Сараевский выстрел. 
Российская мобилизация

Австро-Венгрия, страдавшая внутренними недугами — «лоскутностью» национального состава населения, немецко-венгерским соперничеством, не обладала достаточными средствами для выполнения намеченных задач по ведению мировой войны. Но за спиной ее стояла могущественная Германия, поддерживающая ее в агрессивных начинаниях. Не только союзник, но и руководитель. Об этом говорит тот факт, что еще в июне 1913 года Австрия решила зажечь мировой пожар нападением на Сербию и поставила в известность об этом берлинский кабинет министров, то из Берлина, считавшего данный момент неподходящим, пришел резкий ответ: «…Австро-Венгрия, из-за волнующего ее… кошмара великой Сербии, не должна играть судьбами Германии». Таким образом без согласия Германии Австро-Венгрия не решалась начинать войну, т. к., поперек австро-германских путей стояла Россия, с ее вековой традицией покровительства балканским славянам, с ясным сознанием опасности, грозящей ей самой от воинствующего пангерманизма. Поперек этих путей стояли также и весьма серьезные политические и экономические интересы Англии и Франции.

• 28 июня 1914 года раздался сараевский выстрел, как следствие австрийского режима в захваченных Австро-Венгрией Боснии и Герцеговине, как следствие национально-освободительного подъема южных славян. Наследник Австро-венгерского престола, эрцгерцог Франц Фердинанд, при посещении города Сараево был убит босняком, австрийским подданным Гаврилой Принципом. На другой день после убийства австро-венгерский канцлер Берхтольд писал венгерскому премьер-министру графу Тиссо о своем намерении «использовать сараевское преступление, чтобы свести счеты с Сербией». Но для этого нужны были согласие и помощь Германии. Поэтому австро-венгерский император Франц-Иосиф посылает письмо германскому императору Вильгельму, в котором цель предстоящего выступления определялась следующими словами: «Нужно, чтобы Сербия, которая является ныне главным двигателем панславянской политики, была уничтожена, как политический фактор на Балканах» .
• 5 июля Вильгельм дал ответ австро-венгерскому послу в Германии — графу Сечени: «Если бы дело дошло даже до войны Австро-Венгрии с Россией, вы можете быть уверены, что Германия с обычной союзнической верностью станет на вашу сторону… Если в Австрии признается необходимость военных действий, было бы жалко упустить столь благоприятный случай». Значит, теперь момент считался подходящим.

Австро-Венгрии запутать в это дело сербское правительство не удалось, но здесь были замешаны сербские граждане.

• 19 июля австро-венгерское правительство окончательно решило вопрос о войне с Сербией.
• 23 июля Австрия предъявила Сербии ультиматум — вызывающий, оскорбительный, произведший повсюду ошеломляющее впечатление своим содержанием. Ультиматум, для выполнения которого было дано 48 часов, требовал, немедленного исключения со службы всех сербских офицеров и чиновников, имена которых будут указаны Австро-Венгрией, «как ведущих пропаганду против Австрии». Пункт 5-й требовал учреждения в самой Сербии «австро-венгерских органов для сотрудничества в подавлении революционных движений против монархии (Австро-Венгрии)». Пункт 6-й — «допущения австрийских чиновников к производству следствия на сербской территории». Сербия приняла с небольшими оговорками восемь из девяти пунктов австрийских требований и только от 6-го отказалась. Ответ ее произвел всюду большое впечатление своей умеренностью и уступчивостью. Получив сербский ответ, австро-венгерская миссия, даже не запрашивая свое министерство, покинула Белград.

Россия делала ряд попыток непосредственными сношениями с Австрией склонить ее к возобновлению переговоров на базе сербского ответа, но встречала категорический отказ. Великобритания, поддержанная Францией и Италией, предлагала Берлину и Вене передать конфликт на обсуждение конференции четырех великих держав. Отказ.

Сербский королевич-регент Александр обратился к русскому императору с просьбой о помощи, вручая в его руки судьбу своей страны. Николай II ответил: «…Пока остается хоть малейшая надежда на избежание кровопролития, все мои усилия будут направлены к этой цели. Если же… мы ее не достигнем… можете быть уверены, что Россия… не останется равнодушной к участи Сербии» .

Австро-Венгрия, отвергнув и русское, и английское предложения, 28 июля, ровно через месяц после сараевского выстрела, объявила войну Сербии. Сущность основных соглашений, связывавших заинтересованные державы, можно вкратце определить так:

• 1. Германия, одобряя нападение Австро-Венгрии на Сербию, выступит против России, если та заступится за Сербию;
• 2. Франция выступит на стороне России, если последняя, заступившись за Сербию, подвергнется нападению Германии.

Вечером 31 июля император Австро-Венгрии Франц-Иосиф подписал указ о мобилизации, сосредоточив войска против России в Галиции.

По оценке и нашего, и немецкого Генеральных штабов, Германия уже в 1909 г. была совершенно готова к войне. В 1911;1912 гг. прошли через рейхстаг законы о чрезвычайном военном налоге, об увеличении контингента и больших формированиях специальных частей. А в 1913 г. состоялось новое увеличение набора, усилившее мирный состав германской армии на 200 тыс. человек, т. е., на 32%. Усиливалась значительно и австро-венгерская армия, по мнению австрийского генерала Конрада готовая уже в 1908;1909 гг. Конечно, расценивалась она нами несоизмеримо ниже германской, а разноплеменный состав ее со значительными контингентами славян представлял явную неустойчивость. Тем не менее для скорого и решительного разгрома этой армии наш план предусматривал развертывание 16 корпусов против предполагавшихся 13 австрийских. Тотчас после объявления Австро-Венгрией войны Сербии и ввиду мобилизации австрийских сил не только на сербской, но и на русской границе, на совете в Царском Селе 25 июля постановлено было объявить не фактическую мобилизацию, а предмобилизационный период, предусматривавший возвращение войск из лагерей на постоянные квартиры, проверку планов и запасов. Вместе с тем, чтобы не быть застигнутыми врасплох, решено было в случае надобности (определяемой министерством иностранных дел) произвести частичную мобилизацию четырех военных округов — Киевского, Казанского, Московского и Одесского. Варшавского округа, граничившего непосредственно и с Австро-Венгрией, и с Германией, поднимать не предполагалось, чтобы не дать повода последней увидеть в этом враждебный акт против нее. Русский план мобилизации и ведения войны предусматривал только одну комбинацию — борьбу против объединенных австро-германских сил. Плана противоавстрийской мобилизации не существовало вовсе.

Частичная мобилизация заранее не предусматривалась и была чистой импровизацией. Она могла только повредить боеготовности войск и создать невероятную путаницу. В самом деле:

• 1. Наша мобилизация поднимала полностью военные округа, а не корпуса;
• 2. Строго территориальной системы комплектования у нас не было, и следовательно, мобилизованные корпуса не могли получить предназначенного им пополнения из немобилизованных округов;
• 3. Некоторые корпуса Казанского и Московского военных округов по плану должны были сосредотачиваться в Варшавском округе, что при такой частичной мобилизации было невозможным;
• 4. Изменения железнодорожного графика в случае необходимости во время частичной мобилизации перейти к общей (что было вполне вероятным), вызвало бы невероятную путаницу, если бы не полный паралич нашего транспорта. Таким образом, быстрый переход от частичной мобилизации к полной был практически невозможен. Между тем, ввиду огромных российских расстояний (и отсутствия в то время автомобильной тяги), готовность нашей армии, требовавшей от 20 до 30 дней для главной массы, и так сильно запаздывала против австрийской, где она проходила за 15 дней, не говоря уже о германской (10 дней);
• 5. Если бы Варшавский округ не был своевременно мобилизован, то его южная часть, примыкавшая к Австрии, оказалась бы совершенно незащищенной. А именно туда, между Бугом и Вислой, австро-венгерское командование направляло свой главный удар силами 28 ½ дивизий.
• 28 июля приходит известие об объявлении Австрией войны Сербии и об отказе Берхтольда от прямых переговоров с Петербургом. Министр иностранных дел Сазонов дает указание Генеральному штабу о начале мобилизации. В Царское село посылаются два проекта указа об общей и частичной мобилизации. 29-го утром возвращается, подписанный царем, указ об общей мобилизации.

В этот день, когда Россия не приступала еще ни к какой мобилизации, германский посол граф Пурталес вручил Сазонову ультимативное заявление: «Продолжение военных приготовлений России заставит нас мобилизоваться, и тогда едва ли удастся избежать европейской войны». Ультиматум в отношении всякой мобилизации. В 9 часов вечера, когда центральный телеграф готовился передавать указ, пришла отмена: царь повелел вместо общей мобилизации объявить частичную, которая и началась в ночь на 30-е июля. Император Николай II решил сделать еще одну попытку предотвратить войну и предложил по телеграфу Вильгельму перенести конфликт на рассмотрение Гаагской конференции. Относительно Гааги Вильгельм вообще не ответил, а только указал в своей телеграмме на «тяжкие последствия» русской мобилизации, и закончил: «Теперь вся тяжесть решения легла на твои плечи, и ты несешь ответственность за войну или мир» .

• 30-го июля министр Сазонов делает еще одну отчаянную попытку предотвратить конфликт: он вручает послу Пурталесу следующее заявление: «Если Австрия, признав, что австро-сербский вопрос принял характер общеевропейского, заявит готовность удалить из своего ультиматума пункты, посягающие на права Сербии, Россия обяжется прекратить свои военные приготовления». Эту формулу и Сазонов, и Пурталес понимали так, что за полный отказ от мобилизации Россия не потребует даже от Австрии немедленного прекращения ею военных действий в Сербии и демобилизации на русской границе. Через несколько часов приходит ответ из Берлина — категорический отказ. В русском Генеральной штабе понимали, что еще один день, и нельзя будет безболезненно перейти от частичной мобилизации к общей. Сазонов предложил Николаю II объявить общую мобилизацию, аргументируя свое предложение грядущим разгромом наших частей и гибелью сотен тысяч людей. Царь отдал приказ об общей мобилизации.
• 1-го августа Германия объявила войну России, 3-го — Франции. 4-го немцы вторглись на бельгийскую территорию и английское правительство сообщило в Берлин, что оно «примет все меры, которые имеются в его власти, для защиты гарантированного им нейтралитета Бельгии». Таким образом Англия 4-го августа тоже вступила в Первую мировую войну.

Австрия медлила. И Николай II, все еще надеясь потушить пожар, отдал приказ не открывать военных действий до объявления ею войны, которое состоялось 6 августа. Вследствие этого, наша конница, имевшая всего четырехчасовую мобилизационную готовность, смогла бросить свои передовые эскадроны за границу только на 6-й день.

Из приведенных фактов видно, что русское правительство пыталось предотвратить войну любой ценой, «на ходу» придумывало условия, при которых можно было бы затушить разгоравшийся пожар. Но для Германии война была вопросом решенным и уже никакие средства не могли повлиять на ее позицию.