Знаки, символы и тексты в культурной традиции

И «вот почему отрицание символических форм на самом деле привело бы нас не к познанию содержания жизни, а было бы не чем иным как разрушением духовной формы, необходимо связанной с этим содержанием».

На бытовом уровне символическая функция языка обнаруживает себя в повседневной речи, смысловое содержание которой не совпадает с ее словесным представлением. То есть в речевой деятельности, где изначально присутствует метафоричность языка мы часто имеем дело с выражениями, которые понимаются нами не благодаря, а вопреки букве этих выражений. Так, например, мы понимаем, что во фразах «дом стоит на горе», «дому Романовых триста лет», и «язык — это дом Бытия» слово «дом» имеет разные смыслы, благодаря смысловому «полю» эпохи.

До тех пор, пока живо смысловое поле эпохи, сохраняется и понимание обусловленных им выражений. Но полю свойственно изменяться в историческом времени без фиксации такого изменения в коллективной памяти. В этом случае возникает ситуация непонимания, именно из таких ситуаций, а точнее — из необходимости их осмысления, берут начало и понимание языка как предмета герменевтики («современная гуманитарная наука по существу есть герменевтика — наука об истолковании текста») и понимание языковой культуры как явления, восходящего к символической тайне мифа (мифом, по А. Ф. Лосеву, сознательно или бессознательно руководится всякая мысль: «миф является как бы идеальной структурой жизни, смысловым скелетом действия»).

В России благодаря историческому ходу событий в XX веке все основные сферы умственной деятельности, начиная с теории происхождения культуры и кончая международным правом и политическими доктринами до сих пор «характеризуются восприятием слов-понятий как «отражений» конкретных предметов — восприятием реальности на уровне интеллектуального развития «говорящих обезьян»., что на практике оборачивается широчайшими «возможностями манипулирования массовым сознанием, когда у людей как у «собак Павлова», вырабатываются по определенным технологиям те или иные, затребованные манипуляторами, «условные рефлексы на слова».

2.

3. Текст и его интерпретация.

Текст — это ничто иное как синтетическая обобщенная форма языка культуры. Современная культурология не сводит текст «к речевому акту или совокупности письменно зафиксированных высказываний Текст — это все, что искусственно сделано человеком (вещи, ритуалы, художественные произведения, книги, танцы и т. д.). Текст — это совокупность знаковых систем, наделенная определенным значением. Таким образом, всякое явление культуры есть сочиненный людьми с помощью знаковых систем текст. С этой точки зрения, образно выражаясь, текст — это „плоть и кровь“ культуры, а сама культура может быть интерпретирована так совокупность, определенная система текстов. Поэтому познание культуры означает познание текста».

Ко всякому конкретному тексту как произведению культуры можно подойти двояко. С одной стороны, текст может рассматриваться как «вместилище информации», которая должна быть оттуда извлечена. Это значит, что требуется определить степень достоверности содержащейся в нем информации и увидеть за ним подлинную реальность, которую он отображает. С другой стороны, к тексту можно относиться как к уникальному, порожденному своеобразием личности автора произведении, которое представляет интерес само по себе. В этом случае не то, что за текстом, а именно он сам и есть подлинная реальность.

Первый подход к изучению текста — это научный подход. Текст представляет собой носитель информации, и исследователю того или иного культурного явления необходимо навлечь эту информацию. ТО есть, необходимо «определить степень достоверности, содержащейся в нем информации и увидеть за ним ту „подлинную реальность“, которую он обозначает». Это делается научными методами исследования.

Текст сопоставляется с другими текстами, оценивается в свете исторических данных. На этой основе анализируется его место и значение в культуре и т. д. Все это дает возможность объяснить и объективно оценить его содержание.

Таким образом, достигается объективное познание текста как исторического факта. Правильность полученных таким путем суждений о тексте может быть более или менее обоснована. Но этот подход не позволяет взглянуть на текст изнутри, вступить с ним и с его автором в живое духовное общение, уловить в нем тайные субъективные смыслы, выражающие особенности видения мира глазами автора и, в конечном счете, своеобразие культуры, носителем которой является автор.

Второй подход — гуманитарный. Он предполагает неформализуемое, эмоционально насыщенное общение с текстом, проникновение внутрь его культурного мира. Но этот подход страдает субъективностью, бездоказательностью, необязательностью, затрудняет объективную оценку текста как произведения культуры. Каждый текст многозначен. В нем, «помимо объективной, научно фиксируемой информации, заложены тайные субъективные смыслы, выражающие особенности видения мира автора текста, психологические мотивы его создания и т. д. Познание своеобразия культуры, носителем которой является автор текста, невозможно объективными методами. Оно достигается на основе герменевтических процедур «понимания».

Герменевтика исходит из предпосылки, что никакая читательская интерпретация текста в принципе не может совпадать с авторской. И не только потому, что читатель и автор — разные, неповторимые личности, существенное значение здесь имеет различие культурных контекстов, в которых воспроизводится данный текст. Текст, попадая в новый историко-культурный контекст, пополняется новым смыслом, отличным от того, какой он имел во время его создания. Таким образом, понимание произведений культуры меняется от эпохи к эпохе. Оно никогда не может быть окончательным, «единственно верным». Тексты живут в истории, и в диалоге с ними новые поколения осмысливают их содержание заново в поисках ответа на вопросы, которые ставит перед ними жизнь. Таким образом, благодаря объективации в текстах, культурные ценности не умирают, потому что они все время обогащаются новым смыслом".

Поэтому только сочетание этих подходов позволяет провести интерпретацию с большой степенью достоверности, ведет к истинному пониманию текста.

Безусловно, самым многозначным текстом для интерпретации является Библия.

Глава 3. Символика рая в русской культуре Символ, как говорилось, есть выражение бесконечного в конечном. Русская культура становится символичной в подлинном смысле только с принятием христианства. Культура язычества не знает различия между конкретным явлением и глубинной сущностью. На Руси это та стадия духовной жизни, когда в верованиях человека явление неотделимо от сущности и тождественно ей в полном объеме. Это означает, что божества язычников присутствуют именно в явлении, а не где-то еще. Они представляются явлениям: молнией и громом, солнечным светом и дождем, урожаем и засухой. То есть, языческая культура — пролог к символическому периоду культуры.

Первоначально русская культура являла собой синтез воспринятого из Константинополя христианства и местного язычества. В этом синтезе христианства и язычества постоянно нарастает и в целом оказывается определяющей значимость христианских ценностей и символики. Основные христианские символы укореняются на российской почве и приобретают своеобразное историко-культурное значение в контексте русской жизни. Культура начинает расти в связи именно с ними, лишь косвенно учитывая языческое прошлое.

Для характеристики русской культуры важно также отметить как предпочтение одних символов другим, так и их конкретное осмысление, которое могло меняться, обогащаться или беднеть, от эпохи к эпохе. Время выводило на авансцену одни символы и отводило на задний план другие. Культура накапливала богатство. Но в целом символы все-таки связаны с культурной статикой.

С середины XYII века резко расширяются контакты русской культуры со сложной и противоречивой культурой европейского Запада, как раз к тому времени окончательно вступившего в Новое время. Это общение формирует новый культурный ландшафт. В традиционную символику Руссой культуры вносятся новые изменения. Кроме того, символический потенциал культуры в целом ослабевает. В XX веке становится очевидным разрыв культуры с символически запечатленной традицией. На целые десятилетия религиозный символ уходит в храм.

Христианская культура в целом, в идеальном ее замысле, являет собой образ утраченного рая. Символика рая имеет в русской культуре несколько основных объектных выражений. Первое из них — храм.

Символическое тождество храмрай опирается, прежде всего, на практику осуществления таинств, в момент которых обеспечивается присутствие в храме Бога. Так, в евхаристическом таинстве «алтарь храма становиться одновременно и сионской горницей, и Голгофой… Священник склоняется перед знаком реального присутствия Христова, перед „небесным Хлебом“, питающим церковь, — святыми Дарами…».

«Храм — это образ Горнего Иерусалима и своего рода модель мира». В символике храма оказываются вполне тождественными понятия «Рай», «Небесный Иерусалим», «Царствие божие». «Всякий храм, где совершается церковная служба в одном из своих смысловых аспектах являет образ рая. Нередко это качество наглядно передается в изображениях на фресках и иконах».

Еще один символический образ рая — монастырь. Это, в идеальном смысле «образец благоустроения во всех сферах человеческого бытия. Самый значительный пример такой общежительной обители дает основанный Сергием Радонежским Троицкий монастырь».

Один из хронологически последних смыслоемких символов в русской культуре — усадьба. Вокруг российских барских усадьб концентрируется во второй половине XYIIIв. мифотворческая энергия. Усадьба позволяет разумно устроить жизнь, усовершенствовать нравы, отдаться возвышенным идеалам и размышлениям. Усадьба приобретала значение окна в космос, место встречи с миром и с Богом. Жизнь — от рождения до смерти — выглядела здесь осмысленно и завершено. Таким образом, был окончательно символически увенчан смысловой объем русской культуры.

Заключение

:

Символы сопровождают человека с древнейших времен, с их помощью человек пытался и пытается сделать видимыми и узнаваемыми свои идеи. Однако функции и значения символов часто разрастаются до чего-то большего и перестают быть только художественно выполненными указателями. На протяжении всей истории культуры и цивилизации они позволяли людям передавать информацию и эмоции от поколения к поколению. Сегодня мы видим символы присутствуют в нашей жизни повсюду, и мы не замечаем иногда, как они влияют на нашу жизнь, и как с их помощью можно манипулировать людьми. Как японские «хайку» в трех строчках заключают иногда целые миры, так и символы могут нести огромное количество информации и при этом оставаться простыми и легко запоминающимися. Многие символы наделены не одним, а множеством значений, так как содержат идеи, несущие различную смысловую нагрузку.

Символы выявляют сущностный аспект в различении национальных мирозданий, а также архетипов культур. Символы играют важную роль во взаимодействии культур, отражая национальные приоритеты, культурные явления, включаются в процессы превращения культурных форм в образы, нормы и стандарты народов, в формирование социокультурных и этнокультурных систем и конфигураций, активно участвуют в процессе социокультурной коммуникации, восприятии, интерпретации и усвоении культурных явлений.

Символизм сохранил свою графическую и психологическую силу не только в таких творческих областях, как литература, музыка, кино, театр, живопись, но также и в политике и рекламе. История символов очень длинна, многие из символов чрезвычайно важны для полного понимания путей развития человеческой мысли, искусства, обычаев, религии и мифологии.

Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. — М.: Феникс, 1977.

Быстрова А. Н. Мир культуры (Основы культурологи): Учеб. пособие. — М.: ИВЦ Маркетинг; Новосибирск: ООО ЮКЭА, 2000.

Генон. Р. Символы священной науки. М., 1997.

Горюнков С. Говорящие обезьяны и тайна языка// Вопросы культурологи. — 2008. — № 4 — С.57−59.

Ерасов Б. С. Социальная культурология: Пособие для студентов вузов. — М.: Аспект Пресс, 1998.

Ермолин Е. А. Символы русской культуры. XXYIIIвв. — Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 1998.

Кармин А. С. Основы культурологи: морфология культуры. — СПб.: Лань, 1997.

Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998.

Кассирер Э. Философия символических форм: В 3 т. — М.; СПб., 2002.

Колесов В. В. Русская речь. Вчера. Сегодня. Завтра. — Спб., 1998.

Культурология / Под ред. Радугина А. А. — М.: Центр, 1996.

Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. — М., 1993.

Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. — М.: Искусство, 1976.

Мень А. Православное богослужение. Таинство, слово и образ. — СПб, 1992.

Пархоменко И.Т., Радугин А. А. Культурология в вопросах и ответах.

М.:Центр, 2001.

Платон. Сочинения: В 3 т. М., 1972.

Полная энциклопедия символов / сост. В. М. Рошаль. — М.: Изд-во Эксмо; СПб.: Сова, 2003.

Силаев А. Г. Истоки русской геральдики. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003.

Соболева М. Е. Философия символических форм Э. Кассирера. Изд-во СПбГУ, 2001.

Тайлор Э. Б. Первобытная культура. — М.: Изд-во политической литературы, 1989.

Трессидер Дж. Словарь символов. — М.: Фаир -пресс, 1999.

Шейнина Е. Я. Энциклопедия символов. — М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков: ООО «Торсинг», 2003.

Языкова И. К. Богословие иконы. — М., 1995.

Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. — М.: Искусство, 1976. — С. 12.

Генон. Р. Символы священной науки. М., 1997. — С.68.

Полная энциклопедия символов / сост. В. М. Рошаль. — М.: Изд-во Эксмо; СПб.: Сова, 2003. — С.11

Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. — М.: Феникс, 1977. — С. 119.

Быстрова А. Н. Мир культуры (Основы культурологи): Учеб. пособие. — М.: ИВЦ Маркетинг; Новосибирск: ООО ЮКЭА, 2000. — С.96.

Кармин А. С. Основы культурологи: морфология культуры. — СПб.: Лань, 1997. — С.78.

Быстрова А. Н. Мир культуры (Основы культурологи): Учеб. пособие. — М.: ИВЦ Маркетинг; Новосибирск: ООО ЮКЭА, 2000. — С.94.

там же, С. 99.

Цит. по: Ерасов Б. С. Социальная культурология: Пособие для студентов вузов. — М.: Аспект Пресс, 1998. — С. 135.

Генон. Р. Символы священной науки. М., 1997. — С. 35.

Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998. — С. 472.

Соболева М. Е. Философия символических форм Э. Кассирера. Изд-во СПбГУ, 2001. — С.13.

Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998. С. 482.

Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998. — С. 487.

Там же. С. 471.

Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998. — С. 520.

Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998. — С. 521.

Там же.

Пархоменко И.Т., Радугин А. А. Культурология в вопросах и ответах.

М.:Центр, 2001. — С.155.

там же, с. 156.

Пархоменко И.Т., Радугин А. А. Культурология в вопросах и ответах.

М.:Центр, 2001. — С.157.

Ерасов Б. С. Социальная культурология: Пособие для студентов вузов. — М.: Аспект Пресс, 1998. -С. 128.

Быстрова А. Н. Мир культуры (Основы культурологи): Учеб. пособие. — М.: ИВЦ Маркетинг; Новосибирск: ООО ЮКЭА, 2000. — С.78.

Пархоменко И.Т., Радугин А. А. Культурология в вопросах и ответах.

М.:Центр, 2001. — С.158.

Пархоменко И.Т., Радугин А. А. Культурология в вопросах и ответах.

М.:Центр, 2001. — С. 158.

та же, С. 159.

Пархоменко И.Т., Радугин А. А. Культурология в вопросах и ответах.

М.:Центр, 2001. — С. 160.

там же, С. 161.

Пархоменко И.Т., Радугин А. А. Культурология в вопросах и ответах.

М.:Центр, 2001. — С. 168.

там же, С. 169.

Шейнина Е. Я. Энциклопедия символов. — М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков: ООО «Торсинг», 2003. — С.4.

Ермолин Е. А. Символы русской культуры. XXYIIIвв. — Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 1998. — С.16.

Силаев А. Г. Истоки русской геральдики. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003. — С.4−5.

Кармин А. С. Основы культурологи: морфология культуры. — СПб.: Лань, 1997. — С.68.

Шейнина Е. Я. Энциклопедия символов. — М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков: ООО «Торсинг», 2003. — С.88.

Трессидер Дж. Словарь символов. — М.: Фаир -пресс, 1999. — 322.

Колесов В. В. Русская речь. Вчера. Сегодня. Завтра. — Спб., 1998. — С.45.

Кармин А. С. Основы культурологи: морфология культуры. — СПб.: Лань, 1997. — С. 176.

Кармин А. С. Основы культурологи: морфология культуры. — СПб.: Лань, 1997. — С.167.

Платон. Сочинения: В 3 т. М., 1972. Т. 3. Ч.

2. — С.543−546.

Горюнков С. Говорящие обезьяны и тайна языка// Вопросы культурологи. — 2008. — № 4 — С. 57.

Кассирер Э. Философия символических форм: В 3 т. — М.; СПб., 2002. — Т.

1. — С.40.

там же, С. 47.

Колесов В. В. Русская речь. Вчера. Сегодня. Завтра. — Спб., 1998. — С.207.

Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. — М., 1993. — С.674.

Горюнков С. Говорящие обезьяны и тайна языка// Вопросы культурологи. — 2008. — № 4 — С. 59.

там же.

Кармин А. С. Основы культурологи: морфология культуры. — СПб.: Лань, 1997. С. 168.

там же, С. 169.

Кармин А. С. Основы культурологи: морфология культуры. — СПб.: Лань, 1997. — С.189.

Мень А. Православное богослужение. Таинство, слово и образ. — СПб, 1992. — С.47.

Языкова И. К. Богословие иконы. — М., 1995. — С.34.

Ермолин Е. А. Символы русской культуры. XXYIIIвв. — Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 1998. — С.95.

там же, С. 96.