Характер читателя в Мелочах жизни и Приключении с Крамольниковым С-Щедрина

Он «все это он износит, истребит, выпьет и съест».

Очень ярка и искрометна ирония Салтыкова Щедрина, с которой он описывает данный вид читателей. Автор описывает весьма живописно, человека среднего, непритязательного и просто, представителя массы. «Движения его строго регулируются городовыми, которые наблюдают, чтобы он не попал под вагон и вообще шел в то место, куда следует идти».

Для газетчика простец составляет очень серьезный предмет забот. Он — подписчик и усердный чтец; следовательно, по мнению автора, его необходимо привлечь, а это дело нелегкое. Простец относится к читаемому равнодушно и читает все, что попадет под руку, наблюдая лишь за тем, как бы не попасть в ответ. А газетчик из кожи вон лезет, чтобы простец читал именно его газету и напрягает для этого все усилия. Данный вид читателя еще нужно вывести из равнодушно-сонного состояния, пробудить его.

Автор пишет, что до наступления эпохи возрождения читатель вербовался в основном в среде «солидных» так как периодических изданий почти совсем не существовало; поэтому и солидной среды было достаточно, чтобы выделить из себя определенный контингент; и издательские требования в то время были скромнее. Но такой вид читателя, как простец никакого влияния на журнальное и газетное дело не имел; он называл себя темным человеком и вполне доволен был этим званием. В основном он получал все необходимые новости на улице. И это было для него лучше, так как все новости имели саамы непосредственный и неискаженный фантазией и потугами литераторов характер.

Но с наступлением эпохи возрождения появилось новое сословие читателей. Происшедшая перемена в общественном настроении затрагивала многие животрепещущие вопросы. Простец же не колебался и не беспокоился, напротив, звание «темного человека» уже перестало его удовлетворять и приобрело, скорее обидный характер. Изменились общественные настроения — простец уже не мог прикрываться этой ширмой: «если ты темный — молчи».

По мнению автора, читательское сословие народилось в эпоху всероссийского возрождения, благодаря громадному приливу простецов. С тех пор простец «множится» и пополнял ряды потенциальных потребителей -подписчиков. Хотя, тем не менее, никак не изменил своему безразличному отношению к читаемому.

В заключение описания этого типа автор резюмирует, что равнодушный и чуждый сознательности, простец во все эпохи остается одинаково верен своему призванию — служить готовым оружием в более сильных руках. И именно в этом, по мнению автора, его роль особенно опасна.

Читатель друг. Автор утверждает, что такой тип читателей несомненно существует. Доказательство этому представляет то, что органы литературы не окончательно пришли в упадок и захудали. Тем не менее, этот вид читателей «заробел», затерялся в толпе, и действительно узнать, где именно он находится, довольно трудно. Но, по мнению автора, бывают и такие счастливые мгновения, когда его местопребывание внезапно открывается и непосредственное общение с ним делается доступным и возможным. Такие минуты — самые счастливые, которые испытывает убежденный писатель на своем трудном пути.

Подобно убежденному писателю, и читатель-друг подвергается насилию и неприятностям со стороны своих ненавистников, если вовремя не успевает сохранить свою безопасность и удержать свое имя в тайне.

Автор абсолютно не сомневается в наличии читателя-друга, несмотря на редкость данного вида, как и в его сочувствии, но утверждает, что не существует непосредственного общения между читателем и писателем. Пока мнения читателя-друга не будут приниматься в расчет в категории общественного сознания с такой же значимостью, как и мнения других видов читателей вопрос о довольно слабом положении убежденного писателя останется открытым.

Итак, по мнению автора, читательской среде отводится первостепенное значение: если в стране уже образовалась восприимчивая читательская среда, способная не только прислушиваться к человеческой мысли, но и свободно выражать свою восприимчивость — писатель чувствует себя бодрым и сильным. Эта та самая необходимая почва, которая должна питать литератора, возбуждать у него искру таланта и творчества.