. вы не боитесь, что я могу вас обмануть… употребить во зло ваше доверие?" - восклицает Чичиков. На что Тентетников отвечает: «Как? сомневаться в вас, которому я обязан более чем жизнью!» [Комментарии, с.412−413]. Этот самый диалог демонстрирует идеализм и прекраснодушие Тентетникова. Примечательно, что фамилия героя, по предположению Л. Васильева, может восходить к украинскому слову со значением «нежный», «тонкий» [Комментарий, с. 409].
Одно из немногих занятий Андрея Ивановича Тентетникова — обдумывание сочинения, которое должно было «обнять всю Россию» и «определить ясно ее будущность». По замыслу Н. В. Гоголя, герой, он должен был войти в антиправительственную организацию и подвергнуться за это суду.
Илья Ильич Обломов не строит таких далеко идущих планов, как Манилов и тем более Тентетников. Его мечты связаны с обустройством личной судьбы. В мечтах Обломов видит себя благополучным хозяином усадьбы, любимым отцом семейства, принимающим гостей. Если Тентетников обдумывает сочинение, то для Ильи Ильича составляет затруднение составить письмо. При этом мечты для Ильи Ильича существуют как свершившийся факт. Обидевшись на Захара, он восклицает: «А я еще в плане моем определил ему особый дом, огород, отсыпной хлеб, назначил жалованье! Ты у меня и управляющий, и мажордом, и поверенный по делам!».
Если для Манилова мечты — приятное дополнение к его состоявшейся жизни, то для Обломова это способ уйти от пугающей действительности. Мечтание для него — возвращение в прошлое, к истокам, в Обломовку, где он слушал легенды и сказки, и где все делалось само собой.
Благодушие Манилова и Тентетникова в образе Манилова превращаются в крайнюю степень непрактичности, в неумение даже «чулки надеть». В отличие от Чичикова, Тарантьев и Мухояров действительно обворовывают Илью Ильича. И. А. Гончаров как бы доводит до логического завершения развитие социально-психологического типа и вписывает его в действительно реалистический контекст.
Заключение
Сравнивая образы Манилова, Тентетникова и Обломова невозможно не увидеть буквально генетического сходства между героями. Все они представляют тип помещика — образованного, пожалуй, представляющего даже лучшую часть дворянства. Всех их отличает мягкотелость, леность ума и души, равнодушие к общественной и отчасти собственной жизни и в то же время предрасположенность к пустым, несбыточным мечтаниям.
Многие критики, современники И. А. Гончарова, и в дальнейшем литературоведы отметили прямую связь между Тентетниковым и Обломовым. Этого, безусловно, нельзя отрицать, учитывая их детальное сходство. Одно из объяснений — несомненное влияние идей и стилистики Н. В. Гоголя на творчество И. А. Гончарова. С другой стороны, образ Тентетникова лишь намечен Гоголем и должен был развернуться в главах поэмы, которые не сохранились. Обломов же проработан детально: повторяя в основном Тентетникова, он воплощает крайнее проявление апатии, мечтает о малом, не осуществляя и этого. В отличие от гоголевских героев на примере Обломова показаны в равной степени общественное явление и личная драма нереализованных способностей.
Особняком стоит образ Манилова. И в нем присутствуют леность, склонность к фантазированию, благодушное расположение к миру. Однако сатирический ключ представления, отличающий стиль Н. В. Гоголя, не позволяет усмотреть в герое и доли положительных черт Тентетникова или Обломова. Манилов со своей слащавой и даже приторной манерой не вызывает симпатии. Образ Манилова достаточно прямолинеен, представляя собой нескрываемую сатиру на распространенный тип помещиков. В его характере нет противоречий, он более типичен, чем реалистичен.
Манилов, Тентетников и Обломов — родственные по социально-психологическому типу персонажи. При этом Манилова можно считать предшественником среди них. В образах Тентетникова и Обломова типические черты, представленные в Манилове, дополнены индивидуальными качествами, оживлены и реализованы по-разному.
1. Анненский И. Ф. Книги отражений. М.: Наука, 1979.
2. Введенская Л. А., Колесников Н. П. От названий к именам. Ростов-н/Д., 1995.
3. Воропаев В. О Гоголе и его главной книге // Гоголь Н. В. Мертвые души: Поэма. М.: Сов. Россия, 1988. С. 3−20.
4. Ганзен В А., Фомин А. А. О понятии типа в психологии // Вестник Санкт-петербургского университета. 1993
Сер.
6. Вып. 1 (№ 6). С.49−56.
5. Гуськов С. Н. Гончаров и Гоголь: Об одном парадоксе в истории текста «Обломова» // Обломов: константы и переменные. Сборник научных статей. СПб.: Нестор-История, 2011.
6. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М., 1994. Т. 2.
7. Десницкий В. А. Трилогия Гончарова // Десницкий В. А. Статьи и исследования. Л., 1979. С.165−212.
8. Добролюбов Н. А. Что такое обломовщина? // Гончаров И. А. Обломов. Роман в четырех частях. М.: Изд-во Эксмо, 2006. С. 591−636.
9. Кожинов В. В. Типическое // Краткая литературная энциклопедия. Т.
7. М.: Сов. энцикл., 1972. С. 508−511.
10. Комментарии // Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: [В 14 т.] / АН СССР; Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом).
— [ М.; Л.]: Изд-во АН СССР, 1937−1952. Т. 7. Мертвые души. Том второй. — 1951.
— С. 391−432.
11. Комментарий // Гоголь Н. В. Мертвые души: Поэма. М.: Сов. Россия, 1988. С. 369−431.
12. Леонтьев К. Н. Два графа: Алексей Вронский и Лев Толстой (1888) // Л. Н. Толстой: Pro et contra. — СПб., 2000. С. 156.
13. Лихачев Д. С. Избранные работы: В 3 т. Т. 3. Л.: Художественная литература, 1987.
14. Манн Ю. В поисках живой души. М.: Книга, 1987.
15. Назиров Р. Г. Традиции Пушкина и Гоголя в русской прозе. Сравнительная история фабул. Автореф. дисс. … докт. фил. наук. Екатеринбург, 1995.
16. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997. (СОШ).
17. Примечания // Гончаров И. А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. Т. 6. Обломов: Роман в четырех частях. Примечания. СПб.: Наука 2004.
