Вьетнамский, афганский, чеченский синдром

Фиксация на травме крайне затрудняет социальную адаптацию в целом. Человек, лишенный настоящего, лишается и будущего. Опять характерный для ПТСР замкнутый круг. Отсутствие перспектив — рождает отсутствие ожиданий. Отсутствие ожиданий — купирует возможность перспектив (карьеры, учебы, женитьбы, детей). В конце концов, купирует желание жить.

Бывшие комбатанты замыкаются в себе и своей боли. Следствием становится так называемое сужение аффекта, эмоциональная жизнь делается бедной, уплощенной. Ветераны ощущают себя неспособными к чувству любви, глубоким переживаниям, к сочувствию, рушатся отношения с близкими, друзьями. И все это на фоне вспышек неконтролируемого гнева, раздражительности, накатов сильнейшего страха, острого переживания беспомощности, ночных кошмаров, бессонницы. Даже если семья у ветерана и была раньше, она практически в 80% случаев гибнет от психологически разрушительного воздействия ПТСР, отсутствия социальных перспектив и социальной и психологической поддержки общества.

Тот факт, что комбатанты сталкивается с негативным отношением общества лишь усугубляет их субъективное чувство вины, для которого, безусловно, нередко есть основания, лишний раз убеждает в бессмысленности происшедшего, в своей ненужности. Все это, в конечном счете, лишь усиливает депрессию.

Кроме того, непонимание близких и непонимание со стороны общества рождает чувство отчужденности от людей. Человек оказывается чужим среди всех. От одних отстраняясь как от «непереживших» и «неспособных понять», от других («своих»), — как от больных той же болезнью, тех, кто слишком мучительно напоминает о боли и при этом не может дать облегчения и поддержки.

Впрочем, иногда фиксация на травматическом опыте реализуется по более позитивному сценарию. Бывшие солдаты идеализируют воинское братство и, отчаявшись найти и воспроизвести в мирной жизни тот специфический тип отношений, который дает особую поддержку и ощущение редкой сплоченности и который был рожден войной и экстремальной ситуацией, «заболевают войной», «подсаживаются» на нее, стремясь вновь и вновь попадать в те условия, где мир казался черно-белым. Условия, которые патологически-парадоксальным образом дают эмоциональный комфорт. Точнее, как всякий наркотик, — иллюзию эмоционального комфорта.

Часть ветеранов идет работать в органы милиции. Работа в структурах МВД подпитывает сложившееся за время участия в боевых действиях привычное мироощущение и привычный способ действия. К несчастью, это мирочувствие и способ реагирования носят, как уже говорилось, параноидальный характер, что предполагает постоянное ожидание угрозы, гипербдительность и поиск «врагов».

В заключении хочется обратить внимание на любопытный и удручающий факт. Психологи провели исследование и сопоставили психологические характеристики воинов- «афганцев» и воинов участников чеченского конфликта. Речь идет о психологическом состоянии через 4−5 месяцев после прекращения боевых действий. Эти характеристики оказались превышены с точки зрения общепринятой нормы у 72% «афганцев» и у 96% ветеранов событий на Северном Кавказе.

бъяснение такой разницы находят в следующем. Чеченская война тяжелее, так как ведется против своего (российского) населения и на своей территории. Маклаков пишет, что ветераны чеченской войны оказались в менее благоприятных условиях. Ветераны-«афганцы» временно находились в ореоле героев, что благотворно сказалось на их психическом состоянии, имели социальные и экономические льготы, следовательно, чувствовали себя более уверенно. Ветераны-«чеченцы» сталкиваются с теми же проблемами, что и все в период социально-экономического кризиса. Их социально-правовой статус не определен, государство не заботится о них в должной мере. Они чувствуют себя брошенными, к тому же общество к ним относится амбивалентно, а то и просто негативно.

Заключение

ПТСР идет об руку с разнообразными психическими расстройствами. Эти расстройства могут быть как следствиями травмы, так и присутствовать изначально, т. е. способствовать развитию ПТСР.

Существуют два основных типа реагирования на травму:

А) застревание в травме Б) избегание травмы (всего, что о ней может напоминать) Оба типа реагирования сопровождаются диссоциативными переживаниями. Для первого характерны «флэшбэки». Для второго — психогенная амнезия.

Содержанием как первого, так и второго типов реагирования на травму, сопровождающихся явлением диссоциации, оказывается невозможность осмыслить и «усвоить» военный травматический опыт. Осмыслить, усвоить, принять как прошлое и идти дальше с багажом этого жизненного опыта.

Ведущая при ПТСР симптоматика: депрессии, алкоголизм, повышение уровня агрессии, изменение физиологической реактивности организма. Алкоголизм с одной стороны помогает совладать со стрессом и депрессией. С другой, усиливает уязвимость организма к ПТСР. При этом нейробиологические изменения, характерные для ПТСР, способствуют восприимчивости к химическим веществам, а, следовательно, и развивается зависимость (т.е. алкоголизм).

Депрессия есть реакция на травму. Изнанкой депрессии является агрессия, направленная вовнутрь. Вспышки агрессии и раздражительность, характерные для депрессии, катализируются, в случае с ПТСР также нейробиологической разбалансировкой, связанной с хроническим возбуждением нервной системы.

Постоянное возбуждение вегетативной нервной системы провоцирует неадекватное реагирование на незначительные стимулы, которые воспринимаются как раздражающие или несущие угрозу, не являясь таковыми по сути.

В результате мир воспринимается как враждебная среда. Формируется мировоззрение, ориентированное на постоянный поиск врагов. Это мировоззрение и мироощущение реально изучается через параноидное поведение. Параноидное поведение, в частности, проявляется в перенесении «военных» способов реагирования в мирную жизнь. Таким образом, агрессию характерную для ПТСР порождает не только агрессия и страх.

Все эти факторы способствуют отчуждению ветеранов от общества, а общества от них. Ветераны воспринимают мир как угрозу, мир как угрозу воспринимает их. Страх, непонимание, отторжение со стороны общества лишь усиливает аутизацию ветеранов и усугубляет болезненную симптоматику.

Алкоголизм, депрессия, нейробиологическая разбалансировка организма ведут к трудностям с концентрацией внимания, а следовательно к трудностям в обучении, освоении новых навыков. А также к утрате прежних профессиональных умений и потери интереса к сферам, которые раньше имели значение. Все это ведет к выпадению из повседневности, фиксации на травме. Как результат — еще раз отчуждение от социума.

Список использованной литературы Гуров А. И. «Профессиональная преступность: прошлое и современность» — М., 2004

Долгова А. И. Криминология. — М.:Норма, 2006

Здравомыслов Б. В. Уголовное право. — М.:Юристъ, 2005

Кадников Н. Г. Уголовное право. — М.: Книжный мир, 2006

Кузнецова Н.Ф., Лунев В.В." Криминология" - М.: Волтерс Клувер, 2005

Фролов С. С. Социология. — М.:Гардарики, 2008

Шаргородский М. Д. Криминология. — М.:Норма, 2004

Кузнецова Н.Ф., Лунев В.В." Криминология" - М.: Волтерс Клувер, 2005

Долгова А. И. Криминология. — М.:Норма, 2006

Гуров А.И. «Профессиональная преступность: прошлое и современность» — М., 2004

Фролов С. С. Социология. — М.:Гардарики, 2008

Здравомыслов Б. В. Уголовное право. — М.:Юристъ, 2005

Шаргородский М. Д. Криминология. — М.:Норма, 2004

Кадников Н. Г. Уголовное право. — М.: Книжный мир, 2006