В Казахстане одна нация — казахстанцы

Сколько в Казахстане наций? Вопрос не праздный. Большинство представителей крупных численно этносов, по крайней мере, в отношении собственной этнической группы, вероятнее всего признает, что минимум одна нация в Казахстане есть, а именно, представителем которой он и является. Возможны вариации — казахская и собственная; казахская, русская, украинская … и собственная; казахстанская и собственная и т. д. Такая сумма единиц и дает неизбежный итог от десятка, до свыше ста наций в одном государстве. Чего не было, и нет, ни в одном государстве.

Вопрос о содержательной стороне нации все годы независимости властями, как правило, не акцентировался. Тем не менее, достаточно активно обсуждался в прессе и обществе. Все же на политико-правовом уровне вопрос, конечно, не мог быть полностью обойден. Так в Конституции 1993 года во вводной части давалось определение Республики Казахстан, как формы «государственности самоопределившейся казахской нации».

Таким образом, Конституция 1993 года фиксировала наличие нации, включающей в себя представителей исключительно одного этноса. Уже тогда возник вопрос: кем же тогда являются все остальные граждане Казахстана — представители свыше 100 этнических групп? Именно тогда четко обозначилась «неадекватность» (несостоятельность) этнического подхода к вопросу о нации.

Учитывая ярко выраженный полиэтничный состав населения страны, возникло противоречие. Русские, узбеки и другие этнические группы Казахстана — тоже нации (русская, узбекская и т. д.)? Если да, то логически неизбежно: 643 кумыка, 375 чуванцев или 212 шорцев Казахстана, учтенных в числе 130 этносов в переписи — тоже нации?

Конституция Республики Казахстан 1995 года уже не содержит прежнюю формулу о нации, тождественной только одному этносу. Вместо прежнего моноэтничного определения нации зафиксирована консолидирующая формулировка «Мы народ Казахстана», объединяющая всех граждан, представляющих многочисленные этнические группы страны.

Казалось бы, Конституция достаточно четко закрепляет: в стране одна нация — «Мы, народ Казахстана». Нация именуется как «народ», очевидно, как дань традиции, восходящей к первым конституциям демократий Запада конца XVIII — первой половины XIX веков, когда понятие «нация» еще не заместило формулу «народ».

Заявление президента Н. Назарбаева 31 августа 2004 года на встрече с представителями национально-культурных центров республики о том, что в Казахстане сформировалась казахстанская нация, как и ожидалось, имело широкий резонанс в стране, вызвав своего рода «Большой переполох» в «маленьком стане этнических движений и объединений».

При этом декларируемая политическая общность «казахстанцы», по крайней мере внешне, вызвало неприятие со стороны только казахских этнических объединений (неказахские объединения либо согласились, либо воздержались от открытого выражения несогласия). Причем, не только радикальных активистов движений, что можно было ожидать, но и традиционно лояльных к инициативам президента представителей казахской творческой интеллигенции.

Характерна, например, позиция казахского драматурга Дулата Исабекова, высказанная тогда же, осенью 2004 года, в интервью газете «Айкын»: «Невозможно создать единую (казахстанскую) нацию, потому что у всех народов, населяющих Казахстан, есть своя родина, они никогда по-настоящему не привяжутся к этой земле, их всегда будет волновать историческая родина. Поэтому Казахстан для других народов — это территория, где они просто живут. Если здесь им будет плохо, уедут туда, где лучше живется. С казахами могут объединиться только те, у кого нет своей исторической родины».

Наиболее ясно и однозначно, этническая позиция по вопросу о нации в казахской среде, выражена лидером партии «Алаш» Ароном Атабеком: «В Казахстане есть только один народ и одна нация — казахи, все остальные — диаспоры». нация казахский этнический Очевидно, что лидерам, активистам казахских этнических движений и творческой интеллигенции в формировании казахстанской нации видится угроза казахскому этносу, равнозначному понятию казахская нация.

Как и все почти 15 лет независимости, по этническому и национальному вопросу ясно и однозначно высказались отдельные, выражающие не весь спектр мнений в собственных общинах, представители лишь двух, наиболее многочисленных этнических групп — казахов и русских.

Относительно недавно, в феврале 2006 года, однозначно в поддержку политической, а не этнической нации в Казахстане, заявили представители двух русских общественных объединений в Казахстане. Что нашло отражение в «Политической платформе русской диаспоры», содержащей ясную позицию по вопросу о нации: «Кроме того, русская диаспора должна бороться за гражданское общество в том плане, чтобы де-факто звание „Гражданин Казахстана“ стало выше этнической принадлежности, чтобы де-факто права и свободы граждан не зависели от национальной принадлежности».

Россия, даже имея в своем составе «этнические» республики, с целью содействия общероссийской гражданской идентичности пошла на отмену фиксации этнической принадлежности (национальность) в паспортах.

С 1997 года внутренние российские паспорта нового образца вообще не имеют графы «национальность». Вероятно, с целью уйти от прежнего отождествления населением национальности (этнической принадлежности) и нации. Что ведет к формуле: в РФ нация — россияне, а не 142 «нации», включая, например и 1 509 юкагир или 834 нганасан, неизбежного при тождестве этносов и наций. Данный шаг встретил ожесточенное сопротивление в ряде республик РФ, в результате которого последним удалось отстоять лишь право фиксировать, исключительно по желания владельца паспорта, этническую принадлежность в специальных вкладышах.

Важным в контексте формирования российской национальной идентичности стало выступление президента России В. Путина в Чебоксарах в феврале 2004 года, в котором было заявлено: «Полагаю, что сегодня мы имеем все основания говорить о российском народе как о единой нации… Представители самых разных этносов и религий в России ощущают себя единым народом. Они используют все свое богатство, культурное многообразие в интересах всего общества и государства».

В странах СНГ, в Казахстане, в частности, в основном, утвердилось искаженное восприятие широкими слоями населения и рядом исследователей нации, отрицающее гражданское, а не исключительно этническое содержание понятия. Отождествление нации и этноса характерно для идеолого-публицистических работ.

Даже в недавно принятой (15.06.2006 г.) правительственной «Программе казахстанской модели межэтнического и межконфессионального согласия на 2006;2008 годы» экспертами-разработчиками зафиксировано: «В Казахстане проживают представители 130 наций, народностей и этнических групп». Таким образом, и сегодня в 2006 году, как и прежде, в одном из наиболее важных документов, направленных на межэтническую интеграцию, укрепление гражданской идентичности и, в конечном счете, на формирование казахстанской нации как согражданства, вновь постулируется тезис о нациях (не уточняется, сколько их в Казахстане, но исходя из множественного числа термина следует, что много), народностях (интересно, кто эти нации, а кто народности, и кого отнесли к этническим группам?).

В политико-правовом лексиконе корректно применение лишь терминов нация (одна нация, объединяющая всех граждан страны), этнические группы, этнические (а не национальные) меньшинства. В любом современном государстве, как правило, — одна, объединяющая всех граждан нация, а не множество наций. В Казахстане, как и во всем мире, в государстве одна нация — казахстанцы, объединяющая, вне зависимости от этнической принадлежности, всех граждан страны. Отличие Казахстана, как и любого другого государства, от других стран, может быть лишь в степени консолидации на политической основе — гражданской идентичности.

Сторонники этнического подхода, этнонации не учитывают угрозу сепаратизма, разрушительный конфликтный потенциал подобных построений, наглядным примером чего служит распад всех полиэтничных государств с доминированием этнонации (этнополитический фактор, как один из ведущих, в числе других факторов). Советского союза с его полутора десятками социалистических наций и свыше ста народностями (чеченцами и др.), «многонациональной» Югославии в 1990 году, недавний, в этом году распад союзного государства Сербии и Черногории — отделение малочисленной (полумиллионной) Черногории, грядущие в ближайшее время референдумы в Аджарии, Абхазии, Южной Осетии, Приднестровской Молдавской Республике.

Совершенно безосновательны изредка встречающиеся даже среди специалистов рассуждения об ассимиляции, как пути формирования казахстанской нации. Это пройденный, не выдержавший испытания жизнью проект, декларировавшийся в первой половине XX века в США и потерпевший фиаско. Как в США, так и в странах Старого света приоритетом являются политическая нация на базе гражданства, межэтническая интеграция, не исключающая, а наоборот поощряющая этническое многообразие.

В качестве одного занимательного штриха, отражающего как в капле воды преимущества этнического многообразия, при наличии одновременно сильной надэтнической политической идентичности, можно привести пример из времен Второй Мировой войны, когда мощной германской разведке до конца войны, так и не удалось расшифровать активную радиосвязь между американскими подлодками в мировом океане, которая велась радистами индейцами навахо.

Если же серьезно, то есть много и иных примеров эффективности взаимодействия наших этнических культур в рамках надэтнической политической общности. Столь же ярких, экзотичных для иностранцев из дальнего зарубежья, но из прошлого постсоветских стран, включая тот же период Второй мировой войны.