Место и роль Отдела Найма и Увольненияв структуре завода

Чем занимается в наши дни отдел кадров? Оформляет прием, увольнение, перевод рабочих, хранит личные дела, оформляет командировки отпуска. Во второй четверти прошлого столетия Отдел Найма и Увольнения имел более широкий круг полномочий. Он стал одним из винтиков Большого Террора. В данной главе речь пойдет как раз об этой структуре, об её функциях, развитии её полномочий, о том, какая роль ей отводилась в структуре завода.

История этого отдела как структуры заводов началась 1 августа 1934 года по приказу Наркомата тяжелой промышленности и специального постановления ЦК ВКП (б). Его выделили из отдела кадров, полостью реорганизовали и подчинили непосредственно Помощнику Директора по Найму и Увольнению, который в свою очередь подчинялся Директору завода, о чем гласит приказ народного комиссара промышленности Рухимовича: «Подчинить отделы кадров на указанных предприятиях непосредственно директору предприятия» [ГАПК. Ф. Р-33. Оп. 2 Д. 122 Л. 52]. Общее управление завода состояло не только из директора и начальника Отдела Найма и Увольнения, также существовали такие отделы как: транспортный, технический, планово-производственный, заказа и сбыта, контроля качества. Все они подчинялись директору завода. Кроме того, существовала должность — главный инженер. Его основной обязанностью было следить за эффективностью производства, его повышением.

Создание ОНУ, помимо их участии в репрессиях, можно объяснить тем, что в стране в связи с индустриализацией исчезла безработица. Предприятиям нужны были рабочие кадры.

На примере архивных документов Завода им. И. В. Сталина № 19 можно составить схему и принцип организации Отдела Найма и Увольнения. Весной 1935 года Помощник Директора по Найму и Увольнению товарищ Пустозёров составил отчет о первых месяцах работы структуры на заводе, с 1 августа 1934 года по 15 марта 1935 года. В нем он подробно изложил схему работы Отдела Найма и Увольнения, условия работы, этапы проделанной работы, также Пустозёров написал рекомендации по улучшению работы отдела. Схема Отдела Найма и Увольнения выглядела следующим образом: «Штат и структура отдела найма и увольнения: в основу схемы работы отдела найма и увольнения положен инспекторско-диспетчерский принцип построения, обеспечивающий, как начальнику отдела найма и увольнения так и его заместителю, непосредственное и быстрое оперативное руководство любым рабочим заводом, по ходу его работы» [ПермГАНИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 892. Л. 3]. Инспекторско-диспетчерский принцип построения предполагал быстрый доступ к информации, о каждом рабочем, поскольку основу Отдела найма и Увольнения составляли инспекторы, которые в свою очередь также имели разные обязанности: старший инспектор, ему подчиняются инспектор по предварительному оформлению найма, инспектор по окончательному оформлению найма и увольнения по заводу, инспектор по окончательному оформлению найма и увольнения по строительству, инспектор по учету и статистике. Руководитель Отдела найма и Увольнения отправлял запрос старшему инспектору, тот своим подчиненным, которые в свою очередь, найдя нужную информацию, направляли его в обратном порядке.

Весь штат состоял из 24 человек, правой рукой Начальника ОНУ был его заместитель. Кроме того, Начальнику отдела подчинялись Паспортный и Военный столы и вербовщики. Следовательно, в своей профессиональной практике он имел выход на НКВД и на НКТП.

Согласно подобному докладу Дзержинского Завода № 10, штат Отдела состоял из 23 человек. В этом докладе подробно расписан функционал каждого подразделения ОНУ. Так «бюро найма и увольнения в основном разрешает: прием рабсилы, ИТР и служащих с полным оформлением документации, анкетировании, оформление увольнения, организация и руководство вербовкой рабсилы, изучение вопроса текучести» [ГАПК. Ф. Р-42. Оп. 2с. Д. 318. Л.53]. Система была четкой, сами работники Отдела серьезно отнеслись к поставленным задачам. Анкетирование, например, было особой процедурой, поскольку анкеты, прежде чем попасть на стол Начальника ОНУ, должны были пройти проверку в местных органах надзора — милиции. После этого Начальник Отдела Найма и Увольнения, со своим заместителем принимали окончательное решение о принятии потенциальных рабочих, делая на анкетах соответствующие пометки, значение которых обусловлено в НКВД. Об этих пометках шла речь в работе «Включен в операцию» [Лейбович, Колдушко, Казанков и др, 2009], где выдвигается предположение об их значении. Они означали, если можно так сказать, годность человека, не столько к работе, сколько к возможности его нахождения на заводе.

Следует отметить, что политика, проводимая Отделом Найма и Увольнения до 1937 года, велась довольно осторожно, поскольку увольнения людей, и их прием на работу заводов могли осуществляться лишь с согласия Директора завода, после предоставления ему данных на рабочего, даже если он, по мнению Отдела, попадал под категорию «враг народа». А директор, в свою очередь, имел право оспорить вердикт ОНУ. Тогда еще можно было найти здравомыслящих, вышестоящих людей, которые осознавали весь курьез некоторых ситуаций, касаемо увольнения «социально-чуждых элементов». Так, например, в прокуратуру Камского бассейна поступило дело рабочего, который попал под категорию «подрывника рабочей деятельности завода» за то, что среди 1200 банок одна была бракованная. Дело закрыли за отсутствие состава преступления. Был найден документ со следующим содержанием: ««Помощнику Директора Завода № 10 по Найму и Увольнению от заместителя начальника ГВМУ-НКТП Ерман. Увольняли без разбора, за 1−2 дня прогула расширительно трактуя термин «злостный дезорганизатор производства». Просьба более тщательно изучать причины увольнения рабочих» [ГАПК. Ф. Р-42. Оп. 2с. Д. 318. Л.6]. Подобным защитником до июля 1937 года также являлся Рухимович — нарком оборонной промышленности. «Лично начальникам главных управлений, управлений секторов, начальнику отдела кадров главного управления, лично Директорам заводов, Помощникам Директора по Найму и Увольнению.

Приказ народному комиссариату оборонной промышленности № 151, г. Москва, 20 апреля 1937 г. О неправильном увольнении рабочих и служащих по заводу № 55.

Обследованием завода № 55 в отношении найма и увольнения рабочих и служащих установлено, что помдиректора т. Литвинов И. П. производил увольнения рабочих и служащих по мотивам: «дети кулаков», «скрытие судимости отца или своих родственников», «скрытие соцпроисхождения» и пр. без учета роли этих работников в производстве. Тов. Литвинов прибегал в своей работе к составлению ложных компрометирующих материалов. Вследствие этого с завода оказались уволенными лучшие работники-производственники, стахановцы, ударники. Такой конфликт был неизбежен. Функционал ОНУ имел политическую власть выявлять и увольнять не по профессиональным мотивам. Это противоречило хозяйственным потребностям выполнения плана.

Приказываю тов. Литвинова от обязанностей Помощника Директора по найму и увольнению завода № 55 отстранить. Нарком оборонной промышленности Рухимович" [ГАПК. Ф. Р-33. Оп.2. Д. 122. Л. 53]. Следовательно, несмотря на полноту власти на заводе, директор не имел права уволить начальника ОНУ. Это мог сделать либо нарком оборонной промышленности, либо вышестоящие лица. То есть перед нами — новая конфигурация двоеначалия. (Комиссар и командир). Официального подтверждения увольнения Начальника Отдела Найма и увольнения Директором завода на данный момент не обнаружено. Кроме того, после июля 1937 года в течение нескольких месяцев, подобные «защитники», такие как сам Рухимович, Директора пермских заводов — Побережский, Премудров, Преображенский, были арестованы и приговорены к высшей мере наказания.

Интересно проследить развитие полномочий Отдела Найма и Увольнения с самого начала основания до Большого Террора. По всем официальным документам, ОНУ, как уже было сказано, подчинялся Директору завода. Наглядный пример взаимоотношений между Директором завода и Начальником Отдела Найма и Увольнения в 30-е годы, продемонстрирован в труде Светланы Федотовой «Молотовский коктейль» [Федотова, 2009]. Так, например, Директор завода № 19, т. Побережский и его помощник, Начальник ОНУ, прибывший на завод в ноябре 1935 г. т. Морзо изначально построили доверительные отношения. Они вместе «вычисляли» социально-чуждых элементов и увольняли их. У них была общая цель. Однажды Морзо даже встал на защиту Побережского, когда последнего пытались привлечь за контрреволюционную деятельность. Через пару лет, ситуация резко изменилась. Морзо стал более подозрительным, а Побережскому приписывали факты из его жизни, которые, между прочим, являлись правдой, и которые позволяли немедленно его арестовать и предать суду. Что и было сделано. 29 июля 1938 года над Побережским состоялся суд и расстрел.

В сущности, работа ОНУ заключалась в «чистке» завода от социально-чуждых элементов, прикрывавшимся банальным приемом рабсилы, оформлением увольнения, текучесть кадров. Изначально эта «чистка» носила негласный характер. Уволенный социально-чуждый элемент не должен знать истинную причину увольнения. «Вследствие того, что увольнение опасных для производства лиц, должно носить исключительно негласный характер, необходимо на всех лиц, которые, по мнению органов НКВД подлежат увольнению с военных заводов, составлять списки и неофициально передавать их начальникам отдела найма и увольнения для доклада директору завода, по распоряжению которого и производится увольнение.

НКВД и НКТП считают целесообразным в режимных городах в процессе выявления опасных для производства лиц составлять специальные списки тех, кто лишаются законом права пользования паспортом.

Увольняемым ни в коем случае не называть настоящих причин, которые послужили их увольнению, например: кулак, харбинец, белогвардеец и т. д., а увольнение производить под благовидным предлогом — несоответствие, за недисциплинированность, за невозможностью использовать и т. д.

О ходе проверки и увольнения представлять в НКТП и НКВД (ЭКО ГУГБ) подекадную отчетность.

Нарком тяжелой промышленности СССР — С. Орджоникидзе и Нарком внутренних дел СССР Г. Ягода" [ГАПК. Ф. Р-42. Оп. 2с. Д. 318. Л. 25.]. Негласность чистки можно понять. Из письма Начальника Первого отдела Савонина, направленное Помощнку Директора по ОНУ Завода № 10 следует, что в Постановлении Правительства говорится, что таже самая степень родства не может служить причиной увольнения. Только связь с арестованными в контрреволюционной деятельности [ГАПК. Ф. Р-142. Оп. 2с. Д. 332. Л.3]. Кроме того, в Отделе Найма и Увольнения на Заводе № 19 заметили прореху в процессе увольнения: «необходимо получить исчерпывающую установку директивных органов в вопросе записи увольняемым с завода в порядке чистки, поскольку в ряде случаев наши записи уволен по мотивам „за невозможностью использования“ подвергаются изменению, за счет соответствующих путевок ст. 47 КЗОТ, что требует или выплат денежных компенсации увольняемым, чего раннее мы не делали или предупреждение их за определенное количество времени» [ПермГАНИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 892. Л.25].

Приказы для Отдела Найма и Увольнения как «сверху», так и от Директора завода поступали разные. Чаще всего это были приказы о предоставлении поименных списков людей, попадающих под категории: белогвардеец, дети кулаков, дети дворян и другие категории, которые позволяли уволить и арестовать. Однако у ОНУ существовали основные задачи, подробно прописанные еще в постановлении от ЦК ВКП (б) и Наркомтяжпрома. У каждого подразделения этой структуры были обязанности. Раннее уже были представлены материалы Завода № 19, где был приведен краткий экскурс по работе ОНУ в целом.

О масштабах работы ОНУ в первые годы можно судить все по тому же отчету Завода № 19 от товарища Пустозёрова. Следует отметить, что отсев социально-чуждых элементов происходил еще в процессе набора. «С 1 августа 1934 года по 15 марта 1935 года на завод не было допущено лично Помощником Директора по Найму и увольнению — 161 человек, а по линии местного органа НКВД — 70 человек. В этом отчете также есть пункт «Текучесть на завод», в котором приводятся следующие цифры: «За отчетный период уволено с завода 1012 чел. Значительную часть уволенных представляют из себя те лица, которые не могли способствовать выполнению производственных задач завода. 222 чел. по собственному желанию. В обоснование этого тезиса ниже сего приводим расшифровку уволенных по мотивам «за невозможностью использования», число которых 197, делится на 2 части, причем первая из них 133 чел. как увольнение по предложению органов НКВД, в том числе:

• 1. Социально-чуждые — 70чел
• 2. Белогвардейцы — 13
• 3. Деклассированные элементы — 3
• 4. Имевших несколько судимостей — 15
• 5. Расхититель социалистической собственности — 1
• 6. Бывшие стражники полиции — 1
• 7. Прочие — 30

Итого — 133 чел.

И в порядке проверки Отделом Найма и увольнения, уволено без предложения органов НКВД — 64чел.

За отчетный период со строительства ушло по разным причинам — 901 человек, в том числе переведено на завод, окончившие срок договора, уволенные в порядке чистки, а также и самовольно порвавшие срок договора, т. е. сбежавшие со строительства" [ПермГАНИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 892. Л. 13]. Это отголоски первой пятилетки, когда на заводах отсутствовала дисциплина, и рабочие уходили с производства. Интересно, что за невозможностью использования уволено всего лишь 197 человека из 1012, здесь возможны две причины такого развития событий: во-первых, из-за тщательности проверки каждого рабочего, во-вторых, причиной может служить относительно недавний срок существования ОНУ, в связи с чем, еще не осознан масштаб начавшейся операции и с какой силой можно пользоваться предоставленными полномочиями. Так или иначе, данная цифра, уволенных за невозможностью использования, ошеломляюще мала, в сравнение с теми цифрами, которые за ними последуют. На этом же Заводе № 19, через три года, когда начальником будет Морзо, за 2 дня будет уволено 319 человек[Федотова, 2009, с. 41.].

Увольнения с заводов рабочих происходило не только на производстве, но и из самого Отдела Найма и Увольнения. При увольнении в ОНУ опрашивается каждый рабочий. «Вот некоторые факты опроса:

• 1. Работница Нучина, имеет ребенка, в коммунальном отделе работала 2,5 года — кочегаром. Ее стали переводить в прачечную, работа в прачечной на три смены, она имеет маленького ребенка, дома оставить не с кем. Была уволена за отказ от работы.
• 2. Рабочий Полуэктов выступил на собрании — говорил о плохом руководстве Начальника Коммунального Отдела, был уволен.
• 3. Сухановский — 5 лет работал на строительстве и в Коммунальном отделе. Начались плохие взаимоотношения, уволен по собственному желанию.
• 4. Пепеляева выступила о недостатках Коммунального отдела. Сразу отношения к ней изменились в плохую сторону.

Еще имеется ряд фактов от уволенных рабочих Коммунального отдела.

Вр. Пом. Директора Завода № 19. Пепеляев" [ПермГАНИ. Ф. 231. Оп. 1. Д. 21. Л. 149]. Несложно заметить, что в отличие от простых рабочих, увольняемые сотрудники Отдела Найма и Увольнения не уходят со своих рабочих мест с мотивировкой «за невозможностью использования». Причины вполне реальны и правдоподобны, свобода действий, никаких арестов и судов над уволенными не производилось. Этим фактам тоже можно найти логическое объяснение. Без тщательной проверки НКВД попасть в данную структуру было просто невозможно, если попал — значит чист. Хотя исключения из правил случаются, но на данный момент им нет подтверждения.

Своего пика власть Отдела Найма и Увольнения на заводах достигла в 1937 году. Возьмем снова в качестве примера Завод № 19. Начало травли Директора Побережского Начальником ОНУ Морзо. Участились появления распоряжений от имени Морзо по всему заводу. Например, совершенно недвусмысленное распоряжение следующего содержания: «Всем начальникам цехов, под личную ответственность, предлагаю представить не позднее 1-ого сентября с.г. в Отдел Найма и Увольнения списки на инженерно-технических работников по нижеуказанной форме:

ФИО, Год Рождения, Занимаемая должность, Время поступления на завод, образование, какое учебное заведение окончил и когда" [ГАПК. Ф. Р-1655. Оп. 1. Д. 49. Л. 87]. Нетрудно догадаться, для чего и куда эти списки будут направлены, несмотря на отсутствие провокационных вопросов. Данное распоряжение неединственное подтверждение того, что Отдел Найма и Увольнения медленно, но верно окутал завод, включая его директора, своим влиянием. «В связи с предстоящим общегородским митингом, на площади завода № 19, и прибытием товарища Шверника установить следующий порядок охраны завода, трибуны и митинга.

В случае какого-либо происшествия, сохранять спокойствие и организовать его ликвидацию, докладывая о происшествии лично мне.

Пом. Дир. Завода — Морзо. 8.12.37г" [ГАПК. Ф. Р-1655. Оп. 1. Д. 49. Л. 181].

В 1935 году Пустозёров дал характеристику взаимоотношений между ним и остальными структурами завода: «Личные взаимоотношения Помощника Директора с оперативными составом местных органов надзора, Дирекцией завода, руководством цехов, отделов и участков, а также партийными, профессиональными организациями, — нормально, как взаимоотношения, построенные на принципе разрешения принципиальных задач, поставленных перед Помощников Директора по Найму, директивными органами» [ПермГАНИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 892. Л. 25].

Таким образом, можно сделать следующие выводы. Рассмотренная структура завода Отдел Найма и Увольнения можно смело назвать одним из инструментов власти в проведении политических репрессий. Немаловажным является тот факт, что ответственность за такую операцию, как чистка завода от социально-чуждого элемента, возложили не на директора, а на специально созданную для этого структуру. Это может означать, что ОНУ играл если не главную, то очень важную роль в жизни заводов.

Участники этой структуры вживались в свою роль постепенно, окончательно окрепнув в 1937 году. ОНУшники с энтузиазмом восприняли возложенную на них миссию «чистки» от социально-чуждого элемента, в первых же отчетах о проведенных операциях появился пункт «Сбежавшие». Ироничность ситуации заключается в том, что по сути ОНУ были пешками в политической игре под названием Большой террор, однако стоит заметить, что несмотря на то, что директор завода по всем документам и по всем канонам является верхушкой власти завода, НКВД и остальные власть держащие структуры СССР дали Отделу Найма и Увольнения колоссальный авторитет и поддержку, тем самым, позволив им вершить произвол, поскольку чаще всего, увольняемый, помимо того, что был сыном кулака, к тому же являлся первоклассным и практически незаменимым работником. А поскольку таких уволенных было тысячи, это зачастую ухудшало производительность завода.