Роль писателей-фронтовиков в годы Отечественной войны

«Нравственные заветы для переставших верить в настоящего Бога оказались перевернутыми. И — что особенно горько — агрессивные законы демона приняты как свои рядовыми участниками мистерии.

А мы, кичась неверьем в Бога, Во имя собственных святынь Той жертвы требовали строго:

Отринь отца и мать отринь".

Советская власть требовала от молодых людей забыть своих отцов и матерей и жить новой жизнью.

Люди тысячами умирали в лагерях. Молодежи запрещалось даже думать о родственниках.

Замечательны последние строки главы:

Там, у немой стены кремлевской, По счастью, знать не знает он, Какой лихой бедой отцовской Покрыт его загробный сон…

Давно отцами стали дети, Но за всеобщего отца Мы оказались не в ответе, И длится суд десятилетий, И не видать еще конца.

Когда человек подходит к стенам Кремля, то он чувствует боль и уныние.

Здесь важно молчание души героя. Здесь важна память человеческая о людях, которые не вернулись в свои дома, и нет больше тех больших и дружных семей, которые собирались на праздники и засиживались за задушевными песнями до утра.

Еще не прошли те времена, когда человек сможет вздохнуть спокойно и сказать, что все прошло и не придут забирать родителей на дознание за мелочи.

Нужно помнить всю жизнь тех, кто погиб во имя лучшей жизни советского человека.

Пафос третьей главы «О памяти» в критике беспамятства, пассивного ожидания указаний сверху, которое сродни языческому поклонению: «Нет, дай нам знак верховной воли, / Дай откровенье божества».

Своей инфантильностью, безответственностью иные современники заслужили снисходительную иронию: «Как наигравшиеся дети, / Что из отлучки взрослых ждут».

Автор горячо выступает в защиту истинного знания о прошлом, — только это может помочь людям по-настоящему выдержать испытания, сохранить человеческое лицо.

И даром думают, что память Не дорожит сама собой, Что ряской времени затянет Любую быль, Любую боль;

Что так и так летит планета, Годам и дням ведя отсчет, И что не взыщется с поэта, Когда за призраком запрета Смолчит про то, что душу жжет.

Здесь жжет душу память сердца. Эта память о матерях и детях, отцах, не вернувшихся с работы в свой теплый дом. Ведь в то далекое время сажали людей семьями с детьми и старыми родителями. Поэтому поколение Твардовского не могло забыть той боли, которую причинил режим.

Автор хотел призвать поколение современников не забывать все то, что происходило в годы пятилеток, ведь именно тогда смертность населения в лагерях была катастрофической. Он жил памятью своей семьи, которая тоже пострадала от этого режима.

В то время, когда писалась поэма, власть предпринимала попытки обелить или даже вновь утаить преступления сталинского режима. «…Хотят в забвенье утопить / Живую быль. И чтобы волны / Над ней сомкнулись», — негодовал поэт и провидчески предостерегал:

…Кто прячет прошлое ревниво, Тот вряд ли с будущем в ладу…

Одна неправда нам в убыток, И только правда ко двору!

Последние строки перекликались со связанным раньше — в «Василии Теркине» — о невозможности прожить «без правды сущей».

При жизни Твардовского поэма опубликована не была, но будущее оказалось «в ладу» именно с автором, а не с теми, кто долго до 1987 года — держал ее под спудом.

В такие моменты нужны человеку силы жизнеутверждения, глубокая мудрость, чтобы не попасть впросак.

Человек должен мужественно держаться и принимать все горести, которые ложатся на его плечи. Твардовский хотел сказать читателю, что важно всегда давать человеку возможность подумать, прежде чем отказываться от родных и близких, даже если посадили отца.

Автор хотел помочь читателю разобраться во всех сложностях эпохи. Это было действительно трудное время и многие в жизни оступались.

В газете Западного Фронта «Красноармейская правда» в сентябре 1942 года начала печататься поэма А. Твардовского «Василий Теркин».

Эта книга про бойца сразу стала любимым поэтическим произведением на фронте и в тылу. Кстати, публикация художественных произведений в центральных и фронтовых газетах до выхода их отдельными изданиями — одна из характерных особенностей литературы военного времени.

Самым известным сочинением стала песня Б. Александрова на стихи В. Лебедева-Кумача «Священная война».

Заключение

Ни с чем не сравнимый массовый героизм советского народа, сила его единства, готовность спокойно перенести самые тяжелые испытания — все это оказывало сильное влияние на художника слова, определило поэтический строй его поэмы и тот целостный поэтический мир, в котором живут ее герои.

Этот мир покоряет добросовестностью, начиная от характеров, картин быта до мельчайших деталей.

Реалистическое мастерство Твардовского достигло в поэме совершенства. Кажется, будто перед нами поток самой жизни, ее неподдельная красота и поэтичность.

Твардовский, как и всякий большой поэт, обладал повышенной ранимостью, остро чувствовал радость и печаль своего народа.

Поэт как подлинный реалист, чуждый ханжества и догматизма не боялся сказать полным голосом правду: рядом со счастьем величайшей победы в сердцах многих людей уживалось горе безмерных утрат, ощущавшееся особенно тяжко в те дни, когда люди возвращались из лагерей домой.

Стремлением выразить эти многообразные чувства был продиктован в значительной мере лирический склад поэмы Твардовского «По праву памяти»:

Всегда, казалось, рядом был, Свою земную сдавший смену.

Тот, кто оваций не любил, По крайней мере знал им цену.

Чей образ вечным и живым Мир уберег за гранью бренной, Кого учителем своим Именовал отец смиренно…

И, грубо сдвоив имена, Мы как одно их возглашали И заносили на скрижали.

Как будто суть была одна.

А страх, что всем у изголовья Лихая ставила пора, Нас обучил хранить безмолвье Перед разгулом недобра.

Велел в безгласной нашей доле На мысль в спецсектор сдать права,

С тех пор — как отзыв давней боли Она для нас — явись едва.

Нет, дай нам знак верховной воли, Дай откровенье божества.

Это сложное единство поэмы составляют и торжественный пафос, и философское раздумье, и повествовательно-описательные, «бытовые» интонации, и публицистически-напряженная речь трибуна, и трагедийные ноты, и добрый юмор.

Приведенные примеры позволяют уловить секрет выразительного поэтического слова Твардовского, даже если он касается предметов отвлеченных: художник мгновенно и точно находит для них эквивалент в области понятий или предметов сугубо конкретных, обиходных для разговорной речи, с присущей ей живостью и выразительностью.

Во время войны на передовые позиции выезжали коллективы почти всех крупных театров страны, тысячи музыкантов, танцоров, певцов, мастеров художественного слова.

В общей сложности на фронтах побывало свыше 3,7 тысяч артистических бригад, насчитывавших более 40 тысяч творческих работников; они дали 440 тысяч спектаклей и концертов; в госпиталях для раненых бойцов и командиров было проведено свыше 530 тысяч выступлений.

В исключительно трудных условиях войны творческая интеллигенция помогла армии и народу мобилизовать духовные и физические силы на разгром врага.

Книги

№ 1. Гордович К. Д. История отечественной литературы XX века. — 2-е изд., испр. И доп.

— СПб.: Изд-во Спецлит, 2004. — 320 с.

№ 2. Дэвис Н. История Европы / Пер. с англ.

Т. Б. Менской. — М.: Изд-во АСТ; Транзиткнига, 2004.

— 944 с.: ил.

№ 3. История русской советской литературы (40 — 70-е годы) / Сост. А. И. Метченко, А. М.

Абрамов. — М.: Изд-во Просвещение, 1989. — 496 с.

№ 4. Морозов С. Д. История России. XX век. — 2-е изд., перераб. и доп. -

Ростов н/Д.: Феникс, 2009. — 510 с.

№ 5. Русская литература XX века в 2 т. Т. 2. 1940 — 1990;е годы / Сост. Л.

П. Кременцов, Л. Ф. Алексеева, Н. М.

Малыгина. — 2-е изд., перераб. И доп. — М.: Изд-во Академия, 2006. — 565 с.

№ 6. Твардовский А. Т. Стихотворения и поэмы / Вступ. Статья А. В. Македонова.

— Л.: Советский писатель, 1989. — 896 с.

№ 7. Твардовский А. Т. Поэмы и стихи разных лет. — М.: Изд-во Текст, 2005. — 460 с.

№ 8. Уварова П. С. Былое. Давно прошедшие счастливые дни. — М.: Вече, 1998. — 230 с.

Статьи

№ 9. Новости с Востока / Известия. — 1937. — №

120. — С. 4.

Новости с Востока / Известия. — 1937. — № 120. — С. 4.

Дэвис Н. История Европы / Пер. с англ. Т. Б.

Менской. — М.: Изд-во АСТ; Транзиткнига, 2004. — С. 569.

История России XX века. — М.: Дрофа, 1998. — С. 237.

Уварова П. С. Былое. Давно прошедшие счастливые дни. — М.: Вече, 1998. — С. 89.

Морозов С. Д. История России. XX век. — 2-е изд., перераб.

и доп. — Ростов н/Д.: Феникс, 2009. — С. 268.

Морозов С. Д. История России. XX век. — 2-е изд., перераб. и доп. -

Ростов н/Д.: Феникс, 2009. — С. 268.

Твардовский А. Т. Поэмы и стихи разных лет. — М.: Изд-во Текст, 2005. — С. 200.

Цит. По: Твардовский А. Т. Поэмы и стихи разных лет. — М.: Изд-во Текст, 2005. — С. 200.

Твардовский А. Т. Поэмы и стихи разных лет. — М.: Изд-во Текст, 2005. — С. 201.

Твардовский А. Т. Поэмы и стихи разных лет. — М.: Изд-во Текст, 2005. — С. 206.

Цит по: Твардовский А. Т. Поэмы и стихи разных лет. С. 214 — 216.

Русская литература XX века в 2 т. Т. 2. 1940 — 1990;е годы / Сост.

Л. П. Кременцов, Л. Ф. Алексеева, Н. М.

Малыгина. — 2-е изд., перераб. И доп. -

М.: Изд-во Академия, 2006. — С. 202.

Твардовский А. Т. Поэмы и стихи разных лет. — М.: Изд-во Текст, 2005. — С. 219.

Цит. По: Твардовский А. Т. Поэмы и стихи разных лет. С. 220.

Твардовский А. Т. Поэмы и стихи разных лет. — М.: Изд-во Текст, 2005. — С. 222.

Твардовский А. Т. Поэмы и стихи разных лет. — М.: Изд-во Текст, 2005. — С. 218.