Роман Кобо Абэ «Женщина в песках», как роман метафора

Созидание — то, что обычно называют добром. Без зла в нашем мире не обойтись, так как невозможно создать новое, не разрушив старое, но за разрушением, непременно должно идти созидание. Так, песок разрушает обычные мир сознания героя, и он вынужден приспособиться к новым условиям.

В конце романа герой меняет свое отношение к песку: «Наконец его основная идея рассматривать песок как отрицание стабильности не так уж безумна. Движение одной восьмой миллиметра. Мир, где существование — цепь состояний… Другими словами, прелесть его принадлежит смерти. Прелесть смерти, проходящая через великолепие его огромной разрушительной силы, оставленных им развалин…» Таким образом, разрушительная сила песка разрушило самого героя, тем саамы увеличило хаос в его сознании, разрушив существующие понятия и значения прошлой жизни. Становится понятным почему герой испытывал неприятные эмоции: грусть, тоску, злость, обиду. Ведь разрушив понятия старой жизни, он уничтожил и внутреннюю суть вещей. «человек подумал, что, может быть, испытываемое им чувство, будто внутри у него все спалено, просто зависть. Зависть ко всему, что олицетворяет оставленное им наверху, — к улицам, трамваям, светофорам на перекрестках, рекламе на телеграфных столбах, дохлым кошкам, аптекам, где торгуют сигаретами. И так же, как песок сожрал внутренности стен и столбов дома, зависть изъела его собственные внутренности и превратила его в пустую кастрюлю, оставленную на горящей печке»

Перемены в сознании попавшего в яму путника назревали постепенно, почти против его воли. Конечно, Ники Дзюмпэй не чужд таким понятиям, как справедливость или долг перед другими. Но «если каждый раз спасать ближних, умирающих от голода, ни на что другое времени не останется». Особенно ему претит, что насильственно заставляют работать. Может быть, он и сам вызвался бы помочь… Железная логика событий ломает, казалось бы, стройную систему самообольщения, вовлекает его в действие. Интеллигентская сосредоточенность на себе, мысль о том, что он невинная жертва, уступили место пониманию того, что именно жители деревни заброшены и покинуты, что их жестокость — вынужденная, вызванная условиями жизни, необходимостью защищаться от тирании песка. Оставаясь по-прежнему на дне ямы, он уже испытывает такое чувство, будто поднялся на высокую башню, откуда легче обозревается долгожданная цель — свобода. И средство для ее достижения — побег — обнаруживает свою уязвимость.

Впервые за полгода спущена веревочная лестница. Но бежать — значит сдаться? «Перемены, происшедшие в песке, были в то же время и переменами в нем самом. В песке вместе с водой он словно обнаружил нового человека». Он отказывается от желаемого побега, так как смирился и приспособился к условиям существования в деревни. Теперь он думает о том, что «его непреодолимо тянет рассказать кому-нибудь о своем сооружении для сбора воды.

И если он решит это сделать, благодарнее слушателей, чем жители деревни, ему не найти. А побег — об этом еще будет время подумать"

Таким образом, образ песка — это осмысленная метафора, которая перерастает функцию тропа и служит свидетельством избыточности творческого воображения и личной инициативы автора. В основе романа лежит параллелизм между природой и человеческой жизнью, здесь описание климата — иносказание, истинная тема — одиночество. Вероятно, каждый читатель найдет для себя новый смысл, так как метафора способствует этому.

2.3 Отражение психологической и метафизической стороны романа

Роман Кобо Абэ «Женщина в песках» можно считать представляет повесть — притчу.

Повествование об учителе, который по воле случая попадает в прибрежную деревушку и вынужден безостановочно выгребать из огромной ямы песок, чтобы не быть похороненным под ним, и о его безуспешных по пытках выбраться на волю.

Но это предметное, эмоционально насыщенное и увлекательное повествование на каждом поворотном моменте, в каждой кризисной точке переживаний героя внезапно обволакивается многочисленными слоями смысла и превращается в широкую аллегорию, притчу о праве личности на неповторимую индивидуальность и ее доле перед другими, о свободе и несвободе человека.

Именно в этой графической, как рисунок тушью, наглядности, за которой встает целый мир общественных, моральных, психологических и метафизических проблем, и таится необыкновенное своеобразие японского писателя. Мир это сложен и сознательно усложнен автором, однако этот мир, которым живет и мучается огромная часть интеллигенции капиталистического общества, и потому книги Кобо Абэ, безусловно, заслуживают внимания.

Его роман-метафора так же парадоксальна, как и простота его повествования. Множественность решений, тщательно взвешиваемых по ходу действия, иногда озадачивает и раздражает, вызывает внутренний протест — так же, как озадачивает и раздражает неприглядная, натуралистическая, до ощущения скрипа песка на зубах, предметность. Универсальность романа балансируется доскональным правдоподобием в частностях. И тем более выношенными предстают выводы, к которым исподволь готовил нас писатель, его трезвы и требовательный, без иллюзий и самообмана, гуманизм.

Читая произведение Кобо Абэ, мы понимаем его личное отношение ко многим проблемам в обществе:

— о половых отношениях «Из-за этого половые отношения оказываются погребенными под грудой документов, как личинки бабочки-мешочницы… прикреплять ко всему, что связано с полом, наклейки, будто это подарок. Будем каждое утро тщательно разглаживать любовь утюгом… Чуть поношенная, она становится старой… Но разгладишь складки — и она опять как новая… И как только она становится новой — тут же начинает стареть…»;

— об одиночестве и отношения в обществе «Одиночество — это неутоленная жажда мечты», «Те люди, которые скрывались в тумане загадочности и, не подав признаков жизни, попали в число пропавших без вести, в большинстве случаев сами этого хотели. Все, что касалось этого отпуска, он держал в глубокой тайне и ни одному из сослуживцев на меренно не рассказывал куда едет. И мало того что молчал, он сознательно старался окутать свою поездку тайной. Это был прекрасный способ — лучше и не придумаешь, чтобы подразнить этих людей, которые в своей будничной жизни сами с ног до головы стали серыми;

— о свободе «Да, верно… лет десять назад, когда царила разруха, все только и мечтали о том, чтобы никуда не ходить. Такой им представлялась свобода. Но можно ли сказать, что сейчас они уже пресытились этой свободой… А может быть в этот песчаный край тебя и завлекло как раз то, что ты уже изнемогла от погони за этой призрачной свободой. Песок… Беспредельное движение одной восьмой миллиметра… Это вывернутый наизнанку автопортрет на негативной пленке, рассказывающейо свободе жить, никуда не выходя. Ведь даже ребенок, кторый готов гулять сколько угодно, начинает плакать, если заблудится».

Автор думает, что исчезновение можно причислить к побегу: «Исчезновение людей явление, в общем, не такое уж редкое. Согласно статистике, ежегодно публикуется несколько сот сообщение о пропавших без вести. И как ни странно, процент найденных весьма невелик. Убийства и несчастные случаи оставляют улики; когда случаются похищения, мотивы их можно установить. Но если исчезновение имеет какую-то другую причину, напасть на след пропавшего очень трудно. Правда, стоит назвать исчезновение побегом, как сразу же очень многие из них можно будет, видимо, причислить к этим самым обыкновенным побегам» С самого начала своего романа писатель говорит о роли человека в обществе, что его пропажа — это обычное дело.

Кобо Абэ говорит в романе, что долг — это паспорт человека. Его герой завизировал паспорт у обездоленных. Поступившись своим «я», он причастился к человечности, понятию «мы». Основное достоинство романа в том-то и состоит, очевидно, что Кобо Абэ, проследив ряд мучительных психологических состояний человека, подводит читателя к выводу о несостоятельности индивидуалистической позиции в понимании свободы.

Человек, выбитый из жизненных связей, отъединенный от мира, оказавшийся в заключении, — одна из распространенных ситуаций новой мировой литературы. Яма у Кобо Абэ в конечном счете то же самое, что подполье у Достоевского или зачумленный город у Камю. Писатели обращаются к такому пограничному — между жизнью и небытием — состоянию, исследуя психофизические свойства личности. Одни — чтобы доказать людскую никчемность и тщетность всяких мирских дел. Другие и в самой невозможности вырваться из ловушки искали истоки мужественного стоицизма человека перед лицом непреходящей опасности.

Западная критика, склонная непомерно преувеличивать метафизическую сторону романа, толкует образ ямы асоциально, не иначе как мир, в котором исступленно копошатся примитивные, терзающие друг друга существа. «Бессмысленная случайность, которая загнала несчастных в ужасную западню, полное отсутствие каких-либо этических или социальных мотивов или хотя бы чьей-либо капризной воли, которая обрекала бы их на вечное заключение, — все это подчеркивает абсурдность происходящего, отсутствие причинности и цели, создает ощущение еще большей безнадежности» — писал в сове время рецензент парижской «Монд». Всей своей художественной системой японский роман восстает против чинимого над ним произвола.

Для Кобо Абэ жизнь есть борьба — жестокая, изнурительная, требующая самоотречения, иногда даже кажущаяся безнадежной, особенно при мысли об общем смертном уделе.

Но человек потому и может называться человеком, а не насекомым, что сознавая жестокую необходимость, не опускает руки, не поддается утешительной философии бессмысленности бытия. Кобо Абэ призывает к осознанности своих действий, чем примитивнее организм, тем меньше у него представлений о своих мотивах и действиях. Он может действовать за счет инстинктов, создается ощущение, что он спит наяву. Жизнь людей деревушки ничем не отличается от жизни животных: выгребание песка, сон и еда. У них даже нет эмоциональных переживаний. Эти люди забыли, что они сами рождены творить свою жизнь. Они живут по заповеди: «Будь верен духу любви к родине», т. е. духу любви к тому месту, где ты живешь. Таким образом, человек становится биороботом и полностью подчиняет себя к существующим условиям бытия, отдавая им свою энергию и превращаясь в жертву внешних обстоятельств. На самом деле не внешние обстоятельства делают из человека жертву, ему просто надо проснуться и оценить происходящее.

Другая мысль, к которой автор неоднократно возвращается, — одиночество человека в нынешней Японии, где такое огромное количество людей сосредоточено на сравнительно небольшой территории, что об одиночестве, казалось бы, не может быть и речи.

Есть японская старинная картина «Ад одиночества». На ней изображено множество летящих людей. Они теснят друг друга, отстают, обгоняют, кажется, они слиты в единое целое, в какой-то общий, несущийся вперед организм. Но весь ужас в том, что каждый из летящих — одинок. Это души грешников, обреченных на вечное одиночество. Это одиночество и имеет в виду Абэ — одиночество духовное. От этой-то жизни и бежит человек, хотя прекрасно осознает, что бежит он в такую же точно жизнь, не сулящую ему никаких радостей, неспособную спасти его от тех горестей, которые его окружают. И если человек не находит силы противопоставить себя этому всеобщему безразличию, бороться с ним, у него действительно не остается другого выхода, как укрыться в яме, как это сделал герой романа «Женщина в песках». Общество отвергает человека, и что ж, человек тоже отвергает общество — такова нехитрая философия романа.

Для Кобо Абэ, насколько можно понять принципы его творчества, главное состоит в том, чтобы изображать мир не просто как его видит художник, но таким, каков он на самом деле. Абэ выступает не только как зритель бытия, но как участник ситуаций японской общественной жизни.

Порой слышатся голоса критиков — нужно освободиться от символики, от условности. Но когда художник избавляется от условных фигур, не теряет ли сюжет свой смысл, не исчезает ли искусство? И разве все метафоры и символы должны пониматься буквально? Кого не бьет меткое слово, того не будет бить и палка. Скорее можно говорить об изображении автором определенных сторон общественной жизни буржуазного общества, существенных социальных явлений, типичных для этого общества. Важно при этом указать, что характерные эти явления и персонажи писатель изображает не изолированно, не в отрыве, но на определенном фоне и во взаимосвязи со всей социальной действительностью современного буржуазного общества, в котором развиваются события.

В романе «Женщина в песках» автор лишь указывает на мучительность существования в современном буржуазном обществе Произведения Абэ всегда несут на себе печать личностного авторского видения, ощущения многосложности жизни. Все созданное писателем отмечено проницательностью художественного таланта, выражает индивидуальность его сознания, сатирическое своеобразие стиля. Язык Абэ отличается лапидарностью: при определенной сжатости глубоко выразителен. Никакой нивелировки языка: он сохраняется ясным, живым, уходящим корнями в живую речь. У писателя свой, самобытный почерк. И свои убеждения и привязанности.

Думается, что главной болью его стала боль за человека той Японии, современником которой он является. Быть может, не слишком много в японской литературе таких писателей, которые столь болезненно испытывают чувство вины перед обществом, вины человека, который сам живет в этой социальной среде и которого неотвязно преследует трагедия происходящего.

Психологическая сторона романа выражается в том, что жизнь в этой затерянной деревушке ничем не отличается от жизни в современном городе, где все жители живут в своей «яме» проблем и не задумываются, что они только винтики одной большой системы. Для того чтобы полнее раскрыть душевный мир главного героя и его переживания автор подвергает психологическому анализу его рассуждения о современной жизни и желании самоутвердиться. «Раз он живет в стране, где существует закон и порядок, то естественно надеяться на помощь. Те люди, которые скрывались в тумане загадочности и, не подав признаков жизни, попали в число пропавших без вести, в большинстве случаев сами этого хотели. Все, что касалось этого отпуска, он держал в глубокой тайне и ни одному из сослуживцев на меренно не рассказывал куда едет. И мало того что молчал, он сознательно старался окутать свою поездку тайной. Это был прекрасный способ — лучше и не придумаешь, чтобы подразнить этих людей, которые в своей будничной жизни сами с ног до головы стали серыми».

В романе, созданном воображением писателя, читатель без труда узнает приметы того, с чем он сталкивается повседневно, - узнает антигуманность власти, узнает одиночество, страх перед завтрашним днем, ненужность человека тому обществу, в котором живут герои Абэ. Писатель видит свою задачу в том, чтобы показать это общество изнутри, вскрыть механизм, пружины, которые движут им.

Метафизическая сторона романа состоит в том, что происходит трансформация сознания главного героя, и он понимает, что именно в этой деревушке он нужен, здесь он может принести пользу, помогая женщине выгребать песок, а также открыв добычу чистой воду, он сможет облегчить быт жителям деревни и завоевать их уважением. Известно, что человеку, который пользуется уважением и признанием окружающих, значительно легче жить. Он всегда может рассчитывать на чью-то помощь, если попадет в непростую ситуацию. Да, каждый из нас нуждается в уважении, любви и признании со стороны окружающих. Нуждается еще и потому, что наша самооценка в значительной степени зависит от того, как нас оценивают другие. А самооценка, в свою очередь, во многом определяет, сумеем ли мы в этой жизни добиться успеха — в самом широком смысле этого слова. Но несмотря на это, есть люди, которые считают, что не нуждаются в поддержке окружающих, что способны всего достичь сами. Они глубоко ошибаются — гораздо легче идти по жизни, когда тебя поддерживают окружающие.

Заключение

В данной дипломной работе были рассмотрены особенности использования метафоры в литературе, как неотъемлемой части языка художественной литературы.

В первой части диплома были рассмотрены такие понятия как метафора и роман. Даны классификация метафоры и разновидности романов. Изучение литературы показало, что с целью эмоционального и эстетического воздействия на адресата журналисты использует самые разнообразные средства речевой выразительности. Метафоризация художественного текста является характерной чертой современной литературы.

Проанализировав примеры в романах современных авторов, можно сказать, что художественные метафоры активно и продуктивно применяются как средство речевой выразительности, увеличивая информативную ценность и образность сообщения с помощью ассоциаций, вызываемых переносным употреблением слова. Таким образом, метафоры участвуют в выполнение важнейших функций в романе — убеждения и эмоционального воздействия на адресата.

Во второй части объектом исследования стал роман Кобо Абэ «Женщина в песках», были рассмотрены сюжет, жанр и композиция романа; образы персонажей; образ климата; психологическая и метафизическая сторона романа.

По сюжету роман очень простой, по жанру представляет притчу и по композиции — повествование истории об учителе, который волей случая оказался пленником деревни, где его понимание жизни полностью изменилось. В яме он нашел свое место, выгребая песок и думая о превратности судьбы.

Ценность произведения в том, что именно в романе — метафоре автор передает, что суть в том, что человек — существо, обрабатывающее информацию. Читая данное произведение, мы внедряем в свой организм несуществующий опыт, реалии, убеждения, идеи и т. д. Всеобщность романа-метафоры достигается ценой жизненности. Такой метод изображения вытекает из понимания японским писателем задач литературы. «В области литературы мыслить диалектически — это значит стремиться отобразить действительность во всей ее совокупности, но на первый взгляд, ограничивая себя определенным кругом явлений, прийти в результате творческого процесса к открытиям, которые на деле обогащают наше познание действительности» — писал он в ответ на анкету «Реализм сегодня», проведенную журналом «Иностранная литература»

Конечно, представляя на суд читателей свой взгляд на мир и человека в этом мире, Кобо Абэ использовал тот жизненный материал, который давала ему Япония, страна высоких технологий, бешеного ритма, доведенного до автоматизма. А вот проблемы, которые ставил писатель, общечеловеческие, они одинаковы для всех людей.

Есть еще одна проблема, которая волновала писателя: равнодушие людей друг к другу. Их больше интересуют мировые катастрофы, глобальные потрясения, и в то же время они не способны на сочувствие рядом живущему человеку. И в этом безразличном и безликом мире действительно ничего не остается, кроме как пропасть без вести. Известно, что мы живем в обществе себе подобных. И от того, насколько успешно мы сумеем выстроить свои отношения с этим обществом, зависят все стороны нашей жизни. Таким, образом, роман «Женщина в песках» можно рассматривать как роман психических процессов.

Здесь возникает вопрос: почему Кобо Абз так часто прибегал к усложненным символам, чтобы выразить простые гуманистические идеи? Ответ прост: потому что он художник слова, оперирующий не идеями, призывами или поучениями, а образами и метафорами. Именно это волнует читателей, заставляя их сострадать, любить и негодовать. Форма притчи, иносказания — одна из древнейших, начиная с тайных доктрин и библейских текстов. И Кобо Абэ прекрасно владел этими литературными формами. К этому следует добавить и его обостренное ощущение драмы человеческого существования. Сегодня в Японии у Кобо Абэ репутация скорее писателя элитарного, чем популярного.

У японского писателя, драматурга и режиссера Кобо Абэ множество поклонников во всех странах мира. В основном это интеллектуалы, люди, хорошо разбирающиеся в современных направлениях литературы, в том числе и японской. Абэ действительно непрост для восприятия, но тот, кто поймет сложную структуру его произведений, несомненно, получит наслаждение от игры ума и фантазии писателя.

Таким образом, роман-метафора является очень популярным и продуктивным явлением современной жизни, выступая не только как инструмент описания и оценки действительности, но и как средство ее познания.

Список литературы

1. Аристотель. Поэтика. — М.: Художественная литература, 1983 — 328 с

2. Аристотель. Риторика /Пер. Н. Платоновой //Античные риторики.М., 1978, 347 с.

3. Арутюнова Н. Д. Метафора. / Н. Д. Арутюнова — БЭС Языкознание. М., 1998, с.53−72

4. Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс// Теория метафоры: сборник.

Москва, 1990.-С.5−32

5. Балашов Н. Проблемы референтности в семиотике поэзии. // Контекст 1983. М., 1984, с. 157

6. Балли Ш. Французская стилистика., М., 1961, 360 с.

7. Барт Р. Мифологии. М.: Художественная литература, 1996 — 220 с.

8. Блэк М. Метафора.// Теория метафоры. М., 1990, 123 с

9. Борхес Х. Метафора / БЭС Языкознание. — СПб., 2000 — Вып.11 — с 18 — 22.

10. Виноградов В. Основные типы лексических значений слова. // Вопросы языкознания, 1983 — № 5 — с.25- 34

11. Гак В. Г. Метафора: универсальное и специфическое// Метафора в языке и в тексте.

М., 1988. № 9 — 31 — 45

12. Гривнин В. С Есть ли выход из лабиринта. / Литература, 200 — № 12 — с.13

13. Ермоленко Г. А. Метафора в языке философии. Специальность 09.

00.01 — онтология и теория познания. Автодис. на соискание ученой степени кандидата философских наук, 10.03 2007, Томск, 2007 — 140 с.

14. Крюкова Н. Ф. Метафорика и смысловая организация текста. Тверь, 2000, 237 с.

15. Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы /Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с.16

16. Кобо Абэ Избранное./ Федоренко Н. Т. Кобо Абэ. Впечатления и мысли. — М.: Правда, 1988, 356 с.

17. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем// Теория метафоры: сборник.

Москва, 1990.-С. 396.

18. Ларин Б. Эстетика слова и языка писателя. Л., 1969, 426 с.

19. Мак Кормак Э. Когнитивная теория метафоры // Теория метафоры. М., 1990, с. 432 с.

20. Мандельштам О., Разговор о Данте. М., 1967, 169 с.

21. Москвин В. П. Русская метафора: параметры классификации// Филологические науки.-2000.-№ 2. С.66

22. Пауль Г. Принципы истории языка.

М., 1960. 143 с.

23. Скляревская Г. Метафора в системе языка. СПб., 1993, с. 36

24. Соловьев В. Ю. Экзистенциализм // Вопросы философии, 1966 — № 12 — 1987 — с. 53−57

25. Телия В. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция. // Метафора в языке и тексте. М., 1988.

26. Телия В. Вторичная номинация и ее виды. // Языковая номинация. Виды наименований. М., 1977, с.192−194

27. Харченко В К. Функции метафоры [Электронный ресурс]. — Воронеж, 1992.

http://www.nspu.net

28. Шитикова Е. В. Национальные особенности формирования метафор // Текст: структура и функционирование. — Барнаул, 2001. — Вып. 5.

— С. 110−114.

29. Шведова Н. Однотомный толковый словарь: (Специфика жанра и некоторые перспективы дальнейшей работы). М., 1981

30. Шитикова Е. В. Национальные особенности формирования метафор // Текст: структура и функционирование. — Барнаул, 2001. — Вып. 5.

— С. 110−114.

31. Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987, 367 с.

32. Лингвистический энциклопедический словарь/Гл.ред. В. Н. Ярцева — М.: Сов. энкциклопедия, 1990. — 685 с., ил., с.296

33. Энциклопедический словарь юного литературоведа/ Сост. В. И. Новиков — М.: Педагогика, 2002 — 416 с.

34. Литературный энциклопедический словарь / Под ред. В. М. Кожевникова, П. А. Николаева. Редкол.: Л. Г. Андреев, Н. И. Балашов, А. Г. Бочаров и др. — М.: Сов. энциклопедия, 2000 -752 с., с.279

35.Словарь психологических терминов / Сост. Н. А. Орлова — М.: Педагогика, 2000 — 269 с.

Шитикова Е. В. Национальные особенности формирования метафор // Текст: структура и функционирование. — Барнаул, 2001. — Вып. 5. — С. 110−114.

Лингвистический энциклопедический словарь/Гл.ред. В. Н. Ярцева — М.: Сов. энкциклопедия, 1990. — 685 с., ил., с.296

Гак В. Г. Метафора: универсальное и специфическое// Метафора в языке и в тексте.

Москва, 1988.-С. 11.

Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс// Теория метафоры: сборник.

Москва, 1990.-С.5−32.

Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем// Теория метафоры: сборник.

Москва, 1990.-С. 396.

См. работы Лакоффа Д., Москвин В. П., Скляревской Г. Н.

Москвин В. П. Русская метафора: параметры классификации// Филологические науки.-2000.-№ 2. С.

66.

см. работы Москвина В. П.: «Классификация русских метафор», «Русская метафора: параметры классификации».

Энциклопедический словарь юного литературоведа/ Сост. В. И. Новиков — М.: Педагогика, 2002 — 416 с, ил., с. 167

Аристотель. Поэтика. — М.: Художественная литература, 1983 — 328 с., с. 37

Блэк М. Метафора.// Теория метафоры. М., 1990, 123 с., с.29

Блэк М. Метафора.// Теория метафоры. М., 1990, 123 с., с.37

Пауль Г. Принципы истории языка.

Москва, 1960. С. 115.

Чудинов А. П. Россия в метафорическом зеркале//Русская речь.-2001.-№ 3.-С.

31.

Крюкова Н. Ф. Метафорика и смысловая организация текста. Тверь, 2000, 237 с., с. 10

Там же. С.

42.

Ермоленко Г. А. Метафора в языке философии. Специальность 09.

00.01 — онтология и теория познания. Автодиссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. с. 61

Телия В. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция.// Метафора в языке и в тексте, М., 1988, с.47

См. Харченко В К. Функции метафоры [Электронный ресурс]. — Воронеж, 1992. (

http://www.nspu.net/fileadmin/library/books/2/web/xrest/article/leksika/strukture/har_art01htm).

Крюкова Н. Ф. Метафорика и смысловая организация текста. Тверь, 2000, 237 с., с. 61

Мак Кормак Э. Когнитивная теория метафоры // Теория метафоры. М., 1990, с.384

Энциклопедический словарь юного литературоведа/ Сост. В. И. Новиков — М.: Педагогика, 1987 — 416 с, с.264

Лингвистический энциклопедический словарь/Гл.ред. В. Н. Ярцева — М.: Сов. энциклопедия, 1990. -685с., с.329

Энциклопедический словарь юного литературоведа/ Сост. В. И. Новиков — М.: Педагогика, 1987 — 416 с, с.265

Энциклопедический словарь юного литературоведа/ Сост. В. И. Новиков — М.: Педагогика, 1987 — 416 с, с.267

Лингвистический энциклопедический словарь/Гл.ред. В. Н. Ярцева — М.: Сов. энциклопедия, 1990. -685с., с.331

Литературный энциклопедический словарь/Под ред. В. М. Кожевникова, П. А. Николаева. Редкл.: Л. Г. Андреев, Н. И. Балашов, А. Г. Бочаров и др. — М.: Сов. энциклопедия, 2000 -752 с., с.279

Античные риторики. М., 1978, с. 381

Борхес Х. Алеф. СПб., 2000

Телия В. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция. // Метафора в языке и тексте. М., 1988.

Балли Ш. Французская стилистика., М., 1961, с. 331

Ларин Б. Эстетика слова и языка писателя., М., 1969, с.4

Ларин Б. Эстетика слова и языка писателя. Л., 1969, с. 4

Арутюнова Н. Метафора. /БЭС Языкознание. М., 1998

Виноградов В. Основные типы лексических значений слова. // Вопросы языкознания, 1983, № 5, с.25

Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987, с.331

Телия В. Вторичная номинация и ее виды. // Языковая номинация. Виды наименований. М., 1977, с.192−194

Балашов Н. Проблемы референтности в семиотике поэзии. // Контекст 1983. М., 1984, с. 157

Телия В. Вторичная номинация и ее виды. // Языковая номинация. Виды наименований. М., 1977, с.194

Шведова Н. Однотомный толковый словарь: (Специфика жанра и некоторые перспективы дальнейшей работы). М., 1981.

Скляревская Г. Метафора в системе языка. СПб., 1993, с. 36

Мандельштам О., Разговор о Данте, 1967, с.83

Шведова Н. Однотомный толковый словарь: (Специфика жанра и некоторые перспективы дальнейшей работы). М., 1981, с.33−39

Кобо Абэ Избранное./ Федоренко Н. Т. Кобо Абэ. Впечатления и мысли. — М.: Правда, 1988, 356 с., с 3

Кобо Абэ Избранное./ Федоренко Н. Т. Кобо Абэ. Впечатления и мысли. — М.: Правда, 1988, 356 с., с 5

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с.16

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с.57

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с.153

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с.149

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с.154

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с.С.33

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с. 45

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с.145

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с.17

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с.69

Соловьев В. Ю. Экзистенциализм, «Вопросы философии», 1966, № 12; 1987, с. 53−57

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина Дорог к другим — дорога к себе. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с.С.8

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с.147

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с.148

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с.155

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с. 6

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с.21

Кобо Абэ Избранное./ Федоренко Н. Т. Кобо Абэ. Впечатления и мысли. — М.: Правда, 1988, 356 с., с 11

Кобо Абэ Избранное./ Федоренко Н. Т. Кобо Абэ. Впечатления и мысли. — М.: Правда, 1988, 356 с., с 13

.

Кобо Абэ Избранное./ Федоренко Н. Т. Кобо Абэ. Впечатления и мысли. — М.: Правда, 1988, 356 с., с 17

Кобо Абэ Избранное./ Федоренко Н. Т. Кобо Абэ. Впечатления и мысли. — М.: Правда, 1988, 356 с., с 13

Кобо Абэ Избранное./ Федоренко Н. Т. Кобо Абэ. Впечатления и мысли. — М.: Правда, 1988, 356 с., с 14

Кобо Абэ. Женщина в песках. Чужое лицо: Романы/Пер. с яп. В. Гривнина; Предисл. Г. Злобина. -М.: Худож.

лит., 1988. -350с., с. 8