Цицерон. О государстве. В книге «Диалоги». М. 1994

Цицерон различает естественное и позитивное право. Он дает следующее развернутое определение естественного права: «Истинный закон — это разумное положение, соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, постоянное, вечное, которое призывает к исполнению долга, приказывая; запрещая, от преступления отпугивает; оно, однако, ничего, когда это не нужно, не приказывает честным людям и не запрещает им и не воздействует на бесчестных, приказывая им что-либо или запрещая. Предлагать полную или частичную отмену такого закона— кощунство; сколько-нибудь ограничивать его действие не дозволено: отменить его полностью невозможно, и мы ни постановлением сената, ни постановлением народа освободиться от этого закона не можем» .

Этот «истинный закон» — один и тот же везде и всегда, и «на все народы в любое время будет распространяться один вечный и неизменный. чакон, причем будет один общин как 0ы наставник и повелитель всех людей — бог. создатель, судья, автор .'закона» .

В своем учении о естественном праве Цицерон находился под большим влиянием соответствующих идеи Платона. Аристотеля и ряда стоиков. Это влияние заметно и там, где он видит существо и смысл справедливости (и, следовательно, основной принцип естественного права) в том, что «она воздает каждому свое и сохраняет равенство между ними» .

Справедливость, согласно Цицерону, требует не вредить другим и не нарушать чужую собственность. «Первое требование справедливости, — отмечал он, — состоит в том, чтобы никто никому не вредил, если только не будет спровоцирован на это несправедливостью, а затем, чтобы все пользовались общей собственностью как общей, а мастной — как своей». С этих позиций он отвергал такие акции римских популяров, как кассация долгов, ущемление крупных землевладельцев и раздача своим приверженцам и плебсу денег и имущества, отнятых у законных владельцев.

Естественное право (высший, истинный закон), согласно Цицерону, возникло «раньше, чем какой бы то ни было писаный закон, вернее, раньше, чем какое-либо государство вообще было основано». Само государство (как «общий правопорядок») с его установлениями и законами является по своей сущности воплощением того, что по природе есть справедливость и право.

Отсюда вытекает требование, чтобы человеческие установления (политические учреждения, писаные законы и т. л) соответствовали справедливости и праву, ибо последние не зависят от мнения и усмотрения людей.

Право устанавливается природой, а не человеческими решениями и постановлениями. «Если бы права устанавливались повелениями народов, решениями первенствующих людей, приговорами судей, — писал Цицерон, — то существовало бы право разбойничать, право прелюбодействовать, право предъявлять подложные завещания, если бы права эти могли получать одобрение голосованием или решением толпы» Закон, устанавливаемый людьми, не может нарушить порядок в природе и создавать право из бесправия или благо из зла, честное из позорного.

Соответствие или несоответствие человеческих законов природе (и естественному праву) выступает как критерий и мерило их справедливости или несправедливости. В качестве примера законов, противоречащих справедливости и праву, Цицерон указывал, в частности, на законы тридцати тиранов, правивших в Афинах в 404—403 гг. до н.э., а также на римский закон 82 г. до н.э., согласно которому одобрялись все действия Суллы как консула и проконсула и ему предоставлялись неограниченные полномочия, включая право жизни и смерти по отношению к римским гражданам. Подобные несправедливые законы, как и многие другие «пагубные постановления народов», по словам Цицерона, «заслуживают названия закона не больше, чем решения, с общего согласия принятые разбойниками» .

Цицерон творил в период становления Римской империи. Поддерживая и одобряя захватнические войны Рима, Цицерон отказывается от идеалов замкнутого, самодовлеющего полиса. Под влиянием стоиков он пропагандирует идеи космополитизма и мирового государства. Последователи философии стоиков (Сенека, Марк Аврелий) рассуждали о «духовном равенстве» всех людей, включая господ и рабов, их бессилии изменить судьбу, о необходимости подчиниться мировому закону.

В правовой теории переход к империи нашел отражение в представлениях о составе и разновидностях права, действующего в римском государстве. Сочинения Цицерона являются самыми ранними произведениями римской литературы, где проводится различие между естественным правом, правом народов и правом римских граждан.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Политико-правовая идеология Древнего Рима, складывавшаяся под сильным влиянием идей греческих мыслителей, разработала ряд своеобразных конструкций, оставивших заметный след в истории политических и правовых учений. Среди них — знаменитое определение государства («дело народное»), данное Цицероном, а также его идея о праве (законе) как связи, основе общества. Значительное влияние на обособление теории права от философии оказали логико-правовые конструкции римских юристов, разработка ими догмы права.

Проблема преодоления политического отчуждения в политико-правовой идеологии Древнего Рима выражена слабо. Терминологически она намечена определением государства как «дела народного», теоретически — оправданием системы сдержек и противовесов, предупреждающих вырождение республики в тиранию. Цицерон определял право как связь общества (народа), но в его понимании оно распространялось лишь на свободных; кроме того, он же утверждал, что при грохоте оружия (в период войны) умолкают законы.

Цицерон — первый, кто мог писать, исходя не из теоретических предпосылок, а из живой политической реальности. Отсюда — важная особенность диалога Цицерона, его отличие от одноименного сочинения Платона: он не пытается сконструировать некоторую новую систему, какой была идеальная гражданская община Платона; он описывает «Ромулов град» и прослеживает его историческое развитие.

Ничего подобного не было в Риме. «Наше государство создано умом не одного, а многих людей и не в течение одной человеческой жизни, а в течение нескольких веков, на протяжении жизни нескольких поколений». Ум одного человека не в состоянии ни охватить все многообразие дел, положений и обстоятельств в государстве, ни предвидеть все, что может в нем возникнуть с течением времени. Поэтому Цицерон в своей работе старается показать, как родилось римское государство, как оно менялось от века к веку и как на каждом из этапов находился великий законодатель, который обеспечивал процветание и дальнейшее его развитие.

Итак, мы видим, что рождение и первоначальный рост римского государства Цицерон связывает не с захватом богатств, не с покорением новых земель, а прежде всего с обретением духовных ценностей. Цицерон считал, что каждый из великих законодателей открывал перед умственным взором римлян образ нового государства. Образ этот изначально заложен в них самих, ибо вытекает из человеческой природы, но сами римляне его в себе не ощущали. Лишь благодаря мудрости великих мужей, способных одновременно руководить жизнью общины и размышлять о задатках, присущих каждому живому существу, возникает образ государства. При этом мудрые мужи не заимствовали свои взгляды.

В диалоге «О государстве» говорилось, что «государство должно быть устроено так, чтобы существовать вечно. Государство не знает смерти, той естественной, которую знает отдельный человек, чья смерть не только неизбежна, но подчас и желанна». Сравнительно со своими предшественниками, размышлявшими о судьбах государств, Цицерон вводит существенно новый оттенок мысли. Политики и философы ограничивались ранее признанием того, что государства втянуты в вечный и роковой цикл рождений и разрушений и потому неизбежно смертны; Цицерон же полагает, что государства умирают лишь тогда, когда управляются дурными законами, и отнюдь не считает их гибель неизбежной. Поэтому лучшими законодателями будут те «вдохновенные» государственные мужи, что совмещают силу теоретической мысли с опытом и мудростью политической практики, чьи души находятся в гармонии с мировой душой.

Цицерон замечает, что законами подчас называют частные предписания, возникшие в связи с временной ситуацией и не связанные со всей совокупностью правовых норм. Такие законы, на его взгляд, не заслуживают этого имени, поскольку не входят в систему вечных начал права и не связаны между собой. Тем самым они дурны и втягивают государство в роковое движение к катастрофе.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Цицерон М. Т. Диалоги: О государстве: О законах/ И. Н. Веселовский. М., 1994. — 334 с.

2. Антология мировой политической мысли. В 5 т. Т. 1. М., 1997. 696 с.

3. Антология мировой правовой философии. В 4 т. Т. 1. Ч. 2. М., 1969. 543 с.

4. Гришаль П. Цицерон. — М.: Молодая гвардия, 1991. — 544 с.

5. Звиревич В. Т. Цицерон: Философ и историк философии. Свердловск, 1988. — 212 с.

6. История политических и правовых учений. Учебник для вузов/ Под ред. д.ю.н., проф. О. Э. Лейста. М.: Издательство «Зерцало», 2006. 568 с.

7. История политических и правовых учений: Учебник для вузов/ Под общ. ред. проф. О. В. Мартышина.

М.: НОРМА, 2006. 912 с.

8. История политических и правовых учений: Учебник для вузов/ Под общ. ред. акад. РАН, д.ю.н., проф. В. С. Нерсесянца — 4-е изд., перераб. и доп.- М.: Издательство НОРМА, 2003. с. 411.

9. Утченко С. Л. Древний Рим. События. Люди. Идеи. М., «Наука», 1969. — 146с.

10. Утченко С. Л. Политические учения Древнего Рима. III — I вв. до н.э. М., 1977. — 296 с.

11. Утченко С. Л. Цицерон и его время. М., 1986. — 308 с.

Утченко С. Л. Цицерон и его время. М., 1986. С. 32.

История политических и правовых учений/ Под общ. ред. В. С. Нерсесянца. М., 2003. С. 41.

История политических и правовых учений/ Под ред. О. Э. Лейста. М., 2006. С. 58.

Гришаль П. Цицерон. — М.: Молодая гвардия, 1991. С. 303.

Утченко С. Л. Политические учения Древнего Рима. III — I вв. до н.э. М., 1977. С. 141.

Гришаль П. Цицерон. — М.: Молодая гвардия, 1991. С. 301.

Утченко С. Л. Древний Рим. События. Люди. Идеи. М., «Наука», 1969. С. 24.

История политических и правовых учений/ Под ред. О. Э. Лейста. М., 2006. С. 62.

История политических и правовых учений/ Под общ. ред. В. С. Нерсесянца. М., 2003. С. 44.

История политических и правовых учений/ Под общ. ред. О. В. Мартышина. М., 2006. С. 97.

Гришаль П. Цицерон. — М.: Молодая гвардия, 1991. С. 306.