Проблема происхождения ананьинской культуры

В 1858 г. чиновник Вятской удельной конторы П. А. Алабин, страстный любитель древностей, и краевед из г. Елабуги купец И. В. Шишкин, отец известного русского художника, раскопали 48 погребений на могильнике у с. Ананьино на р. Каме. В узких прямоугольных могилах в позе вытянуто на спине, ногами в сторону реки, лежали скелеты погребенных, вместе с которыми были найдены бронзовые скифские наконечники стрел и копий, железные ножи, бронзовые топоры-кельты, многочисленные украшения и глиняные круглодонные сосуды чашевидной формы, украшенные орнаментом в виде оттисков крученого шнура. Впоследствии этот могильник изучался многими археологами, в том числе А. В. Збруевой, но самыми продуктивными были раскопки Алабина. К сожалению, этот памятник сильно пострадал и от самовольных раскопок.

Чуть позже археолог-любитель П. А. Пономарев, проведя небольшие раскопки на городищах в бассейне среднего течения р. Камы (по обилию костей животных названных «костеносными»), обратил внимание на сходство керамики этих городищ с керамикой Ананьинского могильника.

В 1887 — 1888 гг. основоположник российской научной археологии А. А. Спицын посетил археологические памятники Урала и Прикамья. Итогом его археологических изысканий А. А. Спицына в Прикамье и Приуралье явилось объединение «костеносных городищ» и Ананьинского могильника в одну археологическую культуру — ананьинскую (1893).

Ряд ананьинских памятников был раскопан в бассейне р. Камы экспедицией ГАИМК в 1930;е гг. Итоги исследований XIX — первой половины ХХ вв. были обобщены А. В. Збруевой в крупной научной монографии (1952). Однако лишь в середине ХХ столетия происходит оживление интереса археологов к проблемам ананьинской культуры и в первую очередь, к проблеме ее происхождения и этнической принадлежности. Обусловлено это было широкими исследованиями на поселениях и могильниках ананьинского времени в бассейне Камы, Белой и Средней Волги. В Пермском Предуралье процесс накопления ананьинских материалов ускорился в связи с работами по спасению памятников, подлежащих затоплению Камским и Воткинским водохранилищами. Предварительное обобщение материалов 120 ананьинских памятников Пермского Предуралья было выполнено A.Д. Вечтомовым (1967). На настоящий момент в Пермском Предуралье известно более 200 ананьинских памятников, материалы которых изучаются С. Н. Коренюком, А. Н. Лепихиным, В. П. Мокрушиным, А. В. Голдобиным.

Своеобразие изучения ананьинской культуры археологами заключается в том, что в Прикамье и Предуралье памятники этой культуры долгое время были представлены в основном поселениями. В это же время в районе устья Камы и на берегах Средней Волги (на территории Татарстана и Марийской республики) в 1950;е — начале 1960;х гг. были открыты и изучены многочисленные могильники, содержащие вещи «ананьинских» типов: топоры-кельты, бронзовые наконечники копий с прорезями на пере, нашивные круглые бляшки, гривны и многое другое. Отличается только глиняная посуда, на которой практически нет шнурового орнамента, но присутствуют поясок круглых ямок, треугольных, каплевидных вдавлений или оттиски крупнозубчатого штампа. Обобщив накопленный ананьинский материал, казанский археолог А. Х. Халиков, широко известный исследователь волго-камских древностей, в 1977 г. обосновал выдвинутую В. Ф. Генингом идею о существовании в регионе ананьинской этнокультурной общности, состоящей, по его мнению, из 9 локальных вариантов. С расширением археологических исследований на Северо-Востоке России в ареал ананьинской культуры были включены памятники раннего железного века бассейнов Печоры, Вычегды, Мезени.

Таким образом, работами Алабина на Aнаньинском могильнике было положено начало изучению одной из ярких и интересных археологических культур Восточной Европы ананьинской или, как ее называют многие исследователи, ананьинской культурно-исторической общности (КИО). Во второй половине ХХ столетия А. П. Смирновым, А. В. Збруевой, В. Ф. Генингом, В. А. Обориным, В. А. Ивановым, Л. И. Ашихминой, Р. Д. Голдиной и рядом других исследователей была создана ставшая почти хрестоматийным примером «пермянского» автохтонизма концепция об ананьинской КИО как об археологическом аналоге не разделившейся прапермской этнолингвистической общности. Весь ареал ананьинской КИО, по мнению названных ученых, может считаться территорий пермской прародины. Однако эта территория настолько огромна и занимает столь разные климатические и ландшафтные зоны, что считать проживавшее на ней в эпоху раннего железного века население однородным в языковом и этнокультурном отношении было бы нелогично и чересчур смело. Большинство указанных выше ученых, однако, считали, что ананьинская КИО занимала территорию от рек Вычегда, Вымь и Печора на севере до средней Волги и нижней Камы на юге, от рек Ветлуга и Юг на западе и до Уральского хребта на востоке. Ряд исследователей поддались соблазну еще более расширить территорию ананьинской КИО, доведя её размеры до абсурда. Так, по мнению М. Г. Косменко и С. В. Кузьминых, граница расселения ананьинцев на запад и северо-запад может быть доведена до Белого моря и Восточного Прионежья.

Все это привело к тому, что в конце ХХ столетия ряд ученых стали высказывать мнения о многокомпонентности населения ананьинской КИО, а также указывать на то, что только часть её носителей может быть связана с происхождением финно-пермских народов. Так, по мнению этнолога Р. Г. Кузеева, территория этногенеза удмуртов и коми должна быть значительно уже, а их единство может существовать значительно дольше распада ананьинской КИО. Известный лингвист С. К. Белых указал на неправомерность связи ананьинской КИО с единой прапермской общностью. По мнению В. Н Маркова и А. М. Белавина, в ананьинской КИО можно выделить по меньшей два-три этнокультурных компонента, причем среднекамское ананьино (классическое) является основой для формирования угорского населения Урала. На это указали также В. М. Морозов и В. Д. Викторова, считавшие, что именно в среднекамском ананьино сложилась шнуро-гребенчатая керамика носителей праугорских языков.

Различные точки зрения высказывались исследователями и относительно происхождения ананьинской культуры. По мнению А. Х. Халикова, ананьинская культура сложилась на базе культуры приказанских племен эпохи позднего бронзового века на всей территории их распространения. К. В. Сальников видел в носителях ананьинской культуры прямых потомков племен позднего бронзового века бассейна р. Белой, а пермский археолог В. П. Денисов — продолжателей ерзовской культуры позднего бронзового века в Среднем Прикамье. В последние годы «с подачи» В. А. Иванова исследованиями профессора Марийскоro университета В. С. Патрушева и казанского археолога В. Н. Маркова доказано, что ананьинская этнокультурная общность — это, по сути, две большие синхронные археологические культуры, сложившиеся на разных основах. Культура племен Среднего Поволжья (В.С. Патрушев называет ее ахмыловской, по наиболее изученному Старшему Ахмыловскому могильнику) — на базе местной культуры эпохи позднего бронзового века. Собственно ананьинская культура, занимавшая лесные районы бассейна Вятки, Средней и Нижней Камы и низовья р. Белой, своей основой имела культуры поздней бронзы лесного Прикамья и культуру мигрантов с Северного Урала.

И, хотя данная точка зрения представляется наиболее вероятной, следует отметить, что она разделяется отнюдь не всеми исследователями ананьинских древностей. Археолог Л. И. Ашихмина, например, считает, что археологическая культура ананьинских племен на средней Каме и Белой складывалась на базе местной культуры позднего бронзового века, наиболее ярко представленной Быргындинской и Ныргындинской стоянками в Удмуртском Прикамье. Это заставляет видеть в ананьинской КИО еще и некий третий компонент. В целом же Предуралье в раннем железном веке заселялось представителями прафиннской и праугорской групп уральской языковой семьи и носителями индо-иранских языков.