Мужское и женское начала в творчестве Э. Хамингуэя («По ком звонит колокол», «Прощай оружие», «Райский сад», «За рекой, в тени деревьев»

Хемингуэй не был гомосексуалистом. Но он совершенно не имел зависимости от матери, и поэтому все его произведения абсолютно сексуальны, в действительном значении этого слова".

Книги Хемингуэя называют учебниками жизни для мужчин. Одним из самых сильных произведений писателя по праву считается повесть «Старик и море». В ней настойчиво звучит лозунг — «Не сдаваться. Идти до конца. Побеждать». Сам образ автора представляется как воплощение жизнелюбия, сгусток заразительной энергии, которой хватало как на творчество, так и на разнообразные увлечения.

Женское начало в романах Хемингуэя Центральные персонажи романов и некоторых рассказов Хемингуэя очень похожи и получили собирательное имя «хемингуэевский герой». Гораздо меньшую роль играет «хемингуэевская героиня» — идеализированный образ бескорыстной покладистой женщины, возлюбленной героя: англичанка Кэтрин в «Прощай, оружие», испанка Мария в «По ком звонит колокол», итальянка Рената в «За рекой, в тени деревьев». Несколько менее четкий, но более значимый образ, который играет ключевую роль в произведениях Хемингуэя, — это человек, олицетворяющий то, что иногда называют «хемингуэевским кодексом» в вопросах чести, храбрости и стойкости.

Образ Пилар олицетворяет «саму испанскую землю — ее каменистую грубость и ее податливую мягкость. Ее неисчерпаемость». Как земля объединяет людей, так и Пилар является хранительницей дома, матерью всего испанского народа. Несмотря на ее непривлекательную внешность, у нее «приятно некрасивое лицо», освещенное веселыми глазами. Такое, казалось бы, совершенно немыслимое сочетание не только в ее внешности, но и во всей ее натуре. Пилар понимает, что лучше бы ей родится женщиной, но в то же время, в ней столько женских качеств, столько женской любви и мягкости. Хемингуэй вложил в эту героиню всю народную мудрость, перемешанную с богатым жизненным опытом; ее сложный внутренний мир остается загадкой для окружающих ее людей.

Образ Кэтрин в «Райском саду» символизирует не только искушение, находящееся в женщинах, в данной ситуации искушение находится в том богатстве, которое олицетворяет Кэтрин, которая пытается купить внимание Дэвида (главного героя) не только разными женскими ухищрениями, но и буквально: напоминая ему, что они живут на ее деньги.

Мостик, который выбирает Фредерик в «Прощай, оружие», пытаясь понять священника — любовь к женщине, когда половое влечение уже достигает статуса любви. Но священнику, как и до определенного времени, Генри, не знакома эта сфера. Фредерик пытается вызвать у него ассоциацию с любовью к матери, но священника не впечатляет и это сравнение. Он наделен любовью к Богу, как талантом, как абсолютным музыкальным слухом, с детства. Он посвященный, и в то же время сторонний наблюдатель, почти равнодушный к своим ближним, отчужденный от остального мира. Но в большинстве своем, и любящие отчуждены от него. Таким образом, священник — служитель божественной Любви, а любовники — земной. Конечно, не всех возлюбленных можно назвать служителями, но мы имеем в виду будущих Кэтрин и Фредерика.

Фредерику предстоял нелегкий путь духовного мужания. И первой ступенькой для него могла стать только любовь к женщине, через восприятие ее не только как сиюминутного средства, позволяющего на мгновение забыть о бессмысленности существования, а как ориентира в поисках духовного смысла. На момент разговора со священником в госпитале ему еще не открылся истинный смысл его отношений с Кэтрин. Роль священника — указать на следующий этап этих отношений, на открытие подлинной сути любви: «желания жертвовать собой». Священник уходит, а Фредерик начинает мечтать о высокогорном местечке Абруцци, которое к этому моменту уже стало символическим обозначением религиозного отношения к миру.

Получается, хоть любовь и в центре романа находится, главным действующим лицом является главный герой — мужчина, женщина же остается на заднем плане.

О Кэтрин в романе мы почти ничего не знаем — только то, что она шотландка, и что у нее был жених, который погиб, и на память о нем у нее осталась только красивая трость. В разговоре с Фредериком она открыто признается, что не религиозна. Читателю трудно судить об уровне ее интеллекта, образовании. Поэтому нельзя считать, что религиозность в высоком смысле этого слово недоступна ей с силу ее простоты, Кэтрин не набожна. И медальон с изображением святого, который она подарила Фредерику, на счастье, совсем по-детски. Она, пожалуй, неосознанная язычница, воплощение вечной женственности, золотоволосая прекрасная Елена XX-го века, из-за которой уже не ведутся войны, которая сама терпит тяготы войн и готова жертвовать собой ради мужчины.

И смерть Кэтрин в конце романа довольно символична.

Исследователь Дж. Феттерли находит намек на половое неравенство в «Прощай, оружие!» в трактовке образа Кэтрин. «При всей симпатии и сочувствии, которые она вызывает у читателя, ее роль сугубо вспомогательная, поскольку ее смерть освобождает Фреда Генри от бремени обязанностей, налагаемых на него как на отца ребенка и мужа, и в то же время укрепляет его веру в идиллическую любовь и во взгляд на себя как на «жертву космического антагонизма»: «Если мы и плачем в конце истории, то о судьбе не Кэтрин, а Фредерика Генри. Все наши слезы, в конце концов, лишь о мужчинах, потому что в мире «Прощай, оружие!» только мужская жизнь имеет значение. И для женщин урок этой классической истории любви и того опыта, который дает ее образ женского идеала, ясен и прост: единственно хорошая женщина — только мертвая, да и то еще остаются сомнения».

Дж. Феттерли протестует против такого явного полового неравенства в произведениях Хемингуэя, доводя все до абсурда. Хотя, конечно, доля истины, и причем весомая, есть в ее словах.

Также есть мнение, что идеальный образ женщины в литературе создал Хемингуэй, создав Брэт Эшли в своем романе «Фиеста». Говорили, что это произошло потому, что Хемингуэй ее не описывал, а рассказывал о том, что в леди Эшли видят другие люди: «…в закрытом джемпере, суконной юбке, остриженная, как мальчик, была необыкновенно хороша. С этого все и началось. Округлостью линий она напоминала корпус гоночной яхты, и шерстяной джемпер не скрывал ни единого изгиба».

Каждый из читателей видел в этом образе то, что хотел. Внешность леди Эшли менялась от читателя к читателю, но главным в ней все равно был характер, он-то всех и привлекал.

Таким образом, сильного характера среди женщин Хемингуэй не вывел, все женщины создают фон для мужчин, фон их мужественности, дополняют их образ.

Выводы Хемингуэй стал провозвестником целого направления в культуре нашей страны, которое называют советским романтизмом. Символом этого направления становится преисполненный чувством собственного достоинства мужчина. Он хорошо знает жизнь, прошёл войну, закалён физически, способен пить, не пьянея, и покорять женщин единственным нехотя брошенным взглядом.

Герои-мужчины в книгах Эрнеста Хемингуэя привлекают, притягивают тем, что и в 50 лет они остаются мальчишками. Но тем не менее именно к ним приходит та самая высшая зрелость прозрения, когда они могут с полным основанием сказать о себе фразой персонажа хроники Шекспира: «Мне, честное слово, все равно: смерти не миновать, нужно же заплатить дань смерти. И, во всяком случае, тот, кто умер в этом году, избавлен от смерти в следующем».

В романе же «Прощай, оружие!» его герой Фредерик Генри просто и спокойно приходит к выводу: «Мир ломает каждого, и многие потом только крепче на изломе. Но тех, кто не хочет сломиться, он убивает. Он убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что и тебя убъют, только без особой спешки».

Критический дискурс 1960х годов был ориентирован на образы мужчин, тиражированные в западном массовом искусстве, на образы, создаваемые классическими произведениями Ремарка и Хемингуэя, кинематографом, журналом «Иностранная литература». Это образ ковбоя, независимого, благородного, уверенного в себе, одинокого, строящего жизни в согласии с кодексом чести, готового и способного защитить слабого. Такой герой противостоит несправедливости общественного устройства в одиночку или с верными друзьями. Его жизнь — Одиссея, полная приключений, опасности, борьбы и побед. Женщина связана с этим мужчиной фрагментарно через отношения любви, как партнер она исключена из его мира. Этот концепт маскулинности предполагает веру в индивидуальную свободу, силу автономной личности. Оссовская отмечает, что образ ковбоя из вестернов во многом подобен образу средневекового рыцаря.

С лёгкой руки Хемингуэя сформировался особый стиль поведения современного «настоящего мужчины». Не без его участия появились и наиболее распространённые клише, которыми пользуются жёлчные феминистки, дабы убедить всех, и в первую очередь себя, во врождённой несостоятельности «сильного пола». Пристрастие к выпивке и дракам, шумные компании друзей, возвращающихся с удачной рыбалки или охоты, спорт с привкусом крови, азартные развлечения вроде испанской корриды, несколько циничное отношение к женщине, нарочитая грубость и неопрятность — всё это Хемингуэй, и всё это от него. Чего стоит его знаменитое выражение о том, что настоящий мужчина не должен пахнуть ничем иным, кроме как самим собой. Однако утончённым эстетам и феминисткам не стоит брезгливо кривить губы. Великий писатель всю свою жизнь отстаивал право быть похожим на собственных героев. И когда впереди забрезжила старческая немощь, усугублённая возможной слепотой, он разрядил себе в рот заряд охотничьего ружья из обоих стволов. По поводу этого последнего поступка Хемингуэя до сих пор не утихают споры, а ответ, наверное, прост: он хотел остаться в памяти людей сильным и крепким мужчиной — первым мужчиной минувшего столетия.

В романах Хемингуэя происходит постоянная борьба между мужчиной и женщиной.

Литература

Адмони В. Г. Поэтика и действительность: Из наблюдений над зарубежной литерурой ХХ в. — Л., 1975.

Анастасьев Н. Творчество Эрнеста Хемингуэя. — М., 1981.

Вселенная любви и красоты. Альманах прозы и поэзии слушателей. — М., Эко-Пресс, 2005.

Гайсмар М. Американские современники. — М., 1976.

Гиленсон Б. А. Эрнест Хемингуэй. — М., 1991.

Грибанов Б. Т. Эрнест Хемингуэй. — Ростов-на-Дону: «Феникс», 1998. — 544 с.

Зверев А. Американский роман 20 — 30-х годов. М., 1982.

Анастасьев Н. Указ. соч. С. 61

Затонский Д. Искусство романа и ХХ век. М., 1973. С. 352.

См.: Гиленсон Б. А. Указ. соч. С. 4

Врангель Д. Сексуальные аспекты творчества Хемингуэя.

Засурский Я. Поздний Хемингуэй // Хемингуэй Э. Райский сад. — М., 1998. С. 14.

Оссовская М. Рыцарь и буржуа. М.: Прогресс, 1987.

Пряжников Александр. Первый мужчина столетия.