Журнал «Старые годы»

Геснера, и в повести «Diogène et Glycère;) («Диоген и Гликерия»), представлявшей собой более или менее точный перевод из «Разговоров Диогена Синайского» К.-М. Виланда (Almanack littéraire, ou Etrennes d’Apollon, 1788, p. IV, 1—6; Mercure de France, 1790, 27 mai, p. 102—113, а также: Journal encyclopédique, 1790, t. 3, p. 493—504). Г. пробовал даже сочинять на нем. языке: какие-то свои опыты он предлагал в письме от

14 дек. 1786 из Парижа Ф. Шиллеру для его журнала «Rheinische Thalia», о котором одобрительно отзывался и на который выражал желание подписаться (Арх. Гете и Шиллера в Веймаре).

В 1788 в «Almanach des Muses» (p. 216) Г. опубликовал «E pitaphe d’un moucheron» («Эпитафия комару») — «вольное подражание» двустишию из юношеской поэмы Вергилия «Комар». По мнению П. А. Вяземского, именно это сочинение вызвало ироническое суждение А.

Ривароля. В 1789—1790 на страницах фр. периодических изданий увидело свет несколько оригинальных стихотворений Г. — мадригал, песня и эклога под назв. «D oris» («Дорида;)), весьма типичный образец буколической поэзии (Mercure de France, 1790, 20 février, p. 85—89). Это обширное (св.

100 строк) произведение представлялось на конкурс Франц. Академии, но награды не удостойлось. Тогда же появился и еще один перевод Г. с англ. «E ssai sur la faveur populaire» («Опыт о любви народной») (Mercure de France, 1790, 7 août, p.

41—48).

Во фр. литературных кругах Г. пользовался некоторой известностью. Среди его парижских знакомых — Ж.-Ф. Лагарп (которому он показывал свои сочинения), Ф.-М. Гримм, Ж.-Ф. Мармонтель, А.-Ф. Де Сент-Анж, Жермена де Сталь (с нею он встречался и во время ее пребывания в Москве в июле 1812).

По возвращении на родину Г. отошел от литературной деятельности и вернулся к ней лишь после выхода в отставку. В этот период им был создан трактат «Réflexions sur les traducteurs et particulièrement sur ceux des „Maximes“ de la Rochefoucauld» («Размышления о русских переводчиках, и в частности о переводчиках „Максим“ Ларошфуко»), первоначально опубликованный с некоторыми сокращениями как «Предисловие от издателя» к «Нравственным рассуждениям герцога де Ля Рошфуко» (М., 1809; пер. Д. И. Пименова; поcв. Г.), а два года спустя напечатанный полностью во фр.

оригинале отдельной книгой (S t-Pbg., 1811). В нем Г., обнаруживая эстетический, а также языковой консерватизм и полемизируя с «нововво-дителями», к которым относил Н. М. Карамзина (впрочем, не названного) и его приверженцев, высказал тем не менее ряд интересных и важных суждений о значении переводной литературы и «долге» переводчика, которому, по его мнению, надлежало в совершенстве знать оба языка, глубоко изучать переводимого автора, верно воспроизводить на родном, языке его стиль, причем переводить непременно с подлинника. Суждения эти он подтверждал различными примерами, прежде всего из истории рус. переводов Гомера и Тассо.

Большое место в книге было отведено критике осуществленных ранее (Е. Татищевой и И. Барышниковым) переводов «Максим» Ларошфуко, роль которого в истории фр. литературы и формировании фр. языка Г., вслед за Вольтером, оценивал очень высоко.

Во второй пол. 1800-х гг. Г. все более сближается с рус. писателями: в его московском доме бывали В. А. Жуковский, Н. И.

Гнедич, И. И. Дмитриев, М. Н. Макаров; в 1812 А. Ф. Мерзляков читал там «общедоступный» курс словесности. Г.

явился также одним из основателей и ревностных сторонников Беседы любителей рус. слова. К кон. жизни

Г. — убежденный «старообрядец». По свидетельству С. Н.

Глинки, на «русских вечерах» у Г. «читали все русское», и хозяин «настоятельно просил, чтоб останавливали его, когда к русскому примешает французское». Однако эта довольно искусственная общественная и эстетическая переориентация на фоне патриотического возбуждения 1800-х гг. не получила какого-либо отражения в творчестве Г.: по сообщению В. Л. Пушкина, весной 1812 он составлял фр.

пояснения к сочинениям Карамзина (см.: Рус. арх., 1899, № 7, с.

459—460).

По-французски написаны и все дошедшие до нас письма Г., среди которых наибольшую историческую ценность представляют письма из Франции к матери, знаменитой в великосветских кругах кн. Н. П. Голицыной. Архив Г. хранится в ГБЛ (ф. 64).

Статья об имении «Гурьево»

В 8 верстах от города Венева, Тульской губернии, и в ½ версты от платформы «Предтечево» Рязанско — Уральской ж д., расположено в очень красивой местности имение Гурьево, принадлежавшее сто лет тому назад роду Муромцевых. Тогдашний его владелец, сперва блестящий гвардейский офицер, а позднее местный предводитель дворянства, положил много трудов и денег на благоустройство этого имения. Не только большой господский дом, но и все хозяйственные постройки были возведены им настолько капитально, что сохранились в значительной части цельными и до сих пор. Перед самой Отечественной войной Муромцев приступил к постройке нового дома. К сожалению, имя архитектора не сохранилось для потомства. Тогда же был, по сохранившимся преданиям, распланирован при помощи указаний и труда пленных французов* сад усадьбы. (

Тем же французам приписывается устройство сада и в расположенной в 2 верстах от Гурьева — Уваровки, бывшей 100 лет тому назад собственностью ген. — ад. гр. Уварова.) Одна его часть распланирована в виде правильного четырехугольника, с классической ротондой в центре его, и с перпендикулярными друг к другу дорожками, явилась, очевидно, подражанием французским садам начала 18 века. Другая, с её извивающимися дорожками и с очень удачной посадкой деревьев, оставлявшей открытой наиболее красивые виды на окрестности, напоминает «английские» сады Александровского времени.

После смерти Муромцева имение перешло к дочери его княгине Черкасской, жене князя Евгения Александровича Черкасского, брата известного общественного и государственного деятеля князя Владимира Александровича Черкасского. Прослужившем в Веневском уезде более 25 лет предводителем дворянства, князь был большим хлебосолом, жил всегда открыто и увлекался рысистым спортом *. (О нем упоминается в весьма интересных воспоминаниях кн. Д. Д. Оболенского, напечатавшихся в 1890-х гг. в «Новом Времени».) Деньги у него не держались, и за свою жизнь он прожил не только полученные им наследства, но и состояние двух первых своих жен.

Однако, в свои счастливые дни, князь Евгений Александрович стремился к украшению имения. К сожалению, его замыслы в этом отношении оказались неудачными; так, задумав устроить для украшения сада пруд, он приказал его выкопать на краю горы, над рекою — вполне естественно, что вода в нем не держалась. Построенное им громадное здание для конного завода с обширным манежем в середине его, осталось стоять без крыши в виду невозможности укрепить её без постановки подпорных столбов, что в манеже представлялось невозможным. Но период процветания Гурьева продолжался не долго — широкий в начале размах князя Черкасского скоро заставил его запустить имение, а затем и продать его. В 1876 г. имение было куплено моим отцом, графом Н.

А. Беннигсен, которому принадлежит и поныне. Во время покупки оно уже было в полном упадке. Невольно вспоминались картины «Оскудения» С.

Атавы. Здания, и в том числе господский дом, стояли без крыши, инвентаря не было, лес был вырублен, и только сад, хотя и запущенный, оставался еще целым.

В 1877 г. был приведён в порядок. К сожалению, отсутствие крыши оказалось пагубно на потолках, провалившихся не только в верхнем, но и в нижнем этажах. В парадных комнатах нижнего этажа они были расписные, по рассказам, художественной работы.

Однако, от этой росписи сохранился лишь узкий ободок около стен и восстановление её оказалось невозможным. Не сохранилась и вообще внутренняя отделка дома, и о ней не приходится говорить. Можно лишь предполагать по сохранившимся кафельным вогнутым печам, по колоннам, разделяющим на части некоторые комнаты и по рассказам о росписи, что внутренний вид дома отвечал его наружному виду. Что касается до этого последнего, то с 1877 г. он в общем остался без перемен, если не считать таковой застекления одной из колоннад, соединяющей с главным корпусом флигель, в котором находится кухня и другие службы. К сожалению, около 1890 года недостатки в устройстве крыши привели тогдашнего управляющего имением к мысли о поднятии её, что он и выполнил в отсутствие и без ведома моих родителей.

Это нарушило прежний вид всего здания и лишило его прежней его стильности. Затем приходится, к сожалению, отметить, что стоявший ранее открытым, дом этот, благодаря посадкам последних 30 лет, в настоящее время закрыт разросшимися деревьями и кустарниками, и такого ансамбля, как в прежнее время, уже не представляет. В общем, однако, все изменения таковы, что старый вид дома, при желании, мог бы быть и теперь свободно восстановлен, что сохранило бы один лишний памятник зодчества Александровских времен, быть может и несколько несовершенный, с некоторыми добавлениями кустарного типа, но там не менее не вольно вызывающий в памяти образы этого симпатичного периода русской истории.

Ромм М. Д. Журнал «Старые годы» // Нева. 1996. № 7. — с. 224.

Лурье Ф. М. Голоса «Серебряного века»: книги, журналы, выставки // Феномен Петербурга: Тр. междунар. конф. — СПб., 2000. — с. 178

Там же

Цит по Лисовский Н. М. Библиография русской периодической печати. 1900−1903 гг. Пг., 1915; Беляева Л. Я., Зиновьева М. К., Никифоров М.

М. Библиография периодических изданий России. 1901−1916. Т. 1−3. Л., 1958−1960; Алфавитный служебный каталог русских дореволюционных газет (1703−1916).

Л., 1958.

Ромм М. Д. Журнал «Старые годы» // Нева. 1996. № 7. С. 224

Лурье Ф. М. Голоса «Серебряного века»: книги, журналы, выставки // Феномен Петербурга: Тр. междунар. конф. — СПб., 2000. — с. 179.

Лурье Ф. М. Голоса «Серебряного века»: книги, журналы, выставки // Феномен Петербурга: Тр. междунар. конф. — СПб., 2000. с. 179

Там же

Цит по Вайнер П. П. «Старые годы», их история и критика // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник. 1984. Л. — с. 81.

Там же, с. 81−82

Лурье Ф. М. Голоса «Серебряного века»: книги, журналы, выставки // Феномен Петербурга: Тр. междунар. конф. — СПб., 2000. — с. 180

Ромм М. Д. Журнал «Старые годы» // Нева. 1996. № 7. С. 225

Лурье Ф. М. Голоса «Серебряного века»: книги, журналы, выставки // Феномен Петербурга: Тр. междунар. конф. — СПб., 2000. — с. 180

Там же

Лурье Ф. М. Голоса «Серебряного века»: книги, журналы, выставки // Феномен Петербурга: Тр. междунар. конф. — СПб., 2000. — с. 180

Лурье Ф. М. Голоса «Серебряного века»: книги, журналы, выставки // Феномен Петербурга: Тр. междунар. конф. … СПб., 2000. — с. 187

Цит по Архив Государственного Эрмитажа. Ф. 4. Оп. 1. Д. 259

Лурье Ф. М. Голоса «Серебряного века»: книги, журналы, выставки // Феномен Петербурга: Тр. междунар. конф. — СПб., 2000. — с. 187

Там же с. 188

Вайнер П. П. «Старые годы», их история и критика // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник. 1984. Л., с. 80

Лурье Ф. М. Голоса «Серебряного века»: книги, журналы, выставки // Феномен Петербурга: Тр. междунар. конф. — СПб., 2000. — с. 182

Цит по Вайнер П. П «Старые годы», их история и критика // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник. 1984. Л. — с. 80

Цит по Смирнов-Сокольский Н. П. Моя библиотека. Библиографическое описание. Т. 2. М., 1969. С. 177

Ромм М. Д. Журнал «Старые годы» // Нева. 1996. № 7. — с.226

Лурье Ф. М. Голоса «Серебряного века»: книги, журналы, выставки // Феномен Петербурга: Тр. междунар. конф. — СПб., 2000. — с.182

Там же

Лурье Ф. М. Голоса «Серебряного века»: книги, журналы, выставки // Феномен Петербурга: Тр. междунар. конф. — СПб., 2000. — с. 185

Журнал старые годы от 1908

Приведена страница со статьёй А. Фелькерзама"Ювелирные изделия времён Александра I".

Трубников А. Кн. Голицына в Марьине и Городне. — Старые годы, 1910, июль — сент. С электронного ресурса

http://www.hist-sights.ru/trip_search

Эмануил Беннигсен Гурьево//Статья из журнала «Старые годы» от октября 1915, с. 35−37. С электронного ресурса

http://www.veneva.ru/lib/gurievo.html