Акты. 
История русских земель XII-XIV веков

В изучении экономики и социальных отношений в русских землях XII—XIV вв.еков очень важную роль играют акты. В этой курсовой работе под актами я буду понимать любого рода ненормативные документы, фиксирующие, изменяющие или предполагающие изменение имущественного положения (статуса) каких-либо лиц, имеющих прямое отношение к этому документу.

То есть под актами не будут пониматься законы или иные документы, устанавливающие или изменяющие правила для неопределенного круга лиц.

По данным современного источниковедения до исследователей XX века дошли 8 актов XII века, 15 актов XIII века и 163 акта XIV века, однако в XV и последующих веках число составленных и дошедших до современных исследователей актов становится значительно больше. В целях полноты их исследования специалисты в области дипломатики разработали несколько классификаций актов, которые определяют отдельные элементы методики их изучения.

Наиболее распространенной является видовая классификация актов.

По типу отношений между субъектами права различают публично-правовые, публично-частные и частноправовые акты. Первые предполагают, что одним или несколькими субъектами отношений выступают власти, если власть является только одним субъектом, то предполагается неравенство прав в отношениях: власть — подданные, при этом предполагается, что власть действует в интересах общего блага и так или иначе выражает общественную волю, вторые, напротив, предполагают общее примерное равенство прав участников акта, каждый из которых преследует свой частный интерес. При этом в зависимости от типа власти выделяют светские и духовные публично-правовые акты.

Дальнейшее деление актов на виды основано на их содержании.

Учебным пособием по источниковедению предлагается такая классификация актов — Там же, с. 253−254. (в этой работе она приведена применительно к периоду до XV века).

I. Публично-правовые акты.

А. Акты светских властей.

• 1. Договорный вид:
• 1) международные договоры (с X века);
• 2) княжеские договоры («докончания») с контрагентами внутри Руси (с XIII века):
  • а) договоры между князьями и Новгородом,
  • б) договоры между великими князьями,
  • в) договоры между великими и удельными князьями,
  • г) договоры между князьями и церковью.
• 2. Договорно-законодательный вид:
• 1) жалованные грамоты (с XII века);
• 2) уставные грамоты в пользу церкви (с XII века);
• 3) уставные грамоты территориям (со второй половины XIV века);
• 4) кормленые грамоты (со второй половины XIV века).
• 3. Договорно-законодательный вид с элементами частноправового распоряжения: духовные грамоты великих и удельных князей (с конца XIII века в Юго-Западной Руси, с 20−30-х годов XIV века в Северо-Восточной Руси).
• 4. Договорно-распорядительный вид: указные грамоты о действиях властей в пользу реального контрагента (со второй половины XIV века).
• 5. Распорядительный вид: указные грамоты, указы.

Б. Акты церковных властей.

1. Договорно-законодательный вид: уставные грамоты (с конца XIV века).

II. Частные акты.

• 1. Договорный вид:
• 1) акты на землю (с XII или с XIII—XIV вв.еков):
  • а) данные (вкладные),
  • б) купчие (продажные, отступные),
  • в) меновые,
  • г) закладные,
  • д) полюбовные разъезжие, мировые;
• 2) акты на разнородные объекты — недвижимое и движимое имущество, деньги и несвободных людей (с XIII века):
  • а) духовные,
  • б) брачные контракты (рядные-сговорные и другие),
  • в) дарственные.

Все актовые материалы в отличие от подавляющего большинства иных исторических источников имеют структуру — повторяющиеся в каждом акте определенного вида элементы (блоки) текста. Сама структура акта в дипломатике традиционно называется формуляром, а анализ структуры текста — формулярным анализом.

Такой анализ позволяет обеспечить не только понимание акта (выявление его смысла), но и выявить, например, территориальные особенности социальных и экономических отношений или их историческую динамику. Без преувеличения можно сказать, что исторические корни компаративистики следует искать именно в сравнительном формулярном анализе. В этой работе нет необходимости подробно останавливаться на методах формулярного анализа, однако, полагаю, что формулярный анализ является идеальной и в то же время совершенно практической формой обучения сравнению как логическому приему (методу).

Подробнее остановлюсь на некоторых видах актов интересующего меня периода XII—XIV вв.еков.

В качестве примера светских публично-правовых актов, в которых оба субъекта акта представляют собой власть, удобно рассмотреть договоры Новгорода с островом Готланд и немецкими городами. Таких договоров XII—XIV вв.еков современным исследователям известно восемнадцать. Власти Новгорода при этом идентифицированы по-разному: 9 документов составлены от имени новгородского князя, 5 — от имени его наместника, 4 — от имени посадских властей. Все документы не имеют подписей удостоверены только печатями: архиепископа, князя, посадника, тысяцкого.

Современные исследователи так описывают процедуру заключения властями Новгорода международных договоров. «Как правило, договор заключался в самом Новгороде, куда приезжали иностранные послы. Здесь им вручали экземпляр акта, скрепленный печатями представителей новгородских властей. Если контрагентов Новгорода было несколько (или контрагент был коллективный, например, несколько городов), всем им вручали отдельные экземпляры договора. После возвращения послов на родину туда выезжал новгородский посол, в присутствии которого противоположная сторона утверждала другой экземпляр договора, предназначенного для вручения новгородским властям. Тогда же послы, заключавшие договор, скрепляли его своими печатями. Эта процедура имела значение ратификации договора.» — Там же, с. 265.

Целая группа (12 договорных грамот) московско-литовских договоров середины XIV века была утрачена, видимо, в архиве Посольского приказа еще в XVII веке, но один договор — перемирная грамота 1372 года — уцелел в оригинале и сегодня является древнейшим памятником международных договоров московских властей — URL: http://www.drevnyaya.ru/vyp/stat/s1₁_2.pdf и URL: http://www.drevnyaya.ru/vyp/stat/s2₂_1.pdf.

К светским публично-правовым актам также относится целая группа внутренних договоров властей русской земли XII—XIV вв.еков: договоров между князьями удельных княжеств, великим и удельным князьями, между великими князьями, великим князем и посадской властью Новгорода. Так, например, в известном издании Института истории АН СССР опубликованы тексты 9 таких договоров («докончаний») между князьями северо-восточной Руси второй половины XIV века — Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV — XVI вв. / Под-гот. к печати Л. В. Черепнин; отв. ред. С. В. Бахрушин. — М.; Л.: АН СССР, 1950. — 585 с., а в монографии Л. В. Черепнина подробно описано исследование еще 16 договоров между великими князьями тверского дома и Новгородом второй половины XIII — XIV века — Л. В. Черепнин. Русские феодальные архивы XIV—XV вв.еков. — М.: АН СССР, 1948. Ч. 1.

Наконец, к светским публично-правовым актам относят церковные уставы, которые близки по существу устанавливаемых отношений к княжеским жалованным грамотам с двумя типичными контрагентами: дарителем — князем и одаряемым — церковным иерархом (митрополитом), но содержали в себе дополнительные элементы: подтвердительные грамоты епископов и соглашения о размерах сборов в пользу церкви. Такие уставы известны с XII века. Тогда же появились и собственно жалованные грамоты князей монастырям и церковным иерархам. Так известны две жалованные грамоты XII века двум новгородским монастырям Юрьеву и Пантелеймонову, а также 12 грамот XIV века, три из которых сохранились в оригинале.

К концу первой половине XIV века исследователи относят и наиболее ранние дошедшие до нас духовные грамоты московских князей. Вероятно, традиция духовных грамот имеет корни в традиции княжеского завещания, наиболее раннее летописное свидетельство о котором исследователи относят к середине XI века. Вероятно, в XI—XII вв.еках княжеское завещание традиционно имело устную форму. Со времени нашествия Батыя русские князья утратили право самостоятельно передавать власть.

Лишь после внесения ханом Узбеком в первой трети XIV века изменений в некоторые нормы законов Золотой орды русские князья получили легитимное право передавать свою власть по наследству. Чем, по-видимому, незамедлительно воспользовался Иван Калита, духовная грамота которого (письменная форма завещания) и является самой ранней из всех княжеских духовных грамот, находящихся в распоряжении исследователей.

Всего в научный оборот введено 7 духовных грамот московских князей XIV века. Они в значительной мере однотипны и содержат, прежде всего, благословения членам княжеской семьи и имущественные пожалования более широкому кругу лиц. Таким образом, княжеская духовная грамота выступает как инструмент легитимации передачи власти и посмертного распределения частного имущества князя. При этом передача одариваемым лицам участков земли, на которую распространяется власть князя, но на которой до пожалования князь не вел частную хозяйственную деятельность, не означает, на мой взгляд, ее приватизацию (в современном значении этого понятия), а всего лишь свидетельствует о неразвитости понятия собственности, как в смысле реальных социальных отношений, так и в смысле абстрактного содержания этого универсального понятия (равным образом как крестьянин общинник XII—XIV вв.еков не мыслит себя в отношении обрабатываемой им земли как частный ее собственник или как участник долевой собственности на эту землю, или как арендатор у общины, участка принадлежащей общине земли, или в каких-либо иных социально-экономических формах собственности).

По мнению исследователей, каждая духовная грамота имела печать не только князя-завещателя, но и печать митрополита, что, вероятно, более свидетельствует не о самом посмертном характере действия духовной грамоты, сколько о роли церкви в устроении реальных социальных (политических в том числе) отношений в русских землях. По летописным свидетельствам известно, что духовные грамоты в XIV веке составляли не только московские князья, однако ни одна из этих грамот до сих пор не найдена. Современные исследователи связывают это с процессами формирования в XV—XVI вв.еках единого московского государства, формированием в нем архивов, имущественными и социальными интересами участников этих процессов, их заинтересованностью в сохранении или, напротив, в несохранении тех или иных документов.

Помимо духовных грамот современные исследователи обладают некоторым количеством указных и кормленных грамот (властно-хозяйственных распоряжений) московских князей XIV века. Особенностью этих грамот, отмечают исследователи, является то, что все они даны в отношении земель, в той или мере зависимых от московской власти, но не самого московского княжества.

Подводя итог краткому описанию светских и церковных публично-правовых актов XII—XIV вв.еков, следует сказать, что к концу XIV века, с одной стороны, уже, по-видимому, сложилась общая традиция их составления, определился круг социальных явлений (международные отношения, отношения светской и церковной власти, легитимизация передачи власти, княжеские пожалования и специальные необычные формы княжеского управления), требующих соответствующей властной формы их регулирования, с другой стороны, неразвитость и недостаточная устойчивость форм этих документов, относительная редкость их составления свидетельствуют, вероятно, о догосударственном характере формы княжеской власти или, как минимум, о глубокой неразвитости этого характера (простите за банальность, но это вопрос скорее о том, стакан уже наполовину полон или все еще наполовину пуст).

В связи с такой оценкой степени развития документооборота на уровне власти представляется, что документооборот на уровне частного лица должен быть еще несравненно ниже. Вероятнее всего, именно так и было в северо-восточной и немногим лучше в юго-западной Руси. Такое представление может быть обосновано тем, что современные исследователи не имеют ни одного частноправового акта XII—XIII вв.еков, созданного в это время в северо-восточной Руси, и единичные акты этого времени, созданные в юго-западной Руси.

Возможно, несколько иная ситуация сложилась в северо-западной Руси, точнее в Новгороде и Пскове. Находки берестяных грамот X—XI вв.еков, свидетельствуют о достаточно широко распространенной грамотности в среде горожан, о развитой традиции переписки, в том числе хозяйственной. Наличие постоянной торговли с Ганзой, где письменное оформление сделок в XII—XIV вв.еках несомненно было обычаем делового оборота, самоочевидной нормой, должно было повлечь формирование такой же практики письменного оформления сделок во внутреннем деловом обороте новгородцев и псковичей. С этой общей точки зрения, есть основания ожидать обнаружения новгородских и псковских частноправовых актов XII—XIV вв.еков. И если такие сделки, датируемые XII веком, но обнаруженные в списках XVI—XVII вв.еков, вызывают споры исследователей относительно их фальсифицированности, то сделки второй половины XIII—XIV вв.еков таких сомнений исследователей не вызывают.

Так среди бесспорных частноправовых актов самым ранним считается пергаменная духовная грамота некого новгородца Климента второй половины XIII века, содержащая не только условия обеспечения после его смерти вдовы, но условия расчетов с Юрьевским монастырем, прижизненным должником которого был Климент. В этой части грамоты, используя современную терминологию гражданского права, изложены условия его оферты соглашения об отступном, которое он предлагает монастырю. Вместо возврата монастырю 20 гривен серебром, которые он ранее получил на руки от игумена Варлаама, он предлагает монастырю (в форме одностороннего распоряжения, завещания) забрать после его смерти два села с урожаем на корню, с лошадьми и угодьями, а также получить права требования Климента к третьим лицам (должникам Климента) взамен исполнения обязательства Климента по возврату долга и, возможно, уплате процентов.

Древнейший псковский частноправовой акт, который в современной гражданско-правовой терминологии следовало бы назвать соглашением о погашении встречных разнородных обязательств, — ряд Тешаты и Якима также датируется второй половиной XIII века. Особенностью этого акта является его норма об уплате штрафа, аж, в сто гривен в случае нарушения договора любой из его сторон. Вероятно, существовало опасение, что одна из сторон сделки или ее обе стороны скрывают намерение впоследствии потребовать признания фактически состоявшегося обмена не эквивалентным. Вероятно, несмотря на письменную форму сделки, для целей возможного будущего устного свидетельства о неписанных договоренностях были приглашены послухи, перечисленные в договоре.

Частноправовые акты XIV века имеются в распоряжении исследователей также в очень ограниченном количестве: новгородская мировая грамота, две псковские купчие, одна новгородская, три псковские меновые, одна рядная и одна раздельная, некоторое количество из 11 других псковских грамот, датированных XIV—XV вв.еками.

Подводя общий итог этому краткому обзору частноправовых актов XII—XIV вв.еков, следует, по моему мнению, обратить внимание не только на их малочисленность, не только на географическую принадлежность подавляющего большинства таких актов к псковско-новгородским землям, но и на содержание сделок. Ни в одной из них нет такого предмета сделки как земля с живущими на ней землепользователями. По моему мнению, это одно из самых существенных обстоятельств, которые крайне убедительно свидетельствуют о том, что никаких феодальных отношений в русской земле в указанный период не было.

В дополнение к этому замечанию следует отметить, что по своему видовому характеру акты (документы гражданского правоприменения) также, безусловно, могут и должны быть использованы как свидетельства экономических и социальных отношений в русских землях XII—XIV вв.еков, но их малочисленность и преимущественно публично-правовой характер затрудняют (но ни в коем случае не исключают) их использование в школьной практике.