Влияние даларгина на миелоидное звено системы крови у белых крыс с экспериментальным гипотиреозом

Иркутская область относится к биогеохимической провинции, которая характеризуется недостаточным содержанием йода в биосфере, приводящей к нарушению обмена веществ и возникновению гипотиреоза. В настоящее время привлекают внимание исследователей пути по изысканию коррекции данной патологии. В связи с этим вызывают повышенный интерес регуляторные пептиды, в частности синтетический аналог лей-энкефалина — даларгин, способный воздействовать на метаболические процессы в организме. Даларгин обладает широким спектром биологического действия, оказывает иммуномодулирующее воздействие, обладает антистрессорной активностью, восстанавливает нарушенные морфофункциональные свойства крови [4].

Цель исследования заключалась в выявлении возможности коррекции даларгином нарушений в системе крови и гемопоэза у белых крыс в условиях гипотиреоза.

Исследования проводили на беспородных белых крысах-самцах массой 180−200 гр. в осенне-зимний период. Экспериментальные исследования проводились согласно Хельсинской декларации 2000 г о гуманном отношении к животным. Экспериментальный гипотиреоз моделировали введением перорально (с кормом) мерказолила в дозе 10 мг/кг ежедневно в течение 8 недель [3, 5, 6]. В эксперименте использовано 46 крыс. Десять из них оставались интактными. Остальные крысы были разделены на 2 группы. Первая подопытная группа включала 18 крыс с гипотиреозом (группа Г), второй подопытной группе с 9 недели в течение 10 дней вводили в/м даларгин в дозе 0,1мг/кг (18 крыс, группа ГД). Доза и режим введения препарата выбирались на основании данных литературы о максимально выраженном иммуномодулирующем и стресс-лимитирующем действии даларгина [4]. Выведение крыс из эксперимента проводили с помощью эфирной эвтаназии. Материал для исследования брали на 2, 7 и 28 сутки после отмены мерказолила. В периферической крови определяли количество лейкоцитов в 1 мкл крови. Кровь для исследования брали из хвостовой вены крыс, затем после эфирной эвтаназии извлекали бедренную кость для проведения количественных морфологических исследований. Мазки крови и костного мозга окрашивали по Паппенгейму [2]. В мазках крови подсчитывали лейкоцитарную формулу (с последующим пересчетом %-ного количества лейкоцитов в абсолютное), в мазках костного мозга — миелограмму (на 1000 клеток). Высчитывали индексы пролиферации (ИП) и созревания (ИС) клеток миелопоэза по формулам [1].

.

.

где МЦ — количество миелоцитов, ММЦ — количество метамиелоцитов, П — количество палочкоядерных гранулоцитов, С — количество сегментоядерных гранулоцитов,? — сумма всех клеток нейтрофильного, эозинофильного или базофильного ростка.

Полученные данные обрабатывали статистически с определением типа распределения вариационных рядов, среднего арифметического, ошибки среднего, среднего квадратичного отклонения [Statistica v.6]. Достоверность различий средних величин определяли по t — критерию Стьюдента при р<0,05.

Введение

даларгина гипотиреоидным крысам (10-ти дневный курс, после отмены мерказолила) на 2 и 7 сутки наблюдения вызывает уменьшение в 1,5−1,2 раза количества лейкоцитов в периферической крови, по сравнению с аналогичными крысами, не получавшими даларгин (р<0,05; рис. 1-А). Очевидно, это связано с миграцией лейкоцитов в ткани для устранения структурных нарушений в органах. Однако, на 28 сутки наблюдения количество лейкоцитов постепенно увеличивалось до уровня животных без коррекции даларгином, но все ещё было в 1,3 раза меньше нормы. Из этого следует, что у гипотиреоидных крыс введение даларгина вызывает стойкую лейкопению.

На 2 сутки наблюдения после введения даларгина в периферической крови количество эозинофилов уменьшилось в 3,3 раза, по сравнению с крысами, не получавшими даларгин (р<0,05; рис. 1-Б).

Рисунок 1 — Изменение количества лейкоцитов (*10⁹/л) в периферической крови (рис. А) и динамика абсолютного количества эозинофилов в крови (рис. Б, из 100 клеток) у гипотиреоидных крыс не получавших (Г) и получавших даларгин (ГД)

К 7 суткам постепенно увеличивалось, к концу наблюдения (28 сутки) нормализовалось, и превышало в 1,6 раза значение у крыс, не получавших даларгин (р<0,05; рис. 2).

Таким образом, введение даларгина гипотиреоидным крысам ведет к возникновению кратковременной эозинопении с последующей нормализацией количества эозинофилов.

Базофилы в периферической крови у крыс с гипотиреозом после инъекций даларгина не выявлялись. Количество СЯ-нейтрофилов в крови после введения даларгина оставалось в диапазоне нормы в течение всего наблюдения, следовательно, даларгин препятствовал развитию нейтропении на 2 сутки и нейтрофилии на 7 сутки наблюдения (р<0,05; рис. 2-Б). При этом динамика количества ПЯ-нейтрофилов в крови под влиянием даларгина у гипотиреоидных крыс проявила волнообразный характер; на 2 сутки наблюдения их число уменьшилось в 3,3 раза (рис. 2-А), по сравнению с крысами, не получавшими даларгин, через 7 суток наоборот, увеличилось в 2,5 раза, и к концу эксперимента (на 28 сутки) вновь уменьшилось в 2,3 раза до значения интактных крыс.

Рисунок 2 — Количественный состав нейтрофилов периферической крови у гипотиреоидных крыс не получавших (Г) и получавших (ГД) даларгин, из 100 клеток: ПЯ — палочкоядерные нейтрофилы, СЯ — сегментоядерные нейтрофилы.

Анализ полученных данных свидетельствует что, введение даларгина гипотиреоидным крысам приводит к развитию устойчивой лейкопении, при этом даларгин не оказывал влияния на базофилы крови, но вызывал кратковременную эозинопению, ликвидирующуюся к концу наблюдения и способствовал приближению численности нейтрофилов к норме.

У гипотиреоидных крыс введение даларгина не оказывало влияния на численность клеток базофильного ростка в течение всего срока наблюдения (рис. 3). даларгин гипотиреоидный нейтрофил Рисунок 3 — Количество клеток базофилопоэза у гипотиреоидных крыс не получавших (Г) и получавших даларгин (ГД), из 1000 клеток Эозинофильный росток после введения даларгина на 2 сутки наблюдения не отличался по количеству МЦ и ММЦ от крыс, не получавших даларгин, сохраняя численность этих клеток на уровне, который был почти вдвое меньше нормы (р<0,05; рис. 4-А). До конца наблюдения количество ММЦ удерживалось на этом уровне, а МЦ под влиянием даларгина продолжало уменьшаться (на 7 сутки было меньше, чем у крыс, не получавших даларгин в 1,9 раза, а на 28 сутки — в 2,6 раза; (р<0,05; рис.4-А). Количество ПЯ и СЯ-эозинофилов на протяжении всего срока наблюдения сохранялось в диапазоне нормального значения, но, по сравнению с крысами, не получавшими даларгин, количество СЯ-эозинофилов было меньше к 7 суткам в 1,7 раза (р<0,05), а к концу наблюдения (28 сутки) — в 1,5 раза (рис. 4-А).

Пролиферация (ИП) и созревание (ИС) клеток эозинофильного ростка у крыс, получавших даларгин, по сравнению с аналогичными крысами без коррекции даларгином, после 2-х суток наблюдения начинали снижаться (рис. 4-Б). К 7 суткам были в 1,9−1,7 раза соответственно меньше, по сравнению с крысами, не получавшими даларгин, но к концу наблюдения (28 сутки) эти показатели нормализовались. Таким образом, под влиянием даларгина у гипотиреоидных крыс к 7 суткам наблюдения эозинофилопоэз тормозился и уменьшалась численность эозинофильного ростка ККМ, которая оставалась сниженной до конца наблюдения, несмотря на нормализацию индексов пролиферации и созревания.

Рисунок 4 — Количество клеток эозинофилопоэза (рис. А), индекс пролиферации (ИП, усл. ед, рис. Б) и созревания (ИС, усл. ед, рис. Б) у гипотиреоидных крыс не получавших (Г) и получавших даларгин (ГД), из 1000 клеток: МЦ — миелоциты, ММЦ — метамиелоциты, ПЯ — палочкоядерные эозинофилы, СЯ — сегментоядерные эозинофилы

У крыс с гипотиреозом количество МЦ и ММЦ нейтрофильного ростка на 2 сутки наблюдения после введения даларгина проявило тенденцию к увеличению, но с 7 суток начинало уменьшаться, и к концу наблюдения (28 сутки) было в 2,2−1,6 раза меньше, чем у крыс не получавших даларгин (р<0,05; рис.5-А). Количество ПЯ-нейтрофилов на 2 сутки после инъекций даларгина начинало увеличиваться и к 7 суткам наблюдения было в 1,4 раза больше, чем у крыс, не получавших даларгин (р<0,05), а через месяц наблюдений (28 сутки) их численность уменьшилась в 2,4 раза (р<0,05), по сравнению с аналогичными крысами, не получавшими даларгин, и было в 3,3 раза меньше нормы (р<0,05; рис.5-А). Количество СЯ-нейтрофилов на 2 и 7 сутки наблюдения после введения даларгина увеличилось в 8 и 1,5 раза (р<0,05), по сравнению с крысами, не получавшими даларгин, а через 28 суток наблюдения уменьшилось в 2,8 раза до нормы (р<0,05; рис.5-А).

Рисунок 5 — Количество клеток нейтрофилопоэза (рис. А), индекс пролиферации (ИП, усл. ед, рис. Б) и созревания (ИС, усл. ед, рис. Б) у гипотиреоидных крыс не получавших (Г) и получавших даларгин (ГД), из 1000 клеток: МЦ-миелоциты, ММЦ-метамиелоциты, ПЯ-палочкоядерные нейтрофилы, СЯ-сегментоядерные нейтрофилы

Пролиферация (ИП) клеток нейтрофильного ростка у крыс с гипотиреозом на 2 и 7 сутки наблюдения под влиянием даларгина ускорилась в 2,7 — 1,5 раза соответственно, а через месяц наблюдений (28 сутки) замедлилась в 2,2 раза, по сравнению с аналогичными крысами, не получавшими даларгин, и была в 1,7 раза меньше нормы (р<0,05; рис.5-Б). Индекс созревания (ИС) на 2 сутки наблюдения увеличился в 4,4 раза (р<0,05), по сравнению с крысами, не получавшими даларгин, и превысил нормальное значение в 1,9 раза (р<0,05). До 7 суток ИС возрастал у крыс обеих экспериментальных групп, но без коррекции даларгином он превысил норму в 1,5 раза (р<0,05), а в условиях коррекции даларгином — в 2 раза (р<0,05). Однако к 28 суткам у крыс, получавших даларгин, он резко уменьшился до нормы, а у крыс, не получавших даларгин, он продолжал возрастать и превысил нормальное значение в 1,9 раза (р<0,05; рис.5-Б).

Таким образом, введение даларгина гипотиреоидным крысам оказывает стимулирующее влияние на нейтрофилопоэз (увеличивает индексы пролиферации и дифференцировки), но это влияние распространяется только на период инъекций даларгина, после прекращения которых нейтрофилопоэз существенно замедляется, преимущественно, за счет снижения темпов пролиферации клеток.

Выводы

У гипотиреоидных крыс введение даларгина вызывает стойкую лейкопению, кратковременную эозинопению с последующей нормализацией количества эозинофилов, при этом численность клеток эозинофильного ростка и скорость эозинофилопоэза к 7 суткам наблюдения уменьшились. Базофилы в периферической крови под влиянием даларгина не выявлялись, хотя численность базофильного ростка в ККМ сохранялась в диапазоне нормы, при этом даларгин у гипотиреоидных крыс стимулировал нейтрофилопоэз кратковременно, что сопровождалось уменьшением в крови исходно повышенного количества нейтрофилов.

• 1. Васильева, Л. С. Предупреждение глицином стресс — индуцированных нарушений эритропоэза и развития анемии / Л. С. Васильева, О. А. Макарова // Сибирский медицинский журнал. (Иркутск) — 2001 г.-№ 5. С. 20−23.
• 2. Кост, Е. А. Справочник по клиническим и лабораторным методам исследования / Е. А. Кост. — М.: Медицина, 1975. — 382с.
• 3. Козлов, В. Н. Тиреоидная трансформация при моделировании эндемического эффекта у белых крыс в эксперименте. / В. Н. Козлов // Сибирский мед. журнал (Иркутск) — 2006 г. № 5. С.- 27−30.
• 4. Николаев, А. В. Отечественный препарат даларгин и его использование в онкологии / А. В. Николаев, В. Д. Слепушкин // Справочно-информационное издание «Будьте здоровы». Новосибирск. — 2001. — 312 с.
• 5. Орлов, С. Б. Резекция тонкой кишки как экспериментальная модель гипотиреоза / С. Б. Орлов, М. А. Титова, И. А. Мухина // Морфология. 2002.-№ 2.-С. 117.
• 6. Korpachov V.V. How Genista tinctoria influences functions of thyroid gland of intact rats in cases of experimental hypothyroidism / V.V. Korpachov, O.O. Lytvinenko, I.P. Paster // Farmatsevtychnyi Zhurnal. 1995. — N 5. -P. 82−86.