулярном письме. «После вероломного нападения Японии… никакое мирное посредничество, очевидно, не может иметь успеха… Императорское правительство не допустит вмешательства какой бы то ни было державы в непосредственные переговоры, которые последуют между Россией и Японией по окончании военных действий для определения условий мира"82.

Война на Дальнем Востоке и англо-французская декларация о нейтралитете в этой войне стали сигналом для широкого германского наступления на русско-французский союз. Вильгельм II пытался вовлечь Россию в союз с Германией, который был бы направлен против Англии. На тот момент Англия для России по-прежнему являлась соперником. Одной из причин напряженности в англо-русских отношениях было то, что Англия являлась союзником Японии.

Французская дипломатия отлично понимала необходимость противостоять германским атакам на русско-французский союз. Но в создавшейся ситуации ее положение было довольно двусмысленным. С одной стороны, Франции необходимо было способствовать прекращению русско-японской войны, но, с другой стороны, вмешательство в войну в целях её прекращения ещё более ухудшало русско-французские отношения. При этом Париж должен был соблюдать строгий нейтралитет, чтобы локализовать конфликт. Но чрезмерное беспристрастие Франции к России, при всё более увеличивающимся влиянии Берлина на Петербург, становилось опасным для русско-французского союза. Такая противоречивость объяснялась тем, что русско-французский союз, созданный для европейских дел, был мало пригоден в азиатских делах.

Два эпизода в ходе войны потребовали от Франции занять в конфликтной ситуации вполне определённую позицию. Первый был связан с т.н. «Гулльским инцидентом». В ночь на 9(22) октября 1904 г. в плотном тумане, находясь в районе Доггер-банки (Северное море), русские броненосцы открыли огонь по, предположительно, японским миноносцам, шедшим в атаку без огней на головной корабль. В результате инцидента пострадали английские рыбаки, было повреждено несколько баркасов. Британский парламент и пресса раздули происшествие и настаивали, чтобы Англия объявила войну России.

Петербург, со своей стороны, делал все возможное, чтобы избежать обострения англо-русских отношений. В этой ситуации очень важной для России была позиция Франции. Франция же была заинтересованной в этом деле стороной. Так как в случае резкого обострения отношений между Англией и Россией, французской дипломатии пришлось бы сделать решающий выбор между союзной Россией и дружественной Англией. Между тем русский военный агент в Париже В. П. Лазарев 11(24) октября 1904 г. телеграфировал: «Ввиду неопределенности отношений с Англией считаю долгом сообщить, что Франция ни в каком случае не окажет вооруженное содействие нам в борьбе с Англией"83. Рассчитывать можно было только на дипломатию. При этом Франция стремилась примирить Англию и Россию, что было бы следующим шагом по пути укрепления русско-французского союза и англо-русского сближения. Последнее было главной целью французской политики.

Делькассе отлично знал о том, что Германия пытается разрушить франкорусский союз. Вильгельм II убеждал Николая II, в том, что заключение англофранцузской Антанты следует рассматривать как измену Франции по отношению к России. Французский посол Луи Морис Бомпар писал Делькассе: «Если англо-французское соглашение не повлечет за собой англо-русское, то оно повлечет русско-германское"84. Также Бомпар отметил, что англо-русское сближение полностью зависит от Франции.

К 27 октября 1904 г. англо-русский конфликт достиг своего апогея. Английские официальные лица требовали не только извинений и возмещения убытков, но и наказания высших офицеров русской эскадры, виновных в инциденте. Личная телеграмма Николая II английскому королю Эдуарду VII с выражением сожаления по поводу случившегося и обещанием возместить причинённый ущерб не смогла охладить возбуждение английской общественности. Положение оставалось очень серьёзным и после того как по поручению Петербурга русская эскадра была задержана в г. Виго (Испания). В этот напряжённый момент Вильгельм II отправил русскому царю телеграмму с предложением русско-франко-германского союза, который «освободит Европу от предельной наглости англичан». Николай II ответил просьбой набросать проект такого договора и прислать лично ему85.

Однако энергичные действия французской дипломатии, предпринятые в промежуток времени между получением в Петербурге телеграммы кайзера с предложением союзного договора и его письма с проектом этого договора, в корне изменили всю ситуацию. Делькассе не знал о телеграмме. Но он был предупреждён о том, что Германия готовит удар по франко-русскому союзу. Французский министр иностранных дел принял меры, необходимые для срочного урегулирования «Гулльского инцидента». Делькассе предписал послу в Лондоне Полю Камбону выразить британскому статс-секретарю лорду Г. Лансдауну неудовольствие занятой позицией по отношению к России. Причём выразить это неудовольствие «с силой, которой не имеет его русский коллега"86. Через Камбона французское правительство дало понять англичанам, что их дружба никак не заменит Франции союза с Россией.

Лондон отступил. Лансдаун согласился на предложение русской дипломатии разрешить инцидент в порядке, установленном Гаагской конвенцией 1899 г. Ламздорф поблагодарил Делькассе за его «примирительное выступление», а Николай II выразил Бомпару высокую оценку союза с Францией, осведомившись о возможности, опираясь на него, снять войска с западных пограничных округов для отправки их в Маньчжурию87. Таким образом, с 28 октября кризис пошёл на спад. Следовательно, вопрос о союзе с Германией утратил срочный характер.

Для расследования «Гулльского инцидента» была создана Международная следственная комиссия, заседавшая в Париже с 16(29) декабря 1904 г. по 12(25) февраля 1905 г., которую возглавил французский адмирал Ф. Фурнье. Результатом работы комиссии стал заключительный доклад — документ, компромиссный по характеру, но снимавший с русской эскадры и её командира обвинения в варварстве. Британское правительство не хотело ссоры с Россией, мечтая о будущем сближении с последней. Вот почему, отдав дань возмущённому общественному мнению Англии, оно очень скоро смирилось с тем, что в «гулльском вопросе» придётся уступить. Конечно же, на английское решение также повлияла и позиция Франции.

Во время похода второй Тихоокеанской эскадры под командованием адмирала З. П. Рожественского из Балтийского моря Франция тайно поддерживала Россию. Париж не мог отказать в помощи русской эскадре, т.к. это сделало бы Францию в глазах России виновницей проигрыша в войне. Следствием стало бы ухудшение русско-французских отношений. С другой стороны, помощь русской эскадре со стороны Франции являлась нарушением взятого ей на себя обязательства соблюдать нейтралитет. Это грозило осложнениями в отношениях с Англией, т.к. последняя являлась союзницей Японии.

И то и другое устаивало дипломатию Германии, поэтому Берлин активно поддерживал решение Николая II отправить эскадру на Дальний Восток. Германское правительство немедленно через Гамбургскую угольную компанию предложило свои услуги в деле поставок угля российскому флоту по пути его следования. При этом цены, предложенные Гамбургской компанией, были предусмотрительно снижены по сравнению с французскими расценками на уголь.

Франция негативно отнеслась к ослаблению российских вооружённых сил, предназначавшихся, согласно военной конвенции 1892 г., для наступления на Германию. Однако Париж не мог высказать своего неудовольствия, т.к. понимал игру германской дипломатии. Русское правительство все свои надежды возлагало на Францию. Нелидов, посетивший министра иностранных дел Франции, заявил: «Замаскированная помощь французского правительства есть, безусловно, необходимое условие этой большой игры, которая является нашим последним шансом на спасение. Император поручил мне передать вам, что он от всего сердца взывает к вашей дружбе"88. Делькассе ответил, что просимое русскими содействие несовместимо с позицией нейтрального государства. Однако французский министр не отказал в помощи, а обещал подумать. Позже он дал Нелидову согласие на оказание эскадре тайной помощи.

Русская эскадра двинулась в дальневосточные воды мимо французских владений в Африке и Индокитае. Т.к. Россия не имела там своих морских баз и стоянок для погрузки угля и ремонта кораблей, Петербург рассчитывал на помощь Парижа. Но Токио предъявил Франции ноту протеста с требованием не производить загрузку угля на русские корабли в портах французских колониальных владений. Поэтому, подойдя к Мадагаскару, где предполагалась длительная стоянка, Рожественский получил извещение из Парижа: погрузка угля должна происходить в открытом море, а заход в порты возможен не чаще одного раза в три месяца.

Только после личного обращения Нелидова к Делькассе французское правительство уступило: длительная стоянка на Мадагаскаре позволила подремонтировать корабли и дала их командам необходимое время для отдыха и подготовки к продолжению похода. Балансирование французской дипломатии, желавшей удовлетворить и русские, и японские претензии, продолжалось недолго. Узнав о переговорах Николая II с Вильгельмом II, французское правительство пересмотрело вопрос об отношении к эскадре Рожественского. Заход эскадры в залив Камран (в Камбодже) вызвал новые протесты со стороны Токио, но Париж всякий раз находил отговорки. Правительство Франции продолжало лишь настаивать на том, чтобы французские власти заранее знали, куда и когда придут русские корабли, что и в каком количестве необходимо им для продолжения плавания.

Наконец, важен ещё один аспект франко-русских отношений в эти годы — закупка оружия, боеприпасов и прочего необходимого для ведения войны. Но Япония также размещала военные заказы и производила необходимые закупки не только во Франции, но и в Англии, Германии, Бельгии, Швеции и Норвегии89. При этом и Россия приобретала во Франции вооружение. Все мероприятия происходили в экстренном порядке и в строжайшей тайне. Специальному российскому представителю Главного морского штаба (ГМШ) эти секретные грузы выдавали на таможне без досмотра, не вскрывая. Заказы оформлялись так, чтобы по книгам не значилось заказа от русского правительства.

Таким образом, несомненно, что Париж оказывал поддержку Петербургу в деле закупок вооружения с самого начала войны. Правящие верхи России оценивали поддержку России Францией в ходе русско-японской войны достаточно высоко.

Поддерживая Петербург, а не Лондон в Международной следственной комиссии по поводу «Гулльского инцидента», Париж действовал в собственных интереса, имея в виду сохранить и упрочить связи и с Россией, и с Англией. В деле с выбором маршрута русской эскадры, поставками для неё угля и использованием ей французских портов решающую роль сыграли опасения, что Германии удастся расколоть франко-русский союз. Попытки Германии разрушить франко-русский союз потерпели поражение, но заставили Францию пересмотреть позицию нейтралитета и, вопреки своему желанию, встать на путь сначала нерешительной, а с ноября 1904 г. всё более активной помощи России. Так как на изменение позиции Франции повлияло и то, что она не могла допуститбь окончательного ослабления России. В записке, подготовленной вторым Бюро Генштаба Франции, отмечалось «тактика применяемая русскими (в русскояпонской войне) — жесткая и энергичная оборона укрепленных позиций — сама по себе не способна обеспечить успех"90.

В период дальневосточной авантюры России и первой русской революции 1905;1907 гг. произошло усиление влияния Франции на Россию. Укрепление русско-французского союза было подтверждено возобновлением с 1906 г. практики ежегодных консультативных встреч начальников Генеральных штабов обеих стран и усилением координации в стратегическом планировании военных действий.

17 апреля русский министр финансов В. Н. Коковцов подписал в Париже контракт на 2 250 млн. франков91. «Российский Государственный 5% займ 1906 г.» был заключён на 50 лет. Помимо прочих условий, Россия обязалась не заключать новых займов в течение двух лет. Предполагалось, что, если в течение этого срока у России появится крайняя нужда в золоте, русское правительство должно будет, не обращаясь ни к какой другой стране, дать об этом знать французскому правительству. Это условие имело важное политическое значение, ибо ставило Россию в зависимость от французского финансового рынка и исключало влияние на неё германского. Заём 1906 г. помог России оправиться от ударов революции и мобилизовать силы для окончательного её подавления.

Хотя контракт о займе был подписан 17 апреля 1906 г., французское правительство потребовало, чтобы указ о нём был опубликован не ранее 22 апреля92. Это было следствием того, что параллельно с переговорами банкиров о займе происходили переговоры начальников русского и французского Генеральных штабов. Таким образом, русскому правительству дали понять, что получение золота зависит и от подписания начальником русского Генштаба Ф. Ф. Палицыным протокола совещания. 21 апреля указанный протокол был подписан, а 22 апреля последовала публикация указа о займе. Так Франция использовала заем 1906 года для получения от России ряда уступок в военностратегических вопросах.

Совещание начальников Генеральных штабов (Палицына и генерала А. Брена) состоялось в Париже в 1906 г. Протокол, подписанный ими 21 апреля 1906 г., значительно изменял военную конвенцию в пользу Франции. В нём подчёркивалось, что главной целью союзных войск в случае войны является нанесение поражения Германии. Юго-Западному театру военных действий, в котором Россия была наиболее заинтересована, отводилась второстепенная роль. Русская и французская мобилизация должны были проводиться только в случае мобилизации Германии. В случае австрийской мобилизации условлено было лишь провести предварительную консультацию93.

Крупнейшим успехом Франции в политическом отношении явилось изъятие из конвенции пункта о санкциях против Англии. Также Брен недвусмысленно намекнул, что Франция придаёт важное значение англо-русскому сближению. Данное заявление ограничивало свободу России в вопросах внешней политики. Таким образом, протокол 1906 г. значительно изменил военную конвенцию 1892 г. в пользу Франции. Рост финансовой зависимости России привел к изменению ее роли во франко-русском союзе. Россия теряла позицию равноправного партнера.

На совещании начальников Генеральных штабов в 1907 г. представители России чувствовали себя более уверенно. На этом совещании французы не добились никаких новых уступок от России. В протокол, подписанный в 1907 г., был внесён пункт, указывающий, что Россия будет действовать активнее против Германии, если Италия оттянет силы Австро-Венгрии на себя (пункт № 3). Также указывалось, что по-прежнему существует весьма значительный отрезок времени между моментом, когда германские войска вступят в бой с французскими, и моментом, когда русские смогут эффективно ударить по Германии (пункт № 4)94.

Таким образом, вновь в учёт были приняты русские интересы. Однако не стоит забывать об уступках, сделанных Россией Франции по военной линии в 1906 г. Вслед за уступками в военно-стратегических вопросах русское правительство вынуждено будет пойти и на серьёзные уступки в вопросах политических.