Опричнина Ивана Грозного

Опричнина Ивана Грозного

Одной из интересных страниц Отечественной истории по праву считается период правления Ивана Грозного. В борьбе с самостийностью боярства Иван Васильевич прибегает к жестоким, деспотическим мерам, которые получили своё название — Опричнина.

Опричнина — период в истории России обозначившийся государственным террором и системой чрезвычайных мер. Также «опричниной» называлась часть государства, с особым управлением, выделенная для содержания царского двора и опричников. Опричниками назывались люди, составлявшие тайную полицию Ивана IV и непосредственно осуществлявшие репрессии.

Слово «опричнина» происходит от древнерусского «опричь», что означает «особый», «кроме».

Правление Ивана Грозного вызывало и вызывает самые противоречивые оценки современников и потомков. Одни видят в его деяниях большой государственный смысл: стремление к централизации, укреплению государства, устранению препятствий на этом пути. Другие резко и отрицательно говорят о деяниях Грозного, акцентируют внимание на казнях, опричнине, разорении страны.

Тему «Опричнина» следует отнести к хорошо изученным. В исторической литературе имеется большое количество источников и литературы посвященной данной теме.

Актуальность рассматриваемой темы заключается в том, что историография эпохи Ивана Грозного изобилует спорными и противоречивыми суждениями. Можно ли говорить о том, что опричнина была необходимым этапом становления самодержавной власти в истории России. Или же это событие говорит нам о том, что это лишь отражение недоверчивого характера Ивана Грозного. Таким образом, данная проблема является актуальной, так как ставит в тупик неподготовленного читателя.

Источниковая база: В своей работы я использовала труды Генриха Штадена «Записки о Московии» как первоисточник. Являясь современником эпохи Ивана Грозного и находясь при его дворе в качестве иноземца опричника, Г. Штаден очень подробно описал все события, происходившие в Московии в период опричнины.

Так же в качестве первоисточника я использовала «Краткое сказание о характере и жестоком правлении московского тирана Васильевича» Альберта Шлихтинга, который был пленником и находился при дворе Грозного в течении семи лет описав эпоху.

Так же я использовала источник эпохи Ивана Грозного «Послание к Готхарду Кеттлеру, герцогу Курляндскому и Семигальскому» Иоганн Таубе и Элерт Крузе. Участвуя в Ливонской войне, они попали в плен к Великому Князю. В плену они обжились, и через несколько лет оба уже были на царской службе. Они сумели стать полезными царю и сделались главными деятелями русской политики на Западе.

В качестве первоисточника я использовала Полное Собрание Русских Летописей, а в частности Том XIII «Летописный сборник, именуемый патриаршею или Никоновскою летописью» где так же подробно описана история опричнины современниками эпохи Ивана Грозного.

Историография. Как было сказано выше историография эпохи Ивана Грозного очень обширная. Для своей работы я использовала Садикова П. А. «Очерки по истории опричнины». Автор в данной работе рассматривает опричнину как сознательно проводимую политику Ивана Грозного, направленную против враждебной ему феодальной знати и имевшую своей целью укрепление основ централизованного Русского государства.

Альшиц Д.Н. в своей работе «Начало самодержавия в России. Государство Ивана Грозного» показывает, что опричнина была не случайным и кратковременным эпизодом, а необходимым этапом становления самодержавия, начальной формой аппарата его власти.

Скрынникова Р.Г. говорит о том, что эпоха Ивана Грозного была трудной и трагичной. Автор ставит перед собой вопросы о том, кем же был Грозный, и какое влияние оказала его деятельность на исторические судьбы России? При каких исторических обстоятельствах пришлось ему действовать? В какой мере эпоха сформировала его личность, и какую печать на события наложили его характер и пристрастия? Ответ на которые он дает в своей работе «Иван Грозный».

Объектом исследования является политика опричнины, проводимая Иваном Грозным.

Предметом исследования является опричнина как историческое начало самодержавия в России.

Цель данной работы обосновать точку зрения о том, что опричнина являлась необходимым этапом становления самодержавия в истории России.

Для поставленной цели выделим следующие задачи работы.

— изучить период опричнины по источникам современников данной эпохи;

— описать опричную политику проводимую Иваном Грозным до момента ее отмены;

— определить основные последствия проведения политики опричнины;

Структура работы. Спецсеминарская работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

1. Учреждение опричнины

1.1 Указ об опричнине

опричнина грозный политический указ Причина разрыва и яростной, не оставлявшей Ивана Грозного до гробовой доски ненависти к своим бывшим советникам и их единомышленникам была значительно глубже, чем-то или иное конкретное расхождение даже по весьма важному политическому вопросу. Царь формулировал эту причину неоднократно. Речь идет о бескомпромиссной войне, объявленной самодержавием в лице первого царя Ивана IV политическими силами, которые олицетворяли тенденцию ограничения самодержавия той или иной формой представительства.

Проводимые реформы, ограничивающие власть феодалов стали встречать их сопротивление, несогласие с царской политикой, неподчинение воле царя. Проблемы централизации и укрепления власти, борьбы с оппозицией требовали от царя решения об установлении в стране диктатуры и сокрушения оппозиции с помощью террора и насилия. Но в Русском государстве «ни одно крупное политическое решение не могло быть принято без утверждения в Боярской думе».

Между тем позиция думы и церковного руководства была известна и не сулила успеха предприятию. По этой причине царь вынужден был избрать совершенно необычный способ действия. Стремясь навязать свою волю «совету крупных феодалов», он объявил об отречении от престола. Таким путем он рассчитывал «вырвать у думы согласие на введение в стране чрезвычайного положения».

Отречению Грозного предшествовали события самого драматического свойства. Вначале декабря 1564 г. царская семья стала готовиться к отъезду из Москвы. Иван IV «посещал столичные церкви и монастыри и усердно молился в них». К величайшему неудовольствию церковных властей он велел забрать и свести в Кремль самые почитаемые иконы. В воскресенье, 3 декабря, Грозный присутствовал на богослужении в кремлевском Успенском соборе. После окончания службы он трогательно простился с митрополитом, членами Боярской думы, дьяками, дворянами и столичными гостями. На площади перед Кремлем уже стояли «сотни нагруженных повозок под охраной нескольких сот вооруженных дворян. Царская семья покинула столицу, увозя с собой всю московскую „святость“ и всю государственную казну, которые стали своего рода залогом в руках Грозного». Царский выезд был необычен. Ближние люди, сопровождавшие Ивана, получили приказ забрать с собой семьи. Оставшиеся в Москве бояре и духовенство находились в полном неведении о замыслах царя и «в недоумении и во унынии быша, такому государьскому великому необычному подъему, и путного его шествия не ведамо куды бяша».

Царский «поезд» скитался в окрестностях Москвы в течение нескольких недель, пока не достиг укрепленной Александровской слободы.

Таинственно отбывший из Москвы государь недолго томил подданных в безвестности — уже 3 января 1565 года он прислал «ко отцу своему и богомолцу» митрополиту Афанасию список с перечнем «измен боярских и воеводских и всяких приказных людей», совершённых в малолетство Ивана IV: «И царь и великий князь гнев свой положил на своих богомолцов, на архиепископов и епископов и на архимандритов и на игуменов, и на бояр своих и на дворецкого и конюшего и на околничих и на казначеев и на дьяков и на детей боярских и на всех приказных людей опалу свою положил в том, что после отца его блаженные памяти великого государя Василия при его государстве в его государьские несвершеные лета бояре и все приказные люди его государьства людем многие убытки делали и казны его государьские тощили, а прибытков его казне государьской никоторой не прибавливали, также бояре его и воеводы земли его государьские себе розоимали, и другом своим и племяни его государьские земли роздавали; и держачи за собою бояре и воеводы поместья и вотчины великие, и жалования государьския кормленые емлючи и собрав себе великие богатства, и о государе и о его государьстве и о всем православном християнстве не хотя радети, и от недругов его от Крымского и от Литовского и от Немец не хотя крестьянства обороняти, наипаче же крестияном насилие чинити, и сами от службы учали удалятися, и за православных крестиян кровопролитие против безермен и против Латын и Немец стояти не похотели».

Иван Васильевич обвинил московскую элиту — высшую знать, приказную администрацию — и рядовых членов «государева двора», детей боярских, в тяжких преступлениях: расхищении казны, присвоении казённых земель и прямой измене — уклонении от военной службы. Потому он, законный и природный монарх, вынужденно «оставил свое государство и поехал, где вселитися, идеже его, государя, Бог наставит». Говоря современным языком, «государь царь и великий князь всеа Руси» подал в отставку с поста главы страны, предоставив неверных подданных собственной судьбе. Эта, конечно, не самая рядовая, но приемлемая для новейших времён ситуация была совершенно немыслима для московитов XVI века, отчего и повергла их в «велице недоумение».

Работа правительственного аппарата остановилась: «…Все приказные люди приказы государьские отставиша и град оставиша никим же брегом». Москвичи, от бояр и до «множества народа», приходили к митрополиту и «от много захлипания слезного» с плачем говорили: «Увы, горе, како согрешихом перед Богом и прогневахом государя своего многими пред ними согрешении… ныне х кому прибегнем, и кто нас помилует, и кто нас избавит от нахождения иноплеменных? Како могут быть овцы без пастыря?. Так же и нам как быть без государя? И иная многая словеса подобная сих из рекоша ко Афонасию митрополиту». Растерявшиеся жители умоляли владыку быть ходатаем перед государем, чтобы он «гнев свой отовратил, милость показал и опалу свою отдал, а государства своего не оставлял и своими государствы владел и правил, яко же годно ему, государю».

Среди членов боярской думы, конечно же, были противники Грозного, пользовавшиеся большим влиянием. Но из-за общего негодования на «изменников» никто из них не осмелился поднять голос. Толпа на дворцовой площади прибывала час от часу, а ее поведение становилось все более угрожающим. Допущенные в митрополичьи покои представители купцов и горожан заявили, что останутся верны старой присяге, будут просить у царя защиты «от рук сильных» и готовы сами «потребить» всех государевых «изменников».

Под давлением обстоятельств Боярская дума не только не приняла отречение Грозного, но «вынуждена была обратиться к нему с верноподданническим ходатайством»¹⁶. На это великий князь ответил: «Хотя он и решил никого из них не пускать к себе, тем не менее, он согласен на то, чтобы митрополит, архиепископ Новгородский, епископ Суздальский, игумен Троицкий, князь Бельский, князь Иван Мстиславский, канцлер Иван Висковатый и Андрей Васильевич, как можно скорее, явились к нему». Когда же они пришли на место, были они тотчас же, как явные враги, приведены под охраной и стражей к нему на аудиенцию.

Царь заявил боярам, что они и прежде пытались погубить славную династию и теперь ежечасно готовы сделать это. В словах Ивана можно усмотреть прямой намек на заговоры в пользу Старицких. Как и в письме Курбскому, царь охотнее всего касался таких тем, как «беззаконное боярское правление в годы его детства». В слободе Иван IV выдвинул новые обвинения против бояр. Он заявил, будто после смерти отца бояре хотели лишить его законных прав и сделать своим государем выходца из рода князей Горбатых-Шуйских. И этих людей он ежедневно вынужден видеть в числе тех, кто причастен к правлению. Свою гневную речь Грозный заключил словами о том, что «изменники извели его жену и стремятся уничтожить его самого, но бог воспротивился этому и раскрыл их козни. Теперь он, царь, обязан принять меры, чтобы предупредить надвигающееся несчастье».

Когда царь под предлогом борьбы с заговором потребовал от бояр предоставления ему чрезвычайных полномочий, они ответили покорным согласием. Для выработки соглашения с думой царь оставил в слободе нескольких бояр, а остальных в тот же день отослал в столицу. На подготовку приговора об опричнине ушло более месяца. В середине февраля царь вернулся в Москву и представил на утверждение думе и священному собору текст приговора. В речи к собору Иван сказал, «прежде всего для охранения своей княжеской жизни взять на государя некоторых бояр, детей боярских, области, города и дома и построить в Москве собственный удобный, спокойный двор».

1.2 Опричный двор

Идея о введении опричнины в источниках приписывается молодой жене Ивана Грозного княжне Марье, дочери князя Михаила Тюмрюковича из Черкасской земли.

«Она-то и подала великому князю совет, чтобы отобрал он для себя из своего народа 500 стрелков и щедро пожаловал их одеждой и деньгами и чтобы повседневно и днем, и ночью они ездили за ним и охраняли его. С этого и начал великий князь Иван Васильевич всея Руси и отобрал из своего народа, а также и из иноземцев особый избранный отряд»^.

«С этого и начал великий князь Иван Васильевич всея Руси и отобрал из своего народа, а также и из иноземцев особый избранный отряд. Итак, устроил опричных и земских. „Опричные“ — это были люди великого князя, земские же — весь остальной народ. Вот что делал дальше великий князь. Он перебирал один за другим города и уезды и отписывал имения у тех, кто по смотренным спискам не служил со своих вотчин его предкам на войне; эти имения раздавались опричным».

Князья и бояре, взятые в опричнину, распределялись по степеням не по богатству, а по породе". В опричнину отбирали худородных дворян, не знавшихся с боярами. Укомплектованное из незнатных дворян опричное войско должно было стать, по замыслу Грозного, надежным орудием в борьбе с феодально-аристократической оппозицией.

Они были названы отдельными, от всего его народа, по-ихнему опричниной; и если опричник происходил из простого или крестьянского рода и не имел ни пяди земли, то великих князь давал ему тотчас же сто, двести или 50, 60 и больше гаков земли. Каждый из них должен был давать особую клятву, составленную следующим образом: «Я клянусь быть верным государю и великому князю и его государству, молодым князьям и великой княгине, и не молчать о всем дурном, что я знаю, слыхал или услышу, что замышляется тем или другим против царя или великого князя, его государства, молодых князей и царицы. Я клянусь также не есть и не пить вместе с земщиной и не иметь с ними ничего общего. На этом целую я крест».

Есть известие «Краткого летописца» первой половины XVII века о строительстве опричных приказов в Москве и Слободе: «…повеле и в слободе ставити город и двор свой; а князем, и бояром, и дворяном веле в Слободе дворы ставити, избы разрядные, и почел в слободе жить князь великий Иван Васильевич со всеми боярами своими…».

В состав опричного «удела» вошло несколько крупных дворцовых волостей, которые должны были снабжать опричный дворец необходимыми продуктами, и обширные северные уезды (Вологда, Устюг Великий, Вага, Двина) с богатыми торговыми городами.

Царь забрал в опричнину Суздальский, Можайский и Вяземский уезды, а также около десятка других совсем мелких.

Итак, создав опричный двор, Иван Грозный начал чинить расправы да казни: «оцепил эту слободу воинской силой и приказал привести к себе из Москвы и других городов тех бояр, кого он потребует».

Опричнина была первой попыткой разрешить одно из противоречий московского государственного строя. Она сокрушила землевладение знати в том его виде, как оно существовало из старины. Посредством принудительной и систематически произведенной мены земель она уничтожила старые связи удельных княжат с их родовыми вотчинами везде, где считала это необходимым, и раскидала подозрительных в глазах Грозного княжат по разным местам государства, преимущественно по его окраинам, где они превратились в рядовых служилых землевладельцев.

2. Опричная политика Ивана Грозного. Первые казни

В первые дни опричнины Москва стала свидетелем кровавых казней.

«Приказал он обезглавить Александра Горбатого, чья дочь была замужем за князем Мстиславским, вместе с его пятнадцатилетним сыном, повесить князя Петра Горенского, князей Никиту и Василия Оболенских, незаменимого воеводу, который столько времени так верно служил великому князю в борьбе с татарами, Андрея Рязанцева и князя Ивана Шевырева велел он посадить на кол».

Так же приказал Иван Грозный убить князя Ростовского «…повелел умертвить, князя Ростовского, который жил в Нижнем Новгороде. Так как этот князь обычно обращался с пленными слишком милостиво и не слыл в отношении их свирепым и жестоким, то в силу этого он был заподозрен в желании якобы перебежать к королю польскому и воевода полоцкий обещал ему озаботиться о доставке его невредимым. К этому князю тиран послал 30 воинов из опричнины с поручением отрубить ему голову и доставить к себе, что и было исполнено. Именно, когда Ростовский вошел в храм помолиться, вскоре в храм вбегают убийцы, и говорят ему: „Князь Ростовский, ты пленник велением великого князя“. Несчастный, бросив палку, которой он пользовался в качестве отличительного признака занимаемой им должности, этим как бы сложил с себя должность… захватив таким образом несчастного, они вслед затем сняли с него платье, которое он носил, так что он остался голым; также и его рабов, в количестве более сорока, захваченных таким же образом, они бросили в тюрьму, и Ростовского связанного, положенного на повозку и одетого в грязное платье, увезли с собою. Отъехав от Новгорода на расстояние приблизительно, трех миль, подводчики остановились и начинают топорами разбивать лед на реке, чтобы образовать прорубь. Ростовский, как бы пробудившись ото сна, а он был привязан к повозке, и на его теле сверху сидели двое, спрашивает, что они хотят делать. Те отвечают, что собираются напоить коней. „Не коням, — сказал Ростовский, — готовится эта вода, а голове моей“. И он не обманулся в этой догадке. Именно, один из убийц, слезши с коня, отрубил ему вслед затем голову, а обезображенное тело его велел бросить в реку, голову же взял с собою и отнес ее к самому тирану. Увидев ее, тиран как бы погрозил ей и, коснувшись пальцем, произнес следующие слова: „О, голова, голова, достаточно и с избытком пролила ты крови, пока была жива; это же сделаешь ты и теперь, раз имеешь крючковатый нос!“ Затем, наступив на голову и оттолкнув ее ногою, он велел бросить ее в реку. Вслед за тем он умертвил весь род Ростовского, более 50 человек. Везде, где только он мог выловить или свойственника, или родственника его, он тотчас после самого тщательного розыска приказывал убить их. Из семейства Ростовских было приблизительно шестьдесят человек, которых всех он уничтожил до полного истребления».

«А великий князь вместе со своими опричниками поехал и пожег по всей стране все вотчины, села вместе с церквями и всем, что в них было — с иконами и церковными украшениями, — были спалены. Женщин и девушек раздевали донага и в таком виде заставляли ловить по полю кур».

Великое горе сотворили они по всей земле! У земских лопнуло терпение! Они начали совещаться, чтобы избрать великим князем князя Володимира Алексеевича, на дочери которого был женат герцог Магнус, а великого князя с его опричниками убить и извести. Договор был уже подписан. Первыми (боярами) и князьями в земщине были следующие: князь Володимир Андреевич, князь Иван Дмитриевич Бельский, Микита Романович, митрополит Филипп с его епископами — Казанским и Астраханским, Рязанским, Владимирским, Вологодским, Ростовским и Суздальским, Тверским, Полоцким, Новгородским, Нижегородским, Псковским и в Лифляндии Дерптским. Надо думать, что и в Ригу думали посадить епископа. Все эти епископы ежегодно должны являться в Москву на митрополичий выезд в Вербную субботу; потом все монастыри, монахи и попы соборные, т. е. те, которые входят в совет.

Великий князь ушел с большим нарядом; он не знал ничего об этом сговоре и шел к литовской границе в Порхов. План его был таков: забрать Вильну в Литве, а если нет, так Ригу в Лифляндии. Кровавый дикарь стоял под Ригой и думал взять ее лаской или хитростью. Но это не удавалось, и он решил взять город силой. Тогда под Ригой пало несколько тысяч поляков.

Узнав об этом, великий князь приказал послать за Вильгельмом Фюрстенбергом и поставить его перед собой. Великий князь в своем одеянии сидел со своим старшим сыном. Опричники стояли в палате — по правую руку великого князя, а земский — по левую. Вильгельм Фюрстенберг предстал перед великим князем в своем обычном платье. Я стоял неподалеку от Вильгельма Фюрстенберга и толмача Каспара Виттенберга, чтобы слышать правильно ли толмач толмачит.

И вот великий князь начал и сказал: «Бывший магистр Лифляндии! Мы хотим тебя пожаловать и опять посадить тебя в Лифляндии. Только ты должен свято обещать и скрепить обет присягой, что ты завладеешь и всем остальным: Ревелем, Ригой и Финляндией, всем, что принадлежало твоей бывшей державе. После тебя в нашей прародительской вотчине, простирающейся до Балтийского поморья будет править молодой магистр Вильгельм Кеттлер». Вильгельм Фюрстенберг сказал в ответ великому князю: «Того я не слыхал и не ведал, что Лифляндия до морского берега Остзеи твоя прародительская вотчина». Великий князь возражал: «Но ты же видел огонь и меч, убийства и казни. Ты видел, как пленниками были уведены из Лифляндии и ты, и другие. Так теперь держи ответ: что же ты хочешь делать?». Вильгельм Фюрстенберг отвечал: «Я приносил присягу Римскому императору: на этом я готов жить и умереть». Великий князь разгневался на это, и Вильгельм Фюрстенберг был отослан обратно в Любим. Если бы он согласился, он должен бы отправиться с великим князем под Ригу, а все немцы были бы пожалованы деньгами и одеждой. Но ничего из этого не вышло.

Князь Володимир Андреевич открыл великому князю договор и все, что замышляли и готовили земские. Тогда великий князь распустил слух, что он вовсе не хотел идти в Литву или под Ригу, а что он ездил «прохладиться» и осмотреть прародительскую вотчину.

На ямских вернулся он обратно в Александрову слободу и приказал переписать земских бояр, которых он хотел убить и истребить при первой же казни.

Под Александровой слободой, в 3 верстах от нее на юг, по Московской дороге была застава, Каринская по названию. И те, кто были при великом князе в Слободе, не могли выйти и никто извне не мог войти без памяти, т. е., памятной записки в качестве удостоверения. Об этом узнали все неверные слуги своих господ — земских. И когда кто-нибудь из них подходил к заставе и говорил: «У меня есть дела господарские», его тотчас же доставляли от заставы в Слободу, в приказ, и всему, что бы ни говорил он о своем господине, всему давалась вера.

А великий князь продолжал: приказывал приводить к нему всех бояр одного за другим и убивал их так, как ему вздумается — одного так, другого иначе.

Митрополит Филипп не мог долее молчать ввиду этого. Он добром увещевал великого князя жить и править подобно своим предкам. И благодаря этим речам добрый митрополит попал в опалу и до самой смерти должен был сидеть в железных, очень тяжелых цепях. А великий князь вновь избрал митрополита — по своему желанию.

Затем великий князь отправился из Александровой слободы вместе со всеми опричниками.

Все города, большие дороги и монастыри от Слободы до Лифляндии были заняты опричными заставами, как будто бы из-за чумы, так что один город или монастырь ничего не знал о другом.

Как только опричники подошли к яму, или почтовому двору, так принялись грабить. Где великий князь оставался на ночь, по утру там все поджигалось и спаливалось.

Затем великий князь пришел в Тверь и приказал грабить все — и церкви, и монастыри, пленных убивать, равно как и тех русских людей, которые породнились и сдружились с иноземцами. Всем убитым отрубали ноги — устрашения ради; а потом трупы их спускали под лед в Волгу. То же было и в Торжке; здесь не было пощады ни одному монастырю, ни одной церкви.

Но самой жуткой страницей опричнины стал разгром Новгорода, куда Иван Грозный нагрянул с опричным войском и где творил расправу полтора месяца.

2.1 Поход на Новгород

Тщательно наблюдая за положением дел в стране, Грозный повсюду видел признаки надвигающейся беды. В начале 1569 г. немногочисленный литовский отряд при загадочных обстоятельствах захватил важный опорный пункт обороны на северо-западе неприступную Изборскую крепость. Глухой ночью изменник Тетерин, переодевшись в опричную одежду, велел страже открыть ворота. После освобождения Изборска опричники объявили изборских подьячих сообщниками Тетерина и казнили их. Изборская измена бросила тень на всю приказную администрацию и жителей Новгорода и Пскова. Умножившиеся повсюду признаки недовольства вызвали подозрения насчет того, что Псков и Новгород при неблагоприятных обстоятельствах последуют примеру Изборска. К этому времени Иван IV получил подробную информацию о перевороте в Швеции, в результате которого его союзник Эрик XIV был свергнут с престола. Шведские события усилили собственные страхи царя.

В декабре 1569 г. царь созвал в Александровской слободе все опричное воинство и объявил ему весть о «великой измене» новгородцев. Не мешкая войска двинулись к Новгороду. «… .под угрозой кары секирой и палками, чтобы из города Москвы никто не смел отправляться по проезжей дороге, которая ведет в Новгород, ни мущина, ни женщина, напоследок даже ни собака или какая-нибудь скотина. Отправляясь же из Александровского дворца в Новгород, он посылал вперед шестьсот всадников и столько же оставлял на ходу сзади себя; равным образом он рассылал также людей вокруг, с правого и с левого боку, чтобы никто не прошел в Новгород. Если упомянутые всадники натыкались на кого-либо, будь то даже раб или челядинец тирана, или также сам он на пути заставал кого-нибудь, то всех убивал, чтобы молва об его прибытии не опередила, и он мог тем легче застичь новгородцев, не ожидавших его и нисколько не думавших о нем. Также поступали те, кто занимал правое и левое крыло; поэтому даже и собака не могла быть предвестницей его приближения. А всех встречных он приказывал убивать».

«Этот поход продолжался почти семь недель, так что никто не мог знать, жив ли тиран или где-нибудь задержан пленником. И новгородцы не узнали об этом раньше, чем он находился на расстоянии мили от города; тогда то они стали кричать, что для них наступает страшный суд.

Вступив в Новгородскую область, он посылал из лагеря вперед тысячу и более всадников с приказанием перебить всех воинов этой области, а других он точно так же отправлял в город с поручением грабить. Сам он держался в лагере в миле от города, делая по временам набеги на город с целью избиения людей и терзания их удивительными муками, именно одних он рассекал, других прокалывал копьем, пронзал стрелами".

«Тиран не пропускал ни одного рода жестокости при умерщвлении людей и в городе Новгороде он убил их, после предания удивительным терзаниям и мукам, 2770 из более знатных и богатых, не считая лиц низкопоставленных и беспредельного количества черни, которую он уничтожил всю до полного истребления. В Новгородской области было приблизительно сто семьдесят монастырей, все их он ограбил и опустошил, а всех монахов и священников в них перебил».

Когда же тиран Московии вступил в Новгород, епископ этого города пригласил его к обеду, от чего тот отнюдь не отговаривался. На это же пиршество было приглашено также большинство настоятелей из различных монастырей. Когда обед кончился и были уже убраны столы, тиран зовет к себе телохранителей и велит им разграбить и разгромить храм св. Софии, расположенный среди города. Кроме того, желая воздать епископу благодарность за его щедрость, он велит стащить с его головы тиару, которую тот носил, а вместе с тем снимает с него все епископское облачение и лишает его также сана, говоря: «Тебе не подобает быть епископом, а скорее скоморохом. Поэтому я хочу дать тебе в супружество жену». Обратившись далее к другим монахам, он произнес следующие слова: «Прошу вас пожаловать ко мне в гости. Но я хочу, чтобы всякий отметил свое участие в устройстве этой свадьбы». И он заставил каждого из них выплатить по размерам своих средств определенную сумму денег, именно всех архимандритов по 2000 [30] золотых, настоятелей по 1000, а из остального количества монахов одни заплатили по 500, другие по 300 червонцев. Когда участие было, таким образом отмечено и выполнено, тиран велит привести кобылу и обращается к епископу: «Получи вот эту жену, влезай на нее сейчас, оседлай и отправляйся в Московию и запиши свое имя в списке скоморохов.» Далее, когда тот взобрался на кобылу, тиран велит привязать ноги сидевшего к спине скотины и, удалив его таким образом, из города и прогнав с епископства, велит ему отправляться по назначенной дороге. И когда тот уже удалился, он опять велит позвать его к себе и дает ему взять в руки музыкальный инструмент, мехи и лиру со струнами. «Упражняйся в этом искусстве, — сказал тиран, тебе ведь не остается делать ничего другого в особенности после того, как ты взял жену». И вот этот епископ, не умевший до того играть на лире, верхом на кобыле по приказу тирана удалился в Москву, бряцая на лире и надувая мехи. Что касается остальных монахов, то у одних из них тира" отнял все имущество, а других после жестоких мучений умертвил.

Свершив это, он удалился из Новгорода и разбил палатки в полумиле от города. Тем временем он велит схватить одного знатного и именитого человека, главного секретаря Новгородского, Федора Ширкова. Велев привести его к себе, он приказывает привязать его посредине (туловища) к краю очень длинной веревки, крепко опутать и бросить в реку, по имени Волхов, а другой конец веревки он велит схватить и держать телохранителям, чтобы тот, погрузившись на дно, неожиданно, не задохся. И когда этот Федор уже проплавал некоторое время в воде, он велит опять вытащить несчастного и спрашивает, не видал ли он чего-нибудь случайно в воде. Тогда тот ответил, что видел злых духов, которые живут в глубине вод реки Волхова и в озерах, по имени Владодоги и Усладоги и они вот скоро будут здесь и возьмут душу из твоего тела. За подобный ответ тиран велит вернуть его в лагерь, поставить ему ноги до колен в котел и поручает обварить их кипятком, желая выпытать у него муками, нет ли где у него спрятанных денег. Именно, этот человек был богат до такой степени, что можно видеть 12 монастырей, выстроенных и основанных им на свой счет. И тиран выпытал у этого несчастного двенадцать тысяч серебряной монеты, которой только одной, а не другой они пользуются.

После этих неслыханных истязаний, которые в свирепости своей тиран проявил к Федору, вымученную большую сумму денег и имущество он положил в свою казну, а тело этого мертвеца препоручил разрубить на части и разрубленное таким образом бросить в реку. Тот же конец имел и родной брат Федора, по имени Алексей.

Вообще, несчастные граждане новгородские получили такой урон и ущерб для своего имущества, что едва ли кто-либо из людей мог выплатить и восстановить им это по справедливой оценке. Этот город был зажиточен издревле, и купцы в нем были очень влиятельные и богатые; в их домах все помещения были загромождены и наполнены разнообразными товарами. Кроме того, там были огромные круги воска, запас сала и жира от разных животных, очень большие кучи шелка и дорогого платья. Все это хранилось собранное 20 лет тому назад. Впрочем, весь шелк он распределил своим телохранителям, а серебро и золото было положено в государеву казну. Остальные товары были уничтожены, так как дома горожан были спалены огнем. Таким образом, этот старый город славян, местопребывание князей новгородских, можно видеть уничтоженным и сравненным с землей.

После разрушения Новгорода он отправляется в город Псков.

2.2 Московские казни

Запущенная царём машина репрессий набирала обороты, и, в конце концов, наступил момент, когда Иван понял, что продолжать так дальше нельзя. Царь оправдывал опричнину необходимостью искоренить «неправду» бояр — правителей. На деле опричный режим привел к неслыханным злоупотреблениям.

«Тут начались многочисленные душегубства и убийства в земщине. И описать того невозможно! Кто не хотел убивать, те ночью приходили туда, где можно было предполагать деньги, хватали людей и мучили их долго и жестоко, пока не получали всей их наличности и всего, что приходилось им по вкусу. Из-за денег земских оговаривали все: и их слуги, работники и служанки, и простолюдин из опричнины — посадский или крестьянин. Я умалчиваю о том, что позволяли себе слуги, служанки и малые князей и дворян! В силу указа все считалось правильным.

По своей прихоти и воле опричники так истязали всю русскую земщину, что сам великий князь объявил: «Довольно!».

Опричники не могли насытиться добром и деньгами земских. Раньше если опричники искали на ком-нибудь из земских 1000 рублей будто бы данные им в долг, тогда как земские получили от них только сотню, а то и того меньше, но записывали-то они опричные всю сумму в 1000 рублей — все жалобы потерпевших вместе с расписками и судными списками клались под сукно: ведь опричные присягали, что они не будут дружить с земскими, что с ними они не будут иметь никаких дел.

Теперь великий князь сыграл обратную игру: он приказал подобрать все жалобы. И если опричные говорили: «на 1000» и на эту сумму была дана расписка, а земские получили на самом деле не все полностью, то опричники должны были выплатите земским дополнительно. Это решение пришлось не по вкусу опричникам.

Тогда великий князь принялся расправляться с начальными людьми из опричнины.

Князь Афанасий Вяземский умер в посаде Городецком в железных оковах. Алексей Басманов и его сын, с которым великий князь предавался разврату, были убиты. Малюта Скуратов был убит в Лифляндии под Вейссенштейном.

Князь Михаил, шурин великого князя, стрельцами был насмерть зарублен топорами и алебардами. Князь Василий Темкин был утоплен. Иван Зобатый был убит. Князь Андрей Овцын — повешен в опричнине на Арбатской улице; вместе с ним была повешена живая овца. Маршалк Булат хотел сосватать свою сестру за великого князя и был убит, а сестра его изнасилована 500 стрельцами. Стрелецкий голова Курака Унковский был убит и спущен под лед.

Григорий Грязной был убит, а его сын Микита сожжен. Его брат Василий был взят в плен татарами. Писец и дьяк Посник Суворов был убит в поместном приказе. Осип Ильин был позорно казнен во дворовом приказе.

Опричнина была обезглавлена. «Новые люди», ставшие во главе государева двора, состояли из окружения старицкого князя, (Н.Р. Одоевский, Пронские), и конечно, не были заинтересованы в дальнейшем сохранении опричных порядков. На одних царских фаворитов (типа Малюты Скуратова) и казанских князьках (вроде Саин — Булата — Семиона) строить опричный аппарат было не возможно. Отмена опричнины становилась делом ближайшего времени.

3. Отмена опричнины

Вскоре же власти приступили к устранению многочисленных перегородок между опричниной и земщиной в сфере административного управления. В начале 1572 г. царь объявил о восстановлении в Новгороде древнего наместнического управления и назначил главным наместником боярина И. Ф. Мстиславского. Опричный боярин П. Д. Пронский, возглавлявший до того администрацию Новгорода, был переведен из опричной половины в земскую в подчинение земцу Мстиславскому. Раздельному управлению Новгорода пришел конец, хотя формально деление Новгородской земли на две половины продолжало существовать. В связи с введением наместничества в Новгороде правительство провело объединение финансового управления страны, опричной и земской казны. Опричный печатник был переведен на земский Казенный двор и стал помощником земского казначея. Свезенные в Новгород сокровища были уложены в церковных подвалах на Ярославовом дворище, поступив в ведение единого казначейства. Замечательно что описанные преобразования военного, административного и финансового порядка были осуществлены незадолго до вторжения татар в 1572 году, когда перспектива неблагоприятного исхода войны казалась царю достаточно реальной. Именно в это время Иван отпраздновал свадьбу с Анной Колтовской и внес в черновик завещания распоряжения относительно новой жены. Работая над текстом завещания, Грозный включил в него короткую, но многозначительную фразу об опричнине: «А что если учинил опришнину, — записал он, — и то на воле детей моих Ивана и Федора, как им прибыльнее, и чинят, а образец им учинен готов». Одной фразой царь выразил полное равнодушие к судьбе опричнины.

Вопрос о дальнейшем существовании опричных порядков он целиком оставлял на усмотрение наследников. Множество признаков указывало на то, что опричные порядки доживают последние дни. Против обыкновения, власти в начале года не взяли в опричнину новые уезды. Остановилось строительство опричных крепостей. Грозный долго не решался отдать приказ о роспуске опричной гвардии. Известие о разгроме татар под Москвой, по-видимому, положило конец его колебаниям. Царь праздновал победу в течение двух недель. В Новгороде не умолкал колокольный звон.

С падением опричнины начался пересмотр служилого землевладения в опричных уездах. В наибольшей мере новая земельная перетасовка затронула верхушку опричнины, т. е. тех дворян, которые успели выслужить в опричнине чины и поместья, а также тех «иногородцев», которых перевели в опричнину из других уездов. Они должны были расстаться с землями, конфискованными ранее у земских дворян. Масса местных служилых людей, перешедших в опричнину с уездом, вероятно, сохранила свои земли, но лишилась права на опричные «прибавки». Так была упразднена главная привилегия опричнины: более высокие земельные оклады по сравнению с земскими. Поскольку мелкие и средние землевладельцы получали добавочные земли исключительно на поместном праве, новый земельный пересмотр в опричнине свелся к повторному перераспределению поместного фонда. Последним достойным завершением опричных деяний явился царский указ 1572 г. о запрещении употреблять самое название опричнины. Эта мера, казалось бы, свидетельствовала о полном искоренении опричных порядков и служила своеобразной оценкой опричнины со стороны Грозного и его «нового руководства». Но более верным представляется другое объяснение. Власти боялись нежелательных толков и старались предотвратить критику ненавистных опричных порядков, принуждая всех к молчанию.

Но все эти мероприятия не говорят о конечной отмены опричнины, так как опричнина была переименована в двор. Соответственно сохранилось разделение земель, городов и службы на земские и опричные, именуемые теперь дворовыми. Бывшие опричники ставшие теперь дворовыми, сохранили свои функции — надзор на земскими военачальниками, разведка, карательные операции, конвоирование, допросы пленных. С годами царский двор в широком, а не просто дворцовом смысле слова приобретает все больший вес в государственном управлении, в организации финансовой службы и дипломатии.

«С этим пришел опричнине конец и никто не смел поминать опричнину под следующей угрозой: виновного обнажали по пояс и били кнутом на торгу. Опричники должны были возвратить земским их вотчины. И все земские, кто только оставался еще в живых, получили свои вотчины, ограбленные и запустошенные опричниками».

Заключение

При своем учреждении опричнина имела резко выраженную антикняжескую направленность. Опалы, казни и конфискации, обрушившиеся на знать в первые месяцы опричнины, ослабили политическое влияние аристократии и способствовали укреплению самодержавной монархии. Объективно подобные меры способствовали преодолению остатков феодальной раздробленности, глубочайшей основой которых было крупнейшее княжеско — боярское землевладение.

Именно в опричнине Грозного и при помощи опричнины начался исторический путь царизма.

Самодержавие пришло на смену сословно — представительной монархии, которая начала свое существование венчанием на царство первого русского царя и закончила его в результате опричного переворота.

Именно к такому «самодержавию» последовательно и упорно стремился Иван грозный, личная власть которого над подданными отличалась ничем не сдерживаемым произволом и деспотизмом.

Уже в то время формируется не только представление о неограниченной власти царя, но и сама его власть. Грозный не только упорно стремился к ней, но и сумел ее установить.

Власть царя над подданными опиралась не только на личный деспотизм, но и на созданную им хорошо продуманную и организованную систему обеспечения единовластия. Этим правление Грозного отличается от единовластия тех или иных правителей, неограниченная власть которых держалась главным образом на их тираническом нраве.

В подобных случаях необузданная власть тирана обычно кончалась вместе с ним. Система единовластия, созданная Грозным, не умерла вместе с первым царем, а стала основой для дальнейшего укрепления и развития аппарата власти неограниченной монархии.

Опричнина сыграла решающую роль в консолидации класса феодалов вокруг царской власти. Благодаря достигнутому единству (путем подчинения интересов всех слоев и прослоек феодального класса интересам самого большого и могущественного слоя — служилых людей, помещиков) класс феодалов и его государство смогли провести прикрепление крестьян к земле. Полное подчинение единовластию, по существу всеобщее «похолопление», признание над собой абсолютного, неограниченного господства царской воли и власти — такова была та цена, которую феодалы всех степеней должны были уплатить за порабощение их в пользу крестьян.

Таким образом, рассмотрев историю опричнины Ивана Грозного можно сказать, что поставленная цель моей работы, обосновать точку зрения о том, что опричнина являлась необходимым этапом становления самодержавия в России, достигнута.

Список использованных источников и литературы

1. Альшиц Д. Н. Начало самодержавия в России. Государство Ивана Грозного. Л., Наука, 1988. — 246 с.

2. Зимин Опричнина. М., Территория, 2001. — 448 с.

3. Курукин И. А., Булычев А. А. Повседневная жизнь опричников Ивана Грозного. М.: Молодая гвардия, 2010. — 416 с.

4. Платонов С. Ф. Полный курс лекций по русской Истории. М., АСТ, 2004. — 843 с.

5. Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. М.: — Л.: Академии Наук СССР, 1950. — 597 с.

6. Скрынников Р. Г. Иван Грозный. М., Наука, 1975. — 480 с.