Особенности социально-педагогической реабилитации несовершеннолетних правонарушителей в условиях коммуны им. Ф. Дзержинского (с опыта деятельности А. С. Мак

Министерство образования и науки Украины

Глуховский национальный педагогический университет им. Александра Довженко

Факультет социальной педагогики и психологии

КУРСОВАЯ РАБОТА

на тему

«Особенности социально-педагогической реабилитации несовершеннолетних правонарушителей в условиях коммуны им. Ф. Дзержинского (с опыта деятельности А. С. Макаренко)«

Выполнил:

студент IIIго курса Бобров Артём Александрович Проверила:

Кузюра Наталья Анатольевна Глухов 2011

Глава 1. Принципы работы Макаренко

1.1 Коммуна имени Феликса Дзержинского

1.2 Образовательная система в колонии

1.3 Организация коллективной трудовой деятельности

1.4 Воспитание Настоящего Гражданина

1.5 Зарплата

1.6 Походы

Глава 2. Трудовая (практическая) деятельность компании

2.1 Организация детского производительного труда в колонии имени А. М. Горького (1920;1927)

2.2 Детский производительный труд в мастерских коммуны имени Ф. Э. Дзержинского (1927;1929)

2.3 Колония-мануфактура

2.4 Колония-завод

2.5 Современное применение технологии коллективного воспитания А.С. Макаренко

Заключение

Приложение

В связи с разворачиванием государственных программ социально-педагогического содержания, в последнее время, становится актуальным рассмотрение педагогических и воспитательных техник прошлого. Одна из таких методик реабилитационной работы и будет изучаться в данной работе.

Коммуна имени Фемликса Эдмумндовича Дзержимнского была не совсем обычным воспитательным заведением. В ней находились не просто бывшие хулиганы и воры, беспризорники и бездомные, но и будущие учителя, директоры школ, врачи, конструкторы-инженеры, выдающиеся поэты, художники и другие творческие люди. Эта коммуна, созданная почти 90 лет тому назад, обладала воспитательными механизмами и педагогическими идеями намного опережающими своё время. Даже современные колонии для несовершеннолетних преступников или дома-интернаты не добивались таких выдающихся результатов на этом поприще.

Секрет этой огромной эффективности воспитательной работы зависел, в первую очередь, от руководства коммуны. Выдающийся педагог — Антон Семёнович Макамренко (фот. 2, прил. А), возглавлявший коммуну им. Дзержинского с момента её создания — 1927 г. до 1935 года, совершил настоящий прорыв в методике воспитания несовершеннолетних преступников и правонарушителей. Он успешно объединил в своих педагогических отношениях с воспитанниками колонии, казалось бы, совершенно несовместимые вещи — теорию и практику, трудовую терапию и свободу действий, суггестию (внушение) и эмпатию (уважение и понимание). А. С. Макаренко — далеко не единственный педагог, который занимался проблемами воспитания и трудового обучения, но он, пожалуй, один из немногих, который занимался ими вполне успешно с данным контингентом населения, да ещё в тяжёлое, послереволюционное время.

В своей коммуне А. С. Макаренко не только был её директором, но и простым рабочим, если того требовала ситуация. Показывая своим собственным примером правила поведения в колонии, он, с одной стороны, поддерживал необходимую дисциплину, а с другой — показывал своё уважение к своим воспитанникам и к их труду.

Также, он практически первый педагог в советской школе, который занимался воспитанием, как юношей, так и девушек в условиях общего интерната. Бригадно-лабораторный метод обучения, с успехом использовавшийся в образовательной системе колонии, хотя и нивелировал классно-урочную систему, зато позволял запросто наверстать упущенные знания в тогдашних условиях: не было общей системы, но давалась «путёвка в жизнь», что немаловажно для контингента бывших правонарушителей.

Необходимо помнить, что во времена работы колонии (20 — 30 годы XX века) по всему тогдашнему Советскому Союзу процветали голод и безработица, гуляли эпидемии холеры, туберкулёза, кори и другие заболевания; практически все дети росли без отца или же вовсе беспризорничали. Одним из основных видов промысла в то время было банальное карманное воровство, кражи и разбойные нападения на более обеспеченных граждан. Необходимость создания коммуны им. Феликса Дзержинского, а также других, подобных ей колоний на территории всего СССР, была продиктована жёсткими условиями того времени.

В связи с ростом подростковой преступности и педагогической запущенности в последнее время, и тяжести реабилитации (социализации) таких детей, тема моей курсовой работы является очень актуальной и на сегодняшний день.

Объектом исследования служат особенности социально-педагогической работы с несовершеннолетними правонарушителями в условиях коммуны им. Ф. Дзержинского по программе педагогической работы А. С. Макаренко.

Предметом — педагогические и психологические аспекты реабилитации трудных подростков в условиях колонии.

Цель работы заключается в том, чтобы рассмотреть эффективность социально-педагогической работы того времени по перевоспитанию и дальнейшей социализации детей и подростков-правонарушителей, а также возможность применения методики Макаренко в наши дни.

На основании поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

— рассмотреть особенности работы и обучения в данной коммуне на различных этапах её существования;

— изучить результативность воспитательных приёмов А. С. Макаренко, их педагогическое содержание;

— показать возможность применения технологий работы в коммуне им. Ф. Дзержинского в современных педагогических заведениях, а также, взвесив все «за» и «против», определить положительные и отрицательные стороны его воспитания.

Гипотеза — работу А. С. Макаренко в своей колонии можно считать высокоэффективной и результативной (по меркам того времени). Поэтому, его опыт и некоторые воспитательные моменты могут пригодиться даже современному специалисту — социальному педагогу, для работы в различных учебных заведениях в тех случаях, где остальные методики воспитания бессильны, или же в качестве экспериментальной модели обучения и воспитания.

Методы исследования: — анализ трудов и произведений А. С. Макаренко, а также другой, относящейся к коммуне им. Дзержинского литературы; изучение критики деятельности Антона Семёновича, обобщение, систематизация.

Курсовая работа состоит из введения, двух глав, одиннадцати подглав, заключения, списка литературы, а также пяти приложений.

Во введении обосновывается актуальность темы, цель, задачи, объект и предмет, гипотеза, методы исследования.

В первой главе «Принципы работы Макаренко» подаются основные сведенья о коммуне им. Дзержинского, теории образования и трудового воспитания по программе Макаренко, а также некоторые педагогические моменты его системы. Теоретические аспекты работы колонии будут иметь параллель с практической деятельностью Макаренко и коллектива во второй главой моей курсовой работы.

Во второй главе рассказывается об этапах трудовой жизни коммуны им. Дзержинского в хронологическом порядке (1927;1936 гг.) и достижениях коммунаров. В начале главы также сделан краткий очерк практической организации детского производительного труда в колонии имени А. М. Горького, без которого нельзя увидеть полной картины работы, проделанной Макаренко. В конце главы я привёл примеры работы учебных заведений в современную эпоху по системе Макаренко, а также проблемы, возникшие в этой связи.

В заключении изложены основные выводы по проведенному исследованию.

Приложения содержат фотографии коммуны им. Дзержинского и различных проводимых там мероприятий, а также самого Макаренко. Также в них находятся диаграммы статистики по некоторым данным колонии за 1934 г. и приводится отрывок «конституции трудовой коммуны имени Феликса Дзержинского» (начальная её часть).

Общий объём курсовой работы составляет 40 страниц печатного текста.

Список литературы состоит из 20 наименований.

Глава 1. Принципы работы Макаренко

Люди в известной степени представляют собой очень разносортный материал для воспитания, и выпускаемый нами «продукт» обязательно будет тоже разнообразен. А.С.Макаренко.

1.1 Коммуна имени Феликса Дзержинского

В Большой Советской Энциклопедии под понятием «коммуна имени Феликса Эдмундовича Дзержинского» мы находим:

«Коммуна имени Ф. Э. Дзержинского, детское воспитательное учреждение. Создано в посёлке Новый Харьков (пригород Харькова) на добровольные отчисления из заработной платы чекистов Украины (как памятник Ф.Э. Дзержинскому), открыта 29 декабря 1927. Руководителем коммуны был А. С. Макаренко (до 1935). Ядром коллектива явились бывшие воспитанники Колонии имени М. Горького. Воспитательный процесс в коммуне строился на основе соединения обучения с производительным трудом (первоначально в мастерских, затем в производственных цехах)…В 30-х гг. передана в систему исправительно-трудовых учреждений.»

Как видно из текста, эта коммуна была не просто обычным интернатом для пребывания там детей до 18-ти летнего возраста. Однако, исправительной колонией (в полном значении смысла этого слова) её также нельзя было назвать ввиду достаточно свободного режима и отсутствии официальных карательных санкций. Кроме того, в данном заведении применялся достаточно либеральный (если не сказать демократический) стиль управления.

Скорее всего, коммуну им. Ф. Дзержинского можно охарактеризовать как «закрытое заведение профессионально-трудового обучения и производства», которое, кроме того, занималось перевоспитанием (реабилитацией, социализацией и коллективизацией) детей-правонарушителей.

В начале своего существования коммуна им. Ф. Дзержинского была создана за счёт пришлых колонистов из колонии им. М. Горького. Маленькому детскому коллективу (60 человек) пришлось довольствоваться одним домом — бывшей деревенской мастерской, внутри больше похожим на заброшенный сарай (фот. 1, прил. А). Изо всей мебели там уцелел лишь кухонный буфет, который, по словам завхоза Калины Ивановича из «Педагогической поэмы», местные не вынесли потому, что «целым он ни в один дом не влезет, а если разобрать, то с него никакого толку не будет и вовсе». А позже в протоколе № 1 экстренного заседания Коллегии ГПУ УССР, 1928 г. от 2 января будет отмечено, что усилиями колонистов дом всё же кое-как благоустроен:

«Тёмно-серый двухэтажный дом коммуны, оштукатуренный терезитом, стоял на опушке леса. Дом отличался стройной и изящной архитектурой: при достаточной вместительности он не казался внешне большим и громоздким. От главного корпуса шли вглубь три крыла, часто расположенные окна обеспечивали отличное освещение всех внутренних помещений. Красная черепичная крыша, два выступа по сторонам парадного входа, вывеска с золотыми буквами на сетке над фронтоном, флагштоки на башенках составляли украшение фасада». А вся усадьба коммуны занимала площадь в 3,5 гектара.

Но, невзирая на это, через 5−6 лет небольшая колония превратилась в поистине мощный исправительно-трудовой комплекс со своей больницей, кинотеатрами, клубами, библиотеками. Значительно вырос и объём производства; в подтверждение тому созданный в коммуне им. Дзержинского завод фотоаппаратов известной в то время марки — «ФЭД» (от инициалов Ф.Э.Дзержинского). Работал также здесь и завод инструментов.

Средства от реализации продукции шли на дальнейшее развитие и благоустройство это «городка» с населением более 1 000 человек (в конце 30-х гг.). Кроме того, при работе на заводах и различных предприятиях колонии воспитанники ощущали ответственность за благосостояние своей коммуны, а значит, и за качество выпускаемой продукции. Развивалось чувство гордости за одно великое и общее дело, а также чувство собственности — «чувство хозяина». Хотя собственник в то посленэповское время (конец 1920;х гг.) был не очень жалуем большевиками, но всё же данная практика производства в колонии приносила свои положительные плоды: возможность дальнейшего развития производства и заинтересованность своим трудом, а главное — его результатом.

1.2 Образовательная система в колонии

В своем опыте Макаренко успешно соединял умственный труд с физическим, осуществляя одно из основных положений марксистской педагогики. Коммунары впоследствии, как известно, четыре часа в младших и пять часов в старших классах учились в общеобразовательной школе, а четыре часа работали на производстве с новейшим техническим оборудованием. Но решающее значение в становлении нового человека Сталинской эпохи имело, по мнению Макаренко, образование; об этом он много говорил и писал.

Одним из основных принципов являлось систематическое школьное обучение. При переходе, по существу, от мануфактурного до заводского производства выросли требования к персоналу, т. е. к колонистам. Заполнить пробелы в знаниях в это время помогали школы, которые работали в колонии с первых дней её существования, а в начале 30-х гг. были созданы и специализированные рабфаки (прообраз современных ПТУ и ГПТУ)^** Подробнее о производственном обучении я написал в подглаве 2.2. Детский производительный труд в мастерских коммуны имени Ф. Э. Дзержинского (1927;1929).

Школе в коммуне всегда отводилось хорошее помещение. Обучение в школе для всех коммунаров было обязательным. Каждый новый воспитанник в первые же дни зачислялся в школьную группу соответственно своим знаниям. Дежурства, хозяйственные работы, наряды не освобождали воспитанников от посещения школы. Работа на производстве, развивая и закаляя многие необходимые черты большевистского характера, обогащала воспитанников производственными навыками и ценными знаниями. Бывшие воспитанники коммуны, особенно окончившие технические вузы, с большой признательностью говорят о том, какой знакомой и родной была для них Заводская обстановка, когда они переходили к практическим занятиям.

Даже в колонии имени А. М. Горького (1920 — 1927), где в своё время работал А. С. Макаренко, в тяжёлые послереволюционные годы существовали школа в составе шести классов и группы подготовки на рабочие факультеты. Макаренко всячески расширял образовательные идеалы воспитанников. Стремление колонистов к поступлению на рабфак красной нитью проходит через всю «Педагогическую поэму».

«Наши школьные занятия, — писал Макаренко, — очень много давали колонистам и сильно углубили их политическое образование».

Нельзя также не упомянуть о разнообразных секциях и кружках, которые существовали параллельно с основными учебными заведениями. Для девочек были открыты двери кружков по вышиванию, лозоплетению, лепки (поделки из глины) и рисования. Мальчики, в основном, посещали планерные и технические кружки, которые существовали в тех же заводах и мастерских, на которых днём работали колонисты. Занятия проводились в вечернее время, поэтому никто из кружковцев не мешал работе.

Были открыты также различные спортивные секции (борьба, бокс и плаванье). Особо выделялась кавалерийская секция, где обучали основам верховой езды (фот. 6 с прил. В).

В начале существования коммуны комсомолу пришлось затратить много энергии, чтобы поднять активность девочек, пробудить в них интерес к общественной жизни. В 1934 г. старшие девочки уже были комсомолками, все девочки работали в кружках, даже таких, как планерный.

В коммуне проводился точный учет внешкольных занятий, в конце месяца представлялись сводки о работе каждого кружка и каждого кружковца. Руководил кружками клубный совет — орган комсомольской общественности. Клубный совет издавал газету «Резец»; её критические выступления в духе требовательной самокритики немало содействовали общественно-идеологическому воспитанию коммунаров.

1.3 Организация коллективной трудовой деятельности

Главный аргумент Макаренко в пользу труда, как движителя воспитания, был тот, что нельзя построить правильные межличностные отношения без постоянной трудовой сплочённости и взаимной рабочей ответственности коллектива.

«Это правильное отношение состоит не только в том, что каждый человек отдает свои силы обществу, но и в том, что он и от других требует того же, что он не хочет рядом с собой переносить жизнь дармоеда. Только участие в коллективном труде позволяет человеку выработать правильное, нравственное отношение к другим людям — родственную любовь и дружбу по отношению ко всякому трудящемуся, возмущение и осуждение по отношению к лентяю, к человеку, уклоняющемуся от труда».

Первым шагом к организации коллективного труда в Горьковской колонии (откуда потом пришли колонисты в Дзержинскую коммуну) было создание отрядов по производственному принципу.

Сначала в колонии имени А. М. Горького существовали так называемые первичные отряды с командирами во главе. Все командиры отрядов, вместе взятые, составляли совет командиров, руководивший всей жизнью колонии. Отряды были распределены по мастерским и другим производственным единицам.

Командиры, избираемые на общем собрании сроком на 3 месяца, обладали огромным авторитетом и уважением со стороны остальных воспитанников и Макаренко. На эти должности Антон Семёнович лично подбирал кандидатуры самых ответственных и дисциплинированных ребят. Советы командиров — главный орган самоуправления, решали практически все первостепенные и большинство перспективных задач. Без участия совета ни рядовой колонист, ни, даже, А. С. Макаренко не принимал никаких ответственных решений; более того, если в каком-нибудь вопросе решение самого Макаренко шло вразрез с решением командиров, в некоторых случаях, он им уступал, мотивируя это важностью решения коллектива. Всё это показывает, какая огромная воспитательная работа была проведена в коммуне.

Небезынтересно отметить, что впервые Макаренко применил опыт коллективной организации детского производительного труда по отрядной системе еще в 1917;1919 гг. в Крюковском железнодорожном высшем начальном училище. Это был первый шаг, сделанный Макаренко по пути практического осуществления идеи советской трудовой школы. Училище, в котором преподавал Макаренко, имело свои сады и огороды. Все дети от 12 до 16 лет были распределены по отрядам — садоводов, огородников. Каждый из отрядов делился на подразделения в зависимости от трудового задания. Так были созданы подразделения свекольников, капустников, яблочников и др. Каждый из участников работы носил на рукаве отличительный знак с изображением плода (свеклы, моркови, груши и др.).

На работу ученики собирались у школы. В назначенный час по звуку горна рабочий коллектив выстраивался на площадке перед школой. Впереди стояли знаменщик, горнист и барабанщики. Выходу Макаренко предшествовала команда «смирно». Он торжественно принимал рапорт, вступал в командование рабочей колонной и вел ее на место работы походным маршем. После работы ученики возвращались в школу тем же походным маршем. У здания школы Макаренко произносил краткую речь об итогах дня, и дети расходились по домам.

В коммуне имени Дзержинского все дети были распределены по производственным отрядам, состав которых был точно определен количеством рабочих точек в той или иной мастерской. Отряд имел не только производственное, но и бытовое значение. Из производственных отрядов еженедельно выделялось для работ по самообслуживанию определенное количество коммунаров. Исключительно производственными ячейками являлись рабочие бригады, на которые подразделялся отряд. Воспитанники младшего возраста были сведены в 3 запасных отряда и в большинстве своем были заняты на работах по самообслуживанию.

В дальнейшем, в связи с развертыванием сельскохозяйственных работ, были организованы сводные отряды. Сводные отряды как временные организации, составлявшиеся из воспитанников первичных отрядов, должны были вывести колонистов из ограниченного круга ремесленных интересов и включить их в общий поток коллективного труда.

Говоря об усложнении организации коллективного труда путем создания сводных отрядов, Макаренко подчеркивал: «Это усложнение, собственно говоря, было самым важным изобретением нашего коллектива за все тринадцать лет нашей истории. Только оно позволило нашим отрядам слиться в настоящий, крепкий и единый коллектив, в котором была рабочая и организационная дифференциация, демократия общего собрания, приказ и подчинение товарища товарищу…».

Сводные отряды послужили прекрасным средством воспитания организационных навыков, так как они возглавлялись в большинстве случаев рядовыми колонистами, приобретавшими в роли командиров опыт руководящей работы.

Отрядная система способствовала укреплению дисциплины и выполнению учебно-производственных заданий. Благодаря отрядам успешно была проведена техническая реконструкция коммуны: кустарные мастерские были реорганизованы в цеха полукустарного производства, а впоследствии был организован совершеннейший в техническом отношении завод.

Отношения между рядовыми колонистами, командирами и воспитателями регламентировала, так называемая, «Конституция трудовой коммуны им. Ф. Э. Дзержинского». Это был своеобразный устав колонии, который был составлен, принят и торжественно записан ещё в самом начале существования коммуны при непосредственном участии А. С. Макаренко и совета командиров. Отрывок с этой Конституции я привёл в приложении Д.

Стоит особо отметить, что ещё в коммуне им. Горького, несмотря на ограниченность материальных ресурсов, хозяйство колонии было передовым. Елизавета Федоровна Григорович, выведенная в «Педагогической поэме» в образе Екатерины Григорьевны, в своем выступлении на одном заседании, посвященном памяти А. С. Макаренко, сказала: «Одних свиней у нас было 150 штук. Да какие это были прекрасные породистые свиньи! У нас была замечательная пшеница, селяне приходили смотреть ее, удивлялись!» Влияние коллективного сельского хозяйства на местное население, особенно на молодежь, было огромным.

Одним из наиболее ярких признаков социалистической организации труда колонии было соревнование, которое охватило всех воспитанников. Оно нашло свое выражение в отношении к труду как нравственной обязанности члена коллектива, в высокой производительности труда, товарищеском отношении к отстающим, в рациональной организации производственных процессов, в дружной работе воспитанников.

Благодаря сознательному отношению к поставленной цели, всякая работа выполнялась колонистами весело и бодро. Эту приподнятость духа в социалистическом труде Макаренко отметил словом «мажор», придав ему значение той высокой политической сознательности, которая служит источником жизнерадостности советского человека.

В подтверждение высокой эффективности организаторского труда Макаренко я привожу несколько фотоснимков из жизни колонии (прил. Б, фот.: 3, 4 и 5). Если внимательно их изучить то можно невольно провести параллель созвенённого организаторского искусства и труда коммуны с уставным порядком если не армии, то, по крайней мере, хорошего пионерского лагеря.

Для лучшей организации труда и эффективного распределения времени был введен четкий график работ с указанием рабочего времени и времени отдыха. Он в колонии был достаточно гибким: иногда приходилось жертвовать временем учебы, чтобы успеть убрать урожай или же выполнить текущие неотложные работы.

Первый шаг для результативной работы — установление жёсткого расписания — режима дня. Он также не был постоянным, однако, в общих чертах, расписание было таково:

· утреннее вставание — 7 часов;

· завтрак — 7.30;

· начало занятий в классах — 8 часов;

· конец занятий — 11 часов;

· обед — 12 часов;

· начало работы в мастерских — 13 часов;

· конец работы в мастерских — 14 часов;

· ужин — 17 часов;

· спать — 21 час.

Приведенное расписание — зимнее. Летом вставали раньше и, иногда, рабочий день оканчивался только к вечеру. Для игр обыкновенно отводилось время после ужина.

Работа по уборке в том или другом пункте определялась числом очков, например:

· убрать уборную 4 очка;

· убрать пыль в классе 2 очка;

· подмести «громкий» клуб 4 очка;

· вытереть пыль в «тихом» клубе 4 очка;

· вытереть пыль с поручней лестниц 3 очка;

· вытереть пыль в кабинете 1 очко;

· подмести кабинет 1 очко и т. д.

В общей сложности это составляло семьдесят пять очков, то есть на каждых двух коммунаров (в соответствующее время развития колонии) приходилось одно очко.

С особой торжественностью в колонии имени А. М. Горького отмечались итоги продолжительного и упорного труда. Во время уборки урожая, например, первое перевесло вручалось наиболее отличившейся в труде колонистке, лучшему косарю вручалась коса, перевязанная красным бантом. Всем хорошо известны волнующие страницы «Педагогической поэмы», где даются картины молотьбы и описание празднике первого снопа.

В романтике социалистического труда Макаренко нашел источник эмоционального воздействия на детский коллектив, средство идеологического воспитания детей по потребностям того времени. Детский производительный труд был внутренне связан со школой, со всей системой разнообразной культурно-воспитательной работы.

Таким образом, передовые творческие искания Макаренко в области организации производительного труда детей восходят к тому времени, когда только начинала создаваться советская трудовая школа.

1.4 Воспитание Настоящего Гражданина

Макаренко чрезвычайно строго относился к оценке состоянии коммуны, к оценке своей работы. Много он требовал и от воспитанников. Эта требовательность в высокой степени способствовала дисциплинированности учреждения.

Сочетание требовательности к людям с искренним доверием к человеку создавало атмосферу, к которой совместное воспитание юношей и девушек не являлось особой проблемой.

Макаренко писал: «В целом Союзе, а может быть и во всем мире, наша коммуна единственное учреждение, которое взялось за совместное воспитание юношей и девушек в условиях общего интерната, и даже больше, в условиях общего коридора спален». Естественно, колонисты иногда влюблялись, и порою дело доходило до внебрачных отношений, — были случаи неудавшихся абортов или рождения детей. Уместным будет напомнить и о самоубийстве Чоботя из «Педагогической поэмы» — одного из лучших колонистов на почве любви. После этого случая Макаренко, как правило, давал возможность влюблённой паре (если такова действительно существовала) сделать выбор: или остаться в колонии, но избегать любых бомльших отношений, кроме дружеских, или же выходить из коммуны для создания полноценной семьи.

Вышедшим из колонии семьям или некоторым отдельным, не ужившимся в коллективе личностям, предоставлялась денежная помощь по инициативе Макаренко. Делалось это для того, чтобы дать понять оступившемуся колонисту, что его не забыли и всегда помнят и ждут. И были случаи, когда беглецы во взрослую жизнь сами приходили из-за тяжёлых жизненных ситуаций назад в коммуну. Коллектив радостно принимал всех вернувшихся, но больше всех радовался, конечно, сам Антон Семёнович, так как больше стало одним колонистом, одним человеком в обществе, который сделал правильный выбор.

По своему национальному составу колония была не очень разношерстная. Примерный национальный состав коммуны я привёл в приложении Г (график 1 за 1934 год). Но всё же существовали некоторые нюансы на этой почве. Так, например, в «Педагогической поэме» мы можем найти пример национального характера: маленький цыганёнок, который был найден на Харьковском вокзале и приведён в колонию никак не мог отучится воровать. Он воровал не потому, что был голоден или ему чего-то не хватало, а просто из-за любопытства «попадусь — не попадусь». Когда перед ним возникала какая-то ценная вещь он не мог удержится: «глаза видят, руки тянутся, ноги бегут»… Неудивительно, что воровал он порой совершенно не нужные ему вещи: ножовка по металлу, гвоздик или играющую на солнце пуговицу с пиджака у какого-нибудь колониста.

Но педагогический гений Макаренко сразу понял, в чём дело. Когда беспризорником была совершена первая кража, Антон Семёнович сказал: «украдёшь и во второй раз» несмотря на все заверения и обещания цыганёнка. Так и случилось, кража повторилась. Макаренко снова сказал: «украдёшь и в третий раз». Но после третей кражи он заявил: «а с этого момента больше воровать не будешь». Нетрудно догадаться, что Антон Семёнович и на этот раз оказался прав — колонист, наконец, исправился.

Данный рассказ показывает как тонко Макаренко чувствовал все грани детской души, как видел все тёмные уголки совести и привычки. Он владел поистине великим педагогическим даром — даром предвидения.

Макаренко писал о том, что «…коллектив не должен быть обособленным в своем успехе и в своей стройности», что «…все детские колонии, могут переживать гордость своей организации на фоне общего развития».

Исходя из этого, он установил живую связь коммуны с рядом украинских детских учреждений, с колониями: Дергачевской, Глевской имени Т. Шевченко, колонией имени М. Горького, с харьковскими 82-й и 55-й школами для слепых (в данном случае Антон Семёнович также преследовал цели гуманистического воспитания) и другими организациями. Общение между ними, часто организуемые спортивные состязания, обмен опытом заметно обогащали каждое учреждение.

В коммуне итоги учебно-воспитательной работы подводились ежегодно. Здесь часто устраивались производственные и художественные выставки. В связи с этим из года в год накапливался большой материал, который дал возможность в 1935 г. организовать музей-архив. Это был специальный зал рядом с библиотекой, где были богато представлены экспонаты учебно-производственного и художественного характера.

Это было наглядным подтверждением того, что бывшие правонарушители и беспризорники имеют достаточно высокий уровень культуры и морали; кроме того, как побочный продукт воспитания, колония находилась на надлежащем индустриальном этапе развития.

Хочется упомянуть и об одном педагогическом приёме Макаренко, который использовался всегда при поступлении в колонию новых поселенцев.

Перед пришлыми беспризорниками и хулиганами выстраивался строй «коренных» колонистов; сверху он выглядел буквой «П». В центре этой торжественной линейки находилась огромная куча одежды и обуви, которая была раньше (до поступления в колонию) на «новеньких». Подавалась соответствующая команда, и вся эта одежда на площади поджигалась. Далее, когда куча горела, к новоприбывшим выходил А. С. Макаренко и говорил:

— «Вот видите — ваше прошлое горит. Ваши плохие слова и привычки, намерения и поступки. Отныне, вы — новые люди, начинающие новую жизнь. На вас новая и чистая одежда, поэтому ступайте в строй к другим ребятам и помните, что у вас впереди только светлое будущее».

Все приёмы и методы воспитания Макаренко можно охарактеризовать тремя основными принципами, без которых сама система, построенная на трудовом перевоспитании, была бы невозможной.

Первым, самым главным принципом А. С. Макаренко, было: «не пытайся требовать от колонистов сделать сразу всё по правилам. Старая жизнь неизменно будет давать о себе знать». От всех пришлых сорванцов он требовал вначале всего лишь три вещи: ночёвка только на территории коммуны, нетерпимость к пьянству, а также к воровству. По мере воспитания и улучшения поведения прибавлялись другие, более тонкие требования.

Второй, не менее важный принцип, заключался в том, что Макаренко не наказывал тех ребят, которым не доверял, не давая, впрочем, им ответственных поручений. Этим самым он давал коллективу колонии знать, что уважение и доверие к себе надо заслужить хорошими делами и послушанием: «ты не заслужил того, чтобы тебя наказывали».

Третий принцип жизни в коммуне: «кто работает, то и управляет» позволял каждому колонисту чувствовать себя относительно свободно. Ведь, даже тогда, когда мнение А. С. Макаренко не совпадало с решением, так называемого, «совета командиров», последнему предоставлялось заключительное слово в решении проблемы.

Стоит упомянуть и о том, что даже Макаренко никогда бы не заставил работать совершенно новый, набранный на улице коллектив подростков-правонарушителей. Эта горькая правда была очевидна, когда Макаренко только начинал свою деятельность в колонии им. Горького. Более подробно педагогическую работу в этой колонии я описал в главе «Колония. Начало».

Вся суть и соль его методики заключалась в присоединении к большому, хорошо слаженному и проверенному трудовому коллективу воспитанников, малой (раз в 10−20 меньше) группы бывших сорванцов и хулиганов. На фоне общего порядка и самоотверженного труда «старых» колонистов, «новенькие» также начинали без особых проблем привлекаться к данным работам, чтобы не чувствовать себя «белой вороной» в коммуне. Объясняется это спецификой подросткового возраста: «я делаю то, что и все. Я хочу равняться на других, особенно старших товарищей». Если учесть, что основной возраст поступающих в колонию детей был от 12 до 16 лет, становится понятным, почему система Макаренко работала практически без сбоев.

Естественно, что воспитанники были самые разные, и порою они просто не могли перевоспитаться, настроится на общий лад. Были случаи рецидива: совершались кражи, были побеги из колонии (большинство, потом, возвращалось обратно), и, даже, случай убийства новорожденного ребёнка. Но, к счастью, такие случаи были сравнительно редки, а рецидивистов — мало. Для сравнения количества уходов и исключений из колонии в приложении Г (график 2) приводятся данные за 1934 г. Эти цифры свидетельствуют о том, что борьба коллектива за сознательную дисциплину шла настойчиво и непрерывно. С упорными нарушителями дисциплины коллектив поступал строго.

Всё вышесказанное даёт мне право утверждать, что воспитание в коммуне им. Дзержинского было очень конструктивным, несмотря на проблемы общества того времени. Социализация и реабилитация колонистов по системе Макаренко выполнялась на 80−90%. Лишь немногие с бывших воспитанников снова становились на скользкий путь преступления.

1.5 Зарплата

Доходы от мастерских дали коммунарам возможность к 1 июня 1930 г. перейти на самоокупаемость и отказаться от материальной помощи чекистов, на иждивении которых колония находилась с момента своего создания.

В это же время, по инициативе Макаренко, была введена заработная плата для коммунаров, которую он рассматривал как средств воспитания. Это было поистине одним из самых значительных событий в жизни коммуны.

После всех текущих взносов: на свое содержание, в «фонд командиров», на содержание младших товарищей, на займы (коммунары всегда были подписчиками), комсомольские взносы и карманные деньги, — размер которых для каждого воспитанника Макаренко определял сам, оставшаяся сумма от заработка, как неприкосновенный фонд, хранилась на сберегательной книжке коммунара до момента выхода его в «жизнь», в большинстве случаев до поступления в вуз.

В результате введения зарплаты усилилась ответственность коммунаров, повысилась производительность труда. 1 июня 1930 г. Макаренко записывает в дневнике: «В Коммуне сразу появился капитал — необходимое следствие производительного труда».

В коммуне очень быстро возникли новые, высшие формы производственного труда — социалистическое соревнование и ударничество.

Широко была распространена в коммуне стимулирующая форма поощрения — премирование. Виды его носили самый разнообразный характер, но всегда глубоко продуманного педагогического воздействия.

Получение зарплаты Макаренко считал важным событием в жизни своих воспитанников, поэтому он лично производил выдачу денег, чтобы иметь возможность делать необходимые разъяснения и внушения.

Как же распределялся заработок воспитанника? Макаренко поступал следующим образом: одну четвертую часть причитающихся воспитаннику денег отчислял на содержание младших членов большой семьи коммунаров, которые по своему возрасту и квалификации не окупали себя; другую четверть вносил в сберкассу на имя воспитанника; восьмую часть заработка передавал в распоряжение совета коммунаров на различные виды товарищеской взаимопомощи, в частности, на выплату дополнительной стипендии бывшим коммунарам, обучающимся в высших учебных заведениях, а также на организацию путешествий и других культурных мероприятий; остальные деньги, составлявшие три восьмых месячного заработка, зачислялись на личный счет коммунара.

Система эта была подкреплена соответствующими решениями общественных организаций коммуны и являлась результатом большой педагогической работы.

Что касается расходов на личные нужды, то и здесь был установлен определенный порядок. Воспитанник, получивший почетное звание коммунара, имел право взять из сберкассы через Макаренко необходимые ему деньги и израсходовать их по своему усмотрению, никому не отдавая в этом отчета. Рядовой воспитанник, не завоевавший еще доверия коллектива, должен был довести до сведения Макаренко, на что именно он израсходовал выданную ему из сберкассы сумму.

Таким образом, принятая в коммуне система расходования заработной платы была средством воспитания у коммунаров чувства коллективизма в широком смысле этого слова, чувства ответственности и заботы о младших членах коллектива.

Воспитанники приучались ценить труд и бережно относиться к деньгам, координировать личные и общественные интересы.

Какое громадное значение придавал Макаренко введению заработной платы коммунарам как воспитывающему средству, можно судить хотя бы на основании того, что впоследствии он счел нужным включить этот вопрос в свою «Методику организации воспитательного процесса» в форме программы педагогического наблюдения. Эта программа содержала следующие вопросы: материальное положение дома — в семье, заработок воспитанника на производстве, сколько он получает денег на руки, как их расходует, дорожит ли деньгами, стремится ли их сберегать, помогает ли семье и кому именно из членов семьи, товарищам, как расходует деньги, имеет ли склонность лучше одеваться, что покупает из одежды и т. п.

Зарплата коммунаров — это большая педагогическая проблема, получившая теоретическое обоснование и практическое осуществление в воспитательной системе Макаренко не просто отдельным пунктом, а в комплексе с другими воспитательными действиями; только комплексным влиянием различных факторов можно было успешно провести социализацию и реабилитацию коллектива подобного рода.

В «Педагогической поэме» Антон Семёнович писал: «На получаемой зарплате воспитанник вырабатывает уменье координировать личные и общественные интересы, попадает в сложнейшее море советского промфинплана, хозрасчета и рентабельности, изучает всю систему советского заводского хозяйства и принципиально становится на позиции, общие со всяким другим рабочим. Наконец приучается просто ценить заработок и уже не выходит из детского дома в образе беспризорной институтки, не умеющей жить, а обладающей только «идеалами».

Макаренко хорошо понимал, что экономический эффект введения заработной платы не является еще показателем воспитательной ценности нового мероприятия. Нужно было заранее учитывать те новые потребности, которые появятся у коммунаров в связи с получением денег, заранее принять меры к тому, чтобы отдельные явления в коллективе не стали в противоречие с интересами всего коллектива и интересами воспитания. А такие явления имели место в жизни коллектива. В романе «ФД-1» Макаренко отмечает то противоречие между экономической и педагогической стороной, которое обнаруживалось в некоторых случаях при введении оплачиваемого труда воспитанников. Он пишет: «Производство,… наполненное стандартным трудом с массой материала, тоже, как будто, увлекало коммунаров, это была непривычно дельная разрядка энергии, но у многих коммунаров она переживалась как погоня за заработком. Коммунары отмечали появление так называемых хищников, которые приходили в цех за полчаса до сигнала на работу и угрюмо начинали отбрасывать с верстака деталь за деталью, однообразно, механически, упорно, совершенно не интересуясь, что за деталь, какого она выходит качества и что рядом делает товарищ».

Воспитание правильного отношения к зарплате, да и вообще к деньгам было важным аспектом того времени. Приведу интересный пример — реальный случай из жизни колонии, описанный в «Педагогической поэме». Как-то раз А. С. Макаренко надо было получить от руководства большую сумму денег на содержание колонии. Это было в те времена, когда коммуна ещё не могла сама себя окупать. Пользуясь данной ситуацией, Макаренко провёл один очень интересный педагогический эксперимент. Он вызвал одного благонадёжного колониста, который находился в колонии практически с самого её основания, — Семёна Карабанова (его реальная фамилия была Калабалин) и сказал ему:

— «Требуется получить определённую сумму, но я сейчас занят и сделать это не смогу. Поручаю эту операцию тебе со всей ответственностью дела. Я в тебя верю, ты справишься».

На такие слова смущённый воспитанник ответил, что не может выполнить данное поручение, потому что он бывший вор и когда-то даже пытался ограбить кассу. Макаренко, в свою очередь, с этим фактом спорить не стал, но сказал, что он теперь не этот бывший вор; он теперь — новый и совершенно честный человек, для которого в выполнении данного дела нет ничего сложного и добавил: «Я тебе верю».

Семён с радостью согласился с поручением, но у него теперь появился страх быть ограбленным по дороге в колонию. Антон Семёнович выдал ему старый наган, сказав, что теперь он ответственный за все эти деньги, а значит и за благосостояние колонии.

Благополучно получив деньги радостный дзержинец возвращался в коммуну. Как он потом рассказывал, он очень хотел, чтобы на него по дороге напали грабители, и эту вверенную ему сумму пришлось защищать:

— Если бы вы знали! Если бы вы только знали! Я то дорогой скакал и думаю: хоть бы бог был на свете, хоть бы бог послал кого-нибудь, чтобы то лесом кто-нибудь набросился на меня… Пусть бы десяток, или там сколько… Я не знаю. Я стрелял бы, зубами кусал бы, рвал, как собака, пока бы не убили… И знаете, чуть не плачу…

Так сильно колонист хотел показать, что он изменился в лучшую сторону, настолько духовно вырос, что будет оберегать имущество и ценности коммуны даже ценой собственной жизни. При получении денег Макаренко, успешно выполнивший поручение Карабанов спросил:

— «А вы будете пересчитывать деньги, которые я принёс?»

На что Макаренко ответил, — «нет, не буду. А зачем? Я ведь и так тебе доверяю, и знаю, что ты — честный человек». И, взяв деньги, положил в сейф.

Из этого педагогического момента становится понятно насколько хорошо работала воспитательная система Макаренко на практике и каким тонким педагогическим чутьём он обладал.

При выходе из коммуны Дзержинского, этот колонист, кстати, стал, после соответствующего обучения, головой небольшого колхоза и составил много собственных методик по усовершенствованию труда. Однако, все его методики в общих чертах повторяли систему воспитания Макаренко, — ту систему, которая сделала из него настоящего Человека…

1.6 Походы

Заботясь о трудовом воспитании колонистов, Макаренко не забывал и об отдыхе.

Ежегодные летние походы были в жизни коммунаров самым радостным событием. Воспринимая их как отдых и развлечение, коммунары, конечно, даже не подозревали о том, какое громадное воспитательное значение придавал этим походам Макаренко. Непосредственное знакомство с родиной, с историческими местами, социалистическим строительством великой страны активизировало юношеские патриотические чувства и убеждения, которые с годами учебы и работы становились неотделимой частью мировоззрения коммунаров. Организуя своих воспитанников для преодоления всех трудностей, связанных с переездами, и лагерно-походной жизнью, начальник коммуны знал, каким могучим фактором культурно-политического, социального роста и физической закалки коммунаров являлись походы.

Воспитанники Макаренко, участники Великой Отечественной войны, все говорят о том, что эти тренировки во многом способствовали их подготовке к труднейшим напряжениям, неизбежным на фронте.

Можно привести пример (сокращённо) одного летнего похода из выписки газеты «Правда Украины» за август 1932 года:

«После интенсивной ударной работы (строительства завода и дополнительных корпусов) коммунары провели свой заслуженный отдых в Бердянске, на берегу моря. В течение этого месяца была развернута в полном объеме внешкольная работа, которая всегда преследовала цели культурного и политического роста воспитанников.

За месяц пребывания в Бердянске коммунары успели выпустить пять номеров газеты «Дзержинец в походе». Коммунары были страстными «газетчиками». С самых первых дней организации учреждения существовала своя газета «Дзержинец». Ее редактировал Макаренко. Материал всегда был в изобилии. Вторая газета — «Шарошка» — достигала иногда пяти метров в длину. Её иллюстрировали молодые художники-коммунары".

А через год, — 1 июля 1933 г. Макаренко, некоторые педагоги, организатор спорта и физкультуры, медицинский и технический персонал — всего 16 человек, вместе с коллективом воспитанников отправились в грандиозный поход, который по размаху и организационным трудностям считался в истории коммуны первым.

Колонна коммунаров состояла из 10 взводов. Шли, как обычно, военным строем, с оркестром и со знаменем. Во время похода коммунары подробно осмотрели: музей имени В. И. Ленина в Ульяновске, Горьковский автозавод, Балахнинскую бумажную фабрику, Сталинградский тракторный завод, цементные заводы в Новороссийске.

Путь был далекий, приходилось пользоваться различными видами транспорта. Прибыв по железной дороге из Харькова в Горький, вся группа на пароходе спустилась по Волге до Астрахани, отсюда по железной дороге — до Новороссийска, из Новороссийска на теплоходе — в Сочи. Здесь, в палатках, коммунары провели свой летний отдых, как всегда давший им новые знания, богатый опыт и тренировку, которые нельзя было получить в повседневной трудовой жизни в коммуне.

Макаренко со своими воспитанниками провел в Сочи ряд местных краеведческих и горных экскурсий. В конце августа весь коллектив двинулся в обратный путь на теплоходе по Черному морю до Севастополя. В Севастополе коммунары побывали в гостях у моряков крейсера «Червона Украина». Руководство этого крейсера несколько лет тому назад взяло шефство над коммуной, а взамен моряки получали от колонистов продукцию их заводов.

Приводимые факты, характеризуя содержание и форму летних походов, показывают, что Макаренко учил коммунаров не только хорошо трудиться, но и разумно отдыхать.

Глава 2. Трудовая (практическая) деятельность колонии

Рассмотрим же теперь более подробно (в хронологическом порядке) сведения о благосостоянии и технической организации труда в колонии им. Дзержинского. Но, для начала, я хотел бы сделать краткий очерк организации производства в колонии имени А. М. Горького с 1920 по 1927 гг. Это небольшое отступление от темы необходимо, чтобы понять принцип работы системы Макаренко (он возглавлял данную коммуну); кроме того, с воспитанников Горьковской колонии было создано ядро коллектива Дзержинской коммуны (в 1927 году, при переселении в пос. Новый Харьков, Харьковской обл.).

2.1 Организация детского производительного труда в колонии имени А. М. Горького (1920;1927)

В самом начале организации трудовой жизни в колонии имени А. М. Горького Макаренко исходил из того, что труд сам по себе не может служить средством воспитательного воздействия на детей; он видел, что большинство воспитанников не питало отвращения к труду, что многие из них умели живо и весело работать. Вместе с тем это желание работать сопровождалось у многих воспитанников отрицательным отношением к учебе и полным отсутствием у них планов и перспектив на будущее.

Кто читал автобиографическую «Педагогическую поэму» тот наверняка помнит, что Макаренко в своей деятельности в самом начале существования коммуны применил, даже, рукоприкладство по отношению к самому авторитетному воспитаннику. Лишь после этого небольшой подростково-юношеский коллектив, состоящий к тому времени всего из 7 человек, заработал.

Продолжая свои наблюдения, Макаренко пришел к важному педагогическому заключению, которое было сформулировано им в следующих словах: «…трудовой процесс, рассматриваемый отдельно, быстро и легко становится автономным механическим действием, не включенным в общий поток психологической жизни, чем-то наподобие дыхания или ходьбы. Он отражается на психике только травматически, а не конструктивно, потому его влияние на создание новых общественных мотиваций совершенно ничтожно».

Перед Макаренко встал вопрос о воспитательной ценности труда в зависимости от его характера.

Ремесленный труд в мастерских, по мнению Макаренко, стоял выше самообслуживания, так как он имеет свою внутреннюю логику, основанную на некотором разделении труда. Идея ответственности представлена в ремесленном труде более выразительно, чем в труде по самообслуживанию.

Но вместе с тем в ограниченной замкнутости ремесленного труда кроется опасность возникновения антисоциальных мотиваций поведения. Не только у себя, но и в других колониях, где работа строилась на воспитании ремесленника-отличника, Макаренко наблюдал у некоторых воспитанников появление самоуверенности в суждениях, соединенной с невежеством, ограниченности мысли и бедности речи, идей накопительства, мелочной завистливости и т. п.

Но достаточно было небольшого усилия, говорит Макаренко, чтобы заметить, что улучшение морального состояния воспитанников происходит параллельно с развитием хозяйства, по мере того, как коллектив входит в руководство этим хозяйством. Отсюда Макаренко сделал вывод, что развитие хозяйства, которое содержит в себе «постоянный заряд напряжения и работы, если это движение вызывается к жизни сознательным стремлением и пафосом коллектива, обязательно создаст самое главное, что необходимо колонии: морально здоровый фон, на котором более явственный моральный рисунок уже не так трудно будет выполнить».

Другими словами, Макаренко знал, что улучшение условий и увеличение направлений труда неразрывно связано повышением качества, как и выпускаемой продукции, так и самого процесса воспитания. Работающие колонисты будут знать идеалы сегодняшнего дня, будут уверенны, что они не поменяются, что их труд обязательно принесёт плоды — если не сегодня, то завтра. На фоне общей идеологии того времени «строительство, освоение и добыча» труд в колонии не был просто чем-то формальным, а вписывался в общие идеи строительства коммунизма и укрепления советской власти.