Теоретические аспекты изучения детского лексикона

Современные представления о лексиконе

Опираясь на данные Л. С. Выготского о том, что система значений закладывается у ребенка еще тогда, когда его мышление является дологическим, комплексным (то же верно и в отношении филогенеза), и что ребенок в первую очередь усваивает слова с конкретным, наглядным значением, формируя связи «слово — обобщенный образ», где фирма обобщения закономерно изменяется, мы выдвинули следующую гипотезу: значения первых приобретенных ребенком слов выступают в качестве исходных (первичных, базовых) при построении индивидуальных семантических полей [19, c. 41].

Выготский считает, что только на высших ступенях развития значений слов (и соответственно — отношений общности) возникает полноценная система понятий, позволяющая обозначить каждое из них бесчисленным количеством способов с помощью других понятий через определение его места в системе [19, c. 273]. При этом он указывает, что новая ступень обобщения не аннулирует прежнюю; в языковом сознании взрослого человека, как геологические напластования, сосуществуют старые и новые формы: житейское мышление, опирающееся на обычную речь, широко использует высшие формы комплексного мышления в виде псевдопонятий — житейские понятия, научное мышление — научные понятия.

Итак, мы рассмотрели существующие в, литературе точки зрения на организацию семантического поля как части индивидуального лексикона человека. Исследования, проведенные на материале конкретной лексики, позволяют выделить первичные понятия, занимающие преимущественное положение в семантическом поле. Они составляют его исходный центр, вокруг которого по принципу комплекса («фамильного сходства») строится само поле. …Позднее формирующаяся под влиянием школьного обучения система логических родо-видовых иерархий надстраивается над первой, не отменяя ее.

Имеются различные определения внутреннего лексикона. А. А. Залевская под внутренним лексиконом понимает «иерархическую систему семантической категоризации, которая определяется когнитивными «механизмами». По её мнению, основой организации внутреннего лексикона являются такие ассоциативные связи, которые представляют собой «результат переработки информации, генерируемой мозгом при возможной утрате «иных» связей». Ю. Н. Караулов даёт более узкое определение внутреннего лексикона — это некий словарь «языковых единиц» известный говорящему и характеризующий его как определённую языковую личность. Г. П. Щедровицкий определяет лексикон как знаковое образование, основанное на результатах абстракции и обобщений [34, c. 156].

Множественность параметров поиска слов в памяти отражает упорядоченность лексических единиц в индивидуальном лексиконе. В поверхностных ярусах лексикона слова группируются на основе включения их в знакомый контекст, на основе ситуативной близости. При этом обнаруживаются между словами смысловые и ассоциативные связи. Это свидетельствует об упорядоченности знаний об окружающем мире, а также о включении слова в многомерные смысловые связи на основе наиболее общего признака принадлежности к некоторому лексико-семантическому классу или лексико-грамматической категории.

Развитие внутреннего лексикона, а, следовательно, и лексикона в целом, взаимосвязано с общим психическим развитием. В связи с чем, отмечается повышенный интерес исследователей к проблеме формирования ментального лексикона у детей с отклонениями в развитии.

Для современного прикладного языкознания, в том числе и русистики, ориентированной на обучение русскому языку иностранцев, характерно стремление строить описание языка как модель «языковой организации человека» (термин Л.В.Щербы) [37, c. 85−86]. Это своеобразное движение к «языковой личности» ставит перед лексикологией задачу изучения принципиального нового для нее объекта — внутреннего словаря (лексикона) человека как единого функционального целого.

Главная особенность этого объекта — недоступность прямому наблюдению — выдвигает на первый план задачу его выявления в виде некоторой лексикографической модели, сохраняющей пусть не все, но хотя бы исследуемые свойства самого объекта (например, состав и структуру) и способной в свою очередь быть объектом дальнейшего исследования.

Анализ моделей лексиконов, полученных в процессе апробации данной методики, показал, что в сознании человека наличествуют по крайней мере две вероятностные иерархии слов: денотатная, управляемая статистикой «картины мира», и текстовая, управляемая статистикой порождаемых и воспринимаемых человеком текстов. Выявляемый в результате данной модификации вероятностно-ассоциативного эксперимента ядерный компонент лексикона человека в основном управляется статистикой «картины мира» и своим лексическим составом отображает саму «картину» в ее актуальных для человека моментах.

Сопоставительный анализ моделей лексиконов, полученных в рамках разных профессионально-культурных общностей носителей языка, показал, что между вероятностной упорядоченностью слов в их лексиконах существует значимая положительная корреляция, причем более тесная связь обнаруживается между лексиконами субъектов, принадлежащих близким профессионально-культурным общностям [5, c. 21].

В исследованиях, проводимых в русле когнитивной лингвистики, неизбежно обращение к таким когнитивным феноменам, как дискурс и лексикон. Когнитивные феномены, определяющие языковую форму, могут быть ответственны за использование языка в реальном времени, среди них, например, оперативная память, внимание, активация, дискурс, или быть связанными с языком как средством хранения и упорядочения информации в долговременной памяти, системе категорий и категоризации, структуре представления знаний, лексиконе и т. д.