Особенности интервью со звездой

Курсовая работа

" Особенности интервью со звездой"

Всю информацию в повседневной жизни человек получает посредством общения. Сегодня будущее человека в значительной степени зависит от того, сумеет ли он — человек — организовать, сделать жизненной ценностью плодотворное и эффективное общение (именно оно составляет сущность процессов коммуникации) в самых разных сферах человеческой деятельности: в политике, бизнесе, науке, и в журналистике. Искусство общения, искусство интервьюирования — важная составная часть журналистского мастерства. Теме интервью, типам интервью, тактике ведения беседы и поведению журналиста во время беседы со звездой посвящена эта курсовая работа.

Что же такое интервью? По определению, данному в ряде словарей, «интервью — это беседа журналиста с каким-либо лицом или группой лиц, представляющая общественный интерес и предназначенная для передачи в СМИ». Слово «интервью» в журналистике имеет два значения: метод и жанр. Иногда в определенных интервью эти два значения слишком категорично определяются. Между тем, получение сведений посредством интервью может не ставить целью создание произведений определенного жанра. «Жанр интервью является результатом «закрепленности в журналистском тексте формы получения автором этого текста определенных сведений о действительности с помощью метода интервью». Термин интервью происходит от английского interview, то есть беседа. Роли участников интервью различны: опрашиваемый выступает как объект исследования, опрашивающий — как субъект исследования. Журналист нацелен на получение информации, следовательно, обмен мнениями недопустим. М. Шостак дает следующее определение интервью: «Интервью — событие, которое журналист «сочинил» сам. (Составил сценарий, придумал канву основных «реплик» и ходы для самовыражения партнера и собственной импровизации). Главная сложность — в хороших, точных переходах от одной темы к другой; непрерывном, без провалов течении беседы».

Актуальность работы, прежде всего, состоит в том, что интервью является одним из самых популярных газетно-журнальных жанров. Кроме того, это один из самых распространенных методов получения сведений. И журналисты все больше обращаются в своем творчестве к методу интервью. Во-вторых, следует заметить, что проблему интервьюирования, диалогизации нужно продолжать разрабатывать дальше, т. к. знания по этой теме необходимы журналистам — практикам. Наконец, данная проблема интересна не только журналисту, но и любому человеку.

Новизна курсовой работы заключается в том, что проводится сравнительный анализ интервью со звездой в региональной и российской прессе, согласно которому определяются критерии и подходы к интервью со знаменитостью, которые в последующем применяются на практике.

Цель работы — Выявление особенностей интервью со звездой на примере российской и региональной прессы.

Задачи:

· проанализировать интервью со звездой в российской и региональной прессе;

· сравнить журналистские приемы и тактику ведения беседы в газетных текстах;

· выявить характерные особенности для интервью со знаменитостью в российской и региональной прессе;

· взять интервью у местной звезды.

Объект исследования: специальные интервью со звездой на примере материалов общероссийского иллюстрированного журнала «Огонек» (№ 3, 2000 г.), региональной газеты «Знамя» (№ 7, 2008 г.)

Предмет исследования: особенности интервью со звездой на примере общенационального еженедельного иллюстрированного журнала «Огонек» (№ 3, 2000 г.) и региональной газеты «Знамя» (№ 7, 2008 г.)

Методы исследования: описательный, сравнительный, типологический.

1. Классификация интервью в СМК

Прежде всего, рассмотрим виды интервью в разных Средствах массовой коммуникации. Различают интервью в газете (журнале), на телевидении, интервью на радио. В своей курсовой работе мы будем рассуждать о газетном интервью, но хотелось бы уделить внимание и специфике интервью на радио и телевидении. Живой диалог и интервью, напечатанное в газете, обычно не совпадают, так как в процессе работы над последним журналист прибегает к технике монтажа, сокращению записи. Убираются все выявленные ошибки, неточности, оговорки, несущественные детали. Обычно меняется и композиция: вначале звучат легкие вопросы, затем более сложные, а наиболее проблемные отнесены к концу.

1.1 Телевизионное интервью

Интервью на телевидении — жанр публицистики, представляющий с собой разговор журналиста с политическим, общественным или иным деятелем по актуальным вопросам перед камерой. В интервью могут принимать участие 2- 3 лица. Разумеется, у телеинтервью есть неоспоримое преимущество — изобразительные возможности. «Интервью на телевидении — чрезвычайно лаконично (действие, движение, речь — пружина диалога). Главное, что требуется от журналиста в условиях интервью — умение публично мыслить. Вопросы задаются не протокольно, а в живом диалоге».

Интервью активно используется в практике современного телевидения в таких популярных передачах как «Пусть говорят», «Женский взгляд с Оксаной Пушкиной», «Человек и закон», «Профессия Репортер» и др. Телевизионное интервью продолжается, как правило, 15 — 20 минут. Новичку трудно говорить перед камерой и свободно держаться перед аудиторией. Эти навыки приходят с опытом. Наверное, многим журналистам (ныне профессионалам) запомнились неприятные моменты, которые они пережили во время своего первого публичного выступления: мысли ускользают, язык становится «чугунным». Во время телевизионного интервью надо постараться забыть о телезрителях и телекамере и сосредоточиться на теме разговора. Типы телеинтервью во многом схожи с видами интервью в газете. Что касается поведения перед камерой (как интервьюера, так и интервьюируемого), то надо иметь в виду, что особое внимание уделяется не только звучанию речи, но и внешнему виду и манерам поведения. Крупный план позволяет рассмотреть черты лица говорящего, его мимику, жесты, оценить естественность поведения человека, эмоциональность. Отрицательное впечатление производят скованность говорящего, недостаток словарного запаса, монотонность, напряженность позы.

1.2 Интервью на радио

В технике подготовки интервью на радио и в газете тоже есть различия. Записанное на пленку сохраняет черты документа, голос, стиль, речи, интонацию говорящего. Журналист — газетчик обрабатывает материал интервью после того, как состоялся его разговор с собеседником, радио журналист тщательно готовится к самому процессу. Газетчик может по своему усмотрению изменять порядок слов, вопросов, опустить одни, более обстоятельно изложить другие, радиожурналист, работающий прямо в эфире, не имеет такой возможности.

«Выступать перед микрофоном на радио легко лишь тем счастливцам, которые совершенно не обращают на него внимания. Они садятся и начинают говорить так свободно, как будто беседуют в знакомой комнате со своими друзьями, а не в пустой студии. Главная трудность при выступлении связана с тем, что беседа перед микрофоном — по существу несколько искусственное дело, не встречающееся в жизни: вы находитесь в одиночестве и говорите в пустой комнате. При этом необходимо говорить в своей собственной манере». Особых навыков требует работа у микрофона. Наиболее частая ошибка неопытных выступающих состоит в том, что они начинают громко говорить в микрофон, на высоких нотах, монотонно и безэмоционально. Микрофон подчеркивает голосовые и дикционные дефекты и усиливает малейшую фальшь. Поэтому не случайно перед дикторами, выходящими в теле — и радио эфир, ведущими программ, стоит задача — изучить все вопросы голосообразования, вопросы по разработке голоса, совершенствованию его лучших качеств. Эти знания и навыки полезны и для не журналистов.

1.3 Виды интервью в газете

Существуют различные классификации интервью. «По содержанию интервью делятся на так называемые документальные интервьюизучение событий прошлого, уточнение фактов — и интервью мнений, цель которых — выявление оценок, взглядов, сюжетов и т. д.». М. Шостак классифицирует работы интервьюера в зависимости от их целей и форм: блицинтервью, беседа, полемика, портрет и т. д. Интервью многообразны, как и объекты интервьюеров: «очевидец», «эксперт», «звезда», «интересный собеседник»:

«В информативном интервью не нужны вопросы, нацеленные на обстоятельные рассуждения или самовыражение. Собеседник тут только „источник“ — высказавшийся человек. Интерес к нему как к личности предельно ослаблен, а значит, нет необходимости в психологических нюансах беседы, в показе ее конфликтных моментов. Экспертные интервью проводятся для выяснения мнений собеседника о другом человеке или явлении. Главный предмет обсуждения проблемных интервью — мнения сопоставление источников мнений. Источник мнений не просто авторитетный, но и достаточно оригинально мыслящий человек». Интервью — «знакомства» М. И. Шостак подразделяет на следующие виды: психологический портрет, портрет «антигероя», «звездное» интервью.

Интервью, предназначенное для печатных СМИ, отличается от других прежде всего тем, что оно почти всегда подвергается тщательной обработке и редактированию. Работа с таким интервью обычно проводиться по такой схеме: расшифровка, сокращение, монтаж, редактирование, подготовка под отведенный формат, сочинение заголовка, подзаголовка, лида.

1.4 Интервью для интернет-изданий

Схема действий при подготовке публикации в Сети выглядит так же, как и при подготовке к печати. Однако с учетом особенностей восприятия текста с экрана монитора к материалу предъявляются специальные требования. Возможности Интернета не ограничивают производителей интервью в объеме, поэтому часто материалы даются без сокращений. Хотя объем информации имеет определенные лимиты восприятия — не больше двух — трех экранов текста.

К приемам подачи информации, которые активно используются интернет — журналистами, относится принцип перевернутой пирамиды, который благодаря своей формуле: «Главное — вперед» — способствует восприятию основной информации с самого начала и концентрации на главных фактах. Информация в Интернет может передаваться как в текстовом, так и в аудиои видеоформате.

1.5 Классификация интервью по характеру общения

Общаться с людьми можно различными способами. Например, непосредственное общение: лицом к лицу, через интернет. И наиболее востребованная форма общения, позволяющая получать в полной мере информацию по теме интервью — опосредованное общение: по телефону.

ЛИЦОМ К ЛИЦУ: Это классическое интервью, которое происходит при непосредственном контакте с собеседником. Очень важны в общении невербальные знаки: выражение лица, внешние данные, позы, жесты. Например, не всегда удается оценить иронию или сарказм лишь по голосовым модуляциям говорящего, если видеть выражение его лица и глаз, это сделать проще.

Психологический комфорт очень важен для успеха интервью. Например, никогда не стоит брать интервью в присутствии третьего лица: не возникнет доверительности. Собеседник может ошибиться, оговориться, его иногда приходится поправлять. Когда налажен контакт, это не влияет на продолжение беседы. Если же при беседе присутствует кто-то третий, интервьюируемый невольно испытывает напряжение, следит, чтоб с языка не сорвалось неудачное слово, не совсем правильное выражение.

Посредством интернета: Интервью можно провести с помощью различных служб Интернет: электронной почты, на форуме или в чате. Собеседник находится в ситуации дистанционного общения, и с ним, как правило, нет визуального контакта. Такое интервью имеет ряд преимуществ: экономия времени и средств, так как можно связаться с кем угодно и на каком угодно отдалении. Для журналиста общение по электронной почте несет ряд положительных факторов, например, есть время хорошо продумать вопросы, собеседник более сосредоточен за компьютером и лучше формулирует ответы, интервьюеру требуется меньше времени для обработки информации (не нужно расшифровывать интервью). Интервью в режиме онлайн (телеконференция, чат) чрезвычайно оперативно, но круг пользующихся этими услугами пока слишком узок и специфичен. В основном это молодежь или специалисты в определенной области. Иногда в радиои телепередачах используются возможности интерактивного голосования по тем или иным общественно значимым вопросам.

По телефону: Классическое интервью по телефону может быть синхронным, но при нем отсутствует визуальный контакт. Современные технологии позволяют брать интервью с помощью спутниковой связи, когда собеседники находятся в разных городах или частях света и при этом имеют возможность видеть друг друга. Главным аргументом в пользу телефонного интервью является фактор времени. По оперативности оно иногда превосходит общение по электронной почте.

Часто телефонные интервью используют в телеи радиоэфире для прямых включений, например, в экстренных выпусках новостей, в «горячих» сюжетах, когда необходима информация с места событий. У такого интервью существуют и целые ограничения, оно применимо в ситуации сбора актуальной информации, для подтверждения фактов, но его не достаточно для портретного интервью или расследования, когда необходим полноценный диалог с собеседником.

1.6 Классификация интервью по характеру обсуждаемого вопроса

Интервью можно классифицировать и по содержанию беседы.

В ИНФОРМАЦИОННОМ ИНТЕРВЬЮ редко используются вопросы, нацеленные на обстоятельные рассуждения или самовыражение. Или это интервью для выявления, проверки и уточнения фактов, где личность собеседника важна журналисту только с точки зрения легкости общения с ним: компетентен ли, охотно ли предоставляет информацию, как понимает вопросы, насколько логично и ясно отвечает. Собеседник тут только «источник» — высказавшийся человек. Интерес к нему как к личности предельно ослаблен, а значит, нет необходимости в психологических нюансах беседы.

Аналитическое интервью — наиболее сложный вид интервью. Это своеобразный спор, напряженный диалог, острый поединок. Сама спорность высказанной мысли может нести дополнительную информацию, быть по-своему убедительной, помогать раскрытию личности собеседника или обсуждению проблемы. Аналитическое интервью помогает разложить проблему на составные части или представит ее как дилемму; вводит читателя в мир «логических удовольствий»: точных суждений и парадоксов, умелой аргументации, лабиринтов доказательных ходов. Аналитическое интервью может отражать диалог единомышленников, но чаще это критическое интервью. Не только обсуждение конфликтной ситуации (Что делать? Кто виноват?), — само обсуждение может быть конфликтным, подразумевать напряженность во взаимоотношениях собеседников, полемизм и соперничество. Для такого материала не годится тон «всезнайства», прямые «жесткие» перебивки. Лучше перебивки «мягкие», демонстрирующие реакцию (Ну?. В это трудно поверить…). Употребляются перебивки «контрмнением» и перебивки — переключения на другую тему.

Очень редко журналисту удается поставить точку в обсуждении проблемы. Важно, что проблемное интервью способствует формированию общественного мнения по обсуждаемому вопросу, выявляет практические аспекты, призывает к практическим действиям.

Интервью — расследование. Оно проводиться с целью глубинного изучения какого-либо события или проблемы. Предмет исследования может быть сложен и противоречив. Поэтому очень важно уделить должное внимание постановке целей и предварительной работе с материалами, изучить все письменные источники и устные свидетельства, хорошо продумать стратегию проведения беседы. Самым важным звеном здесь являются вопросы. Также имеют большое значение невербальные формы общения и умение слушать. В интервью — расследовании могут быть задействованы несколько персонажей с разными темпераментами и социальными ролями. К каждому из них должен быть найден индивидуальный подход.

Сатирическое интервью. В. Н. Горохов выделял и такие разновидности интервью, как сатирическое и юмористическое интервью: «Развивая традиции горьковского сатирического цикла „Мои интервью“, некоторые современные публицисты также используют эту разновидность жанра в обличительных целях». Жанр сатирического интервью позволяет обнажить факты, которые незаинтересованный в интервью собеседник пытается скрыть или исказить. При подготовке подобных интервью журналист должен проявить особую активность, находчивость и тактичность.

Юмористическое интервью. Интересной формой подачи материала являются юмористические интервью. Несколько лет назад накануне одного из первомайских праздников в «Вечерней Москве» были напечатаны «Весенние интервью» с популярными артистами: Михаилом Жаровым, Марией Мироновой, Юрием Никулиным и др., которые поделились своими предпраздничными раздумьями. Сделанные в веселой манере, с юмором, иллюстрированные выразительными портретными фотоснимками, предпраздничные интервью с любыми артистами были тепло встречены читателями. В настоящее время этот вид не выделяется современными исследователями, хотя он встречается в СМИ.

Портретное интервью направлено на личность собеседника с целью раскрыть какую-то ее грань для читателя. В таком диалоге виден автор, его умение вызвать собеседника на откровенный разговор. В процессе подготовки к интервью строится сценарный план — намечаются основные вехи разговора. Но в процессе беседы могут возникать самые неожиданные вопросы. В таком интервью преобладает разговорная речь. Нужно быть готовым к некоторым казусам при интервью, ориентированном на личность. Как журналист может быть уверен, что он лучше знает, какую проблему его герой хочет обсудить? Если собеседник считает нужным говорить о любви (может быть, это смысл всей его жизни), как интервьюер будет навязывать ему разговоры о политике? Собеседник просто не будет на них отвечать и правильно сделает. Журналисту не следует открыто посягать на личность собеседника, а надо стараться его расположить к себе. Может быть, то, что он расскажет в откровенной беседе, никогда и нигде не освещалось, и тогда материал имеет шанс стать сенсацией. В любом случае нужно дать собеседнику возможность выговориться. Следует помнить о том, что журналисту нужно рассказать о личности интервьюируемого, а не выдать ряд его мнений на темы, его не интересующие. Чаще всего интервью со звездой — это интервью — портрет.

1.7 Техника проведения интервью со звездой

Каждому журналисту приходится выступать в роли интервьюера, расспрашивать людей, вести беседы, без которых редко обходится подготовка материала. И каждому журналисту хотелось бы услышать о себе подобное словам Платона: «Ты, Сократ, прекрасно спрашиваешь, а тем, кто хорошо спрашивает, мне и отвечать приятно».

Должен ли журналист готовиться к интервью со знаменитостью и если должен, то каким образом? Следует помнить, что подготовка и проведение интервью лишь кажутся легкими задачами: задал вопрос, получил ответ, записал на бумагу или диктофон, все готово. В журналистской практике происходят и незапланированные интервью, без подготовки. Однако, такие интервью бывают успешными только в том случае, если журналист обладает высоким интеллектом и имеет некоторый опыт. (Как известно, сам по себе метод интервью относится не к теоретическим, а к эмпирическим методам). Подготовка к интервью складывается из следующих моментов:

1) Определение цели интервью или характера необходимых сведений.

2) Изучение темы интервью.

3) Изучение собеседника (если журналист отправляется на интервью со звездой, то он должен обладать максимальным количеством знаний о жизни этого человека).

4) Предварительное обдумывание техники беседы, составление вопросов.

В психологии, для которой общение, так же как и в журналистике, составляет основу профессиональной деятельности, есть такое понятие — «квадрат успеха». Квадрат — есть прямоугольник, у которого все стороны равны. Так и общение будет успешным, если интервьюер одинаково хорошо подготовится по всем четырем пунктам.

Определяя цель интервью, надо прояснить для себя некоторые моменты. Для чего нужно встретиться с этим человеком? Почему мнение именно этого человека вам необходимо? Можно ли считать собеседника экспертом в той или иной области?

Что касается тематики интервью, здесь закономерность такова: чем больше журналист будет знать о проблеме беседы, тем увереннее он будет себя чувствовать во время беседы, тем с большим уважением отнесется к нему его собеседник. А иногда хорошая подготовка журналиста может стать решающим фактором для согласия собеседника на встречу и интервью. Готовясь к встрече, журналист, прежде всего, определяется в источниках информации, связанных с данной темой. Это может быть специальная литература, справочники, публикации в прессе, данные статистики, специалисты, которые могут проконсультировать. Особенно важна предварительная работа по предмету интервью в ситуации конфликтного общения. Часто журналисты в процессе подготовки к интервью проводят даже собственное журналистское расследование.

Следующая сторона подготовки к интервью — предварительное изучение собеседника. Опытные журналисты придают таким сведениям большое значение. Они стараются как можно больше узнать о личности собеседника, его характере, привычках, отношении к журналистам, и в частности к тому СМИ, для которого берется интервью. Все эти сведения помогут, во-первых, договориться об интервью, а во-вторых, успешно составить партитуру интервью и эффективно провести беседу. Ведь звезды — чаще всего капризные люди.

И последняя, четвертая, сторона предварительной подготовки к интервью — это продумывание хода беседы, техники интервью, составление вопросов. Каждый журналист готовится по-своему: кто-то только намечает «узловые пункты» будущего разговора. Кто-то составляет перечень вопросов, которые он хотел бы задать. В пользу предварительной формулировки вопросов высказывается автор пособия по журналистскому интервьюированию и журналист Хью Шервуд:

«Я считаю, что этот способ обладает несколькими преимуществами. Во-первых, он дает уверенность, что я не забуду ни одной проблемы, которые должен осветить. Во-вторых, он облегчает мне возможность удерживать интервью в рамках темы. Потому что в девяти интервью из десяти происходит неизбежное. Интервьюируемый отвечает на первые пять или шесть вопросов по порядку, а когда ему задают седьмой вопрос, он каким-то образом ухитряется ответить вместо этого на двадцать седьмой.

Тогда немедленно возникает проблема: задавать ли ему двадцать восьмой вопрос или вернуться к восьмому? Здесь нет простого ответа. Но если у интервьюера есть заранее написанный список вопросов, тогда ему проще перескакивать вслед за интервьюируемым туда-сюда, как тому хочется, и потом вновь ввести его в русло последовательности… Список вопросов дает интервьюеру структуру, к которой он может возвратиться в любой момент, когда почувствует необходимость.

Есть, однако, и третья, и более тонкая, причина для написания заранее ваших вопросов. Это прекрасное доказательство для человека, которого вы интервьюируете, что вы побеспокоились о том, чтобы подготовиться к интервью. В этом также содержится тонкий намек интервьюируемому, что, если вы постарались обдумать вопросы, которые задаете, он тоже должен потрудиться над обдумыванием своих ответов.

Если вам нужна еще одна причина для подготовки интервью заранее, запомните, что, если вы не знаете точно, о чем вы хотите спросить, всегда есть опасность, что вы истощите свой запас вопросов. Это очень удручающая картина".

Когда подготовительный этап к интервью закончен, следующий шаг — договориться о месте и времени интервью. Интервьюеру предстоит телефонный разговор. Следует заранее продумывать схему и содержание разговора по телефону с будущим интервьюируемым. Прежде всего, необходимо аргументировать свой интерес к собеседнику или какой-либо теме. Не надо вдаваться в подробности, особенно в первом разговоре, лучше оставить их для беседы. Нужно попытаться заинтересовать собеседника. При телефонном разговоре журналисту необходимо быть настойчивым, умело пробиваться через «заслон секретарши». Никогда нельзя соглашаться на формулировку: «Мы вам перезвоним…».

Интервью по телефону нежелательны (особенно, если собеседник — нервный человек), к ним прибегают лишь для оперативного отклика, когда эксперт вне досягаемости (за городом, за океаном и т. д.) или когда человек хорошо знаком, его характер, стиль общения достаточно изучены. Чаще всего беседа происходит с глазу на глаз, и поэтому выбор места и времени играет важную роль. Место не должно сковывать собеседника, а время должно его устраивать.

Но вот все оговорено, и через какое-то время должна начаться беседа… Интервью состоит из нескольких фаз или этапов. Во-первых, это начальная стадия, вход в беседу, установление контакта. Вторая стадия интервью — это собственно сам разговор, сама беседа журналиста с интервьюируемым (звезда, политический деятель, известный человек). И последняя, завершающая стадия, — это выход из беседы.

2. Применение техники интервью в российской и региональной прессе

2.1 Журнал «Огонек»

Инна Чурикова: «Земфира мне меня напоминает». О девочке из «Тиля» и стриптизе.

Перед нами интервью — портрет. Оно разбито на подзаголовки. Это удачная находка, так как текст довольно объемный и читатель может потерять интерес к чтению.

Это было в далеком 1974-м. В Ленкоме, после репетиции спектакля «Тиль», столкнулся с необыкновенно скромной и юной особой, которая бережно, как мадонна, держащая двух грудных детей, несла две электрогитары. Остановилась и, пропуская меня, с ужасно стеснительной улыбкой и восторженными заоблачными глазами сказала мне, совершенно незнакомому человеку: «Здравствуйте». — «Здравствуйте», — машинально ответил я, приняв ее не то за уборщицу, не то за кроткую костюмершу, помогающую музыкантам из «Аракса» убирать со сцены инструменты после репетиции. Уж больно неброско и даже бедно была она одета. Впрочем, длинное блеклое платье очень соответствовало моде того времени. Встречу эту я запомнил, как теперь оказывается, навсегда.

Захожу как-то в комнатку, где репетировал «Аракс». Захожу, а там вовсю пьют пиво. И с ними та самая «уборщица», что помогала носить гитары. Знакомят: «Это Инна». Я и предположить не мог, что эта Инна особенная…

Представляют меня: «Наш поэт. Авангардист!» А она: «Да-а-а??? Ух ты!!!» Ну, и глаза во все лицо сделала. А потом медленно, чуть задыхаясь, сказала, раскачивая головой: «Оч-чинь приятно…» И улыбнулась.

Девочка из романтического и легендарного спектакля о Тиле Уленшпигеле. Девушка в длинном платье из небесно-синего ситца…

С того дня я стал здороваться с нею только с благоговением и только на «Вы». Еще бы! Она с космической скоростью превращалась из лучшей киноактрисы нашумевших фильмов «Начало» и «В огне брода нет» в современное чудо русского театра.

После той встречи остался в памяти только один ее рассказ. А началось все с того, что Шах (Шахназаров — руководитель «Аракса») предложил, чтобы я зачитал свою поэму «Стриптиз». «А у нас, когда мы были студентками, тоже был… свой стриптиз, — неожиданно сказала Инна. — Мы с девчонками в общежитии, когда веселились, дурачились и сходили с ума… на столах… задирая платья по самое некуда!!!»

…Кстати, то бедное блеклое платье, в котором я ее увидел впервые, оказалось одеянием Неле, в которую Она всякий раз воплощалась, выходя на сцену в спектакле «Тиль»… А здоровалась Она (как потом выяснилось) так стеснительно и восторженно… со всеми!

Частые встречи и разговоры в 74-м, 75-м, 76-м и 77-м… сменились полосой сплошного невидения. И вот, как говорится, спустя четверть века мы встретились снова.

Лид представляет собой очень субъективный рассказ автора. Такой лид больше соответствует жанру очерка, где авторская точка зрения очень важна. Здесь же она выглядит неуместно, тем более что речь дальше пойдет о другом. В данном случае лид не предваряет интервью, а является отдельным повествованием, лирическим отступлением. Создается впечатление, что журналист демонстрирует читателю свою причастность к интервьюируемому. Также лид необоснованно затянут.

О пустоте и душе русской

- Что у нас нового? Да все как обычно. Живем, работаем, играем, репетиции, съемки, обсуждаем: кто и что сделал… Вот Глеб фильм снял про венценосную семью Романовых. Правда, сама я в нем не снималась.

Основная часть интервью начинается с ответа на общий вопрос: «Что у вас нового?», который журналист в тексте не привел. Такой вопрос не всегда предполагает развернутый ответ, так как не является конкретным. Интервьюируемый в данном случае отвечает размыто, вспоминая, что нового произошло. Кроме того, в этом случае из лида следует то, что автор не виделся с собеседником несколько лет и такой вопрос может подразумевать ответ: «что нового произошло за эти несколько лет».

Интервьюируемый упоминает о новом фильме. Интервьюер задает дополнительный провокационный вопрос, которым льстит собеседнику. Он вызывает подобный ответ у интервьюируемого. Однако, в своем ответе собеседник уходит в сторону, рассказывая подробности личной жизни. Журналист его не останавливает, так как собеседник может закрыться.

- Если верить рейтингам, народ фильм на кассетах хорошо покупает. В этом, говорят, и ваша заслуга. Во всяком случае ваше имя в титрах точно играет какую-то роль…

- Ну, это уж слишком… Я, конечно, с сыном как могла помогала Глебу выстраивать диалоги и какие-то сцены, но то, что он взял меня и Ваню в соавторы сценария, это только его решение. Я не претендовала на это. Пыталась даже отговорить Глeбa. Но последнее слово было за ним. Около десяти лет семейной жизни отдано этому фильму. Только Глеб знает, как мы всей семьей переживали бyмaжнo-бюpoкpaтические и денежные муки рождения этого фильма. Глеб еще и поэтому решил, что он вправе назвать нас своими соавторами… Знаете, если мной и Ваней этому фильму отданы десять лет жизни, то самим Глебом — чуть ли не вся жизнь. Он еще маленьким мальчиком проникся этой темой. Он в детстве жил в том городе, где расстреляли царя и его невинных детей. Как-то, гуляя с бабушкой, а случилось это, когда Глеб еще не ходил в школу, — он шел мимо дома Ипатьевых и вдруг услышал чьи-то жуткие слова о случившемся страшном кровопролитии, услышал, как страшно убивали здесь беззащитных детей только за то, что их отцом был царь. И Глеб на всю жизнь заболел той трагедией. Носил в себе. И когда пришло время, когда это стало безопасным, в годы перестройки, заразил этим и нас с Ваней. И мы загорелись помогать ему. Он хотел, чтобы этот фильм воспринимался как общее покаяние за то, что наши предки сделали с царем и его детьми… Я уверена, Глебу удалось разгадать главную тайну царя. До сих пор о характере Николая судили в основном по его дневникам. А дневники у него какие-то невыразительные. Бездарные дневники. Он совершенно не умел писать так, чтобы это передавало его «я». И величайшая удача Глеба, что ему удалось обнаружить этот «недостаток» царя и… сделать вывод, что Николаю II удавалось быть самим собой только в одиночестве. На людях он не умел быть самим собой. А был он исключительно интеллигентный, исключительно мягкий человек. И то, что происходило как бы от его имени, в действительности не было отражением его «я»… Глеб пытался показать это еще в фильме «Мать» по роману Горького, которого преступно искажали в советские времена, а сейчас вообще исказили до неузнаваемости. Сделали из по-настоящему великого писателя какого-то основоположника соцреализма. И тем самым оттолкнули от него большого читателя. А Горький — это ведь гений! Не меньше… чем Чехов… гений! Они, так сказать, поднимают нас на одну гору, но с разных сторон. Вот так… Только, мне кажется, я не смогла вам самое главное высказать, потому что мы так неожиданно заговорили об этом. Смогла сказать только то и только так, как это сразу пришло в голову. И вот я боюсь, что вы теперь можете это не так, как надо, отразить. Мне этот разговор как-то не нравится. Выходит какая-то глупость: я и фильм… тогда как этот фильм не мой, а Глеба. И потом, я боюсь, чтобы вас не захлестнуло косноязычие, чтобы не получилось что-то невнятное… А фильм вы, кстати, смотрели?

- Нет, не смотрел.

- Обязательно посмотрите! Это лучшее, что Глебу удалось… (Она осеклась.) Что это я тут нахваливать взялась… собственного мужа?. Ну… мне кажется, очень получилось. Да вы сами убедиться можете. Сходите. Не пожалеете.

…Что такое успех в нашей жизни? Вот Глеб снял гениальный фильм. Магическое действие производит его картина. Магическое. А пишут про нее… хрень какую-то. Я просто не знаю, о чем думают, когда такое пишут. Его картины вообще обгоняют время. Но… Как хорошо, что появилась именно эта его картина. А то искусство у нас… какое-то суетливое стало. Большинство суетится перед зрителем так, как будто на рынке подыгрывает клиенту. Ни достоинства, ни простоты. Ни лучезарности. Ничего. Сплошная суета и демонстрация денег: у кого громче по деньгам! Не по искусству. По деньгам! Все какая-то, понимаете, хрень. Это плохое слово. Хрень. Но как по-другому это назвать, если действительно вокруг почти сплошная хрень?! И на этом фоне такого великого достоинства и простоты этот фильм! Это не потому, что я его жена. Нет. Я во многих его картинах снималась, но эта — лучшая…

Интервьюер в данном случае выглядит неподготовленным, так как беседует о фильме, который он не смотрел. Эту часть текста можно было бы сократить, но автор ее оставляет, так как интересен комментарий собеседника. Следующий абзац, хотя и продолжает тему, выбивается из контекста. В устной речи это уместно, в письменной смотрится безграмотно. Поэтому автору следовало бы отделить эти два абзаца дополнительным вопросом.

Ответ собеседника слишком подробен, Его можно было сократить. Четыре раза повторяется слово «хрень», которое является ненормативным в лексике русского языка. Но это слово характеризует отношение интервьюируемого к предмету речи. Было бы достаточно одного раза для его употребления.

- Вы считаете, что эта лучшая? Почему?

- Лучшая! Лучшая! — снова вспыхнула Инна. — Посмотрите! И вы поймете меня… Почему? Это вечное «почему»! Э-э-эх. Когда-то, откровенно говоря, ходили под начальством, а теперь — под рублем… Это еще хуже. Хуже. Потому что талантливые сидят — ничего не делают. А те, кто умеет толкаться, снимают. Да вы сами посмотрите на все. Неужели вы не видите, как во всем подражают. Подражают! Слова заимствованные. Музыка заимствованная. Изображение заимствованное. Не успели оглянуться, а уже и у нашей молодежи… клиповое сознание. Пустая и страшная одинаковость. Высший стандарт пустоты! И все быстренько, быстренько, быстренько так. Когда я вижу американское кино… хорошее, когда я вижу в нем паузу, я не верю своим глазам, я думаю: «Боже! Как? Это не англичане? А-а-ах… Неужели американцы? Значит, есть у них еще хорошие режиссеры, а не только те, у которых все бегают-бегают, все время чего-то взрывают, убивают одного за другим; думать ни о чем не надо, погружаться в себя не надо, все заранее ясно. Обязательно будет огромный амбар. Обязательно будут носиться по всем лестницам, драться, стрелять и… обязательно упадут в какую-то жидкость…»

Я вот что думаю: «Может быть, это только нам показывают такие дурные фильмы, а в Америке их не показывают?!»

Однако ведь есть еще то, про что говорят: «русская душа»! Это ж не просто говорят.

Интервьюер задает уточняющий вопрос. Однако формулировка его не совсем корректна, так как его можно понять двусмысленно. В зависимости от того, с какой интонацией вопрос задается. А ведь печать — это не телевидение, не Интернет, где слышен голос. Лучше сказать так: «Почему вы считаете, что это лучшая картина?». Но, учитывая, что автор не смотрел фильм, о котором идет речь, вопрос выглядит неуместным. Что и звучит в ответе собеседника: «Посмотрите! И вы поймете меня…»

Интервьюер сохраняет стилистику речи интервьюируемого. Это помогает читателю «услышать» речь актрисы, «увидеть» ее эмоциональность. Речевые повторы: «Слова заимствованные. Музыка заимствованная. Изображение заимствованное», «И все быстренько, быстренько, быстренько так.» усиливают эмоциональность. Но такие повторы как: «Когда я вижу американское кино… хорошее, когда я вижу в нем паузу, я не верю своим глазам, я думаю», следует убирать из текста. Это речевая ошибка. Необходимо также корректировать синтаксическую конструкцию предложений. Например: «Значит, есть у них еще хорошие режиссеры, а не только те, у которых все бегают-бегают, все время чего-то взрывают, убивают одного за другим; думать ни о чем не надо, погружаться в себя не надо, все заранее ясно» — из этого предложения можно сделать два.

Интервьюер задает уточняющий вопрос. Ответ собеседника интересный, неожиданный. Но его следовало бы подкорректировать, так как собеседник мыслит образами, которые рождаются по ходу ответа.

Часто в тексте ответа собеседника присутствует речевой повтор местоимения «я». Например: «Я себя чувствую очень русским человеком. Но не кичусь этим, как это у нас делают некоторые патриоты. Просто я хорошо осознаю, что без этой земли, без этого языка, без этого воздуха я ничто! Я могу петь только нашу песню. Я только здесь могу быть актрисой». Данный повтор не является особенностью речи интервьюируемого, поэтому его нужно убрать из текста.

Об одиночестве и смехе

- А вы помните, как впервые пришли в Ленком, как волновались, начиная первые репетиции «Тиля»? Вы и до сих пор каждый раз волнуетесь, когда начинаете репетировать?

- Волнуюсь. Иногда даже до беспамятства!

- Ноги трясутся, когда выходите на сцену с чем-то новым?

- Ну… не знаю. Ноги — нет. Да и вообще меня не трясет вот так (стоя показывает дерганье из стороны в сторону. — Авт.). Но что-то внутри, конечно, происходит. Может, какая-то внутренняя дрожь есть, напряжение, сдерживание, что ли, неуверенность даже, пока не почувствую, что все начинаю делать не задумываясь, будто все это именно со мной происходит и не когда-то, а сейчас. И вот от этого, насколько оно сейчас, все и зависит! Как только это произошло, все — я вошла в роль.

- А в детстве вам кем хотелось быть? Сразу актрисой?

- Ну нет. Машинистом, как мой сын, конечно, я не хотела быть. Это точно. Ха-ха-ха. Наверное, все-таки сразу актрисой… Потому что еще маленькой девочкой я себе фантазировала какую-то жизнь. Все время бродила в одиночестве. Игрушками играть не любила. Может быть, потому, что их и не было. Бедно мы жили. Ну, моя мама старалась, конечно, что-то делать. Она была научным сотрудником и выращивала какие-то цветы, злаки. У нас в Чашникове (мы с ней жили под Москвой, по Ленинградке) был барак, одноэтажное деревянное здание. Вот там мое босоногое детство было. Вот там я долгие часы проводила в совершенном своем одиночестве. Фантазировала себе какую-то другую жизнь. А вокруг все засеяно было мамиными цветами. У нас было две комнатки, печка. А по соседству жил сапожник, которому я все время приносила мелочь. Насобираю по монетке в копилку и иду к нему. Он отсчитает мне рубль пять еще на те, на сталинские деньги, и я с ними бегу в магазин. Столько стоили сто грамм кофейных подушечек. А в них была какая-то удивительно вкусная молочная начинка. И вот, когда заворачивали эти мои сто грамм в маленький кулечек, счастливей меня человека не было!

…Во многом формировала меня литература. Но формировали меня и лучшие люди театра, и, как это ни покажется странным, разъевшиеся на культуре начальники. Не вникая в то, как и чем я живу, они махом решали за меня, что я должна делать. А потом спрашивали: «Откуда у нас берутся инакомыслящие?» Да они сами авторы нашего инакомыслия. Они сами своим подходом толкали на инакомыслие даже таких, как я, у которой репрессированных в семье не было. Помню, как в запрещенные годы, возвращаясь с западных гастролей, в коробке с конфетами везла Ахматову — «Реквием» и неизданные у нас «Четки». Очень любила читать. Чтение когда-то было единственной моей отдушиной. Теперь я читаю редко. Но это не означает, что я разлюбила чтение. Просто… Теперь у меня почти каждый день спектакль. А чтобы играть, я целый день ничего не должна делать. Ни-че-го. И знаете почему?. После каждого спектакля физически чувствую такую слабость, словно сутки пахала. Поэтому обязательно должна прийти в себя и набраться сил. Конечно, и внутренне настраиваюсь и готовлю себя перед очередным выходом на сцену. Но это не главное. Главное — восстановить обычные силы. Чтобы были силы играть снова. Одним словом, я арестована работой! Какое уж тут чтение.

…По-прежнему безумно люблю слушать и напевать Утесова, — говорит Инна и начинает тихим своим голосом повторять все залихватские повороты утесовской песенки: «У меня есть тоже патефончик…» — Однако стать тем, кем я стала, мне помог именно Глеб Панфилов. Он меня, можно сказать, родил, воспитал и вывел в люди!!!

В детстве очень нравилось мне смеяться, но чаще всего я была задумчивая, хотя плакать не любила. Веселый ребенок. Одиночество мое не мешало мне быть веселой. Ха-ха-ха.

Автор задает два вопроса в одном. Поэтому получает неполный ответ только на второй вопрос. Затем он задает уточняющий вопрос, в котором содержится подсказка ответа, и собеседник уже дает более развернутый ответ. Однако его можно было сократить, так ничего нового интервьюируемый не сказал.

Так же следовало поправить стилистику, не характерную для письменной речи. Например, следующие предложения построено не верно: «Может, какая-то внутренняя дрожь есть, напряжение, сдерживание, что ли, неуверенность даже, пока не почувствую, что все начинаю делать не задумываясь, будто все это именно со мной происходит и не когда-то, а сейчас. И вот от этого, насколько оно сейчас, все и зависит! Как только это произошло, все — я вошла в роль». В устной речи это не является ошибкой, на письме такие предложения необходимо исправлять, например, так: «Может, есть какая-то внутренняя дрожь, напряжение, даже неуверенность. До того момента, пока я не почувствую, что все начинаю делать не задумываясь, будто не со мной происходит. Как только это произошло, всея вошла в роль».

Автор снова задает два вопроса в одном. Интервьюируемый отвечает на опросы подробно, переходя от одной темы к другой. Поэтому, при редактировании интервью, можно было вставить в текст вопросы, логически вытекающие из темы беседы.

В разговоре, вспоминая свое детство, собеседник смеется. Автор интервью неуместно предает его смех: «Ха — ха — ха». Лучше было бы сделать общепринятую в журналистике ремарку: «(смеется)».

- Я долгие годы видел вас за кулисами театра…

- Ну и че? Разве я была не веселая?

Автор собирается задать вопрос, но не успевает, так как собеседник задает ему встречный вопрос. В предложении «Ну и че?» «че» — просторечие, которое можно было заменить на слово «что», но тогда исчезла бы оригинальность речи собеседника. Журналист отвечает на вопрос и задает дополнительный, на который получает неполный ответ.

Следующая часть интервью начинается с ответа, в связи с чем нарушается общая структура текста. Идет неуместно длинный монолог интервьюируемого. Его можно было сократить, так как он выбивается из всего контекста интервью.

- Нет! А сейчас как? Смеетесь или плачете чаще?

- Ой, нет. Плачу я редко. Плачу от обиды, но не оттого, что что-то, так сказать, по голове ударило.

Толкование сновидений

- Я много думаю. А когда много думаешь, встают проблемы. В моей жизни очень много проблем. Знание всегда дает осознание тяжести жизни, но… я бываю счастлива. Да. Мои размышления не всегда радостны. Для меня они одновременно и печальны. Над вымыслом я могу слезами облиться… и от радости, и от печали, потому что у каждого явления я сразу вижу другую сторону и ничего сделать с этим не могу. Но все равно я люблю жизнь. Я очень люблю жизнь, хотя понимаю, что это временная величина… Боюсь ли я смерти? С некоторых пор я приучаю себя к мысли, что это должно быть… Но тем не менее в любой ситуации, если она случается, например, с мамой, с ее здоровьем или с моими близкими, — у меня возникает испуг. И насчет себя — тоже испуг. Я очень часто думаю об этом. У меня работа такая. Все измеряется этим. Все идет по грани между жизнью и смертью. Это не вечно мучащая меня мысль, но она во мне все время присутствует.

Вот дорогая Сарра моя — из чеховского «Иванова». Ведь ей совсем не много лет, а перед ней — неминуемая гибель. Когда я ее играла, мне сны снились… Особенно два сна запомнились. Первый сон. Стою я в очереди, а очередь эта — за смертью. Очередь на умирание. Стоят три кровати. На двух уже умирать начали, а я в очереди на третью, но на ней лежит какая-то бабушка и умирать не собирается. Как в больнице лежит: встанет, походит и опять ляжет. А я в очереди на ее место. И дождаться не могу, когда же и она начнет умирать. И вот наконец она умерла. Только ее вынесли — я мигом на ее место. И так мне хорошо стало. Такое сразу облегчение… Второй сон еще ужаснее. Пришла я в театр, а он пустой. Пришла и захотела сесть в кресло. Но как только я попыталась сесть — кресло превратилось в крест. Я — на другое. И оно… стало крестом. Я — на третье, четвертое, пятое… И все кресла стали крестами. Я заметалась. Выскочила на улицу. Но куда ни ступлю — вырастает крест. Я побежала. И вся земля начала прорастать крестами. Меня охватил ужас: вся земля была в крестах. А под ними повсюду лежали ушедшие люди. И я словно наступала на них… И это был такой ужас. Эти сны снились мне, когда я играла Сарру. Я играла, как она умирает, как она, неизлечимо больная, мучительно медленно страдает и с каждым шагом своим неотвратимо уже… движется к смерти. И я тоже раз за разом думала об этом. Потому что человек уходит… Человек держится за жизнь, но человек уходит, потому что он безнадежно болен. И вот во снах я переживала все это: «Что такое безнадежная болезнь? Что такое смерть? И почему вместе со всем этим такое яростное желание держаться за жизнь?» Моя Сарра постоянно заставляла меня об этом думать. А вот Филумена Мартурано моя… из «Города миллионеров»… не заставляет меня думать об этом, потому что она другой человек. Человек здоровый. И прежде всего внутренне здоровый. И все это жизнь! И все это смерть!

- Знаете, Инна, а я побывал на том свете.

- Что-то с сердцем случилось?

- Да. С сердцем. Пришел в поликлинику, а там, как потом выяснилось, был сломан прибор, который измеряет давление. Врач как схватилась: «Ой! У вас сумасшедшее давление». И сразу мне препарат, дающий резкое снижение… У меня верхнее с нижним сравнялось. И я умер… Наверное, минуты три был на том свете.

- Уби-и-йцы… Чем же они вас напоили?

— …Не знаю, как уж меня оживили, но затем дали вот эту бумажку, где сделали даже описание моего трупа.

- Ой… не показывайте. Я и так верю. А зачем дали эту бумажку?

- Если вдруг еще раз такое случится, чтобы знали, что нужно со мною делать.

- Вы уж не потеряйте ее! Какие уби-и-йцы…

- Кстати, умирать было не страшно… и даже приятно.

- Почему?

- Да потому, что, когда умираешь, первым делом нервы отключаются и… невыносимые физические страдания уходят. Вот это и приятно. Возвращаться же к жизни тяжело…

- Воды! Дайте мне воды. Мне что-то плохо становится… Но что было с вами дальше? Был ли свет?

- Никого и ничего там нет!

- А мне все-таки очень хочется верить, что там что-то есть. Жизнь настолько коротка, что я буквально чувствую, как она несется и… с активным ускорением. Это я чувствую. А сколько жизней уже прошло, промчалось через мою жизнь! Жизнь Фаины Георгиевны Раневской. Анатолия Васильевича Эфроса, Евгения Павловича Леонова, Володи Высоцкого, Гриши Горина. Жизнь Ларионова, совсем недавно ушедшего от нас Севочки… Наконец, жизнь бесконечно дорогой мне Софьи Абрамовны Швейцер. Я по ней очень тоскую. Мне ее очень не хватает. Она так сердечно, так искренне ко мне относилась, что мне теперь ее не хватает, как, может быть, человеку, лишившемуся зрения, не хватает глаз. Я чувствую себя перед нею в долгу, потому что не ответила ей тем же. Все я на бегу. Все переносила на потом. И вот… дооткладывалась. Этому нет и не будет уже прощения! Она болела. Я приходила к ней. Но надо было быть с нею чаще. Ведь жили-то мы в одном доме. Когда я заходила к ней, она радовалась мне, как, быть может, никто. Это было по-другому, чем мама, но она тоже была очень родная.