Трактат о японских послах, отправившихся из Японии в Рим в 1582 году

Наболее подробное описание всех событий, связанных с этим посольством, было сделано в труде миссионера Луиса Фройса (1532—1597)11 под названием «Трактат о японских послах, отправившихся из Японии в Рим в 1582 году».

Трактат был написан в 1593 г., то есть через три года после того, как послы вернулись в Японию. Сам Фройс не был в составе посольства и писал трактат, основываясь на письменных и устных свидетельствах очевидцев. Источниками были дневниковые записи самих японцев, которые они вели на протяжении всего визита по просьбе Валиньяно13, письма и устные рассказы падре Диого де Мескита, а также отчет А. Валиньяно, написанный в 1590 г. в Макао. Этот отчет представлял собой обработку дневниковых записей японцев. Валиньяно обратил свой труд в форму воображаемого диалога между двумя послами.

Трактат выдержан в совершенно определенном идеологическом ключе, а именно, призван продемонстрировать величие христианской цивилизации, достижения которой заставляют испытывать восхищение любого. Однако в нем содержатся отрывки из записей японских юношей, оригинал которых утерян, в которых, несмотря на то, что они были подвергнуты редакции, можно обнаружить несколько интересных моментов, позволяющих судить о том, что больше всего привлекло внимание японцев.

Прежде всего следует сказать, что посольство принимали на самом высоком уровне. Это видно и из текста трактата. Ему покровительствовали не только генерал Ордена иезуитов, отдавший распоряжение всем ректорам коллегий, университетов и главам приходов всячески помогать и содействовать продвижению делегации японских послов, предоставлять кров, средства передвижения и обеспечивать достойный прием, но и сам король Испании и Португалии Филипп II и другие знатные особы. Каждый день пребывания послов в Европе был полон официальных приемов, посещений монастырей, церквей, церковных служб, королевских резиденций и хранилищ с многочисленными драгоценностями. Каждое мероприятие тщательно готовилось. Организаторы стремились показать японцам Европу в лучшем виде. Таким образом, японцы были практически лишены возможности увидеть повседневную, не праздничную сторону жизни. Именно ту сторону жизни, которую в Японии христианские миссионеры могли наблюдать без особых ограничений. Обычаи и привычки, которым были привержены японцы в повседневной жизни, восхищали почти всех миссионеров своей утонченностью. Многие из них, в частности сам Валиньяно, а также и Фройс, признавали неоспоримое превосходство японцев над европейцами в таких вопросах, как чистота и организация быта, вежливость в обращении друг с другом. Это обусловило характер сделанных ими наблюдений. В основном они, во всяком случае те, что сохранились, посвящены описанию различных мест, которые им пришлось посетить. Например, дом герцогов Браганца, город Толедо, резиденция короля Филиппа II и т. д. христианство япония посольство дипломатический Надо сказать, что в них почти отсутствуют эмоциональные оценки увиденного. Это отмечал и Валиньяно в предисловии к своему отчету. Он писал, что сеньоры японцы, в соответствии со своим статусом и воспитанием, не выказывали своего удивления или восхищения и были очень сдержанны. С другой стороны, наибольшего внимания японцев удостоились различные технические достижения европейцев, такие как механические движущиеся фонтаны в садах Пратолино герцога Флорентийского, часы, клавесин и т. д., а также предметы из золота и серебра, ковры и вышивки.

Сделанные ими записи часто похожи на опись имущества с точным указанием количества предметов, их размеров и даже приблизительной стоимости. Вот, например, запись, сделанная слугой Константином в доме герцога Браганца: «заглянул на кухню герцога… увидел там один кубок высотой в три или четыре ладони… два больших сосуда для воды и два маленьких, большие — четыре ладони в высоту и шесть в окружности…, шесть больших солонок высотой в две ладони и две маленьких; шесть больших кувшинов и четыре маленьких, семнадцать тазиков для мытья рук, три золотых и четырнадцать серебряных с позолотой — семь или восемь ладоней в окружности; двадцать восемь маленьких тарелок размером в три ладони (по кругу); шестнадцать маленьких подносов; два больших ковша высотой в четырне ладони и четыре маленьких высотой в две ладони; шесть больших солонок высотой в три ладони и четыре маленьких и еще три больших».

А вот отдельные фрагменты из описания виллы Пратолино принадлежавшей герцогу флорентийскому: «есть в нем фонтаны, богато украшенные… искусно сделанные, потрачено на них было более 50 тыс. крузадос»; «есть в этом саду клетка… длиной 120 шагов, шириной — 30, стоила 5 тысяч крузадос»; «мы вошли в коридор длиной 200 шагов, слева на стенах висят портреты королей христиан и язычников… числом 150, их имена подписаны внизу, у ног, а с другой стороны — мраморные древние и современные статуи очень большой стоимости"15.

Вот еще одна запись, сделанная тем же Константином: «еще нам показали его [герцога Браганца] часовню, в которой есть три алтаря и одна трибуна, на хорах — орган… две больших чаши высотой две ладони или чуть больше; еще десять больших и маленьких; восемь крестов больших и средних; восемь подсвечников больших и маленьких, шесть графинов, два кадила, один кувшин четыре ладони в высоту, шесть тазиков для мытья рук…» — и далее, через запятую, — «одна Дева Мария, св. Иоанн, св. Петр, св. Павел из серебра с позолотой…"16. Эта запись показывает, что японских мальчиков интересовала прежде всего предметная сторона жизни и религии европейцев. Великолепие убранства церквей и дворцов не вызывало в них должного преклонения перед христианской религиозной доктриной, что, безусловно, ожидали он них миссионеры.