Постсингулярный рукав эволюции

Вблизи точки сингулярности скорость эволюции формально должна была бы обратиться в бесконечность, что, видимо, невозможно. Отсюда следует, что характер эволюции на Земле неизбежно должен измениться в ближайшем будущем или уже изменился. Мы находимся в начале совершенно нового — постсингулярного — рукава эволюции.

Как уже отмечалось, человечество в настоящее время находится в предкризисном состоянии. По многим параметрам надвигающийся кризис напоминает те, что уже случались раньше. Например, имеют место исчерпание ресурсов на данном уровне развития системы и экологический кризис. Но это случалось и раньше — до-статочно вспомнить кислородный кризис, который привел к неопротерозойской революции, или кризис верхнего палеолита, ставший предпосылкой неолитической революции. Однако очевидно, что на этот раз развитие кризиса по времени совпадает со временем завершения всего масштабно-инвариантного аттрактора планетарной эволюции — с моментом сингулярности истории. Поэтому приближающийся эволюционный кризис, по всей видимости, — это не обычный эволюционный кризис, каких было много в истории планетарной системы, это кризис всего аттрактора планетарной эволюции. Можно сказать, что это кризис самого предшествующего кризисного характера эволюции, кризис кризисов. Трудно делать отдаленные прогнозы развития цивилизации, но одно предсказание можно сделать с полной определенностью: в обозримом будущем эффекта ускорения исторического времени больше не будет, так как мы уже находимся вблизи точки, в которой эта скорость должна стать формально бесконечной. Так как в истории бесконечные скорости недостижимы Существует и иное мнение, связанное с представлением о технологической или информационной сингулярности, где сингулярность приобретает буквальный смысл. Но мы не будем здесь обсуждать этот круг представлений., то характер эволюции всей планетарной системы неизбежно должен глубочайшим образом измениться: история должна пройти через точку сингулярности и пойти по совершенно новому руслу. Важно отметить, что проход через точку сингулярности вовсе не означает неминуемую катастрофу для человечества. Это означает только, что цивилизация входит в новый рукав истории, или, точнее, планетарная система входит в новый, постсингулярный рукав эволюции. Скорее всего, точка кризиса глобального аттрактора истории является и точкой бифуркации — возможны разные результаты преодоления точки сингулярности и разные траектории развития в постсингулярной стадии. От деталей поведения цивилизации зависит, чту это будет за траектория. Глобальная катастрофа, к сожалению, остается одной из возможностей.

Одним из признаков того, что земная биосфера уже вступает в постсингулярный рукав эволюции, может быть удивительное явление демографического перехода. Население развитых постиндустриальных государств прекратило рост в условиях материального изобилия. Впервые живая материя не стремится к неограниченной физической экспансии, несмотря на наличие материальных условий для этого. Это нарушение основного закона эволюции, который раньше неизменно выполнялся в течение 4 млрд. лет Возможным контрпримером является спад населения в поздней Римской империи. Однако по сравнению с современным глобальным демографическим переходом он носил локальный характер и был как-то связан с кризисными явлениями, имевшими место в этом регионе накануне распада империи. Не вполне понятно также, насколько материальные условия жизни были близки к изобилию. Однако вопрос о том, не является ли современный демографический переход выражением лишь некоторых кризисных явлений, возможно, временных, вполне правомерен.

Отметим еще одно любопытное явление, на которое редко обращают внимание. Оно связано с представлением об аддитивности эволюции. При возникновении более высоких эволюционных уровней старые уровни хотя и не элиминируются полностью, но всегда существенно подавляются. Распространившиеся после нео-протерозойской революции эукариоты вытеснили прокариот из прежних экологических ниш и существенно снизили их многообразие; мезозойские пресмыкающиеся подавили фауну земноводных и т. д. Будь у первобытных эукариот разум и совесть, можно представить, как бы они сокрушались по поводу уничтожения фауны несчастных прокариот. Но биосфера не обладала ни разумом, ни совестью, поэтому высшие эволюционные формы безжалостно уничтожали низшие до приемлемого для них уровня.

Деградация биосферы под давлением технологической цивилизации — вполне закономерное продолжение этого закона эволюции. Удивляться нужно другому. Мы сокрушаемся по поводу жестокости цивилизации в отношении к природе, однако не замечаем, что впервые закономерный процесс подавления низших эволюционных уровней высшими сопровождается отрицательной обратной связью, организованной по инициативе более высокого эволюционного уровня (цивилизации в данном случае), причем часто — в ущерб темпам его собственного развития. Разного рода природоохранные мероприятия и постепенное формирование экологического сознания являются такой отрицательной обратной связью. Сколько бы ни говорили, что эти процессы пока недостаточно эффективны, надо ясно понимать, что раньше в истории эволюции вообще не было ничего подобного. То, что более высокий эволюционный уровень целенаправленно пытается сохранить предыдущий, является принципиально новым эволюционным фактором, который также фактически означает изменение законов эволюции. Интересно, что значение этого фактора существенно возросло в последние несколько десятилетий, как раз при приближении к сингулярности эволюции, и, очевидно, значение его будет стремительно возрастать.

Несмотря на кризисный характер, вся предшествующая история планетарной системы следует единственному гладкому аттрактору, характеризующемуся масштабно-инвариантным ускорением исторического времени. Понятие аттрактора обычно определяется как траектория в пространстве состояний системы, к которой притягиваются все реальные траектории. Здесь понятие аттрактора имеет именно этот смысл. Планетарная система ведет себя так, как будто после возмущений она всегда стремится вернуться к масштабно-инвариантному режиму эволюции с показателем ускорения б? 2,67. Аттрактором истории является идеальная масштабно-инвариантная последовательность точек, вокруг которой флуктуируют точки реальных революций.

Аттрактор эволюции имеет до такой степени неслучайный вид, что разумно предположить: он связан с фундаментальными механизмами эволюции. Отсюда следует, что вместе с концом масштабно-инвариантного аттрактора весь характер эволюции планетарной системы, включая, быть может, и ее движущие силы, должен глубочайшим образом измениться. История должна пройти через точку сингулярности и пойти по совершенно новому руслу. Наш феноменологический анализ не дает возможности предсказать, что это будет за путь. Такой анализ не столько предсказывает, что будет, сколько дает ограничения на все возможные предсказания в том смысле, что он указывает, чего не может быть, — не может быть дальнейшего экспоненциального ускорения эволюции.

Однако, получив столь фундаментальное ограничение на отдаленное будущее, трудно удержаться от искушения попытаться заглянуть за точку сингулярности и постараться понять, что же может представлять собой постсингулярная цивилизация. Такой анализ неизбежно будет в весьма высокой степени спекулятивным.

Из-за процессов глобализации человеческая цивилизация вынуждена будет преодолевать надвигающийся системный кризис, связанный с проходом через сингулярность, как единое целое. Либо она как единая система его преодолеет, либо ее ждет глобальная катастрофа. Это существенно отличает механизм преодоления кризиса сингулярности от предыдущих цивилизационных кризисов. Тогда эволюция всегда имела возможность принести в жертву недостаточно гибкие подсистемы цивилизации и, воспользовавшись избыточным разнообразием, передать лидерство более удачливым подсистемам. Можно сказать, что с достижением точки сингулярности уровень отбора переносится с внутрипланетарного на галактический, и с этого момента начинается заочная конкуренция Земли с другими космическими цивилизациями. Здесь не идет речь о прямых столкновениях цивилизаций, но будущую (или уже существующую?) галактическую культурную среду (если такая вообще возможна) формируют или будут формировать те космические цивилизации, которые сумели пройти отбор точки сингулярности.

Что же ждет цивилизацию за точкой сингулярности, если она будет преодолена? В связи с этим вопросом полезно обратить внимание на характер реализации космических программ.

Прогнозы 70-х годов ХХ века по развитию космической техники и освоению космического пространства на период до 2000 года оказались чрезвычайно завышенными, и намечающиеся планы остались нереализованными. Вот только несколько примеров. В 1974 году известный специалист К. Эрике, занятый в космической программе США, заявлял, что после 1985 года будет введена в строй орбитальная космическая станция на 25−100 человек. В начале 1970;х годов к 2000 году предполагалось ввести в строй космическую солнечную электростанцию на стационарной орбите со сроком эксплуатации 30 лет, мощностью 5 млн. кВт, с площадью солнечных батарей 45 км². Масса сооружения должна была составить 9570 т., получаемая энергия должна была транспортироваться на Землю с помощью микроволнового излучения. При этом уже в 1990;1992 годах предполагались монтаж прототипа станции на низкой орбите для опытов дискретной передачи энергии и создание прототипа станции на стационарной орбите в 1997 году (Левантовский 1976). Я, хотя и был тогда подростком, прекрасно помню выпуски журналов «Америка» начала 70-х годов, в которых пропагандировалась американская космическая программа. Марсианская экспедиция к концу 1990;х с использованием ядерных ракетных двигателей, лунные программы… Какие были ожидания! И ядерные двигатели для межпланетных перелетов даже были созданы (Паневин и др. 1978), но так и не были использованы.

Важно отметить, что все эти программы отнюдь не были фантастикой, они были хорошо технически обоснованы и при сохранении предполагавшегося уровня финансирования значительная часть программ могла быть реализована. Но динамика общества резко изменилась, и программы не были востребованы. Основанные на линейной экстраполяции темпов технического развития 50-х — 60-х годов, они оказались несостоятельными. Частично причина сворачивания космических программ состояла в том, что они оказались заметно дороже, чем предполагалось. Это выяснилось при реализации проекта американского корабля многоразового использования. Другой причиной было резкое снижение финансирования космических программ по сравнению с первоначальными планами, что уже продемонстрировало изменяющееся направление вектора эволюции. Показательно, что общественное сознание практически не заметило краха всех этих космических надежд. А ведь космическая техника — важнейшая компонента современной цивилизации! Это говорит о глубоких изменениях в общественном со-знании в последней четверти ХХ века.

Распространенная одно время точка зрения, что проблемы экстенсивного технологического взрыва, роста населения, исчерпания невосполнимых ресурсов можно преодолеть за счет продолжения экстенсивного технологического прорыва в космос, оказалась безосновательной. И дело даже не только в том, что интерес к освоению космического пространства реально резко упал. Объективной причиной невозможности непрерывного экстенсивного развития цивилизации за счет выхода в космос является то, что времени на подготовку масштабного выхода в космос в течение технологического взрыва (несколько десятков лет), видимо, принципиально не хватает. За такой короткий срок просто физически невозможно аккумулировать такое количество ресурсов, чтобы создать достаточно дешевые и экологически безопасные средства вывода большого количества грузов и людей на околоземную орбиту. Экстенсивный рост цивилизации без выхода за пределы Земли, связанный с наращиванием энергетических ресурсов, тоже невозможен, так как это очень быстро приведет к перегреву атмосферы.

Таким образом, если цивилизация намерена пережить точку сингулярности, то на какое-то, возможно, весьма длительное, время после завершения масштабно-инвариантного исторического аттрактора она должна обеспечить себе стабильное существование на Земле без надежды на скорую космическую экспансию. Если масштабная космическая экспансия и возможна, то она не будет продолжением технологического взрыва, завершающего масштабно-инвариантный аттрактор планетарной цивилизации, и произойдет на совершенно иной эволюционной основе, в постсингулярном цикле эволюции. Поэтому остается предположить, что экстенсивное развитие цивилизации, которое и позволяло следовать масштабно-инвариантному аттрактору, должно смениться формой интенсивного развития, развития вглубь, характеризующейся неизменными или падающими темпами.

Хотелось бы предостеречь от упрощенного понимания «стабилизации» цивилизации в постсингулярной стадии. Постсингулярное общество не может быть и не будет обществом всеобщего благополучия и благоденствия. Вероятные нелегкие проблемы постсингулярной цивилизации и пути их решения обсуждались нами (конечно, чисто спекулятивно) в работах (Панов 2007, 2008).

Альтернативой интенсивному пути развития, как нам представляется, является либо распад цивилизации, либо путь развития, который в настоящее время следовало бы назвать парадоксальным. Это такой путь, который связан с существенным выходом за пределы современной научной парадигмы. Воздержимся от обсуждения парадоксальных сценариев.