Журналистика как форма социальной игры

В таких виртуальных сообществах «живут» разные популяции; на которые воздействуют информационные манипуляторы во всем диапазоне социальных и контекстуальных вариаций.

Суть таких воздействий сводится к бомбардировке сознания этих популяций сообщениями в Интернете, передаваемыми через исторически закодированные привычки: религию, мораль, авторитет, традиционные ценности, политическую идеологию и т. д. Манипулирующее воздействие умножается электронной материализацией духовно передаваемых привычек: электронные проповеди, фундаменталистские сети, воздействие харизматических авторитетов и т. п. За этим следует этап секуляризации человеческого сознания, поскольку люди воистину разочарованы, так как все чудеса — on-line и их можно соединить в самостоятельно построенные образные мифы. Эти тенденции характерны и для другого средства манипулирования человеческим сознанием — мультимедиасистемы.

Мультимедиа как символическая среда начала недавно формироваться как электронная коммуникационная система на базе слияния глобализированных и ориентированных на индивидуальные заказы СМИ и компьютерной коммуникации. Благодаря этому технологическому слиянию компьютеров, телекоммуникаций и СМИ во всех модальностях, формируются и распадаются гигантские глобальные консорциумы. Так, по причине новизны мультимедиасистемы пока трудно оценить возникающие социальные тенденции, но она поддерживает социальную структуру, характеризующуюся следующими чертами:

Во-первых, широкой социальной и культурной дифференциацией, ведущей к сегментации пользователей (зрителей, читателей, слушателей). Формирование виртуальных сообществ есть только одно из проявлений такой дифференциации. Во-вторых, ростом социальной стратификации среди пользователей. Выбор мультимедиа будет ограничен не только людьми, имеющими время и деньги для доступа, но и странами с достаточным рыночным потенциалом. В-третьих, коммуникация всех видов сообщений в одной и той же системе, даже если она интерактивна и селективна индуцирует интеграцию всех видов сообщений в общей когнитивной структуре. Прием аудиовизуальных новостей, образовательных передач и шоу на одном и том же средстве — это еще один шаг к смешению содержания, которое уже имеет место на телевидении.

Наконец, самая важная черта мультимедиасистемы состоит в том, что она охватывает в своей сфере большинство видов культурного выражения во всем их разнообразии. Ее пришествие равносильно концу разделения между аудиовизуальными средствами и печатными средствами массовой информации, общедоступной и высокой культурой, развлечениями и информацией, образованием и пропагандой.

Рассмотрим приемы манипулирования общественным сознанием.

Эвфемизмы Эвфемизация — это замена слова с негативной семантикой позитивным или нейтральным по смыслу.

В 1972 году во все официальные учреждения США был разослан циркуляр, в котором приказывалось исключить слово «бедность» из всех документов и заменить его словами «люди с низким доходом». Не упоминается в официальной пропаганде и слово «трущобы». Его заменило туманное выражение «внутренний город». Лингвистическая косметика используется для того, чтоб создать впечатление, что все неприятные проблемы уже решены, а если они и есть, то не столь ужасны. Со словами «бедность» и «трущобы» связаны представления о нищете и голоде. Словосочетание «внутренний город» от неприятных ассоциаций свободно.

«Могущество слов так велико, что стоит только придумать изысканные названия для каких-нибудь самых отвратительных вещей, чтобы люди тотчас же приняли их».

Подмена понятий Известное нам понятие ставится в один ряд с негативными/позитивными понятиями, вследствие чего приобретает негативный/позитивный смысл (по русской пословице «С кем поведешься — от того и наберешься»). При этом прямо ничего не говорится — человек сам делает работу по негативизации/позитивизации смысла.

Ярким примером такого подмена понятий стала статья от 12 января 2007 года в газете ««Дело под названием «Укртелеком» стал продажным». В статье описывается решение Государственной Рады продать «Укртелеком», но явная подмена понятия журналистом, вывела это событие в негативном свете.

Сравнение в пользу манипулятора Прием сводится к поиску объекта, на который можно было бы опереться, чтобы продукт выглядел в выигрышном свете.

Переосмысление Очевидному и всем известному факту, событию, человеку, явлению присваивается новый смысл, удобный манипулятору. Все выглядит как новое знакомство с предметом. Иллюстрацией может быть цитата из рассказа А. Грина «Земля и вода»: «Разумеется, я пил молоко, — жалобно сказал Вуич, — но это первобытное удовольствие навязали мне родственники. Глотать белую, теплую, с запахом навоза и шерсти, матерински добродетельную жидкость было мне сильно не по душе».

Вживленная оценка Признак предмета постоянно ставится рядом с его названием, превращаясь в его имманентное свойство. И ни у кого не возникает желания это оспаривать или уточнять. Ярким примером этого принципа манипулирования является мартовская статья «Заплати налоги и живи спокойно» в газете «Дело». Сообщалось о налоговой амнистии для граждан страны, позволяющей им легализовать незадекларированные доходы. Все та же тема не подвергающаяся сомнению.

Речевое связывание Прием взят из практики нейролингвистического манипулирования. Это прием, с помощью которого два или более действий в предложении связываются временными оборотами «до того как», «перед тем как», «после того как» и т. д. Эффект приема обусловлен тем, что на такую двойную временную конструкцию в предложении человеку затруднительно дать двойное отрицание, если он хоть с чем-то не согласен. Пример: «После того как ваша газета напечатает наше интервью, мы сможем говорить о первых результатах нашего сотрудничества». Собеседник наверняка согласится с этим, тем самым дав косвенное согласие на публикацию интервью.

Импликатуры Об использовании имплицитной информации исчерпывающе рассказано в статье Ю. К. Пироговой «Имплицитная информация в рекламном сообщении». «Имплицитный способ передачи информации — это способ, когда она открытым текстом в сообщении не присутствует, но с необходимостью извлекается читателем в силу стереотипов мышления и языковых конвенций» (Ю. К. Пирогова). Здесь же импликатуры приведены для иллюстрации их манипулятивного потенциала.

Как частный случай импликатуры, можно привести прием, называемый в рамках нейролингвистического программирования «ложным выбором». Это прием, который предоставляет собеседнику или аудитории фиктивную возможность выбора, создавая видимость их доброго согласия.

Риторические вопросы Перед вами ставятся вопросы, на которые невозможно ответить «нет». Но наше «да» впоследствии оказывается ловушкой, так как означает гораздо больше, чем просто ответ на вопрос.

Можно привести пример рекламного буклета газеты «Дело». На первом листе написано: Только для подписчиков издания «Дело», то есть для вас! (использован прием «подмена понятий»). Далее, развернув листовку, видим: Скажите «Да» возможности выиграть этот великолепный приз! (использован прием «риторический вопрос»). Далее, развернув листок до конца, находим: Воспользуйтесь ВСЕМИ преимуществами нового предложения «Дела»! Отправьте заказ на наше новое издание в конверте «Да» (использован прием импликатуры).

Заключение

Характеризуя современную российскую журналистику с точки зрения социальной игры, следует обратить внимание на две важные тенденции. Одна из них связана с расширением репертуара социально-профессиональных ролей, исполняемых журналистами, вторая — с изменением иерархии тех ролей, которые исполнялись в течение десятилетий. Если раньше основными социальными ролями, исполнению которых придавалось особое значение, были для журналистики такие, как организатор, агитатор, пропагандист (перед средствами массовой информации ставились задачи целенаправленного влияния на аудиторию, формирования знаний, политических идеалов, ценностных ориентаций, моральных представлений; печать, телевидение и радиовещание были призваны формировать убеждения людей и направлять их поведение), то в последние годы на первый план выходят такие роли, как игрок, выразитель общественного мнения, генератор идей, критик, защитник и т. д. Обеспечение функционирования журналистики, как специфического социального института, предполагает профессиональное осуществление комплекса различных видов деятельности. Можно выделить несколько устойчивых, относительно самостоятельных видов деятельности, входящих в состав журналистики. Прежде всего речь идет, естественно, о литературно-публицистической деятельности обеспечивающей создание тех текстов, которые и несут читателю, зрителю, слушателю необходимую ему информацию. Затем выделяется деятельность, которую можно назвать информационным маркетингом. Специалист, занимающийся этим видом деятельности изучает сам (или с помощью ученых) потребности и запросы аудитории и формирует из имеющихся в его распоряжении (или специально заказываемых) текстов такой информационный поток, который соответствовал бы потребностям и интересам аудитории, с одной стороны требованиям и установкам органов, руководящих (прямо или косвенно) деятельностью данного издания, с другой.

Третий вид деятельности, входящий в состав журналистики, связан с определением основных требований к функционированию средств массовой информации в целом или какого-либо конкретного органа, созданием благоприятных условий для решения редакционными коллективами и отдельными сотрудниками тех задач, которые перед ними поставлены. Одним словом, речь идет о деятельности редакторов и других руководящих работников.

Разумеется, все эти виды деятельности тесно связаны. И обычно редактор может смакетировать номер и сам написать материал в любом жанре. Вместе с тем, это особые виды деятельности, подчиняющиеся собственным внутренним закономерностям, нарушение которых является наиболее частой причиной неэффективности работы журналиста.

В свою очередь, внутри каждого из названных выше видов профессиональной деятельности также можно выделить устойчивые группы действий. Речь идет, прежде всего, о познавательной деятельности. Чем бы ни занимался журналист, если он не владеет методами и способами получения и осмысления социальной информации, результаты его деятельности будут малополезными. Затем выделяется так называемая проективная деятельность, овладение закономерностями которой позволяет журналисту разрабатывать (как для самого себя так и для других) эффективные образы разумного действия. Наконец, можно выделить так называемую коммуникативную деятельность обеспечивающую перевод образов, идей, проектов и других мыслительных конструкций, возникающих в сознании автора, на язык доступный и понятный широким массам.

Можно предложить еще одну классификацию действий, которые приходится выполнять любому журналисту. Это — действия, связанные с постановкой, формулированием целей; действия, направленные на достижения целей; действия, обеспечивающие контроль за соответствием используемых средств поставленной цели, а также за мерой совпадения получаемых результатов и поставленных целей.

Разумеется, чаще всего журналист сам себе ставит цель, сам подбирает средства для ее достижения, сам выполняет все необходимые для достижения этой цели действия и сам проверяет качество своей работы. Однако достаточно часто встречаются случаи когда цели формулируют и ставят одни работники, реализуют их другие, а контроль за качеством результатов осуществляют третьи. Все это позволяет считать эти группы действий относительно самостоятельными. Очевидно, что реализация разных социально-профессиональных ролей, осуществление различных видов деятельности требует от журналиста особых способностей, специфической мотивации и других так называемых личностных качеств. С другой стороны особенности журналистской деятельности накладывают четкий отпечаток на личностные качества журналиста. Происходит как бы «естественный отбор»: после некоторого опыта работы человек либо начинает понимать свою ошибку в выборе профессии и уходит, либо старается приспособить свою личность к требованиям дела, корректирует характер, тренирует способности.

Конечно, этот процесс не всегда происходит сознательно и не всегда он удается, но данные свидетельствуют о высокой степени совпадения личностных качеств журналистов, занимающих примерно одинаковую профессионально-творческую позицию, хотя и работающих в разных (по месту расположения) редакциях. И наоборот, личностные качества журналистов, работающих в одной редакции, но занимающих разные профессионально-должностные позиции и придерживающихся разных творческих ориентаций значительно отличаются.

Список литературы

Shostrom E. L. Man. The manipulator. The inner journey from manipulation to actualization/ Nashville, TN.: Abingtn, 1967. K.: PSILIB, 2003. 82 р.

Бодрийяр Ж. Общество потребления: его мифы и структуры. М.: Республика, 2006. 346 с.

Казанцев А. Ю. Социальные функции телевизионных игр //Средства массовой информации в современном мире. СПб., 2005. С. 16−34.

Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М.: Эксмо, 2006. 864 с.

Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. — М., 2000. 276 с.

Кириллова Н. Б. Медиасреда российской модернизации. М.: Академический проект, 2005. 400 с.

Ковтун И. А., Мухин В. И., Набока Ю. И. Виды информационных воздействий // Вопросы защиты информации. — 2001.

— № 1. С. 2−16.

Кузин В. И. Сенатор — новый тип журналиста в информационном обществе // Журналистика и социология. СПб., 1997. С. 23−40.

Марков Б. В. Проблема человека в эпоху масс-медиа // Информационное общество. М, 2005. С. 62−84.

Массовая культура. М., 2005. 160 с.

Назайкин А. Н. Как манипулировать журналистами. М.: Дело, 2004. 240 с.

Постмодернизм. Энциклопедия.— Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом. 2001. 1040 с.

Семечкин Н. И. Психология социального влияния. СПб.: Речь, 2004. 304 с.

Социально-политическое функционирование журналистики./Мат. секции «Журналистика в мире политики» Дней Петербургской философии / Ред.-сост. В. А. Сидоров. СПб., 2005. 210 с.

Терхи Р. Глобальное и национальное. Масс-медиа и коммуникации в посткоммунистической России. М.: Изд-во МГУ им М. В. Ломоносова, 2004. 160 с.

Хейзинг Й. Homo ludens — Человек играющий.М.: Айрис, 2003. 496 с.

Шостром Э. Анти-Карнеги. Минск: Попурри, 2004. 400 с.

Шрадер X. Глобализация, цивилизация и мораль/ Журнал социологии и социальной антропологии. — 1999. С. 4−14.

Хейзинг Й. Homo ludens — Человек играющий.М.: Айрис, 2003. 496 с.

Шостром Э. Анти-Карнеги. Минск: Попурри, 2004. 400 с., Shostrom E. L. M an.

T he manipulator. T he inner journey from manipulation to actualization/ Nashville, TN.: Abingtn, 1967. K.: PSILIB, 2003. 82 р.

Терхи Р. Глобальное и национальное. Масс-медиа и коммуникации в посткоммунистической России. М.: Изд-во МГУ им М. В. Ломоносова, 2004. 160 с.

Бодрийяр Ж. Общество потребления: его мифы и структуры. М.: Республика, 2006. 346 с.

Казанцев А. Ю. Социальные функции телевизионных игр //Средства массовой информации в современном мире. СПб., 2005. С. 16−34.

Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М.: Эксмо, 2006. 864 с.

Назайкин А. Н. Как манипулировать журналистами. М.: Дело, 2004. 240 с.

Социально-политическое функционирование журналистики./Мат. секции «Журналистика в мире политики» Дней Петербургской философии / Ред.-сост. В. А. Сидоров. СПб., 2005. 24 с.

Там же.- С. 25−28.

Хейзинг Й. Homo ludens — Человек играющий.М.: Айрис, 2003. 496 с.

Бодрийяр Ж. Общество потребления: его мифы и структуры. М.: Республика, 2006. 161 с.

Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М.: Эксмо, 2006. 308 с.

Там же.- 309 с.

Там же.- 310 с.

Шостром Э. Анти-Карнеги. Минск: Попурри, 2004. 78 с.

Shostrom E. L. Man. The manipulator. The inner journey from manipulation to actualization/ Nashville, TN.: Abingtn, 1967. K.: PSILIB, 2003. 14 р.

Там же.- С. 15−17.

Там же.- С. 18−22.

Терхи Р. Глобальное и национальное. Масс-медиа и коммуникации в посткоммунистической России. М.: Изд-во МГУ им М. В. Ломоносова, 2004. 6 с.

Там же.- 7 с.

Постмодернизм. Энциклопедия.— Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом. 2001. 859 с.

Назайкин А. Н. Как манипулировать журналистами. М.: Дело, 2004. 50 с.

Кириллова Н. Б. Медиасреда российской модернизации. М.: Академический проект, 2005. 373 с.

Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. — М., 2000. С. 40−42.

Там же.- 43 с.

Шрадер X. Глобализация, цивилизация и мораль/ Журнал социологии и социальной антропологии. — 1999. 6 с.

Ковтун И. А., Мухин В. И., Набока Ю. И. Виды информационных воздействий // Вопросы защиты информации.

— 2001. — № 1. С. 2−5.

Там же.- С. 5−6.

Там же.- 7 с.