Характерники. 
Характерники

" Как человек с разумом и необычным везением, то люди и считают его характерником… Умные были запорожцы, умудренные во всем, духом и волей сильные, вот и достигали того, что нам заказано. И только-то!"

Андриан Кащенко

Нет уж больше ни грозных днепровских порогов, ни буйной волелюбной Сечи, а над славным Великим Лугом плещутся нынче волны Каховского моря. В ряде районов России и Украины до сих пор ходят легенды о воинах, которые отличались особым боевым искусством и сверхчеловеческими способностями. Таких воинов называли казаками-характерниками, это была воинская элита Запорожской Cечи. Считалось, что характерники были наследниками древних ведических знаний волхвов, подвергшихся жестоким гонениям после принятия Христианства на Руси. Говаривали старые сечевые деды, будто эти бессмертники могут на людей туман насылать и сон навевать, в хортов оборачиваться, в речки переливаться, на двенадцати языках сердито разговаривать, из воды сухими, а из огня мокрыми выходить и заранее ведать тайные вражьи замыслы. А потому и стояли веками на страже мира православного эти воины-знахари, защищали грудью своей от всякой напасти чужедальней и нечисти басурманской святые днепровские берега. Если верить легендам, то характерников не брали ни огонь, ни вода, ни сабля, ни стрела. Однако перед серебряными пулями козаки-характерники были уязвимы. Гетман Войска Запорожского Иван Золотаренко, которого поляки заподозрили в характерничестве, убили в 1655 году в городе Старый Быхов выстрелом из ружья с колокольни. Его убийца, католический органист Томаш признался, что для совершения злодеяния католические ксёндзы дали ему пулю из священной чаши, которая была ещё и заговорена к тому же. Пуля, что вынули из тела гетмана, и впрямь была необычной: с серебряной серединой, исписанная латинскими буквами. Тело погибшего гетмана Золотаренко отвезли в его родной город Корсунь, чтобы совершить обряд погребения в деревянной церкви, которая была построена за его счёт. Сразу после начала церемонии в присутствии многих жителей и духовенства в церковь попала молния, начался пожар, и тело гетмана сгорело вместе с церковью.

Большинство преданий и легенд про характерников были записаны на Украине только в XIX веке, однако первые упоминания о них уже встречаются в летописях, относящихся ко второй половине XVI века.

Польский историк Папроцкий, описывая неудачный поход гетмана Самуила Зборовского в Молдавию в 1583 году, приводит следующие сведения. Возле турецкой крепости Аслам-города в понизовье Днепра во время переговоров с высланной делегацией один из казаков не удержался и выстрелил в татарина. Зборовский так был возмущен этим, что хотел было казнить виновного, но этому воспротивилось все войско, защищая своего товарища, который дорог ему был тем, что считался «характерником», умевшим заговаривать вражеские пули и делать их безвредными как для себя лично, так и для отряда, в котором он находился. Однако еще раньше Мартин Бельский, описывая в своей «Хронике» битву Ивана Подковы с молдавским господарем Петром под Яссами в 1577 году упоминает, что будто бы среди запорожцев был казак, который заговаривал ружейные пули. Остается лишь гадать, был ли это один и тот же человек, или же исторические сообщения относятся к разным лицам, но достоверно известно одно — традиция характерничества проявляет себя уже на самом раннем этапе запорожской истории и корнями своими уходит в седую древность.

Как полагает, В. Пилат, после крещения Руси преследуемые волхвы стали объединяться в тайные общества, создавая Сечи вдали от крупных городов. Ими были основаны школы боевого закаливания и подготовки на островах Днепра, побережьях Буга и Днестра, в Карпатах и лесах Украины (Руси). В этих школах путь воина шёл к вершинам совершенства с опорой на родную веру, вековые обычаи и обряды.

Считалось, что будущий характерник должен обладать профессиональной наследственностью, и что передача ему силы идет от 7 поколения, (а знать надо своих предков вплоть до девятого колена). Подготовка воина — характерника начиналась с ритуального его зачатия, где учитывалось: благоприятное время, место (выбиралось «место силы»), любовь между отцом и матерью, мать должна быть при замужестве девственницей и др. После рождения мальчика на третий день ребенок получал имя от родителей, и в казачьем роду принимались за его воспитание. С самых ранних лет все дети воспитывались в любви к изначальной вере, богам и предкам. Знакомство ребенка с образными символами своей веры начиналось в младенчестве с обозрения обережных знаков и орнаментов, изображенных на игрушках. Приобщение детей к изначальной вере предков происходило в возрасте от 3 до 7 лет, ибо в этом возрасте у всех детей из славяно-арийских родов очень сильно развито общинное мышление. И поэтому воспитание именно в это время проводилось с помощью специальных игр — систем, которые изменяют архитектонику и структуру мозга, причем делать это надо было своевременно. Поэтому с 4−6 лет ребенка с помощью игр ненавязчиво обучали искусству воспринимать информацию в измененных состояниях сознания, что позволяло как бы провести искусственную эволюцию. Для детей придумывались занимательные формы игры в реальную жизнь, где они старались быть похожими на взрослых, розвивалась фантазия и активизировалось правое полушария мозга и поэтому дети свободно видели не только мир Яви. но могли видеть и общаться также с навными существами (лешими, домовыми). В 6−7 лет мальчикам устраивали военизированные игры. С 7−9 лет детей обучали основам веры, грамоте, счету, вычислениям, письму и естествознанию. Воспитанием в основном занимались мужчины Отцы, а в большинстве своём Деды. Когда же исполнялось 12 лет совершатся обряд имянаречения. «Прошло время, и атаман вздумал имянаречение сироте провести, собрал казаков, чтобы совершить обряд, и назвали его Степаном. «Ну, теперь ты, мой сын Степан, слушай меня! Вот те шашку и ружье, занимайся охотой, дикой птицею!». Во время этогообряда смывались детские имена (обряд проходил в текучей воде) и вместо детского давались два взрослых имено. Одно из них то общинное, под которым казака все знали (имя Души), а второе тайное (Имя его высшего «Я», духа), оно хранилось в глубокой тайне и его не ведали даже отец и мать. После обряда имянаречения приступали к профессиональной подготовке воя — казака, которая начиналась с тренировки взгляда. В результате такой тренировки характерник должен овладеть способностью излучать силу глазами, например взглядом сдвинуть предмет или перерезать нить. Затем его наставником выполнялась постановка казаку воображения по всем органам чувств (рительного воображения, слухового воображения, тактильного, вкусового и т. д.) Потом в течении занятий характернику прививалось качество «использования силы только для добра». Дальше казак учился ощущать в себе ток силы в различных частях тела: руках, ногах, голове и т. д. Такие тренировки проводились на голодный желудок, так как голодание резко повышает общую чувствительность организма. Потом у казаков развивалась до четкого ощущения способность выделять ладонью и кончиками пальцев «силу». И на конец достигалась возможность действовать силой на большие расстояния на людей на предметы, явления природы. Характерник должен был уметь брать силу и от «земли» и от «неба». Одним из важнейших способов тренировки являлся и обычный сон, так как в нем повышается полевая чувствительность мозга и некоторых рецепторов к восприятию внешней и внутренней информации.

Все перечисленные обретения силы выполнялось обучаемым в возрасте от 12 до 21 года, а после этого уже шел заключительный обряд ритуального посвящения воинов характерников. В начале волхв отправлял сознание юношей — казаков в мир Нави, совершая над ними особый обряд вхождения в иномирье. Испытуемых укладывали на землю навзничь, и с ними никто не должен был разговаривать, кроме волхвов проводящих ритуал. После этого над жертвенным огнем освящались воинские обереги и оружие. Затем будущие характерники должны были подвергнуться четырем испытаниям. Волхв по одному поднимал их с земли и подводил к «огненной реке» — площадке из раскаленных угольев шириною 5−6м. Её нужно было преодолеть не очень быстрым шагом. Второе испытание заключалось в том, что будущий характерник должен был, с завязанными глазами дойти до дуба или родового столба (используя феномен ясновидения). Третье испытание, заключалось в проверке воя на сообразительность и умение решать сложные задачи (загадывились головоломки). И, наконец, на последнем испытание, характерник должен был, за определенный промежуток времени уйти от погони, спрятаться в лесу или в высокой траве, а затем пробраться через сторожевые заслоны к священному дубу, коснувшись рукой листьев. Только после всех этих испытаний человек мог считаться настоящим воином Перуна казаком — характерником. После испытаний совершалась страва, на которой поминались все павшие в боях казаки. А дальше, уже ново испеченный казак характерник обязан был сам поддерживать свою силу и умения. Было необходимо ежедневно, не менее 2−3 часов, заниматься физической культурой, эмоционально положительно окрашенной. Также необходимо было ежедневно ухаживать за своим мозгом, то есть пребывать не менее одного часа в глубоком трансе (состоянии «Хари»). Характерник пожизненно, ежедневно, не менее 4−6 часов уделял внимание и специальным, профессиональным тренировкам. Так как, в случае вынужденного прогула в течении 10 дней происходит потеря спортивной формы, и характерник утрачивал свои способности и должен был начинать заниматься заново. Он также всегда надеялся на помощь своихбогов и предков и всегда абсолютно был уверен в ней.

— Само это слово «характерник» (от греческого character — отличительная черта) обозначает человека, наделенного необычными, сверхъестественными способностями, и в силу этого уже резко выделяющегося в казачьей среде. Хотя часто бывало и наоборот — народная молва считала характерником личность сильную, неординарную, и приписывала ей чудесные качества. Так произошло со знаменитым кошевым Иваном Сирком, полковником Семёном Палием, сотником, а позднее наказным атаманом черноморцев Захарием Чепигой. В то же время предания донесли до нас имена характерников, совсем не упоминавшихся в исторических документах, но имевших, видимо, вполне реальных живых прототипов. Таких казаков-чародеев нередко именовали также «галдовниками» (от украинского «галдовать» — колдовать) и «заморочниками», потому как умели они напускать «морок» (туман, сон), а иногда просто называли знахарями и колдунами.

Самой яркой и необычной чертой характерников была их неуязвимость для пуль и сабель — именно благодаря этому волшебному свойству запорожские чародеи и попали в поле зрения упоминавшихся уже польских историков. Верования эти были настолько крепки, что даже спустя три столетия всё ещё ходили среди украинских поселян и были записаны многими исследователями. Д. И. Яворницкий в своём сборнике «Запорожье в остатках старины и преданиях народа» (1888г.) пишет из народных уст про запорожцев: «А як вийдуть на вiйну, то iх б`ють кулями, а вони собi й байдуже: пазухи порозставляють i збирають туди кулi. «Та ну бий!» — кричить кошовий хлопцевi, а сам i без пiстоля i без рушницi стоiть. «Пiдожди, батьку, наберу куль та тодi i пострiляю.» В другой легенде про кошевого Сирка говорится: «Сiрко — це кошовий такий. Вiн такий був, що дещо знав. Оце бувало вийде iз куреня та й гука на свого хлопця: «Ану, хлопче, вiзьми пiстоль, стань там та стрiляй менi в руку!» Той хлопець вiзьме пiстоль та тiльки — бух! — йому в руку. А вiн вiзьме в руку кулю, здаве ii та назад i кине. Вони, тi запорожцi, всi були знайовитi…» .

История противостояния запорожцев и поляков знает не один случай, когда, казаки-характерники, спасаясь от преследования ляхов, ставят посреди поля копья по кругу и входят в особое состояние, наводя ту самую «манну»: поляки вместо казаков видят среди поля дубовую рощу и проходят мимо. «Там запорожцi бились з татарами… Як iх сила, то вони покладуть усiх до одного, нi одного не випустять. А як несила, то вони зроблять або рiчку, або лiс, такий лiс, що його нi пройти, нi проiхати. Та тодi тi — татарва, то що наткнуться, подивляться, а воно рiчка або лiс, та й назад. А пiсля як роздивляться, а воно того нема нiчого. Отакi були тi запорожцi.» Есть предания о том, что козаки-характерники владели мастерством изготовления «криков»: брался камыш, который окунался в воду и воск, затем на него кричали. Воск каким-то таинственным образом запечатлевал крик. После чего такие камыши раскидывали по степи. Если на них наступит вражеский конь, то раздастся крик — таким образом казак-часовой оказывался предупреждён о приближении неприятеля. Есть сведения об умении казаков проникать незамеченными во вражеский стан. Так, казак-характерник Иван Богун, если верить легенде, провёл ночью своё войско через польский лагерь так незаметно, что ни одна собака не залаяла…

Такие совсем уж сказочные предания тем не менее были очень популярны в народной среде, особенно часто встречающийся мотив о том, как хитрый запорожец отводит врагам очи и они не могут его ни связать, ни заковать в цепи. Подобный сюжет появляется и на страницах романа «Чорна рада» Пантелеймона Кулиша, известного писателя и этнографа: «Да й згадав, як у старого Хмельницького сидiв у глибцi такий, що ману напускав. «Що ви, — каже, — що мене стережете? Як схочу, то лиха встережете мене! Ось зав`яжiть мене в мiшок.» Зав`язали його да й притягли за трямки, аж вiн йде з-за дверей: «А що, вражi дiти! Встерегли?» .

Следующей удивительной особенностью характерников была их способность к оборотничеству. Вообще же «ликантропия» (превращение людей в волков) в славянских землях имеет корни глубокие. Покровителем волков у славян считался святой Егорий (Георгий, Григорий), заменивший собою в пантеоне Перуна. В языческие времена образ громовержца представляли в сопровождении двух волков, считавшихся его хортами (псами). И ведь именно о превращении в хорта свидетельствуют легенды про кошевого Сирка: «Тодi зiскочив з коня, дав його другому козаковi, а сам кувирдь — та й зробився хортом i побiг до татар… Як стали тi татари вiдпочивати, то той хорт поробив iм так, що вони всi поснули. Тодi вiн назад до козакiв та знову кувирдь — i зробився чоловiком!» .

Помимо этого, украинские слова «сiрко» и «сiрома» (так называлось рядовое казачество) являются одними из эпитетов волка, извечного спутника Перуна. В волка же умели превращаться, как говорит «Слово о полку Игореве», и некоторые древнерусские князья — и не только Всеслав Полоцкий, который «…въ ночь влъкомъ рыскаше…», но и сам князь Игорь при бегстве из половецкого плена: «Въвръжеся на бръзъ комонь и скочи съ него бусымъ влъкомъ». Так что совсем не случайно запорожское казачество появилось именно на Хортице, этой издревней языческой святыни, дающей нам ключ к разгадке многих тайн характерников.

— С культом волка, по всей видимости, связано и умение галдовников с помощью особых «верцадел» (зеркал) видеть за несколько верст вокруг себя и знать вражьи замыслы. В украинском языке бирюка, волка-одиночку, того самого «сiроманця», называют еще «вовкун» или «вiщун», приписывая ему ведовские свойства. А от ведуна до знахаря, как говорится, один шаг. И действительно, в образе характерников мы найдем немало черт, роднящих их со знахарями-шептунами, и прежде всего это касается различных «замолвлений» не только от пули и сабли, но и от опоя коня, укушения змеи, кровотечения из раны. И если воинские заговоры довольно широко бытовали среди казачества, особенно в кругу пластунов, то лечебные молитвы были уделом немногих. Такими казачьими медиками у запорожцев и черноморцев большею частью были кашевары. Вот что пишет про них С.Н.Сергеев-Ценский: «Это были вообще серьезного склада люди, дававшие обет безбрачия и строго державшие этот обет, почитавшие свое кашеварство настолько святым занятием, что не давали казакам даже уголька из костра запалить люльку, когда варился борщ. Костру, впрочем, они придавали и лекарственное значение и неизменно зажигали его тогда, когда оказывался среди казаков раненный черкесской пулей или шашкой». Процесс приготовления пищи в украинских верованиях всегда считался занятием мистическим, сопровождаемым заговорами — его предваряло разжигание «ватры» (живого огня) и взятие из колодца «непочатой» воды, да и сама каша часто была пищей ритуальной, стоит вспомнить хотя бы рождественское сочиво или поминальную кутью. Так что знахарство и кашеварство часто переплетались между собою в народном представлении.

Со знахарями роднит характерников и знание всевозможного чародейного зелья — разрыв-травы для снятия цепей и отпирания замков, нечуй-травы для нахождения кладов, чаклун-травы (т.е. колдовской травы) для неуязвимости в бою. Также как и знахари, галдовники были непримиримы в борьбе со всякой нечистью и чертовщиной, и даже изгнали своим характерством всех ведьм с запорожских земель. Эти общие волшебные свойства, в конце концов, переплелись между собою и нередко на Слобожанщине обыкновенного знахаря называли «характерником», а бабку-шептуху «характерницей». Но при всей общности черт разница между характерниками и знахарями-кашеварами довольно велика и не стоит эти понятия смешивать, впрочем, как не следует смешивать характерников и с пластунами. характерник ритуальный казак имянаречение Среди многочисленных преданий о галдовниках особо выделяются сказания про кошевого Ивана Сирка, личность действительно колоссальную в истории XVII века. И друзья, и недруги одинаково отзывались о нем как о человеке замечательных военных дарований, и именно при нем Запорожская Сечь достигла апогея своего могущества. Однако в народных легендах образ знаменитого кошевого приобрел черты совсем уж сказочные. Предание говорит, что Сирко родился на свет с зубами, и как только баба-повитуха поднесла его к столу, то он тотчас схватил со стола пирог и съел его — это было знамение того, что он весь век свой будет грызть врагов. Сирко умел наводить на татарских табунщиков сон, часто при этом оборачиваясь белым хортом. А однажды у безымянного острова подстрелил из своего пистоля купающегося в Днепре черта. Остров этот, на котором впоследствии основали одну из Сечей, назвали Чертомлык, поскольку черт «млыкнул» (булькнул) ногами, когда упал в воду. Сами запорожцы говорили, что равного Сирку не было, не будет и никогда не может быть, и на то есть заклятие самого Сирка: «Хто ляже рядом зi мною, то ще брат, а хто вище мене — той проклят». Рассказывали, будто Сирка сабля не могла взять и он бывало подставлял своему «джуре» (слуге) под удар руку, но на ней оставался лишь синий след. Сказания о магической силе Сирковой руки были очень популярны и в одном предании он назван даже Сирентием Праворучником. Говорили, что будто после смерти своего кошевого запорожцы отрезали правую руку его и с ней везде ходили на войну, а в случае беды выставляли ее вперед, говоря: «Стой, душа и рука Сирка с нами!» Лишь после разрушения Запорожья казаки схоронили руку его, но не схоронили они с ней души его: он вовсе не умер, он жив до сих пор, он и теперь воюет где-то с врагами Христовой веры и казачьей вольности.

Известны в преданиях и другие исторические личности, такие как Семен Палий, Григорий Сагайдачный, батько Харко (Захарий Чепига), казак Кравчина — все они также считались характерниками. Однако легенды донесли до нас и весьма колоритные образы последних запорожских галдовников, доживавших свой век уже после разрушения Сечи на хуторах и пасеках, где они «плодили пчелу». Среди них казак Джереливский, который сам ковал и заговаривал ружья, запорожцы Канциберы, заколдовавшие свои деньги и спрятавшие их в земле, старые сечевые деды Пластун, Усатый и Довгый. По смерти этих казацких чародеев люди долго не осмеливались селиться в тех урочищах, поскольку верили, будто нечистый там выл, кричал и хохотал на всю плавню.

Вообще же чего только не рассказывали в народе про запорожских галдовников! Говорили, что они могут нарисовать на стене лодку и уплыть на ней, нырнуть в кухоль воды и вынырнуть где-нибудь в море, бросить бурку на воду и на ней переправиться через реку, словно на плоту. Все эти сказочные свойства, в конце концов, и вовсе заслонили собою настоящий облик запорожского казака и он в глазах простого обывателя приобрел ореол таинственности и загадочности. Однако истинной подоплекой всех этих суеверий, игравших только на руку хитроумным сечевикам, была недюжинная казацкая смекалка и неподдельная любовь к родной земле. И завершу я свой рассказ словами: «Это были вообще серьезного склада люди, дававшие обет безбрачия и строго державшие этот обет…».

• 1. «Воспитание казака характерника», автор А. Н. Труш.
• 2. «Україна: повна енциклопедія», Авт.-упорядники В. М. Скляренко, Т. В. Іовлева, В. В. Мирошнікова, М. О. Панкова, худож.-оформлювач Л. Д. Киркач-Осипова.