Технология интерактивности. 
Внедрение новых технологий с целью повышения качества обслуживания в музее г. Строителя

Впервые концепция интерактивного музейно-образовательного пространства (без использования этого термина) была предложена именно в России, и сделал это А. У. Зеленко, поставивший своей задачей воспитание «чувственной грамотности» посетителей и создававший на своих выставках ситуацию активного взаимодействия с экспозиционным материалом. Это было и внешнее взаимодействие, когда посетители получали возможность совершить какое-нибудь действие, и одновременно внутреннее взаимодействие, когда активизировались их сознание, интеллект, эмоциональная сфера. Все это в целом побуждало к творчеству. Понятию интерактивности очень близко понятие интериоризация — переход действия во внутренний план, которое в те же годы, т. е. в 1920;1930;х гг., разрабатывал наш соотечественник психолог Л. С. Выготский. Согласно его культурно-исторической теории, психическое развитие человека происходит прежде всего в ситуации социального взаимодействия его с окружающими людьми и с внешним миром, на основании чего он придавал исключительное значение активному учебно-воспитательному процессу, в котором и ученик, и учитель должны быть деятельными, а формирующая среда — динамичной. Однако в дальнейшем концепции А. У. Зеленко и Л. С. Выготского, для которых ключевыми являются слова взаимодействие, активность, творчество, надолго исчезли из арсенала отечественной науки, не оказав почти никакого влияния на музейную практику 1930;1970;х гг.

За рубежом идея интерактивного музейного пространства начинает формироваться в 1960;е гг. под влиянием операциональной теории интеллекта Ж. Пиаже, суть которой заключена в тезисе «знать предмет — значит действовать с ним». На основе проведенных экспериментальных исследований швейцарский психолог сделал вывод о важности взаимодействия ребенка с предметным миром. Дети, считал Пиаже, непрерывно заняты вопросом о том, как устроен мир, и потому им нужно постоянно исследовать окружающее, сравнивать, классифицировать известные и неизвестные предметы.

Новые данные, получаемые психологической наукой, приводят к необходимости существенной перестройки в работе с посетителями музеев. Приходит осознание того, что наглядность не исчерпывает сути музейного воздействия, и тогда-то появляются такие формы работы с аудиторией, преимущественно с детской, которые требуют проявления самостоятельности, активности и творческого закрепления знаний: например, экскурсия завершается работой в мастерских, а нередко ее заменяют работа с листками активности, или творческими тетрадками, либо специфическая форма игры с переодеваниями и воссозданием некоей ситуации, основанной на исторических реалиях.

Следующим шагом становится создание интерактивной музейной среды. Здесь следует особо выделить деятельность Михаэла Спока, с 1962 г. бывшего директором Бостонского Детского музея, и Франка Оппенхеймера, основателя открывшегося в 1969 г. Эксплораториума в Сан-Франциско, которые явились зачинателями экспозиций «hands on». В созданных ими детских музеях, ориентированных на детей и семью, посетителям предоставлялась возможность непосредственного контакта с экспонатами, а традиционное правило «руками не трогать!» заменялось на прямо противоположное — «пожалуйста, трогайте!». Быстрый рост числа детских музеев в Америке и в Европе в 1970;1990;е гг. свидетельствовал об усилении движения в направлении интерактивности. Работая на основе интерактивных, или действующих, экспозиций, эти музеи превращались в исследовательские лаборатории, в которых опробовались новые образовательные технологии.

Увеличение числа интерактивных экспозиций (сначала в детских, а затем и в традиционных, «взрослых», музеях) явилось отражением процесса постепенной и подчас очень болезненной для музейного сообщества смены приоритетов: музеи, в центре внимания которых находились вопросы сохранения и показа экспонатов, уступали место музеям, ориентированным преимущественно на публику.

Начиная с 1990;х гг. интерактивные технологии начинают осваиваться и российскими музеями: в них появляются путеводители и творческие задания, которые полностью заменяют экскурсию, включаются в ее контекст или готовят к ней посетителей; создаются комплексные программы, содержащие задания, которые школьники должны выполнить до посещения музея, во время проведения экскурсии и после нее. Одновременно в отечественных музеях применяются и такие способы знакомства с музейным материалом, которые в большой степени основаны на осязательных впечатлениях.

Однако самым убедительным подтверждением эффективности технологии интерактивности стало создание детских музеев, которые создаются в России с начала 1990;х гг. Для детского музея обязательным становится сочетание предметного материала с программой, ориентированной на проявление активности и творчества ребенка. Однако даже в таких музеях, а тем более в музеях традиционных, интерактивность нередко понимается узкотолько как возможность взять экспонат в руки, осуществить какое-либо действие, как правило, в процессе экскурсии. Заменяя термин «экскурсия» менее определенным — «музейное занятие», аудитории по большому счету предлагают все ту же экскурсию, т. е. словесную интерпретацию экспозиции при пассивном участии в этом действе слушателей. То, что посетители при этом внимают рассказу сидя, например, на лавках в интерьере крестьянской избы или на стульях в музейном классе, принципиально ничего не меняет.

В то же время интерактивность, если говорить о ней как о технологии, предполагает право посетителя на проявление свободы и творчества в пространстве музея. Она требует создания среды, для характеристики которой ключевыми являются слова «я сам» — действую, думаю, принимаю решения. Проектируя такую среду, музейный педагог обязан с самого начала продумывать, как можно организовать взаимодействие посетителя с воспринимаемым материалом. Интерактивность органична для музеев науки и техники, которые вовлекают маленьких и взрослых посетителей в деятельность, давая людям возможность приводить экспонаты в действие. По пути ее освоения идут музеи других профилей, коль скоро они превращают посетителя из наблюдателя в активного участника, используя для этого разнообразные визуальные и тактильные стимулы, предлагая ему участие в творческих мастерских непосредственно в экспозиции, а также обеспечивая его право на доступ к информации, возможность выбора и проявление инициативы.

Технология интерактивности привлекательна не только для посетителей, но, по утверждению ведущих музейных педагогов страны, становится «векторной тенденцией эволюции музея как социокультурного института».