Долги, оставшиеся после закрытия журнала «Северный вестник», вынудили заниматься переводами. Печаталась в «Жизни» (статьи, рассказы), «Русской мысли» (с 1913 года заведующая литературным отделом), «Мире Божьем», «Освобождении», «Нашей жизни», «Слове», «Речи» (в 1911—16 постоянный рецензент спектаклей и заведующая театральным отделом; псевдонимы Эльгур, Эль-Гур), «Русских ведомостях», «Русской молве».
С середины 1900;х годов занималась преимущественно театральной критикой. Дружила с К. С. Станиславским, о котором ею была написана книга «К. С. Станиславский» (1929).
3. Л. Гуревич — редактор журнала «Северный вестник»
Журнал стал оригинален, самостоятелен, отличался. Любовь Яковлевна Гуревич писала сама. Сторонница женской эмансипации и стимулировала в «Северном вестнике» женский вопрос. «Северный вестник» полемизировал с демократами и с народниками, и с декадентами, и с консерваторами. Дискуссионность. Молодой философ и литературный критик А. Л. Волынский был одним из постоянных авторов журнала. Он вел отдел литературные заметки.
В своих статьях (позже частью вошедших в отдельные книги), написанных с большим знанием литературных источников, но проникнутых резким полемическим характером, Волынский разошелся с господствующими литературными мнениями; он обрушился на родоначальников передовой русской критики — Белинского, Добролюбова, Писарева и др., укоряя их в недостаточной философской подготовке; позже выступил и против Н. К. Михайловского. Волынский первый призывал к философскому идеализму и религиозности, к новым формам эстетической оценки, предвосхитив идеи, позже ставшие боевыми лозунгами целой части новейшего литературного поколения. Его полемические статьи, а также лекции о современной литературе, прочитанные им в 1902 г. в Москве (затем в Риге) и обнаружившие у него ораторский талант, восстановили против него передовые литературные органы и вызвали шум вокруг его имени.
В журнале он помещает свою первую большую философскую статью «Критические и догматические элементы философии Канта» («Сев. вестник», 1889, кн. VI, IX — XII), которую рассматривает как «попытку пропаганды критического идеализма». Этот критический идеализм вскоре сделался лозунгом возродившегося к концу века среди русской интеллигенции философского умонастроения. Мировоззренчески эта философия обосновывала идеи этического индивидуализма, которые должны были нанести удар «перевернутому вверх ногами Гегелю», то есть марксизму, а в своей общественно-политической программе декларировала идеи «буржуазной свободы» или их анархо-романтические разновидности (вплоть до прихода антихриста). В искусстве этот метафизический индивидуализм порождает импрессионизм. Импрессионизм принимал мир только через ощущения художника, отрицая всякую реальность вне такого субъективного его восприятия. Исчезает народническая вера в «просветительное» искусство, в искусство-истину, искусство морально-демократических заданий. Идет искусство, отворачивающееся от «вопросов суетной политики» и целиком окунувшееся в мистические глубины субъективных переживаний.
