Основные черты современной бардовской песни

Нижегородский государственный педагогический университет им. К. Минина

Реферат по литературе Основные черты современной бардовской песни

Выполнила: Баюр Д.В.

Факультет: Филологический Группа: 0111

Нижний Новгород 2012 г.

Введение

В конце 50-начале 60-х годов прошлого столетия, во времена знаменитой «оттепели», которой предшествовал ХХ съезд партии, политическая либерализация, зарождались новые формы общения между соседями и друзьями — то, что, позднее назовут «московской кухней».

В московских компаниях сложился даже особый стиль общения. Собирались за столом, пели (обычно под гитару), танцевали — и говорили, говорили. Тогда по Москве ходило множество анекдотов — тоже признак времени, их пересказывали друг другу, не опасаясь получить за это срок. В каждой компании были свои любимые рассказчики. Как был и певец. И любимые песни. Это были странные песни: их нельзя было услышать по радио и их не исполняли со сцены, но знали все. Ю. Даниэль назвал это как-то в те первые послевоенные годы «временем блатных песен»: «Медленно и постепенно они просачивались с Дальнего Востока и с Дальнего Севера. Они вспыхивали в вокзальных буфетах узловых станций. Указ об амнистии напевал их сквозь зубы. Как пикеты наступающей армии, отдельные песни мотались вокруг небольших городов, их такт отстукивали дачные электрички, и наконец на плечах реабилитированной 58-й они вошли в город. Их запела интеллигенция».

Потом в московские компании пришли другие песни. Это были даже не песни, а пение стихов под гитару. Среди поющих поэтов сразу появились московские кумиры. Записи их песен расходились быстро благодаря появившимся магнитофонам. Стихи многократно перепечатывались, и с этого, собственно, начался самиздат.

То была пора, когда все только начиналось. Многие из родившихся тогда песен теперь считаются народными. Среди авторов, снискавших известность уже в те годы, яркими звездами горят имена трех «предтеч»: Булата Шалвовича Окуджавы, Юрия Иосифовича Визбора, Владимира Семеновича Высоцкого.

Итак, цель моей работы: рассказать об авторской песне и о ее основных чертах.

В данной работе стоят следующие задачи:

1. Раскрыть понятие авторской или бардовской песни;

2. Обозначить основные черты и принципы бардовской песни;

3. Проследить этапы формирования жанра;

4. Рассказать о представителях данного жанра.

Глава 1. Что такое авторская песня Авторская (иначе — «бардовская», «поэтическая») песня — современный жанр устной поэзии («поющаяся поэзия»), сформировавшийся на рубеже 50−60-х гг. в неформальной культуре студенчества и молодых интеллектуалов.

Сама по себе «поющаяся поэзия» — древнейший вид творчества, известный культурам едва ли не всех народов, и не случайно представителей авторской песни часто называют «бардами», сопоставляют с древнегреческими лириками, русскими гуслярами, украинскими кобзарями и т. п., исходя, прежде всего, из того, что современный «бард», как и древний поэт, обычно сам поет свои стихи под собственный аккомпанемент на струнном инструменте (чаще всего— гитаре). Однако это все же внешние, и к тому же не всегда обязательные, признаки жанра. С. Никитин, например, создает свои песни преимущественно на стихи других поэтов. Многие песни Н. Матвеевой стали широко известны только в интерпретации Е. Камбуровой. А. Городницкий, как правило, в публичных концертах выступает в сопровождении гитариста-аккомпаниатора и т. д., но это не меняет сути авторской песни. С другой стороны, собственные песни под собственный же аккомпанемент поет сегодня едва ли не каждая рокили поп-группа, «грешат» этим и многие эстрадные певцы и певицы, пробуя свои силы в творчестве. Однако всю эту продукцию вряд ли можно отнести к собственно авторской песни, ведь сам термин и был введен (по преданию — В. Высоцким) как раз для того, чтобы отделить ее, с одной стороны, от песен, поставляемых профессиональной эстрадой (кто бы ни был их автором), а с другой — от сонма непритязательных «самодеятельных» песен, сочиняемых «по случаю» для «своей компании», «своего института» и мало кому интересных за пределами узкого круга.

Суть авторской песни вовсе не в «авторском праве» на стихи, мелодию и исполнение, а скорее в праве на утверждение песней авторской — т. е. самостоятельной (от греч. autos — сам) — жизненной позиции, авторского мироощущения и в праве самому, без посредников и потерь, донести смысл высказывания до слушателя, используя весь спектр средств устного общения — слово, музыкальную интонацию, тембр голоса, артикуляцию, мимику, жест и т. п. Каждой такой песней автор как бы говорит: это — я, это — мое, сокровенное, никем не внушенное, «это — мой крик, моя радость и моя боль от соприкосновения с действительностью» (Б. Окуджава).

Такие песни рождаются спонтанно, как свободная реализация потребности высказаться, поделиться тем, что наболело. Как поется в одной из песен того же Окуджавы, «каждый пишет… как он дышит… не стараясь угодить…» Такие песни не пишутся «на потребу», в расчете на сбыт — они рождаются… Личностное начало пронизывает авторскую песню и определяет в ней все — от содержания до манеры преподнесения, от сценического облика автора до характера лирического героя. И в этом смысле современная «поющаяся поэзия» — искусство глубоко интимное, даже исповедальное. Мера доверия и открытости значительно превосходит здесь нормы, допустимые в профессиональном творчестве. Само собой разумеется, такая песня, в отличие от массовой эстрадной продукции, адресована далеко не всем и каждому. Она обращена лишь к тем, кому автор доверяет, кто настроен в унисон с ним, готов разделить его мысли и чувства или, по крайней мере, душевно расположен к нему. Отношения между автором и слушателями здесь вряд ли можно назвать концертными. Поэт-певец не отделяет себя от аудитории, строго говоря, он не «исполняет» песню, не «демонстрирует» себя и свое творчество слушателям, а ведет с ними доверительный разговор по душам, рассчитывая на ответную реакцию.

«Давай с тобой поговорим,

Прости, не знаю, как зовут…

Но открывается другим,

Все то, что близким берегут…" (О. Митяев)

Атмосфера взаимного доверия и взаимопонимания, возникающая в ходе такого «разговора», переживаемое всеми присутствующими чувство общности, сопричастности («Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» — О. Митяев) является сущностным признаком авторской песни, позволяющим видеть в ней особую «форму духовного общения единомышленников» (Б. Окуджава). Родившись в тесных дружеских компаниях, она является, по сути, не концертным, а бытовым жанром и изначально рассчитана на теплоту неформального общения в кругу «своих». Такой круг может быть достаточно обширным (о чем свидетельствуют многотысячные аудитории фестивалей авторской песни), но при этом сохранять неформальный характер. В оптимальном варианте аудитория, превышающая «критическую массу», должна состоять как бы из множества дружеских компаний, сознающих свою духовную общность, свою принадлежность к особому социальному слою, к «своим».

В музыкальном отношении авторская песня опиралась на тот слой расхожих, легко узнаваемых и любимых интонаций, который бытовал в среде ее обитания и складывался из самых разнообразных источников. Среди них бытовой романс, студенческий и дворовый фольклор (в том числе и блатная песня), народная песня, популярная танцевальная музыка, песни советских композиторов и т. п. Особую роль в подготовке интонационной почвы бардовской песни сыграли песенные миниатюры А. Вертинского, лирика военных лет (вспомним, что свою первую песню — «Нам в холодных теплушках не спалось…» — Б. Окуджава сочинил на фронте. Отсюда, из этого всегда находящегося на слуху и постоянно пополняющегося интонационного словаря черпали свои незамысловатые мелодии, нимало не заботясь об их оригинальности, поэты-певцы «первого призыва» — М. Анчаров, А. Галич, Б. Окуджава, Ю. Визбор, Н. Матвеева, А. Городницкий, В. Берковский, Е. Клячкин, А. Якушева, Ю. Ким, Ю. Кукин, С. Никитин, А. Дулов, Б. Рысев и др. Среди них не было ни одного музыканта-профессионала. Более того — лишь единицы могли причислить себя к профессиональному поэтическому цеху. В основном же это студенты, молодые учителя, инженеры, ученые, журналисты, актеры, спортсмены — представители той среды, в которой возникла и для которой существовала А. П. Они пели о жизни, о том, что волновало их сверстников. И в этом, по-видимому, заключается один из секретов глубокого консолидирующего воздействия авторской песни.

Перечислю наиболее известные имена авторов-исполнителей: Ада Якушева, Юлий Ким, Владимир Чернов и, конечно, Юрий Визбор, Юрий Кукин, Евгений Клячкин, Новелла Матвеева, Александр Городницкий. В творчестве этих поэтов немало общих мотивов. Их роднит схожесть лирического героя: это романтик, мечтатель, бродяга с рюкзаком и гитарой, будь то геолог, турист или строитель новых городов. Нельзя не сказать несколько слов и о крупном прозаике и поэте Булате Окуджаве. Мир его лирики несколько иной, чем у перечисленных выше поэтов. Его герой также уходит от унылой картины современной ему жизни, но уходит не в горы или тайгу, а чаще всего в романтизированное прошлое — предметом этой романтизации могут быть и XIX век, пушкинское время с его лихими гусарами, дуэлянтами и кавалергардами, и начало XX века, чьи герои — «господа юнкера», оставшиеся на полях германской войны; и времена гражданской войны с их героиней — «комсомольской богиней».

1.1 Этапы формирования авторской песни В развитии авторской песни можно выделить несколько этапов.

Первый, бесспорным лидером которого стал певец «детей Арбата» Б. Окуджава, продолжался примерно до середины 60-х гг. и был окрашен неподдельным романтизмом, созвучным не только возрасту аудитории, но и господствовавшему в обществе настроению. Эйфорией социального оптимизма был охвачен тогда едва ли не весь мыслящий слой общества, не говоря уже о молодежи, — и это настроение не могла не отразить авторская песня. Отсюда — ее светлое, в целом, мироощущение, лиризм, беззлобный юмор, в большинстве своем напевная (даже в маршах), романсная по происхождению интонация («она совсем, не поучала, а лишь тихонечко звала» — Ю. Визбор), отсюда же — идеализация первых послереволюционных лет, гражданской войны, романтические образы «комиссаров в пыльных шлемах», «маленьких трубачей» и пр. Но главной сферой реализации романтического начала была, условно говоря, «песня странствий» с центральными для нее образами друга, дружбы и дороги-пути как «линии жизни» — пути испытаний и надежд, пути к себе, пути в неизведанное. «Песня странствий» (неточно называемая «туристской») была главным, определяющим пластом песенного творчества тех лет и охватывала широкий жанровый диапазон — от философской лирики до шутки, от незамысловатой «костровой» до хрупких романтических песенных.

На этом этапе авторская песня практически не выходила за пределы породившей ее среды, распространяясь «от компании к компании» изустно или в магнитофонных записях. Публично она исполнялась крайне редко и, опять-таки, почти исключительно «в своем кругу» — в самодеятельных студенческих «обозрениях», «капустниках» творческой интеллигенции и т. п., но прежде всего — на разного рода туристических слетах, которые постепенно превратились в подлинные ее фестивали. Власть в то время считала ее безобидным проявлением самодеятельного творчества, элементом интеллигентского быта. Так оно, по существу, и было.

Положение изменилось уже к середине 60-х гг. Социальный оптимизм сменился апатией, цинизмом или же социальной шизофренией — расщеплением сознания (интеллигенции, прежде всего) на публичное, вынужденное следовать общественным нормам, и частное, приватное, предназначенное для «внутреннего» употребления, для «своих». Причем именно последнее стало средоточием духовной жизни личности. В соответствии с этим необычайно возросла роль неофициальной культуры, которая наполнилась богатым содержанием и приобрела невиданное ранее значение единственно доступного островка духовной свободы. В этой, ставшей катакомбной, культуре (позднее — «андерграунд») билась живая мысль, здесь нашла прибежище «внутренняя эмиграция». Свободная по самой своей природе авторская песня тут же стала важной и самой демократичной частью и формой такой культуры. Как известно, «поэт в России — больше, чем поэт». Поэт-певец — тем более. И если устная, публично читаемая авторами поэзия вскоре так или иначе была интегрирована официальной культурой или, по крайней мере, поставлена под жесткий контроль, то «поющаяся поэзия», не требовавшая для своей публикации никаких иных средств, кроме голоса поэта и гитары, на протяжении всего этого периода (середина 60-х — начало 80-х гг.) оставалась свободной, несмотря на запреты и преследования властей. Более того, как раз в эти годы она обрела зрелость и жанровую определенность, поднялась до явления высокой культуры, оставив далеко позади породившую ее доморощенную самодеятельную песню, а голос поэта превратился в голос совести больного общества, который, в конце концов, был услышан всеми.

Сознавая огромную силу воздействия авторской песни, власти перешли к прямому ее преследованию. Перед поэтами-певцами наглухо закрылись двери концертных организаций, издательств, радиои телестудий, их изгоняли из творческих союзов, выталкивали в эмиграцию (А. Галич), всячески поносили в печати и т. д. Лишь изредка, «по недосмотру», прорывалась она в отдельные кинофильмы и спектакли, да и то, главным образом, в качестве «фоновой» музыки.

И в то же время она была неотъемлемым элементом каждодневного бытия. Благодаря «магнитоиздату» — исторически первой и самой доступной форме «самиздата» — она была повсюду, ее знали, пели, слушали, переписывали друг у друга. Широко звучала она и публично, собирая подчас многотысячные аудитории как на традиционных уже «лесных фестивалях», напоминавших, впрочем, глубоко законспирированные дореволюционные маевки, так и на неофициальной, «теневой», «левой» эстраде— за плотно закрытыми от посторонних дверями клубов, институтов и дворцов спорта.

Наряду с запретами власти попытались овладеть ею изнутри, взяв под «крышу» комсомола стихийно возникавшие повсюду «клубы самодеятельной (первоначально — студенческой) песни». Но, как и в случае с джазовыми клубами и кафе, это привело, скорее, к обратным результатам. И чем сильнее и изощреннее было административное давление, тем свободнее, откровеннее становилась авторская песня, питавшаяся энергетикой осознанного противостояния. Повзрослевшие «барды» «первого призыва» продолжали разрабатывать лирическую линию. Но это уже не была светлая лирика недавних лет. В ней все отчетливее звучали ностальгия по прошлому, горечь потерь и предательств, стремление сохранить себя, свои идеалы, редеющий дружеский круг, тревога перед будущим — настроения, суммированные в чеканной строчке Б. Окуджавы: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке». Эта лирико-романтическая линия была продолжена в творчестве С. Никитина, А. Дольского, А. Розенбаума, В. Долиной, бард-рокеров (А. Макаревич, Б. Гребенщиков) и многих других, но не она определяла лицо авторской песни периода ее расцвета. И если на предыдущем этапе ведущую роль играла «песня странствий», то здесь таковой стала «песня протеста», у истоков которой стояли А. Галич, В. Высоцкий, Ю. Алешковский.

Под влиянием Галича с середины 60-х гг. к иронической, а позднее и к откровенно сатирической трактовке окружающей жизни обратился и Ю. Ким («Разговор двух стукачей», «Два подражания Галичу», «Моя матушка Россия» и др.). В 70−80-е гг. этому жанру в той или иной форме отдали дань едва ли не все «поющие поэты». Но своего гениального выразителя, эстетика «песни протеста» — протеста против абсурдности «совкового» существования, против самого этого больного общества («Нет, ребята, все не так — все не так, ребята!») — обрела в В. Высоцком, ставшем поистине всенародным поэтом. В нем счастливо соединились необходимые для этого качества: поэтический дар, острый ум, актерский талант, мужественная внешность, насыщенный неукротимой энергией, предельно «мужской» по тембру хриплый голос и многое другое, — что позволило ему придать авторской песне совершенно новый облик. Необычайно расширился интонационный словарь, в котором есть все — от традиционной народной песни до рока, а главная его интонационная находка — распевание согласных, создающее особо выразительную энергетику высказывания. Обогатился и поэтический язык, который включил в себя обширный пласт сниженной лексики. И это — лишь некоторые новаторские черты его творчества, многократно растиражированные последователями, среди которых просматриваются разные по значимости фигуры А. Башлачева, В. Цоя, Ю. Шевчука, К. Кинчева и др.

С начала 90-х гг., после непродолжительного взрыва всеобщего интереса к авторской песне как ко всему, недавно еще запрещенному, ее развитие переходит в спокойное, теперь уже легальное русло. Растет число «поющих поэтов» и их исполнительское мастерство, множится количество их профессиональных организаций, концертов, фестивалей, продаваемых кассет и дисков. Но в творческом отношении не происходит ничего принципиально нового. Вместе с легализацией катакомбной культуры и исчезновением столь плодотворного для «песни протеста» ощущения «сопротивления материала», исчез и творческий импульс ее развития. Перестав быть социально значимым явлением, она практически ушла из обихода. Сознавая, что «Мы Россию просвистели», что «Мы давно ничего не решаем» (А. Градский), «поющие поэты» покинули площади и стадионы и вновь вернулись в породившую их интеллектуальную среду.

1.2 Основные черты бардовской песни В связи с кризисом и упадком бардовской песни, к данному жанру в ряде случаев стали причислять сначала отдельных представителей, а затем и целые другие самостоятельные песенные течения (рок-песни, дворовые песни, песни преступной среды, армейские песни и даже эстрадные).

Возникает необходимость уточнения смысла названия бардовской песни, а может быть, и замены прежнего названия более точным, отражающим суть. Основные признаки бардовской песни — простота, цельность, высокий духовно-нравственный уровень идеи и ее раскрытия в песне, высокий уровень выражения идеи в слове.

Первым признаком является простота текста и музыкальной части песен.

Простота — это такое состояние, когда через небольшое количество внешних составляющих элементов выражено множество сторон глубокого и высокого смысла. Чем выше уровень развития человека, тем больше сторон глубокого и высокого смысла он может осознать и выразить в своих песнях или увидеть в песнях других авторов. Здесь не надо путать простоту и примитивность. В отличие от простоты примитивность — это состояние, когда явлению придается один смысл невысокого уровня, отсекающий глубокие и высокие стороны смысла и тем принижающий выражаемое явление.

Простота является отличительным признаком настоящей поэзии и настоящей бардовской песни. Уже по этому признаку бардовскую песню можно отличить от многих других песенных направлений, в том числе от «самодеятельной песни», бытовавшей рядом с авторской песней.

Вторым признаком песен авторской песни является цельность, означающая подчинение всех частей песни раскрытию идеи, которую она выражает, ради которой она написана. Цельность исключает наличие частей песни, не служащих раскрытию идеи песни.

В ряде других песенных течений нередки песни, в которых присутствуют части, не участвующие в раскрытии идеи песни. Эти части песен пишутся попутно как выражение мыслей, пришедших в голову автора во время творчества, что делает песню разбросанной по смыслу.

Третьим признаком песен авторской песни является высокий духовно-нравственный уровень идеи и её раскрытия в песне. Здесь, с одной стороны, необходима идея, возвышающая, облагораживающая человека.

С другой стороны — гармоничное сочетание различных сторон идеи, высоко и глубоко раскрывающие ее. При гармоничном сочетании раскрываемые стороны идеи не мешают друг другу, а дополняют друг друга до общего целого, одинаково необходимо работая на ее раскрытие.

Четвертым признаком песен авторской песни является высокий уровень выражения идеи в слове, когда слова песни работают на раскрытие идеи большинством сторон своего смысла и звучания, соответствующего характеру выражаемой идеи.

Ближе всего к авторской песне стоит направление русской рок-песни. У него (его лучших образцов) есть черты, созвучные авторской песне — неприятие обывательской серости, жажда значительных событий и искренность, единство песни и жизни. Но на этом и кончается созвучие рока и авторской песни. Остальные же стороны рок-песни входят в резкое противоречие с духовно-нравственными основами авторской песни. Это крайний индивидуализм, разрушительный настрой без присутствия созидательной цели, нарочитая сосредоточенность на мрачных сторонах жизни. Таким образом, нравственный уровень идей русского рока не соответствует высокому уровню идей авторской песни.

Если говорить об уровне владения словом, то в рок-песне он в основном также значительно ниже уровня авторской песни. В роке есть такое понятие — рок-текст, то есть, не стихотворение, а набор фраз, передающих настрой, состояние автора.

В рок-песне часто передача внутреннего эмоционального настроя важнее, чем передача смысла песни, и потому в отличие от авторской песни в рок-песне музыка часто заслоняет текст, увлекая массы слушателей в состояние бессознательного прожития передаваемого эмоционального настроя. При соединении с мрачным смыслом и образами рок-песня являет собой разновидность разрушительного психического и звукового опьянения, наркотизма.

Интеллектуально-эстетическая песня типа песен Бориса Гребенщикова (группа «Аквариум») прежде всего не имеет простоты, необходимой для авторской песни. И текст, и музыка таких песен нарочито прихотливо изощрены. За потоком нагромождений витиеватых образов и музыкальных всплесков теряется смысл песни, её цельность и простота. Такие песни — скорее фантазии на тему, в ряде случаев понятные лишь автору, чем законченные произведения. К авторской песне это никакого отношения не имеет, так как в ней песни просты, обладают ясным смыслом.

Эстрадная песня является полной противоположностью авторской песне. В ней полностью отсутствует единство песни и жизни певца. Воспроизводится внешняя форма — музыка, вокальное пение (что подобно академическим бессодержательникам, появившимся в авторской песне во время кризиса). Ни уровень идей, ни уровень владения словом в таких песнях, как правило, даже не стремится к уровню авторской песни. Эстрадная песня, являясь только формой без сути, воспитывает в своих приверженцах равнодушие, ложь, лицемерие, пошлость. Высокое понятие любви в эстрадной песне выхолащивается, опошляется, доводится до ничтожества. Исполнители эстрадных песен могут петь «я люблю» и «я ненавижу» с одинаково фальшивым выражением на лице и одинаковой пустотой в сердце, что было многократно продемонстрировано ее представителями.

Есть еще песня ролевых игр, так называемая толкиенистская. Это направление отчасти созвучно авторской песне темами песен: мужество, дружба, любовь, добро и зло, благородство и достоинство. Песни эти большей частью искренни. Но так как большинство участников данного направления уходит от действительности в миражи личного пользования (представляя себя кто эльфом, кто гномом, кто волшебником) и порой годами следуют выбранному образу в жизни, то это направление надо целиком отнести к театральной или театрализованной песне, не ставящей цели выражения реальной действительности жизни. Именно этой своей нереальностью, миражностью песни ролевых игр не созвучны авторской песне, которая изначально выражает в песне правду реальной жизни.

1.3 Символизм в бардовской песне Бардовская песня стала для людей способом самовыражения, в ней впервые за долгие годы прозвучало гордое «Я» вместо «МЫ» .

Бардовская песня это, в основном, произведения второго типа, да это и естественно: не может быть задушевная песня написана по заранее выверенному плану.

И конечно, они — эти песни — полны символики, ибо только в символах душа может выразить себя.

На этом этапе форма символики это, в основном, эмблемы и метафоры, но именно эта символика, это стремление души к самовыражению роднит исполнителей и слушателей.

Первые бардовские песни — это картинки из жизни с незамысловатым сюжетом и мелодией, но они полны искренности, задушевности, а гитарный аккомпанемент как нельзя лучше подходил для интимного разговора. Это песни о минувшей войне, о Родине, о любимом городе, любви и дружбе, но везде на первый план выступает личность автора — его чувства, стремления, его душевный поиск.

Известны такие песни Б. Окуджавы как «Полночный троллейбус», «Песенка об Арбате», «Песня о Леньке Королеве»; «Бригантина» — П.Когана.

Середина 60-х годов стала периодом расцвета бардовской песни. На фоне, так называемой, «хрущевской оттепели» по всей стране, как грибы, возникают «клубы самодеятельной песни» (КСП). И хотя бардовское движение по-прежнему не признавались как социально значимое культурное явление, а деятельность КСП была жестко цензурирована, — эти клубы на первом этапе своего существования, несомненно, сыграли положительную роль в развитии и поляризации бардовской песни.

Вот что говорит об этом периоде Б. Окуджава: «Поэзия под аккомпанемент стала противовесом развлекательной эстрадной песне, бездуховному искусству, имитации чувств. Она писалась думающими людьми для думающих людей. Мы делали попытки говорить с людьми не тем языком, который господствовал долгие годы, а тем, который таился в них». Символ на этом этапе используется и в форме метафор, и как знак, несущий некий скрытый смысл, и в форме мифа. Наиболее характерны в этом плане песни В. Высоцкого — «Парус», «Охота на волков», «Мосты сгорели…».

Но форма символики определяется, на мой взгляд, не только и не столько этапом развития, сколько личностью автора. Так, для творчества Б. Окуджавы и Ю. Визбора характерны эмблемы и метафоры, а В. Высоцкий широко использовал также мифологические формы, символы, несущие не передаваемый на уровне сознания, потаенный смысл.

Конечно, далеко не все бардовские песни наполнены символикой, но глубокие, талантливые песни символичны наверняка.

С конца 80-х годов бардовское движение переживает период кризиса, те же КСП, которые способствовали его развитию в 60-х годах, теперь привели к его «размыванию» и вульгаризации.

Лавина бездарных подражателей, стремящихся приобщиться к становящейся модной бардовской песне, превратила ее, в конце концов, в один из эстрадных жанров, в элемент «массовой культуры», с которой она все время стремилась размежеваться.

Вспомнилась строчка из песни В. Высоцкого: «Кто сказал, что земля умерла? Нет, она притаилась на время». Бардовская песня не умерла, но на данном этапе развития общества она потерялась среди золоченых идолов «масскультуры». В погоне за сиюминутным мы теряем вечное. Но душа не может долго томится в клетке, даже в золотой. В нашем коллективном бессознательном (генетической памяти — называйте как угодно) запрограммировано стремление к любви, честности, свободе — к прекрасному.

Бардовская песня еще переживет свой ренессанс, а символизм, как форма выражения глубинных, сущностных потребностей личности, несомненно, будет востребован.

Глава 2. Представители направления авторской песни

2.1 Булат Окуджава (09.05.1924 года-12.06.1997 года) Отец — грузин, занимавшийся партийной работой, в 1937 году попал под каток репрессий и погиб. Мать — армянка, прошла через ГУЛАГ. Когда родителей забрали, Булат остался с бабушкой в Москве. Но в 16 лет переехал к родственникам в Тбилиси. В 1942 году добровольцем прямо из девятого класса ушёл на фронт. Сначала был миномётчиком. Воевал под Моздоком. В декабре 1942 года был ранен. Уже в 1986 году Окуджава вспоминал, как это произошло: «Над нашими позициями появился немецкий корректировщик. Летел он высоко. На его ленивые выстрелы из пулемёта никто не обращал внимания. Только что закончился бой. Все расслабились. И надо же было: одна из шальных пуль попала в меня. Можно представить мою обиду: сколько до этого было тяжёлых боёв, где меня щадило! А тут в совершенно спокойной обстановке — и такое нелепое ранение» Потом служил радистом в тяжёлой артиллерии. Будучи полковым запевалой, в 1943 году на фронте сочинил первую песню «Нам в холодных теплушках не спалось». После демобилизации экстерном сдал экзамены за среднюю школу. Окончил в 1950 году филфак Тбилисского университета. Студентом познакомился с Александром Цыбулевским, который во многом открыл Окуджаве мир русской поэзии. Получив диплом, устроился школьным учителем в калужском селе Шамордино. Первую книгу «Лирика» выпустил в Калуге в 1956 году.

После ХХ съезда мать писателя реабилитировали и им вдвоём вновь разрешили поселиться в Москве. В начале 1957 года исполнял обязанности заместителя редактора по отделу литературы в газете «Комсомольская правда». Какое-то время работал редактором издательства «Молодая гвардия». Оттуда ушёл в «Литгазету». В 1961 году К. Паустовский повесть писателя «Будь здоров, школяр» включил в альманах «Тарусские страницы».

Но официальная критика эту повесть за пацифистские мотивы в оценке переживаний молодого человека на войне не приняла, правда, в 1965 году В. Мотылю удалось эту повесть экранизировать, дав фильму другое название — «Женя, Женечка и Катюша». Тогда же, в 1961—1962 годах, официальная критика осудила и многие песни Окуджавы. По мнению руководства Союза писателей России, «большинство этих песен не выражали настроений, дум, чаяний нашей героической молодёжи». В середине и конце 1960;х годов писатель не раз бравировал своей независимостью, подписывал письма в защиту Ю. Даниэля и А. Синявского, печатался за границей. Однако все эти поступки, как правило, сходили ему с рук. Может, потому, что, когда надо, он умел каяться, в частности, в ноябре 1972 года напечатав покаянное заявление в «Литгазете». Правда, сам Окуджава уже в 1998 году эту историю интерпретировал по-другому. По его версии, в 1971 году партком Московской писательской организации исключил Окуджаву из партии по требованию одного из секретарей горкома КПСС за частые публикации на Западе и за предисловие какого-то эмигранта, обругавшего нашу партию. Целый год Окуджаву никто не издавал, а поскольку кормить семью надо было, он по совету В. Максимова принёс в «Литгазету» к А. Чаковскому письмо общего характера. После чего Окуджаву тут же восстановили в партии и вновь стали повсюду публиковать. В конце 1960;х годов обратился к истории. Сначала Окуджава сочинил пьесу «Глоток свободы» о Михаиле Бестужеве. Потом появился роман «Бедный Авросимов» о Павле Пестеле. Декабристы привели Окуджаву к Л. Толстому, который в своё время намеревался создать о декабристах роман. Собирая о Толстом материалы, Окуджава заинтересовался, почему жандармы постоянно преследовали писателя. В результате родилась книга «Мерси, или Похождения Шипова», названная автором авантюристическим романом с подлинными фактами. И уже затем появились романы «Путешествие дилетантов» и «Свидание с Бонапартом». Но все эти сочинения вызвали у критиков неоднозначные оценки. Сергей Плеханов, к примеру, считал, что Окуджава занялся XIX веком лишь потому, что тривиальность и литературщину легче скрыть за мишурным блеском исторической экзотики. Самого Окуджаву буквально взбесила статья В. Бунина в 1979 году в журнале «Москва», не оставившая камня на камне от романа «Путешествия дилетантов». Окуджава в публичных выступлениях утверждал, будто статью «писал не Бунин, а целая бригада. Он только дал своё имя. Это не литературно-критическая статья, а политический донос, написанный по заданию редакции «Москвы». Позже Окуджава добавил, что бунинская статья — «это не критика, а политический бандитизм», цель которого — якобы перевести гнев высокого начальства с романа Пикуля «У последней черты» на Окуджаву.

Всенародную славу Окуджаве принёс фильм А. Смирнова «Белорусский вокзал», в котором прозвучала лучшая песня поэта. Как признавался уже в 1986 году Окуджава, сначала он не принял предложение режиссёра написать для этого фильма песню. «Дело в том, что фильм требовал стилизации текста под стихи военного времени. По мысли режиссёра, стихи должны исходить не от профессионала, а от человека, сидящего в окопе и пишущего для однополчан о своих друзьях. Мне казалось, что у меня стилизации не получится, поскольку я всегда стремился писать о войне глазами человека мирного времени. А тут надо было сочинять словно «оттуда», из войны. Но тогда, на фронте, мы совсем по-другому думали, по-другому говорили и по-своему пели. Отыщу ли я слова тех лет? И вдруг «сработала» память. Неожиданно вспомнился фронт. Я как бы воочию увидел этого самодеятельного фронтового поэта, думающего в окопе об однополчанах. И тут же сами собой возникли слова будущей песни «Мы за ценой не постоим…»

К сожалению, в последние годы жизни писатель занял крайне ультрарадикальные позиции по отношению и к истории своей страны, и к драматическим событиям постперестроечного периода. Так, он был одним из немногих литераторов, кто подписал «расстрельное» письмо, призывая власть в октябре 1993 года подавить оппозицию в крови. В интервью газете «Подмосковье» писатель признался: «Я смотрел расстрел Белого дома как финал увлекательного детектива — с наслаждением». После этого заявления, естественно, от Окуджавы тут же отшатнулось значительное количество поклонников его ранних песен. В последнее время стали часто появляться публикации о любимых женщинах писателя. В первом браке женой Окуджавы была Галина. Возможно, своё сильное влияние на их отношения оказала утрата первой дочери. Если верить «Комсомольской правде» (2 сентября 2004 года), то на рубеже 1970;80-х гг. музой Окуджавы была сотрудница Института советского законодательства, позже ставшая актрисой, Наталья Горленко. Но умер он в Париже на руках своей второй официальной жены Ольги. Лауреат Госпремии СССР (1991) — за сборник «Посвящается всем». В 1994 году получил Букеровскую премию за роман «Упразднённый театр». Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.

2.2 Галич Александр Аркадьевич - бард, поэт, драматург 19.10.1918 — 15.12.1977

Александр Галич родился 19 октября 1918 года в городе Екатеринославе (ныне Днепропетровск) в семье служащих. Его отец — Аркадий Самойлович Гинзбург — был экономистом, мать-Фанни Борисовна Векслер-работала в консерватории. Она была натура артистическая — увлекалась театром, училась музыке, и большинство увлечений Фанни Борисовны передалось затем ее детям — Александру и Валерию (последний станет известным кинооператором, снимет фильмы «Солдат Иван Бровкин», «Когда деревья были большими», «Живет такой парень» и др.).

Сразу после рождения первенца семья Гинзбургов переехала в Севастополь, затем Ростов и Баку.

В 1923 году они перебрались в Москву.

Благодаря матери Александр уже в пять лет начал учиться играть на рояле, писать стихи, позже стал заниматься в литературном кружке, которым руководил поэт Эдуард Багрицкий. В школе учился на «отлично». В 14 лет свет увидела его первая поэтическая публикация.

После окончания девятого класса десятилетки Александр поступает сразу в два ВУЗа — Литературный институт и оперно-драматическую студию К. С. Станиславского, на драматическое отделение. Из Литературного института скоро уходит (учиться в двух вузах сразу сложно), однако через три года отчисляется (по собственному желанию, обидевшись на одного из преподавателей) и из студии.

Начинает работать в только что открывшейся студии под руководством А. Арбузова и В. Плучека (1939).

В феврале 1940;го года студия дебютировала спектаклем «Город на заре», авторство которого было коллективным. Одним из авторов пьесы стал Галич. Это был его дебют в драматургии.

Когда началась война, Галича призвали в армию. Но медицинская комиссия обнаружила у него врождённый порок сердца и освободила от службы. Галич устроился в геологоразведочную партию и отправился на юг. На юге, в Грозном, он попадает в театр, в котом работает до декабря 1941;го года.

Отсюда Галич уезжает в Ташкент, где Арбузов начал формировать театральную группу из своих бывших студийцев.

В ранний период своего творчества Галич написал несколько пьес для театра — «Вас вызывает Таймыр» (в соавторстве с К. Исаевым), «Пути, которые мы выбираем», «Под счастливой звездой», «Походный марш», «За час до рассвета», «Пароход зовут „Орлёнок“», «Много ли человеку надо», а также сценарии фильмов «Верные друзья» (совместно с К. Исаевым), «На семи ветрах», «Дайте жалобную книгу», «Третья молодость», «Бегущая по волнам».

С конца 1950;х Галич начинает сочинять песни, исполняя их под собственный аккомпанемент на семиструнной гитаре. Отталкиваясь в какой-то мере от романсовой традиции и искусства А. Н. Вертинского, Галич стал одним из самых ярких представителей жанра русской авторской песни (наряду с В. C. Высоцким и Б. Ш. Окуджавой), который вскоре развили барды и который с появлением магнитофонов приобрёл огромную популярность. В этом жанре Галич сформировал свое направление.

В дальнейшем его песни становились всё более глубокими и политически острыми, что привело к конфликту с властью. Галичу было запрещено давать публичные концерты. Его не печатали, и не позволяли выпустить пластинку. Его собирались слушать по домам, его песни передавали друг другу в записях.

Несмотря на запреты, он был популярен, известен, любим. Именно это послужило причиной его последующего исключения из Союза писателей и Союза кинематографистов. В 1969 г. в издательстве «Посев» вышла книга его песен.

В 1971 г. Галич был исключён из Союза писателей СССР, членом которого он был с 1955 г. (этому посвящена песня «От беды моей пустяковой»), а в 1972 г. — из Союза кинематографистов, в котором состоял с 1958 г.

Фактически после этого он был доведён до состояния нищенства.

Его не принимали на высокооплачиваемую работу, и он был лишён возможности заработать себе на хлеб. Первое время Галич продавал редкие книги из своей библиотеки, потом стал подрабатывать «литературным негром» — подправлять чужие сценарии. Но денег всё равно не хватало, тем более, что кормить приходилось не только себя и жену, но и матерей обоих, и семью своего внебрачного сына Гриши, рождённого в 1967;м году.

В 1972;м году, после третьего инфаркта, Галич получает вторую группу инвалидности и пенсию в 54 рубля в месяц.

Галич был вынужден эмигрировать; 22 октября 1974 года постановлением Главлита по согласованию с ЦК КПСС все его ранее изданные произведения были запрещены в СССР.

Первым его пристанищем за рубежом стала Норвегия, затем он переехал в Мюнхен, где некоторое время работал на американской радиостанции «Свобода».

Потом Галич поселился в Париже, где погиб 15 декабря 1977 г. от удара электрическим током от радиоаппаратуры.

2.3 Зоя Ященко и группа Белая Гвардия Зоя Николаевна Ященко родилась 29 февраля 1964 г. в Полтаве. Живет в Москве. После окончания школы три года работала в областной полтавской газете «Комсомолец Полтавщины», окончила журналистский факультет Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова (1993). Петь и играть училась во дворе у школы. С 9-го класса пишет свои стихи. Занималась в гитарном классе у А. Евстигнеева в Москве.

Песни пишет с 1982 г. В 1993 г. образовался творческий коллектив «Белая гвардия», куда вошли, кроме Зои Ященко, Олег Заливако и Юрий Сошин (гитарист). В настоящее время «Белая гвардия» выступает чаще как квартет (с Катей Орловой). Пели в подземных переходах, путешествовали с выступлениями по Германии, Франции, Индии. В составе группы Зоя Ященко много концертировала, становилась лауреатом Грушинского фестиваля, гастролировала по России (Норильск, Иванова, Кострома, Воронеж, Питер). Печаталась в «Московском комсомольце», «Вояже». «Людях», «Настоящем времени» и других изданиях.

Название группы напрямую не связано ни с Белым движением, ни с одноименным романом Булгакова. Вплоть до своего первого выступления в 1993 году на фестивале имени Грушева, коллектив Зои Ященко не имел названия. Чтобы как-то представить группу членам жюри фестиваля, Зоя взяла в качестве названия первую строчку из песни, которую собиралась спеть на конкурсе: «Белая гвардия, белый снег, Белая музыка революций…»

Четыре текста «Белой Гвардии» цитирует в своих «Дозорах» популярный русский фантаст Сергей Лукьяненко, которому однажды кто-то из друзей посоветовал послушать хорошие песни, прислав ссылку на «белогвардейский» сайт.

Сейчас Зоя занята сольными проектами, продолжает выступать с концертами, пишет новые песни.

2.4 Владимир Высоцкий (25.01.1938;25.07.1980)

Владимир Высоцкий родился в Москве, «Дом на Первой Мещанской, в конце» — согласно его же свидетельству из песни «Баллада о детстве». После пребывания в эвакуации на Урале, а затем вместе с отцом в послевоенной Германии, Высоцкий поселяется в Большом Каретном переулке, где и сложился дружеский круг, которому Владимир Семенович показывал свои первые песни.

Высоцкий не сразу определил, что хочет быть актером. После окончания школы он поступает в московский инженерно-строительный институт, но, проучившись в нем полгода, бросает его. Это решение он принял в новогоднюю ночь с 1955 на 1956 год. Они с Игорем Кохановским, школьным другом Высоцкого, решили встретить Новый год весьма своеобразно: за рисованием чертежей, без которых их просто не допустили бы к экзаменационной сессии. После боя курантов, выпив по бокалу шампанского, они принялись за дело. Где-то к двум часам ночи чертежи были готовы. Но тут Высоцкий встал, взял со стола баночку с тушью, и стал поливать ее остатками свой чертеж. «Все. Буду готовиться, есть еще полгода, попробую поступить в театральный. А это — не мое…», — сказал тогда Владимир Семенович.

Среди многочисленных бардов Владимир Высоцкий до сих пор остается немеркнущей звездой. Интерес к авторской песне у Высоцкого пробудился после знакомства с творчеством Булата Окуджавы, которого Владимир Семенович считал своим учителем. Позже он напишет «Песню о Правде и Лжи», посвященную Окуджаве.

Свои первые песни Высоцкий начал писать в начале 60-х годов. Это были песни в стиле «дворовой романтики» и не воспринимались всерьез ни Высоцким, ни теми, кто был их первыми слушателями. Спустя несколько лет, в 1965;м, он напишет знаменитую «Подводную лодку», о которой Игорь Кохановский впоследствии скажет: «Подводная лодка — это было уже всерьез. И я думаю, что именно эта песня заявила о том, что пора его творческой юности кончилась» .

Примерно в это время Владимир Высоцкий приходит в Театр на Таганке, который по выражению самого Высоцкого, стал для него «своим театром». «Ко мне в театр пришел наниматься молодой человек. Когда я спросил его, что он хочет прочитать, он ответил: „Я несколько своих песен написал, послушаете?“ Я согласился послушать одну песню, то есть, фактически, наша встреча должна была продлиться не более пяти минут. Но я слушал, не отрываясь, полтора часа» , — вспоминает Юрий Любимов. Так начался творческий путь Высоцкого в Театре на Таганке. Гамлет, Галилей, Пугачев, Свидригайлов — целая палитра образов, созданных вместе с Юрием Любимовым. Любимов поставит и последний спектакль с Высоцким — прощание Владимира Семеновича со зрителями…

Однако в театре не всегда все шло гладко. Почти отеческое отношение Юрия Любимова к Высоцкому и всегда прощавшиеся ему проступки, вызывали зависть коллег-актеров, за исключением нескольких друзей Высоцкого — Золотухина, Демидовой, Филатова.

Параллельно с работой в театре были киноработы. Самая известная и самая любимая роль — Жеглов в телесериале «Место встречи изменить нельзя». Персонаж получился очень реалистичным. Многие телезрители были убеждены, что Жеглов — не выдуманный персонаж. После показа фильма еще долго шли письма по адресу: «МВД, капитану Жеглову».

А потом пришла любовь… Марина Влади вошла в его жизнь в 1967 году. Высоцкий влюбился в нее после просмотра кинофильма «Колдунья». Он смотрел фильм по нескольку раз в день, мечтал о встрече многие годы. И вот, наконец, она состоялась. Их знакомство произошло в ресторане ВТО — Высоцкий пришел туда после спектакля. Через несколько лет они поженились. Эта женщина была с ним рядом двенадцать лет. «Я жив, двенадцать лет тобой храним…» — успеет написать он на обратной стороне телеграфного бланка. И все эти годы она пыталась замедлить бешеный ритм жизни Высоцкого.

«Работать надо!» — была его любимая поговорка. Если бы он мог, он работал бы круглые сутки. Сон — 3−4 часа, остальное — работа. Песни свои он писал в основном ночью. Приходил домой после спектакля, и садился за работу.

Песни Высоцкого принято делить на циклы: военный, горный, спортивный, китайский… Надо было прожить несколько жизней, чтобы прочувствовать все персонажи, обрисованные в песнях. Фронтовики, слушавшие его песни о войне, были уверены, что он лично пережил все то, о чем писал в песнях. Люди, слушавшие его песни «с криминальным уклоном», были уверены, что он сидел. Моряки, альпинисты, шоферы, — все считали его своим. В каждой песне была правда жизни.

У братских могил нет заплаканных вдов ;

Сюда ходят люди покрепче.

На братских могилах не ставят крестов…

Но разве от этого легче?!

Сам Высоцкий так говорил об авторской песне: «Я хочу сказать и заверить, что авторская песня требует очень большой работы. Эта песня все время живет с тобой, не дает тебе покоя ни днем, ни ночью».

25 июля 1980 года Высоцкого хоронила, казалось, вся Москва, хотя официального сообщения о смерти не было — в это время проходила московская Олимпиада. Только над окошком театральной кассы было вывешено скромное объявление: «Умер актер Владимир Высоцкий». Ни один человек не сдал обратно билет — каждый хранит его у себя как реликвию…

2.5 Татьяна и Сергей Никитины У известного исполнительского дуэта Татьяна и Сергей Никиты удивительная история. Сергей Никитин по профессии физик, кандитат физиком-математических наук, а так же проработал научным сотрудником в двух институтах.

Творческую деятельность начал с 1962 года, когда стал писать музыку на стихи известных поэтов. На свои стихи он написал две песни.

Сергей руководил квартетом физиков в МГУ (1963—1967)и квинтететом физиков (1968—1977). Одной из участниц квинтета была Татьяна Хашимовна Садыкова, которая с происшествием времени стала женой композитора и составила дуэт Никитину.

Творческий дуэт подарил зрителям и слушателям большое количество песен, которые легко запоминаются и их хочется подпевать.

Помимо творческой деятельности в дуэте, Сергей и Татьяна создали музыкальное оформление во многих известных фильмах, в том числе в знаменитом советском фильме «Москва слезам не верит».

Так же Сергей долгое время занимался музыкальным оформлением спектаклей театра «Табакерка».

Никитин Сергей Яковлевичю Родился 8 марта 1944 г. в Москве. 1962 окончил среднюю школу 1962;68 учеба на физическом факультете МГУ (окончил кафедру акустики) 1968;71 аспирантура по биофизике (в Пущинском академгородке) 1971;80 научный сотрудник Института органической химии им. Зелинского АН СССР 1978 лауреат премии Московского комсомола 1980;87 научный сотрудник Института биофизики АН СССР (Пущино),

Кандидат физико-математических наук (1983) 1987;95 заведующий музыкальной частью Театра-студии под руководством О. Табакова С 1995 г.- свободный художник, композитор и исполнитель собственных песен

1995 — заслуженный деятель искусств России.

Татьяна Хашимовна Никитина родилась 31.12.1945 года в Душанбе.

В 1971 году она окончила физический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова.

Во время учебы, в 1967 году, студенткой начала петь в квинтете физиков, которым руководил Сергей Никитин, ее будущий муж.

В 1974 года Татьяна и Сергей Никитины начали петь дуэтом, и долгое время они совмещали музыкальную деятельность с научной работой:

оба — кандидаты физико-математических наук.

С 1968 года Татьяна и Сергей Никтины — неоднократные лауреаты фестивалей авторской песни, постоянные члены жюри Грушинского фестиваля.

2.6 Хелависа Наталья Андреевна О’Шей, в девичестве — Николаева, является одной из самых ярких представительниц фолк-рока и бардовской песни на современной сцене. Сегодня она работает как сольно, так и в составе групп «Мельница» и «Clann Lir» (последняя играет традиционный кельтский фолк), а кроме того, играет на ирландской арфе и гитаре, занимается кельтологией и популяризует слингоношение в России и за её пределами.

По образованию Наталья — филолог, специализируется на языках кельтской группы и имеет степень кандидата наук. Помимо музыкальной карьеры, она преподает в дублинском Тринити-колледже и МГУ.

Профессионально заниматься музыкой Хелависа стала в 1998 году. Тогда она являлась солисткой группы «Тиль Уленшпигель», параллельно выступая в группе «Мельница» в качестве второй вокалистки (лидером группы тогда был Руслан Комляков). Однако в 1999 году «Тиль Уленшпигель» распался, и Хелависа стала всё свободное время посвящать «Мельнице», где не только пела, но и играла на ирландской арфе, кастатьетах, тамбурине, писала стихи и музыку, делала аранжировки.

Первый сольный альбом Хелависы вышел в 2008 году. Популярности её творчеству придает и возможность свободного скачивания музыки в сети Интернет. Постоянные разъезды между квартирой в Женеве, где она живет с мужем Джеймсом О’Шей и дочерью Ниной Катриной, родной Москвой и другими городами мира дают Наталье огромный простор для творческой самореализации и создания новых песен.

Глава 3. Грушинский фестиваль Грушинский фестиваль авторской песни (или как его еще называют «Груша», «Грушинка», «фестиваль Грушина», «фестиваль имени Грушина») — проводится ежегодно (дата — первые выходные), впервые был проведен в 1968 году. В настоящее время место проведения — самарская область, неподалеку от городов Самара и Тольятти на берегу Волги у Мастрюковских озер. Фестиваль собирает многочисленных туристов, бардов и просто любителей авторской песни, отдыха и путешествий. Первые фестивали собирали, в основном, туристов из Самарской области. Нынешние фестивали собирают десятки тысяч людей не только со всей России, но и из стран ближнего и дальнего зарубежья. В рамках Фестиваля проводится ярмарка туристского снаряжения, на которой представлено всевозможное туристское снаряжение и экипировка, палатки, рюкзаки и многое другое, что необходимо для активного отдыха. Фестиваль авторской песни имени Валерия Грушина, безусловно знаменательное событие как для опытных туристов, так и для любителей путешествий и туризма.