Помощь в написании студенческих работ
Антистрессовый сервис

Анализ экспрессии генов в миокарде предсердия пациентов с фибрилляцией предсердий

Диссертация: Анализ экспрессии генов в миокарде предсердия пациентов с фибрилляцией предсердий
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Апоптоз — это запрограммированный процесс, с помощью которого многоклеточный организм эффективно избавляется от определенного числа клеток. В сердце с помощью апоптоза осуществляется постнатальный морфогенез. В апоптоз вовлечены множество механизмов, приводящих как к его индукции так и его ингибированию. Установлено, что как физиологический, так и патофизиологический апоптоз регулируется… Читать ещё >

Анализ экспрессии генов в миокарде предсердия пациентов с фибрилляцией предсердий (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Содержание

  • Список сокращений
  • Специальная терминология
  • Задачи исследования
  • Научная новизна
  • Глава 1. Современные взгляды на молекулярные механизмы фибрилляции предсердий (обзор литературы)
    • 1. 1. История изучения фибрилляции предсердий
    • 1. 2. Эпидемиология и причины фибрилляции предсердий
    • 1. 3. Механизмы развития фибрилляции предсердий
    • 1. 4. Изучение молекулярных основ фибрилляции предсердий. Ремоделирование предсердия при фибрилляции
  • Глава 2. Клиническая характеристика групп больных, материал и методы исследования
    • 2. 1. Характеристика образцов ткани
    • 2. 2. Клиническая характеристика пациентов
    • 2. 3. Молекулярно-биологические методы исследования
      • 2. 3. 1. Используемые реактивы
      • 2. 3. 2. Выделение суммарной РНК из образцов ткани ушка правого предсердия человека гуанидин-тиоционатным методом. Проверка качества выделенной суммарной РНК
      • 2. 3. 3. Приготовление меченой кДНК для гибридизации с транскрипционными матрицами
      • 2. 3. 4. Гибридизация кДНК с транскрипционными матрицами
      • 2. 3. 5. Реакция обратной транскрипции (ОТ)
      • 2. 3. 6. Полимеразная цепная реакция (ПЦР)
      • 2. 3. 7. Анализ продуктов ПЦР
      • 2. 3. 8. Приготовление внешнего ПЦР-стандарта
      • 2. 3. 9. Полуколичественный ОТ-ПЦР
    • 2. 4. Методы математического и статистического анализа. Математическая обработка гибридизационных данных. Выбор генов-кандидатов, коррелирующих с клиническим признаком
  • Глава 3. Результаты исследования
    • 3. 1. Гистологическое исследование образцов миокарда УПП, полученных в ходе оперативного вмешательства
    • 3. 2. Сравнительный анализ экспрессии генов в аутопсийных образцах ткани УПП и других отделов сердца
    • 3. 3. Сравнительный анализ экспрессии генов в миокарде УПП пациентов с ФП при различной структурной патологии сердца и группой контроля, представленной аутопсийными образцами
      • 3. 3. 1. Анализ экспрессии генов методом кДНК транскрипционных матриц
      • 3. 3. 2. ОТ-ПЦР анализ
      • 3. 3. 3. Кластерный анализ данных ОТ-ПЦР

      3.4. Сравнительный анализ экспрессии генов в образцах УПП в группах пациентов с ФП при различной структурной патологии сердца и с синусовым ритмом у больных ИБС, а также группой контроля, представленной аутопсийными образцами.

      3.5. Сравнительный анализ экспрессии генов в миокарде УПП в группах пациентов, различающихся по характеру ритма сердца и основного заболевания.

По последним рекомендациям Американского и Европейского общества кардиологов по лечению больных с фибрилляцией предсердий (ФП), основными направлениями в терапии являются: контроль частоты ритма сердца при постоянной форме ФПпредотвращение тромбоэмболических осложнений, восстановление и поддержание синусового ритма сердца [88]. Первые два успешно реализуются в большинстве случаев с помощью применения лекарственной терапии. Недостаточная эффективность мероприятий по предотвращению пароксизмов ФП и удержанию синусового ритма (CP) частично объясняется не совсем полным пониманием молекулярной патофизиологии этого заболевания [40].

Современные методы и подходы, используемые в молекулярной биологии и молекулярной генетике, позволяют получить новую информацию для изучения патогенетических механизмов возникновения различных заболеваний, в том числе и нарушений ритма сердца (НРС) [59, 64, 80]. Последние 15 лет исследования, посвященные анализу молекулярных основ ФП были сфокусированы на трех основных направлениях: клеточная электрофизиология, изучение функционирования ионных каналовмедицинская генетика и анализ экспрессии генов [40, 202,203, 256].

Изменения ионного транспорта в кардиомиоцитах, приводящие к нарушению формирования нормального потенциала действия (ПД), являются центральными в возникновении электрофизиологических предпосылок к ФП [29, 30,54]. Детальный функциональный анализ ионных токов, ответственных за нормальную и патологическую электрофизиологию сердца, стал возможен после идентификации молекулярной структуры ионных каналов [205]. Исследования проводились как на экспериментальных моделях [187, 271, 272], так и в клинике с использованием интраоперационного биопсийного материала предсердий [41−43, 99, 100]. Это позволило определить понятие ионногоремоделирования — основу электрического ремоделирования предсердия при ФП, как один из ведущих патофизиологических механизмов ее развития и самоподдержания [251, 272]. Доказательства обратимости электрического ремоделирования, полученные рядом авторов, позволяют сделать вывод о возможности предотвращения рецидивирования ФП [19, 29].

С помощью методов медицинской генетики в ряде случаев удалось идентифицировать гены, ответственные за ионные каналы, мутации в которых приводят к ФП [57, 77, 143, 268]. Но в большинстве случаев ФП является полигенным, мультифакторным заболеванием, что затрудняет поиск молекулярных причин, к ней приводящим [59].

Исследования, направленные на изучение молекулярных основ ремоде-лирования предсердия при ФП на основании анализа экспрессии генов в предсердии с использованием метода полимеразной цепной реакции (ПЦР), на первом этапе строились по принципу тестирования гипотез участия отдельных групп генов в патогенезе заболевания [41−44, 74, 75, 97−100]. ФП как на фоне структурного заболевания сердца, так и сама по себе нарушает архитехтонику предсердия, приводя к его структурному ремоделированию, что показано в экспериментальных моделях на животных [15, 17, 215]. При изучении экспрессии генов при ФП было выявлено, что в основе этих процессов лежат структурные и функциональные изменения белков, участвующих в кальциевом обмене [41, 141], формировании соединительной ткани [50, 96, 97], межклеточном взаимодействии [250, 252,253] и сигнальных системах [13]. Последние обеспечивают динамическое взаимодействие между экстраклеточной и внутриклеточной средой. Сигнальные молекулярные пути вовлечены в регуляцию экспрессии генов на разных уровнях (транскрипции, трансляции, посттрансляционных процессов), а такжевклеточнойпролиферации, гипертрофии, миграции, дифференцировке и апоптозе.

Для возможной оценки регуляторных взаимосвязей при ФП важным является комплексный одномоментный анализ большого количества генов в одном образце ткани. В последние годы это стало возможным в связи с появлением метода транскрипционных матриц [110, 198], которые уже применяются для изучения различных, в том числе и сердечно-сосудистых заболеваний [20, 31,107,112,115−117, 236]. В связи с этим:

Цель исследования: определение уровня экспрессии генов в миокарде ушка правого предсердия (УПП) методом кДНК транскрипционных матриц для выявления генов, активность которых коррелирует с ФП.

ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ

1. Сформировать группы сравнения из образцов ткани УПП, полученных в ходе стандартного этапа хирургического вмешательства у пациентов со структурными заболеваниями сердца с постоянной или пароксизмальной формой ФП и CP, а также группы контроля, состоящие из аутопсийных образцов ткани УПП, полученных от лиц, не имеющих патологии сердечно-сосудистой системы по данным патолого-анатомического исследования, для проведения гибридиза-ционных экспериментов.

2. Исследовать уровень экспрессии генов в каждом образце ткани УПП пациентов с ФП и CP и аутопсийных образцах методом кДНК транскрипционных матриц.

3. Осуществить выбор генов, уровень экспрессии которых коррелирует с клиническими признаками (ритм сердца — пароксизмальная, постоянная форма ФП, CPхарактер основного заболевания — ише-мическая болезнь сердца (ИБС), пороки сердца ревматической этиологии, дисплазия соединительной ткани) с применением методов математического анализа при обработке гибридизационных данных.

4. Определить соотношение уровней представленности мРНК для дифференциально экспрессирующихся генов методом сопряженной обратной транскрипции и полимеразной цепной реакции для верификации полученных данных.

5. Сформулировать представление о возможном участии генов с измененным уровнем экспрессии, высоко коррелирующих с ФП, в молекулярных механизмах данного HP С у человека.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА

Для изучения экспрессии генов у больных с ФП применен метод кДНК транскрипционных матриц и проведен корреляционный анализ уровня мРНК в ткани УПП с клиническими признаками. Определены гены, экспрессия которых меняется при ФП. Высоко коррелирующие с ФП гены принадлежат к разным функциональным семействам: регуляторам транскрипции, передачи межклеточного и внутриклеточного сигнала, кальциевого гомеостаза, окислительного стресса, организации сократительного аппарата кардиомиоцита, апоптоза, иммунного ответа. Выявленные различия в уровне экспрессии генов при ФП по сравнению с CP дают основания для построения гипотетической регуляторной цепи, индуцируемой ФП и предрасполагающей к ее самоподдержанию. В эту цепь, помимо элементов, связанных с дезорганизацией сарколеммы и нарушением кальциевого гомеостаза, в качестве ключевых элементов могут входить впервые выявленные в данном исследовании дифференциально экспрессирующиеся при ФП гены — металлотионеин (МТ½), митохондриальная альдегидде-гидрогеназа 2 (ALDH2), которые предопределяют высокий окислительный потенциал клетока также — сердечный и мышечный ЛИМ-доменные белки (С5КРЗ, РНЬ2), чувствительныекокислительному потенциалу, участвующие в формировании ключевых элементов сарколеммы, и — транскрипционные факторы (SOX3, EGR1), ras-подобный белок (RAP1A), определяющие биосинтез и состояние сократительного аппарата кардиомиоцитов.

выводы

1. Методом кДНК транскрипционных матриц обнаружены различия в уровне экспрессии 40 из 4700 исследованных генов в миокарде ушка правого предсердия у пациентов с фибрилляцией предсердий на фоне ИБС, ревматических пороков сердца, дисплазии соединительной ткани с формированием митрального порока сердца по сравнению с группой контроля, представленной аутопсийными образцами, полученными от лиц, не имевших сердечно-сосудистых заболеваний по данным патолого-атомического исследования. Выявленные гены с измененной экспрессией принадлежат к семействам ростовых и транскрипционных факторов, белкам, участвующим в кальциевом обмене, апоптозе, иммунном ответе и могут влиять на многие сигнальные и метаболические пути и механизмы, общие для патофизиологии различных структурных заболеваний сердца.

2. Методом полу количественной ОТ-ПДР подтверждено достоверное различие (р < 0,05) в уровне экспрессии 15 генов, а именно: сосудистого эндотелиального фактора роста (VEGF) — мегакариоцитстиму-лирующего фактора (MSF) — транскрипционного фактора (DEC 1) — гена орфанового рецептора (NOR1) — транскрипционного фактора (YY) — транскрипционного фактора (АР-1) — регулятора апоптоза (BCL2A1) — тристетрапролина (ТТР) — станиокальцина (STC) — стратифина (STF) — матриксной металлопротеиназы 14 (ММР14) — моноцитарного хемо-таксического фактора (МСР1) — киназы (МАРКК1) — шаперона (HSPA1), — экспрессия которых значительно и синхронно понижена у пациентов с фибрилляцией предсердий на фоне структурного заболевания сердца по сравнению с группой лиц, не имевших сердечнососудистых заболеваний.

3. Сравнительный анализ профилей генной экспрессии с применением комплекса методов математического анализа в группах пациентов с постоянной и пароксизмальной формами ФП и пациентов с синусовым ритмом сердца без НРС в анамнезе, выявил 17 дифференциально экспрессирующихся генов, активность которых высоко коррелировала с ФП. Положительная корреляция с ФП (г > 0,77- р < 0,007) выявлена для генов, кодирующих ЛИМ-доменный белок сердечной мышцы (CSRP3), тяжелую бета-цепь миозина (MYH7), кальмодулин (CALM3) и гомеодомен-содержащий белок (PKNOX1). Гены, кодирующие металлотионеин (МТ½), митохондриальную альдегид-дегидрогеназу 2 (ALDH2), гуаниннуклеотид-связывающий белок (GNAL) и ras-подобный белок (RaplA) проявили отрицательную корреляцию экспрессии с ФП (г < -0,75- р < 0,002). Гены, экспрессия которых повышалась при ФП, проявляли пониженную экспрессию при ИБС (г = -0,80- р — 0,0002) и наоборот. Коррелирующие с ФП гены принадлежат к разным функциональным категориям, включая организацию сократительного аппарата кардиомиоцита, кальциевый гомеостаз, регуляциютранскрипцииипередачисигнала, межклеточные взаимодействия и окислительный стресс.

4. Изменения активности высоко коррелирующих с ФП генов более выражены при постоянной по сравнению с пароксизмальной формой данного нарушения ритма сердца.

5. Результаты позволяют предполагать возможное участие выявленных дифференциально экспрессирующихся генов в молекулярных механизмах развития фибрилляции предсердий у человека. Сформулирована гипотеза о том, что совокупность наблюдаемых изменений в активности генов при ФП может быть обусловлена дисбалансом окислительно-восстановительного потенциала миоцитов предсердий с ключевой ролью в регуляции экспрессии генов металлотионеина и альдегиддегидрогеназы.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ

Полученные результаты намечают пути поиска новых подходов к медикаментозному и, возможно, другим средствам противоаритмического лечения ФП. Предполагаемыми молекулярными мишенями могут явиться белки, принимающие участие в формировании соединительной ткани, воспалительном процессе, окислительном стрессе для предотвращения патологического структурного ремоделирования предсердия и снижения риска рецидивирования ФП.

Полученные результаты намечают пути поиска новых подходов к медикаментозному и, возможно, другим средствам противоаритмического лечения ФП. Предполагаемыми молекулярными мишенями могут явиться металтио-неиновые белки для предотвращения патологического структурного ремоделирования предсердия и снижения риска рецидивирования ФП.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Работы последнего десятилетия позволили существенно расширить представления об электрофизиологических и молекулярных механизмах развития и поддержания ФП [187, 215, 227]. При ФП нарушается архитектоника предсердия, происходят сложные изменения в структуре и электрофизиологии клеток, получившие название «структурного и электрического ремоделирования» [И, 263].

Известно, что ФП, в том числе индуцированная в модельных системах на животных, приводит к дезорганизации саркомеров кардиомиоцитов и ослаблению сократительной функции предсердий. Гистологические исследования миокарда предсердия у больных ФП и в экспериментальных моделях, позволили надежно проследить те изменения, которые происходят в кардиомиоцитах при установлении постоянной формы ФП и при восстановлении CP [8,15,18,164]. Основные процессы связаны с разрушением нормальной структуры саркомеров, сарколеммы, Z-дисков и нарушением контактасмитохондриями, ядромивнешнеймембранойклетки. Пространство между саркомерами и ядром заполняется гликогеном. Более глубокие повреждения, связанные с изменением строения гетерохроматина в ядре и деформацией митохондрий, возможно, являются необратимыми и приводят к апоптозу поврежденной клетки. Известны многие факторы, такие, как дисфункция ионных каналов, белков кальциевого гомеостаза, дезорганизация экстраклеточного матрикса, фиброз, воспаление, окислительный стресс, в той или иной мере участвующие в нарушении молекулярных механизмов клетки при ФП [37].

Споявлениемметодов, позволяющиханализироватьэкспрессиюмножества генов одновременно, попытки использования технологии транскрипционных матриц для поиска генов, экспрессия которых может быть ответственна или, по крайней мере, коррелирована с ФП, предпринимались неоднократно [21, 51, 55, 90, 133, 134, 144, 145, 191, 192]. В работах, где применялись жесткие методы отбора дифференциально экспрессирующихся генов, списки таких генов заметно различаются, частично из-за различного набора анализируемых генов, отличий в характере структурного заболевания сердца и различного способа анализа результатов скрининга генов. Однако, могут быть подчеркнуты общие черты — корреляция с ФП обнаружена у различных представителей, но одних и тех же семейств генов, демонстрируя при этом одинаковую направленность в изменении экспрессиине обнаружено корреляции экспрессии генов, полиморфизм которых связан с семейными формами ФП.

Последние достижения молекулярно-биологических технологий сделали возможным изучение изменений уровня мРНК одновременно тысяч генов в одном образце ткани [117, 238]. Используя возможность анализа большого числа генов с применением метода кДНК транскрипционных матриц, в данном исследовании выполнена серия экспериментов, направленных на выявление генов-кандидатов, экспрессия которых коррелирует с ФП с высокой вероятностью, на определение их роли в процессах ремоделирования предсердий при ФП на фоне структурных заболеваний сердца.

Прежде чем приступить к изучению транскрипционного профиля при ФП было проведено гистологическое исследование образцов ткани УПП, полученных во время оперативного вмешательства. Гистологический анализ показал полную сохранность структуры миокарда, достаточную для гарантированного приготовления качественных препаратов РНК из извлекаемых таким способом тканей. В Лаборатории генной инженерии ИЭК РКНПК Росмедтехнологий накоплен богатый опыт по приготовлению высококачественных препаратов РНК как из аутопсийных, так pi из образцов тканей, полученных во время хирургических вмешательств. Критерии качества РНК, включающие соотношение 28S и 18S рибосомных РНК и уровень примеси геномной ДНК, применяются в лаборатории при выделении РНК из любого источника. Кроме того, было проведено специальное исследование по оценке пределов качества препаратов РНК, необходимых для получения адекватных результатов при оценке уровня представленности мРНК в клетке [231].

В литературе нет сведений об экспрессии генов в различных отделах сердца. Впервые в Лаборатории генной инженерии ИЭК РКНПК Росмедтехнологий был проведен сравнительный анализ генного профиля в аутопсийных образцах миокарда различных отделов сердца человека с целью корректной трактовки информации, получаемой при исследовании экспрессии генов на образцах УПП. Было показано, что профили генной экспрессии существенно различаются в отделах сердца, однако различий между тканями ушек предсердий и самих предсердий не было найдено. Эти данные дают основание полагать, что изменения в транскрипционном профиле УПП могут быть характерны и для предсердий. Таким образом, было предоставлено доказательство правомочности использования образцов ткани УПП в качестве объекта исследования при ФП.

Изменения в экспрессии генов при ФП, как правило, представляют собой результат сложной комбинации многих процессов, вызванных как собственно ФП, так и характером основного заболевания. Существует трудность определенияпринадлежностивыявленныхизмененийктомуилииномузвену молекулярных механизмов, приводящих именно к развитию и поддержанию ФП на фоне сочетанного повреждения миокарда. Разница этиологических факторов, формы и продолжительности ФП, возрастные и половые различия, лекарственные препараты вносят свой вклад в характер экспрессии генов. В связи с этим сложно определить вклад собственно ФП в многофакторный процесс ремоделирования предсердий, найти убедительные доказательства, являются ли изменения уровня экспрессии генов причиной возникновения ФП, либо отражением нарушенной физиологической адаптации, или компенсаторным механизмом в ответ на развившееся нарушение функции и структуры предсердия. Поэтому при анализе генных транскриптов в тканях пациентов с ФП существенной проблемой становится проблема контроля. Мы попытались подойти к решению этой проблемы, используя корреляционный анализ результатов гибридизации с клиническими данными исследуемых групп пациентов. Кроме того, в качестве группы контроля мы использовали аутопсийные образцы ткани УПП, полученные от лиц без структурной патологии сердечно-сосудистой системы по данным патолого-анатомического исследования, что являлось отличием нашей работы от имеющихся, в которых использовались только образцы УПП, полученные интраоперациоино от пациентов со структурными заболеваниями сердца с CP, без НРС в анамнезе [41, 44, 99, 168]. Возможность использования аутопсийного материала для анализа экспрессии генов показана в ряде исследований, вкоторыхприменяласьтехнологиятранскрипционныхматриц. При сравнении образцов, взятых интраоперациоино, и аутопсийных, на фоне одного и того же заболевания выявлено, что профили экспрессии генов были сходными [162,232]. Имеются немногочисленные экспериментальные и клинические работы, свидетельствующие о том, что наличие структурной патологии сердца само по себе ведет к изменению экспрессии генов в миокарде [21, 220]. В нашей работе получены значимые различия в уровне экспрессии ряда генов в миокарде УПП у всех больных как с ФП, так и с CP, при наличии структурного заболевания сердца (ИБС, ревматический порок сердца, врожденная аномалия соединительной ткани, миксома левого предсердия) по сравнению с аутопсийным контролем, представленным образцами УПП от лиц без сердечно-сосудистой патологии. Подобного сравнительного анализа на образцах миокарда у человека с использованием метода кДНК транскрипционных матриц ранее выполнено не было. Наша работа показала, что как при хронической, так и пароксизмальной форме ФП, независимо от этиологического фактора, происходят изменения уровня экспрессии 40 из 4700 анализируемых генов по сравнению с аутопсийным контролем. По результатам методов кДНК транскрипционных матриц, ОТ-ПЦР, корреляционного и кластерного анализа отобраны 15 наиболее репрезентативных генов. Уровень их экспрессии был значительно подавлен у больных ФП с органической патологией сердца по сравнению с аутопсийным контролем. Выявленные гены относятся к транскрипционным, ростовым факторам, белкам, участвующим в регуляции различных сигнальных путей, иммунном ответе, апоптозе и к факторам, регулирующим время жизни белков. Это уже хорошо известные гены: кодирующие сосудистый эндотелиальный фактор роста (VEGF), ядерный орфановый рецептор NOR1 (NR4A3), транскрипционные факторы DEC1 (BHLHB2) и EGR1, тристетрапролин ТТР (ZFP36), цитокин МСР1 (CCL2). Обнаружена также группа из 8 генов, активность которых отрицательно коррелировала с группой аутопсийного контроля, т. е. подавлена в группе контроля по сравнению с экспрессией у пациентов с ФП, имеющих сердечную патологию. Это гены эндоглина (ENG), фактора фон Виллебранда (VWF), глютатион-8-трансферазы (GSTT1), протеин фосфатазы 1 (РРР1СА), тяжелой цепи ферритина (FTH1), экстраклеточной супероксиддисмутазы 3 (SOD3), натрийуретических факторов, предсердного (NPPA) и мозгового (NPPB).

Интерпретация этих данных, конечно, требует дополнительных исследований, однако нельзя исключить, что в выявленных группах могут оказаться гены, нарушение регуляции которых непосредственно связано с патофизиологическими процессами при ФП. Полученные данные согласуются с результатами имеющихся работ по изучению молекулярных механизмов ФП с применением транскрипционных матриц как на экспериментальных моделях [144], так и на образцах миокарда предсердий человека [191], в которых также продемонстрирован измененный уровень экспрессии обнаруженных нами семейств генов при ФП, хотя их других представителей.

В современные представления о ремоделировании предсердий при ФП укладываются выявленные нами изменения генов, принимающих участие в процессах кальциевого обмена, окислительного стресса, организации сократительного аппарата кардиомиоцита и формирования соединительной ткани, а также воспаления и тромбообразования. Взаимосвязь всех компонентов ремоделирования предсердий — электрического, структурного и сократительного, — находит свое отражение в результатах измененной транскрипционной регуляции — первичного уровня регуляции единого патофизиологического каскада.

Интересной находкой нам представилось выявленное у больных с ФП на фоне структурных заболеваний сердца снижение уровня мРНК экспрессии транскрипционного фактора — гена DEC1. Недавно предложено рассмотрение патогенеза ряда заболеваний с позиции изменений в циркадной системе на молекулярном уровне [156, 224]. Данная система была найдена как в центральной нервной системе, так и в периферических органах и тканях. Она состоит из нескольких взаимосвязанных саморегулирующихся транскрипционных и трансляционных петель обратной связи, имеющих как позитивные, так и негативные элементы. Показано, что DEC1 является сильным негативным элементом в циркадной системе, регуляция которого осуществляется через протеиновый комплекс CLOCK / BMAL [114].

В клинике на протяжении многих лет обсуждаются вопросы, связанные с вариабельностью ритма сердца, в том числе и при ФП [5]. Нарушения регуляции циркадной системы характерны для сердечных аритмий. Цикличность появления симптоматики, проявление тех или иных симптомов в определенное время суток, стереотипы поведенческих реакций хорошо известны врачам при ряде заболеваний. Нейрогенный фактор, вегетативная регуляция в конечном итоге имеют молекулярные пути реализации, многие из которых на сегодняшний день не до конца идентифицированы. Поскольку транскрипция — первичный уровень регуляции, роль транскрипционных факторов, включая ядерные рецепторы, «clock», т. е. «часовые» гены, крайне важна для анализа развития изменений в патогенезе ФП, как и при любом другом патологическом процессе. Среди многих вопросов, являющихся предметом изучения патофизиологических механизмов структурного ремоделирования при ФП, роль «часовых» генов в генезе аритмии, значение ядерных рецепторов в молекулярных механизмах ФП и взаимосвязь сигнальных путей, вовлеченных в процессы ремоделирования, на наш взгляд, требует дальнейшего изучения.

При ФП перегрузка кальцием кардиомиоцитов идентифицирована на ранних сроках присутствия данного НРС [11]. Частый предсердный ритм приводит к прогрессивному повышению внутриклеточного уровня кальция, который снижает жизнеспособность клеток и индуцирует единый защитный патофизиологический путь. Его реализация включает снижение уровня кальциевых каналов на транскрипционном уровне, следствием чего является снижение кальциевого тока, снижение как входящего, так и выходящего калиевых токов. Это приводит к укорочению продолжительности ПД pi рефрактерногопериодамиокардапредсердий, индукциииподдержанииФПпо механизму «re-entry». В дальнейшем перегрузка клетки кальцием и снижение кальциевого обмена индуцирует миолизис в клетке, активирует фетальную генетическую программу, ведущую к структурному ремоделированию, снижению сократительной функции (т.н. «ошеломленный» миокард предсердия) и, как следствие, к стазу крови и тромбообразованию. Снижение уровня экспрессии генов, таких как STC — станиокальцин, STF — стратифин, участвующих в кальциевом обмене мы обнаружили у пациентов с ФП на фоне структурного заболевания сердца.

STC1 — станиокальцин-кальций — регулируемый гормон, играющий важнуюрольвкальциевомобмене. Онобратимоингибируеттрансмембранный перенос ионов кальция через L-тип кальциевых каналов [166,225,226].

Анализируя наши результаты, свидетельствующие о подавлении на транскрипционном уровне некоторых кальций-зависимых молекулярных путей, включая кальцийнейрин, МАРК — киназы, при постоянной форме ФП и, принимая во внимание центральную роль кальция в регуляции экспрессии генов [35], возможно предположить, что снижение экспрессии генов при длительно существующей ФП является следствием нарушения кальциевого гомеостаза и пространственно-временных характеристик кальциевых токов. Причем как при пароксизмальной, так и при постоянной форме ФП обнаружены однотипные изменения.

Помимо того, что STC1 — станиокальцин играет определенную роль в кальциевом обмене, возможен другой механизм его участия в структурном ремоделировании предсердий при ФП — это модулирование иммунно-воспалительного ответа [127]. Он потенцирует хемокинез и уменьшает хемотаксический ответ на МСР1.

Мы обнаружили ещё два гена со сниженным уровнем экспрессии при ФП, принимающих участие в ряде процессов аутоиммунного ответа. Это ТТР, белок цинковых пальцев — тристетрапролин, белок, содержащий цинковые пальцы (домены, обеспечивающие связь с нуклеиновыми кислотами), основной регулятор биосинтеза фактора некроза опухоли [81]. На транскрипционном уровне регуляция ТТР осуществляется с помощью ростового фактора TGF-p, профибротического цитокина, повышение уровня экспрессии которого при ФП обнаружил Barth А. с соавторами [21,190].

В группе больных ФП выявлено 2,8-кратное снижение уровня МСР-1 — моноцитарного хемотаксического белка 1, которому принадлежит роль как в процессах иммунного ответа, так и в апоптозе [127].

Апоптоз — это запрограммированный процесс, с помощью которого многоклеточный организм эффективно избавляется от определенного числа клеток. В сердце с помощью апоптоза осуществляется постнатальный морфогенез. В апоптоз вовлечены множество механизмов, приводящих как к его индукции так и его ингибированию [51, 119, 176]. Установлено, что как физиологический, так и патофизиологический апоптоз регулируется протеинами из семейства Вс1−2. Вс12А — антиапоптотический протеин, — может потенциировать гибель клеток путем взаимодействия с белком Nurr77 из субсемейства NGF4A. Это реализуется в случае внутримитохондриальной локализации Nurr77 и приводит к конформационным изменениям Вс12, которые превращают этот белок из протекторного в разрушительный. Именно этот протеин обнаружил существенные изменения в группе больных с ФП по сравнению с группой контроля. Сходные данные были получены и другими авторами, которые применяли метод ОТ-ПЦР и метод к-ДНК транскрипционных матриц с целью скрининга генов при ФП у человека [8, 134]. Ген BCL2A1 предохраняет клетки от апоптоза, вызываемого активными радикалами кислорода, так что потеря этого протектора может иметь негативные последствия для кардиомиоцитов [111, 134], что позволило предположить вовлечение апоптотических процессов в ремоделирование предсердий при ФП. Подтверждением данного заключения может служить также выявленное нами при ФП резкое (28-кратное) снижение уровня экспрессии Neuron derived orphan receptor 1 (NOR1) из семейства стероид-тиреоидных ядерных рецепторов, который также принимает участие в апоптозе, как показано в ряде исследований [60].

3−5-кратное снижение уровня экспрессии у больных ФП обнаружено для гена из другого семейства — Стратифина, который является белком, вовлеченным в процесс апоптоза через киназный каскад [69,147]. Имеются убедительные доказательства того, что дало основание определить апоптоз, как характерный процесс при ФП, а именно анализ ДНК, выделенной из ткани предсердия при постоянной форме ФП, который выявил ее частичную фрагментацию. Наличие апоптоза в предсердиях пациентов с ФП может быть интерпретировано и как причина, и как следствие самого НРС. Показано, что апоптоз является частью патофизиологических механизмов при различных сердечно-сосудистых заболеваниях, в частности при кардиомиопатиях.

Одним из объяснений выраженного подавления транскрипционного процесса при ФП, выявленное у всех пациентов как с пароксизмальной, так и с постоянной формой ФП, и, следовательно, снижение синтеза протеинов может быть компенсаторная реакция организма на повышенную метаболическую потребность предсердий при фибрилляции. С целью экономии энергии происходит снижение количества синтезируемых протеинов до минимально необходимого, так же, как и при хронической ишемии [171].

Нами были идентифицирована дисрегуляция генов, принадлежащих к метаболическим классам, подтверждая нарушение биоэнергетической регуляции и повышенной энергетической потребности при ФП. Данный спектр изменений аналогичен ультраструктурной характеристике фетальных кардиомиоцитов или гибернирующего миокарда. Рядом авторов предложена концепция «клеточной адаптации через дедифференцировку при ФП» [242, 243]. Фетальный клеточный фенотип предположительно является результатом выживания кардиомицитов на фоне длительно существующего стресса, включая напряжение (stretch) и ишемию [16].

Заслуживает внимание факт, что обнаруженное в нашем исследовании снижение уровня экспрессии генов Bcl2A, STC1, SFN, MSF, VEGF при ФП у больных без клинических признаков НК, описано у пациентов с сердечной недостаточностью [244]. Кроме того, активность хорошо изученных генов натрийуретического фактора, предсердного и мозгового NPPA и NPPB, была повышена в УПП в группе пациентов с ФП, что было показано ранее другими авторами [249].

Данные факты могут быть расценены как проявления нарушенной сократительной функции миокарда предсердий при фибрилляции, и, возможно, являться теми предпосылками, которые закладывают молекулярные основы развития сердечной недостаточности у больных ФП.

Снижение уровня экспрессии генов, относящихся к семействам киназ, металлопротеиназ, выявленное в нашей работе в группе пациентов с ФП, также предполагает их возможный вклад в сократительную дисфункцию и дилатацию предсердий при данном НРС. Показано, что при ФП происходит перестройка миокарда предсердий в виде «вентрикулизации». Это связано с тем, что миокард желудочков кроме функции сократительной помпы имеет различия в нейроэндокринной регуляции. В настоящее время выявлено, что при ФП происходит перепрограммирование основных регуляторных программ в предсердиях на желудочковые. Высказывалось предположение, что данные изменения являются результатом повышения внутрипредсердного давления, сходного с изменениями в постнатальном развитии. Измененный уровень экспрессии матриксных металлопротеиназ был показан при исследовании структурно-ремоделированных предсердий при фибрилляции. В этих исследованиях протеины ADAM 10 и ADAM 15 показали повышенный уровень экспрессии [13].

В группе больных со структурными заболеваниями сердца и ФП нами обнаружен сниженный уровень экспрессии ММР14 —матриксной металлопротеиназы 14 по сравнению с группой контроля. Матриксные металлопротеиназы представляют собой ферменты —цинк-связывающие эндопептидазы, которые расщепляют компоненты экстрацеллюлярного матрикса, принимающие участие как в процессе нормального, так и патологического ремоделирования. Снижение экспрессии матриксной металлопротеиназы может отражать ремоделирование внеклеточного матрикса и нарушение сократительной функции миокарда предсердий при ФП. Кроме этого, выявленное в группе ФП снижение уровня экспрессии таких генов, как ростовые факторы также может быть следствием контрактильной дисфункции, присущей ФП, с формированием фенотипа атриопатии. В ряду структурных изменений при ФП фиброз и клеточная гипертрофия, как адаптационный ответ, является наиболее частой гистологической характеристикой. Выявленное у больных с ФП изменение экспрессии генов МКР4, MSF ассоциировано с формированием фибротических изменений.

МКР4 — белок, относящийся к классу фосфатаз и регулирующий субсемейство протеиновых фосфатаз, участвующих в клеточной диффе-ренцировке и пролиферации. МКР4 взаимодействует с экстраклеточными сигнал-регулируемыми киназами ERK, которые вовлечены в формирование соединительной ткани в миокарде человека. МКР4 участвует в процессах фосфорилирования Erk. Есть работа, посвященная изучению функции и уровня экспрессии как мРНК, так и белков, относящихся к этому семейству, в которой предполагается их роль в структурном ремоделировании в миокарде предсердий при ФП у человека [97].

MSF — мегакариоцит стимулирующий фактор, известный как протеогли-кан 4, продемонстрировал сниженный уровень экспрессии в группе ФП на фойе структурного заболевания миокарда по сравнению с контрольной группой. Протеогликаны являются компонентами экстрацеллюлярного матрикса, поверхностной мембраны и соединительной ткани. Они принимают участие в клеточной пролиферации, межклеточных контактах, могут способствовать развитию гипертрофии. Кроме того, они принимают участие в процессах тромбообразования.

В последнее время уточняются механизмы развития тромбоэмболических осложнений при ФП [53,88,95], в частности роль фактора фон Виллебранда. В некоторых клинических исследованиях, посвященных этому вопросу, показано, что изменение уровня р-селектина, фибриногена, фактора фон Виллебранда в крови, регистрируется у пациентов с ФП. Причем, повышение данных показателей происходит уже при пароксизмальной форме ФП [155]. В нашей работе обнаружено повышение экспрессии гена фактора фон Виллебранда у больных со структурными заболеваниями сердца как с пароксизмальной, так и с постоянной формой ФП по сравнению с группой аутопсийного контроля. Однако, данный результат не позволяет однозначно расценивать повышение экспрессии гена фон Виллебранда как признак, специфичный для ФП, поскольку сходные изменения обнаруживаются при структурных заболеваниях сердца независимо от сердечного ритма.

В следующих сериях экспериментов мы постарались выявить гены-кандидаты, экспрессия которых коррелирует с ФП с высокой вероятностью, путем сравнения профилей генной экспрессии в ткани УПП от пациентов с постоянной и пароксизмальной формами ФП и пациентов с CP, без нарушения ритма в анамнезе. С этой целью для каждой серии последующих экспериментов формировались однородные группы образцов ткани УПП в соответствии с клиническими признаками, а именно: возраст, пол, ритм сердца, CP, пароксизмальная или постоянная форма ФП, характер основного заболевания — ИБС с наличием или отсутствием ПИКС, ревматические пороки сердца, дисплазия соединительной ткани с развитием митрального порока сердца, наличие или отсутствие НК. Для гибридизационных экспериментов использовались кДНК транскрипционные матрицы различных типов, в общей сложности было исследовано 2940 генов.

При отборе с 95% достоверностью корреляционный анализ выявил 4 группы генов, одна из которых включает 13 генов с повышенной или пониженной активностью при ФП.

Другую большую группу составили 18 генов, активность которых ассоциирована с контрольными образцами. Также была выявлена корреляция 3-х генов с признаком «пола» и 2-х генов — с признаком «ИБС». При таком жестком отборе с 95% достоверностью корреляции активности дифференциально экспрессирующихся генов с другими клиническими признаками выявлено не было. Используя метод транскрипционных матриц для анализа экспрессии генов в образцах УПП от пациентов с пароксизмальной и постоянной формами ФП и пациентов с синусовым ритмом, нам удалось обнаружить, что изменение экспрессии ряда генов при ФП в ту или иную сторону имеет определенную динамику и заметно уже на стадии пароксизмальной формы ФП.

Следует подчеркнуть, что изменения в активности генов были более выражены при постоянной, чем при пароксизмальной форме ФП, и наблюдалась примерно двукратная разница в уровне экспрессии генов с положительной или отрицательной корреляцией при ФП по сравнению с СР. Кроме того, гены, экспрессия которых повышалась при ФП, проявляли пониженную экспрессию при ИБС и наоборот.

Выявлена высокая положительная корреляция экспрессии генов, кодирующих ЛИМ-доменный белок сердечной мышцы (CSRP3), тяжелую бета-цепь миозина (MYH7), кальмодулин (CALM3) и гомеодомен-содержащий белок (PKNOX1) с ФП (г>0,77, р<0,007). Напротив, гены, кодирующие металлотионеин (МТ½), митохондриальную альдегиддегидрогеназу 2 (ALDH2), гуаниннуклеотид-связывающий белок (GNAL) и ras-подобный белок (RaplA) проявили отрицательную корреляцию экспрессии с ФП (г <-0,75, р<0,002).

В группе генов, положительно коррелирующих с ФП, нами обнаружен ген тяжелой цепи бета-миозина (MYH7) и ген белка, несущего цистеин-богатый ЛИМ домен (CSRP3), которые отвечают за сборку и функционирование сократительного аппарата кардиомиоцита. Увеличение экспрессии этих генов при постоянной форме ФП было показано у человека [21, 168, 192]. Медленный бета-миозин, основной сократительный белок желудочков, функционирует с гораздо меньшими энергетическими затратами, более экономично, хотя и более медленно, чем быстрый предсердный альфа-миозин, как было показано ранее [180]. Так что, далее небольшой сдвиг в экспрессии миозиновых изоформ в фибриллирующем предсердии может внести существенные изменения в эффективность работы сердечной мышцы.

Увеличение активности генов белков, несущих цистеин-богатые ЛИМ-домены, FHL1 и CSRP1, FHL2 (андроген-рецептор зависимый) и CSRP3, которые участвуют в функционировании не только сократительного, но и транскрипционного аппарата клетки [214], было продемонстрировано в клинических исследованиях и на экспериментальных моделях [21,134].

Не противоречат ранее проведенным исследованиям [51] и наши данные о повышении при ФП активности генов межклеточных контактов (коннексин GJA5), внеклеточного матрикса (COL1A1, IGFBP2) и кальциевого обмена (CALM3, CALML3), хотя следует заметить, что в этом случае речь идет не столько о конкретных генах, сколько о представителях тех же семейств.

Среди генов со сниженной при ФП активностью нами впервые обнаружены гены митохондриалыюй альдегид дегидрогеназы (ALDH2) и метал-лотионеина (МТ½) — двух важнейших ферментов дезактивации системы окислительного стресса. Увеличение активности генов, усиливающих окислительные процессы, и ослабление экспрессии генов, кодирующих антиокислительные ферменты, было описано в миокарде УПП от пациентов с ФП [133]. Снижение активности гена ALDH2 приводит к накоплению ацетальдегида. Избыточное накопление ацетальдегида, в свою очередь, приводит к окислению и инактивации большинства цистеин содержащих металло-координирующих белков, в том числе ЛИМ-домен содержащих белков, ответственных за организацию Z-дисков саркомеров, и множества транскрипционных факторов, содержащих в структуре цинковые пальцы (Zn-finger). К тем же последствиям, что и увеличение активной концентрации ацетальдегида приводит накопление других известных форм активного кислорода: пероксинитрил а, нитротирозина, сульфоксида, перекиси водорода и др. Как результат такого накопления происходит активное нитрование тирозиновых остатков в белках сократительного аппарата миоцитов при ФП, что уже было показано при исследовании ФП другими авторами [168].

Заметим, что ген ALDH2 интересен еще и тем, что именно он обеспечивает биодоступность, т. е. опосредует биотрансформацию нитроглицерина [58, 240]. Всвязисэтимпредставляетсянеобходимымуточнитьфармакодинамику нитроглицерина и его любых производных, а также лекарств, содержащих аргинин, учитывая возможность потенциирования окислительного стресса кардиомиоцитов при их использовании у больных ФП.

Металлотионеин (МТ1, МТ2, МТЗ) — небольшой белок, почти на 30% состоящий из цистеиновых остатков и повсеместно экспрессирующийся в норме на невысоком уровне. При любых повреждениях ткани: механических, химических или температурных, — происходит индукция этих генов и эффективность их индукции например в глиальной ткани коррелирует, с восстановлением функции мозга при травмах [62]. Помимо хорошо известных функций этого металл-связывающего белка, важного переносчика цинка, абсолютно необходимого для работы многих разных белков, обнаружено, что при его дефиците резко подавляется экспрессия некоего малоизученного гена Р311, которому приписывается роль антифибротического агента [170]. Уменьшение экспрессии Р311 приводит к активации всей цепи регуляторных процессов, связанных с переходом TGFb из латентной формы в активную [196]. Значительное подавление экспрессии гена Р311 показано недавно на экспериментальной модели ФП [55].

Представляется целесообразным обратить внимание на тот факт, что МТ является лигандом для мегалина (LRP2), одного из представителей семейства ЛНП — рецепторов [136], которые обладают способностью интернализоваться, захватив с собой лиганд после взаимодействия с ним. Недавние исследования [12] показали, что доставленные таким путем в нервные клетки МТ или его синтетические аналоги, пептиды, индуцировали нейритный рост, регенерацию и выживание нейронов через активацию ERK, PKB/Akt и CREB. В связи с этим, по аналогии, можно наметить направления поиска новых путей и молекулярных мишеней при лечении ФП.

Кроме ALDH2 и МТ, предохраняющих клетки от окислительного стресса, в наших экспериментах было обнаружено снижение активности гена RAP1 А, также влияющего на эффективность защиты клетки от окислительного стресса. RAP1A является конкурентным ингибитором активности белков семейства RAS-подобных малых ГТФаз (RAC1, RHOA и др.), регуляторных белков, управляющих системами построения внутриклеточного матрикса и сократительного аппарата и генерирующих активные формы кислорода через активацию NADPH оксидазы [189].

Не менее важной представляется участие гена RAP1A в межклеточной коммуникации через щелевые контакты, играющие определяющую роль в электрической проводимости [234]. Подавление экспрессии гена RAP1A может внести определенный вклад в нарушение координированного электрического возбуждения кардиомиоцитов при ФП.

В итоге наши результаты приводят к предположению, что при ФП может существовать и самоподдерживаться состояние окислительного стресса, одним из ключевых элементов которого представляется существенное снижение активности металлотионеиновых генов. Наэто косвенно указывают также экспериментальные данные, полученные на модели обратимой ФП [270].

Если приведенные рассуждения правильны, то можно сделать ряд заключений о возможных новых путях профилактики и лечения ФП, даже при отсутствии знаний о способах увеличения активности металлотионеиновых генов, хотя именно это представляется наиболее перспективным.

Методы для ослабления активности прооксидантных ферментов и усиления антиоксидантных уже сегодня известны и являются предметом клинических исследований. Это, например, применение препаратов из группы статинов, ингибирующих 3-hydroxyl-3-methylglutaryl coenzyme, А (HMG-CoA) reductaseа также липофильных производных фосфатов аскорбиновой кислоты, эффективно доставляющих аскорбат в клетки.

Такие эффекты статинов как: антиоксидантный, противовоспалительный, нейромодулирующий, антипролиферативный, мембрано-стабилизирующий, уже послужили основанием для проведения клинических исследований, направленных на определение целесообразности использования этих средств с целыо предотвращения развития ФП, в частности, после операций на сердце [199, 235].

Также ведутся клинические исследования по применению таких антиок-сидантов как витамины С и Е с целыо уменьшения риска развития послеоперационных пароксизмов ФП. [52,207,208]

Альтернативными средствами лечения ФП могут также стать генно-инженерные препараты зрелой формы TGFb или пепдидомиметики, способные конкурировать с LAP пептидом латентного TGFb и, возможно, другие.

Таким образом, мы полагаем, что данная работа позволяет наметить не только направления будущих исследований, касающихся молекулярных механизмов возникновения, поддержания и последствий ФП, но также открыть новые перспективы в разработке подходов к ее лечению.

Полученные данные позволяют охарактеризовать специфический спектр изменений на уровне мРНК, отражающий не только процессы ремоделирования, а таюке адаптационные механизмы к длительно существующему метаболическому стрессу при ФП в виде подавления предсердно-специфической транскрипционной активности. Вероятно, транскрипционные изменения, найденные в нашей работе, в большей мере представляют собой следствие, а не причину ФП. Однако, данные нарушения могут формировать субстрат ее поддержания, являясь аналогом пусковых механизмов, инициирующих ФП, которую расценивают как самоподдерживающееся заболевание — «наличие ФП потенцирует субстрат ее же возникновения» [263].

Показать весь текст

Список литературы

  1. М. С. Аритмии сердца: Руководство для врачей. — СПб., 1998,638 с.
  2. Т. Методы генетической инженерии. // Молекулярное клонирование. —1984, с. 197−199.
  3. А. В., Федоров В. В., Розенштраух Л. В. Ионные каналы и токи в кардиомиоцитах. // Кардиология, 2006, № 2, с. 4−18.
  4. Л. В., Зайцев А. В., Перцов А. М. и др. Механизмы возникновения предсердных тахиаритмий при раздражении блуждающего нерва. // Кардиология, 1988, т. 28, № 2, с. 79−84.
  5. Н. И. Вариабельность и анализ р-волны у больных с паро-ксизмальной фибрилляцией предсердий различной этиологии. // Дисс. канд. мед. наук. — Москва, 2005.
  6. Abbott G. W., Sesti F., Splawski I. et al. MiRPl forms Ikr potassium channels with HERG and is associated with cardiac arrhythmia. // Cell. — 1999,16, 97 (2), p.175−187.
  7. Aime-Sempe C., Folliguet Т., Rucker-Martin C. et al. Myocardial cell death in fibrillating and dilated human right atria. //J Am Coll Cardiol. — 1999,34, p.1577−1586.
  8. Allessie M. A., Lammers W. J., Bonke I. M. et al. Intra-atrial reentry as a mechanism for atrial flutter induced by acetylcholine and rapid pacing in the dog. // Circulation. 1984,70(1), p.123−135.
  9. Allessie M. A., Boyden P. A., Camm A. J. et al. Pathophysiology and prevention of atrial fibrillation.// Circulation. — 2001,103, p. 769−777.
  10. Allessie M., Ausma J., Schotten U. Electrical, contractile and structural remodeling during atrial fibrillation. // Cardiovasc Res. — 2002, 54, p. 230−246.
  11. Arndt M., Lendeckel U., Rocken C. et al. Altered expression of ADAMs (A Disintegrin And Metalloproteinase) in fibrillating human atria. // Circulation. 2002,105, p. 720−725.
  12. Attuel R, Childers R., Cauchemez B. et al. Failure in the rate adaptation of the atrial refractory period: its relationship to vulnerability. // Int J Cardiol. 1982, 2, p. 179−197.
  13. Ausma J., Wijffels M., Thone F. et al. Structural changes of atrial myocardium due to sustained atrial fibrillation in the goat. // Circulation. — 1997,96, p. 3157−3163.
  14. Ausma J., Wijffels M., van Eys G. et al. Dedifferentiation of atrial cardio-myocytes as a result of chronic atrial fibrillation. // Am J Pathol. —1997, 151, p. 985−997.
  15. Ausma J., Dispersyn G. D., Duimel H. et al. Changes in ultrastructural calcium distribution in goat atria during atrial fibrillation. //. Mol Cell Cardiol. 2000,32, p. 355−364.
  16. Ausma J., Litjens N., Lenders M. H. et al. Time course of atrial fibrillation induced cellular structural remodeling in atria of the goat. //J Mol Cell Cardiol. 2001, 33, p. 2083−2094.
  17. Ausma J., van der Velden H. M., Lenders M. H. et al. Reverse structural and gap-junctional remodeling after prolonged atrial fibrillation in the goat. //Circulation. 2003,107, p. 2051−2058.
  18. Barrans J. D., Allen P. D., Stamatiou D. et al. Global gene expression profiling of end-stage dilated cardiomyopathy using a human cardiovascular-based cDNA microarray. // AJP -2002,160(6), p. 2035−2041.
  19. Barth A. S., Merk S., Arnoldi E. et al. Reprogramming of the human atrial transcriptome in permanent atrial fibrillation. Expression of a ventricular-like genomic signature. // Circ Res. 2005,96, p. 1022−1029.
  20. Beharier O., Etzion Y., Katz A. et al. Crosstalk between L-type calcium channels and ZnT-1, a new player in rate-dependent cardiac electrical remodeling. // Cell Calcium. 2007,42(1), p. 71−82.
  21. Benjamin E. J., Levy D., Vaziri S. M. et al. Independent risk factors for atrial fibrillation in a population-based cohort. The Framingham Heart Study. //JAMA. 1994,271, p. 840−844.
  22. Benjamin E. J., Wolf P. A., D’Agostino R. B. et al. Impact of atrial fibrillation on the risk of death: the Framingham Heart Study. // Circulation. — 1998,98, p. 946 -952.
  23. Bennett M. A., Pentecost В. L. The pattern of onset and spontaneous cessation of atrial fibrillation in man. // Circulation. — 1970, 41, p. 981— 988.
  24. Bers D. M. Calcium fluxes involved in control of cardiac myocyte contraction. // Circ Res. 2000, 87, p. 275−281.
  25. Biblo L. A., Yuan Z., Quan K. J. et al. Risk of stroke in patients with atrial flutter. // Am J Cardiol. 2001,87, p 17−20.
  26. Bigger J. T. Epidemiological and mechanistic studies of atrial fibrillation as a basis for treatment strategies. // Circulation. — 1998, 98 (10), p. 943−945.
  27. Bosch R. F., Zeng X., Grammer J. B. et al. Ionic mechanisms of electrical remodeling in human atrial fibrillation. // Cardiovasc Res. — 1999, 44, p.121−131.
  28. Bosh R. F., Nattel S. Cellular electrophysiology of atrial fibrillation. // Cardiovasc Res. 2002, 54, p. 259−269.
  29. Bouter S. L., Demolombe S., Chambellan A. et al. Microarray analysis reveals complex remodeling of cardiac ion channel expression with altered thyroid status. // Circ Res. 2003,92, p 234−238.
  30. Boutjdir M., Le Heuzey J. Y., Lavergne T. et al. Inhomogeneity of cellular refractoriness in human atrium: factor of arrhythmia? // Pacing Clin Electrophysiol. 1986,9, p. 1095−1100.
  31. Bowles N. E., Bowles K. R. The «final common pathway» hypotesis and inherited cardiovascular disease. // Herz. — 2000, 25 (3), p. 168−175.
  32. Brand F. N., Abbott R. D., Kannel W. B. et al. Characteristics and prognosis of lone atrial fibrillation. 30-*year follow-up in the Framingham Study. //JAMA. 1985,254, p. 3449−3453.
  33. Brand N. J., Barton P.J. Myocardial molecular biology: an introduction.// Heart. 2002, 87, p. 284−293.
  34. Brugada R., Tapscott Т., Czernuszewicz G. Z. et al. Identification of a genetic locus for familial atrial fibrillation. // N Engl J Med. 1997, 336, p. 905−911.
  35. Brugada R., Roberts R. Molecular biology and atrial fibrillation. // Curr Opin Cardiol. 1999,14(3), p. 269−273.
  36. Brugada R., Brugada J., Roberts R. Genetics of cardiovascular disease with emphasis on atrial fibrillation. // J Interv Card Electrophysiology. 1999,3 (1), p. 7−13.
  37. Brugada R., Hong K., Dumaine R. et al. Sudden death associated with short-QT syndrome linked to mutations in HERG. // Circulation. — 2004,109, p. 30−35.
  38. Brugada R. Is Atrial Fibrillation a Genetic Disease? //J Cardiovasc Elec-trophysiol. 2005,16 (5), p. 553−556.
  39. Brundel B. J., Van Gelder I. C., Henning R. H. et al. Gene expression of proteins influencing the calcium homeostasis in patients with persistent and paroxysmal atrial fibrillation. // Cardiovas Res. — 1999, 42 (2), p. 443−454.
  40. Brundel B. J.- Van Gelder I. C., Tuinenburg A. E. et al. Endothelin system in human persistent and paroxysmal atrial fibrillation. // J Cardiovasc Electrophysiol. 2001,12(7), p. 737−42.
  41. Brundel B. J., Henning R. H., Kampinga H. H. et al. Molecular mechanisms of remodeling in human atrial fibrillation. // Cardiovasc Res. — 2002,54, p. 315−324.
  42. Bruzzone R., White T. W., Paul D. L. Connections with connexins: the molecular basis of direct intracellular signaling. // Eur J Biochem. — 1996,238, p.1−27.
  43. Burns J. H. The cause of fibrillation. // Br Med J. 1960, 1, p. 13 791 382.
  44. Butler D. Genomics: are you ready for the revolution? //Nature. — 2001, 409, p. 758−760.
  45. Cameron A., Schwartz M. J., Kronmal R. A. et al. Prevalence and significance of atrial fibrillation in coronary artery disease (CASS Registry). // Am J Cardiology. 1988, 61, p. 714−717.
  46. Cardin S., Li D., Thorin-Trescases N. et al. Evolution of the atrial fibrillation substrate in experimental congestive heart failure: angiotensin-dependent and -independent pathways. // Cardiovasc Res. — 2003, 60, p. 315−325.
  47. Cardin S., Libby E., Pelletier P. et al. Contrasting gene expression profiles in two canine models of atrial fibrillation. // Circ Res. — 2007,100, p. 425−433.
  48. Carnes C. A., Chung M. K., Nakayama T. et al. Ascorbate attenuates atrial pacing-induced peroxynitrite formation and electrical remodeling and decreases the incidence of postoperative atrial fibrillation. //Circ Res. — 2001,14, 89(6), p. 32−38.
  49. Carter A. M., Catto A. J., Grant P. J. Association of the fibrinogen Thr312Ala polymorphism with poststroke mortality in subjects with atrial fibrillation. // Circulation. 1999,99, p. 2423−2426.
  50. Cha T. J, Ehrlich J. R., Zhang L. et al. Atrial ionic remodeling induced by atrial tachycardia in the presence of congestive heart failure. // Circulation. 2004,110, p. 1520 -1526.
  51. Chen C-L, Lin J-L., Lai L-P. et al. Altered expression of FHL1, CARP, TSC-22 and P311 provide insights into complex transcriptional regulation in pacing-induced atrial fibrillation. // BBA. 2007,1772, p. 317 329.
  52. Chen Y. H., Xu S. J., Bendahhou S. et al. KCNQ1 gain-of-function mutation in familial atrial fibrillation. // Science. — 2003, 299, p. 251−254.
  53. Chen Z. Jian Zhang J., Stamler J. S. Identification of the enzymatic mechanism of nitroglycerin bioactivation. // PNAS. 2002,99, p. 8306−8311.
  54. Cheng C-F, Kuo Hai-Chein, Chien K. R. Genetic modifiers of cardiac arrhythmias. // Trends in Molecular Medicine. — 2003,9(2), p. 59−66.
  55. Cheng, E., Chan F. K., Cado D. et al. Functional redundancy of the Nur77 and Nor-1 orphan steroid receptors in T-cell apoptosis. // The EMBOJ. — 1997,16 (8), p. 1865−1875.
  56. Christ Т., Boknik P., Wohrl S. et al. L-type Ca2+ current downregulation in chronic human atrial fibrillation is associated with increased activity of protein phosphatases. // Circulation. — 2004,110, p. 2651−2657.
  57. Chung R. S., Fung S. J., Leung Y. K. et al. Metallothionein expression by NG2 glial cells following CNS injury. // Cell Mol Life Sci. 2007, 64, p. 2716−2722.
  58. Clancy С. E., Rudy Y. Linking a genetic defect to its cellular phenotype in cardiac arrhythmias. //Nature. 1999,5,400 (6744), p. 566−569.
  59. Collins E S., McKusick V. A. Implications of the Human Genome Project for medical science. //JAMA. 2001,285, p. 540−544.
  60. Cox J. L. The surgical treatment of atrial fibrillation. IV. Surgical technique. //J Thorac Cardiovasc Surg. 1991,101, p. 584−592.
  61. Dai Y., Wang X., Cao L. et al. Expression of extracellular signal-regulated kinase and angiotensin-converting enzyme in human atria during atrial fibrillation. //J Huazhong Univ Sci Technolog Med Sci. 2004, 24(1), p. 32−36.
  62. Darbar D., Herron K. J., Ballew J. D. et al. Familial atrial fibrillation is a genetically heterogeneous disorder. //J Am Coll Cardiol. — 2003, 41, p. 2185−2192
  63. Davies M. J., Promerance A. Pathology of atrial fibrillation in man. // Br Heart J. 1972, 34, p. 520−525.
  64. Dellambra E., Patrone M., Sparatore B. et al. Stratifin, a keratinocyte specific 14−3-3 protein, harbors a pleckstrin homology (PH) domain and enchances protein kinase С activity. // J of Cell Science. — 1995, 108, p. 3569−3579.
  65. Dibbs Z, Kurrelmeyer K, Kalra D et al. Cytokines in heart failure: pathogenetic mechanisms and potential treatment. // Proc Assoc Am Physicians. 1999, 111, p. 423−428.
  66. Dhein S. Role of connexins in atrial fibrillation. // Adv Cardiol. — 2006, 42, p. 161−74.
  67. Dhamoon A. S., Pandit S. V., Sarmast F. et al. Unique Kir2. x properties determine regional and species differences in the cardiac inward rectifier K+ current. // Circ Res. 2004,94, p. 1332−1339.
  68. Dobrev D., Wettwer E., Himmel H. M. et al. G-protein 3-subunit 825T-allele is associated with enhanced human atrial inward rectifier potassium currents. // Circulation. 2000,102, p. 692- 697.
  69. Dobrev D., Weyywer E., Kortner A. et al. Human imward rectifier potassium channels in chronic and postoperative atrial fibrillation. // Cardiovasc Res. 2002, 54, p. 397−404.
  70. M. В., Spellman P. Т., Brown P. O. et al. Cluster analysis and display of genome-wide expression patterns. // Proc Natl Acad Sci USA. — 1998, 95, p. 14 863−14 868.
  71. P. Т., Shin J. Т., Moore R. K. et al. Locus for atrial fibrillation maps to chromosome 6ql416. // Circulation. 2003,107, p. 2880−2883.
  72. El-Sherif N. Paroxysmal atrial flutter and fibrillation induced by carotid sinus compression and prevention by atropine. // Br Heart J. — 1972,34, p. 1024.
  73. Elvan A., Huang X. D., Pressler M. L. et al. Radiofrequency catheter ablation of the atria eliminates pacing-induced sustained atrial fibrillation and reduces connexin 43 in dogs. // Circulation. — 1997, 96, p. 16 751 685.
  74. Estes M., Mendelsohn M. E. Molecular biology of human arrhythmias: implications for the clinical electrophysiologist. // Journal of Interventional Cardiac Electrophysiology. — 1998,2, p. 321−324.
  75. Fairhurst A-M., Connolly J. E., Hintz K. A. et al. Regulation and localization of endogenous human tristetraprolin. // Artritis Res&Therapy. — 2003,5 (4), p. 214−225.
  76. Fareh S., Villemaire C., Nattel S. Importance of refractoriness heterogen-ity in the enhanced vulnerability to atrial fibrillation induction caused by tachycardia-induced atrial electrical remodeling. // Circulation. — 1998, 98, p. 2202−2209.
  77. Fareh S., Benardeau A., Thibault B. et al. The T-type Ca2+ channel blocker mibefradil prevents the development of a substrate for atrial fibrillation by tachycardia-induced atrial remodeling in dogs. // Circulation. — 1999,100, p. 2191−2197.
  78. Feinberg W. M., Blackshear J. L., Laupacis A. et al. Prevalence, age distribution, and gender of patients with atrial fibrillation. Analysis and implications. // Arch Intern Med. 1995,155, p. 469−473
  79. Fox C. S., Parise H., D’Agostino R. B. et al. Parental atrial fibrillation as a risk factor for atrial fibrillation in offspring. //JAMA. — 2004, 291, p. 2851−2855.
  80. Franz MR, Karasik PL, Li C. et al. Electrical remodeling of the human atrium: similar effects in patients with chronic atrial fibrillation and atrial flutter. //J Am Coll Cardiol. 1997,30, p. 1785−1792.
  81. Freestone В., Chong A. Y., Lim H. S. et al. Angiogenic factors in atrial fibrillation: a possible role in thrombogenesis? // Ann Med. — 2005,37(5), p. 365−372.
  82. Gao W. D., Atar D., Liu Y. et al. Role of troponin I proteolysis in the pathogenesis of stunned myocardium. // Circ Res. — 1997, 80, p. 393 399.
  83. Gaborit N., Steenman M., Lamirault G. et al. Human atrial ion channel and transporter subunit gene expression remodeling associated with valvular heart disease and atrial fibrillation. // Circulation. — 2005, 112, p. 471−481.
  84. Garrey WE. Auricular fibrillation. // Physiol Rev. 1924, 4, p. 215 250.
  85. Gaspo R., Bosch R. F., Talajic M. et al. Functional mechanisms underlying tachycardia-induced sustained atrial fibrillation in a chronic dog model.// Circulation. 1997,96, p. 4027−4035.
  86. Gershon D. Microarray technology: an array of opportunities.// Nature. 2002,416, p. 885−891.
  87. Goette A., Arndt M., Rocken C. et al. Regulation of angiotensin II subtypes during atrial fibrillation in humans. // Circulation. — 2000,101 (23), p. 2678−2681.
  88. Goette A., Staack Т., Rocken C. et al. Increased expression of extracellular signal-regulated kinase and angiotensin-converting enzyme in human atria during atrial fibrillation. //J Am Coll Cardiol. — 2000, 35(6), p.1669−1677.
  89. Goette A., Arndt M., Rocken C. et al. Calpains and cytokines in fibril-lating human atria. // Am J Physiol Heart Circ Physiol. — 2002, 283, p. 264−272.
  90. J. В., Bosch R. F., Kuhlkamp V. et al. Molecular remodeling of Kv4.3 potassium channels in human atrial fibrillation. // J Cardiovasc Electrophysiol. 2000,11, p. 626−633.
  91. J. В., Zeng X., Bosch R. F., Kuhlkamp V. Atrial L-type Ca2±channel, adrenorecptor, and 5-hydroxytryptamine type 4 receptor mR-NAs in human atrial fibrillation. // Basic Res Cardiol. — 2001,96, p. 82−90.
  92. Grant A. O. Mechanisms of action of antiarrhythmic drugs: from ion channel blockage to arrhythmia termination. // PACE. — 1997, 20, p. 432 444.
  93. D. В., Jongsma HJ. Connexins in mammalian heart function. // Bioessays. 1996,18, p. 719−730.
  94. Gruver E. J., Fatkin D., Dodds G. A. et al. Familial hypertrophic cardiomyopathy and atrial fibrillation caused by Arg663His beta-cardiac myosin heavy chain mutation. // Am J Cardiol. — 1999,83, p. 13−18.
  95. Gurevitch J., Frolkis I., Yuhas Y. et al. Anti-tumor necrosis factor-a improves myocardial recovery after ishemia and reperfusion. // J Am Coll Cardiol. 1997,30, p.1554−1561.
  96. Haissaguerre M., Jais P., Shah D. C. et al. Right and left atrial radiof-requency catheter ablation therapy of paroxysmal atrial fibrillation. // J Cardiovasc Electophysiol. 1996,7, p. 1132−1144.
  97. Haissaguerre M" Jais P., Shah D. C. et al. Sponteneous initiation of atrial fibrillation by ectopic beats oroginating in the pulmonary veins. // N Engl J Med. 1998,339, p. 659−666.
  98. Haley K. J., Lilly С. M., Yang J. H. et al. Overexpression of eotaxin and the CCR3 receptor in human atherosclerosis: using genomic technology to identify a potential novel pathway of vascular inflammation. // Circulation. 2000,102(18), p. 2185−2189.
  99. Hart R. G., Pearce L. A., Rothbart R. M. et al. Stroke with intermittent atrial fibrillation: incidence and predictors during aspirin therapy. Stroke Prevention in Atrial Fibrillation Investigators. //J Am Coll Cardiol. — 2000, 35, p. 183−187.
  100. Heeringa J., van der Kuip D. A., Hofman A. et al. Prevalence, incidence and lifetime risk of atrial fibrillation: the Rotterdam study. // Eur Heart J.-2006, 27, p. 949−953.
  101. Hess K. R., Zhang W., Baggerly K. A. et al. Microarrays: handling the deluge of data and extracting reliable information. // Trends in Biotechnology. 2001, 19(11), p. 463−468.
  102. Hildeman D. A., Mitchell Т., Aronow B. et al. Control of BCL-2 expression by reactive oxygen species. // PNAS. 2003, 9(100)25, p. 1 503 515 040.
  103. Hiltunen M. O., Niemi M., Yla Herttuala S. Functional genomics and DNA array techniques in atherosclerosis research. // Curr Opin Lipi-dol. 1999,10(6), p. 515−519.
  104. Hobbs W. J.C., Fynn S., Todd D. M. et al. Reversal of atrial electrical remodeling after cardioversion of persistent atrial fibrillation in humans. // Circulation. 2000,101, p. 1145−1151.
  105. Honma S., Kawamoto Т., Takagi Y. et al. Decl and Dec2 are regulators of the mammalian molecular clock. // Nature. — 2002,419, p. 841−844.
  106. Hwang D., Dempsey A. A., Wang R-W et al. A Genome based resource for molecular cardiovascular medicine. // Circulation. — 1997,96, p. 4146−4203.
  107. Hwang J. J., Allen P. D., Tseng G. C. et al. Microarray gene expression profiles in dilated and hypertrophic cardiomyopathic end-stage heart failure. // Physiol Genomics. 2002,10, p. 31−44.
  108. Irizarry R. A., Hobbs В., Collin F. et al. Exploration, normalization, and summaries of high density oligonucleotide array probe level data. // Bio-statistics. 2003,4, p. 249−264.
  109. Jais P., Haissaguerre M., Shah D. C. et al. A focal source of atrial fibrillation treated by discrete radiofrequency ablation. // Circulation. — 1997, 95, p. 572−576.
  110. James T. N. Normal and abnormal consequences of apoptosis in the human heart. From postnatal morphogenesis to paroxysmal arrhythmias.// Circulation. 1994, 90, p. 556−573.
  111. Jayachandran J. V., Sih H. J., Winkle W. et al. Atrial fibrillation produced by prolonged rapid atrial pacing is associated with heterogenous chages in atrial sympathetic innervation. // Circulation. — 2000, 101, p. 1185— 1191.
  112. Jayachandran J. V., Zipes D. P., Weksler J. et al. Role of Na/H exchanger in short-term atrial electrophysiological remodeling. // Circulation. — 2000,101, p. 1861−1866.
  113. Jiang W. Q., Chang A. C., Satoh M. et al. The distribution of stanniocal-cin 1 protein in fetal mouse tissues suggests a role in bone and muscle development. //J Endocrinol. 2000,165(2), p. 457−466.
  114. Jongsma HJ, Wilders R. Gap junctions in cardiovascular disease.// Circ Res.-2000,86, p. 1193−1197.
  115. Kamiyama N. Expression of cell adhesion molecules and the appearance of adherent leukocytes on the left atrial endothelium with atrial fibrillation: rabbit experimental model. // Jpn Circ J. — 1998, 62(11), p. 837 843.
  116. Kannel W. B. et al. Coronary heart disease and atrial fibrillation: The Framingham Study. //Am Heart J. 1983,106, p. 389−396.
  117. W. В., Wolf P. A. et al. Prevalence, incidence, prognosis, and predisposing conditions for AF: population based estimates. // Am J Cardiol. 1998,82, p. 2−9.
  118. Kanellis J., Bick R., Garcia G. et al. Stanniocalcin-1, an inhibitor of macrophage chemotaxis ands chemokinesis. // Am J Physiol. — 2003, 286, p. 356−362.
  119. Kang M. G., Campbell K. P. a-Subunit of voltage-activated calcium channels. //J Biol Chem. 2003, 278, p. 21 315−21 318.
  120. Kapadia S., Lee J., Torre-Amione G. et al. Tumor-necrosis factor-a gene and protein expression in adult feline myocardium after endotoxin administration. //J Clin Invest. 1995,96, p. 1042−1052.
  121. Kaplan В. M., Langendorf R., Lev M. et al. Tachycardia-bradycardia syndrome (so called «sick-sinus syndrome»). Pathology, mechanisms and treatment. // Am J Cardiol. 1973,31, p. 497.
  122. Katritsis D., Iliodromitis E., Fragakis N. et al. Ablation therapy of type I atrial flutter may eradicate patoxysmal atrial fibrillation. // Am J Cardiol. 1996,78, p. 345−347.
  123. Kim D. Т., Lai A. C., Hwang C. et al. The ligament of Marshall: a structural analysis in human hearts with implications for atrial arrhythmias. // J Am Coll Cardiol. 2000,36, p. 1324−1327.
  124. Kim Y. H., Lee J. H., Lim do S. et al. Gene expression profiling of oxidative stress on atrial fibrillation in humans. // Exp Mol Med. — 2003, 35(5), p. 336−349.
  125. Kim N. H., Ahn Y., Oh S. K., et al. Altered patterns of gene expression in response to chronic atrial fibrillation. // Int. Heart J. — 2005,46, p. 383 395.
  126. ICirchholf C. J.H. J., Chorro E, Scheffer G.J. et al. Regional entrainment of atrial fibrillation studied by high- resolution mapping in open-chest dogs. // Circulation, 1993, 88, p. 736−749.
  127. R. В., Crenshaw K., Kozyraki R., et al. Megalin mediates renal uptake of heavy metal metallothionein complexes. // Am. J. Physiol. Renal Physiol. 2004. — 287. -p. 393−403.
  128. Konnings К. T. S., Kirchholf C.J. H. J., Smeets J. R. L. M. et al. High-density mapping of electrical induced atrial fibrillation in humans. // Circulation. 1994, 89, p. 1665−1680.
  129. Kopecky S. L., Gersh B. J., McGoon M. D. et al. The natural history of lone atrial fibrillation. A population-based study over three decades. // N Engl J Med. 1987,317, p. 669−674.
  130. Kumagai K., Akimitsu S., Kawahira K. et al. Electrophysiological properties in chronic lone atrial fibrillation. // Circulation. — 1991, 84(4), p. 1662−1668.
  131. Lai L. P., Su M. J., Lin J. L. et al. Changes in the mRNA levels of delayed rectifier potassium channels in human atrial fibrillation. // Cardiology. — 1999,92, p. 248−255.
  132. Lai L. P., Su M. J., Tsai С. H. et al. Measurement of funny current (1(f)) channel mRNA in human atrial tissue: correlation with left atrial filling pressure and atrial fibrillation. //J Cardiovasc Electrophysiol. — 1999, 10(7), p. 947−953.
  133. Lai L. P., Su M. JM Yeh H. M. et al. Association of the human minK gene 38G allele with atrial fibrillation: Evidence of possible genetic control on the pathogenesis of atrial fibrillation. // Am Heart J. — 2002,144, p. 485 490.
  134. Lamirault G., Gaborit N., Le Meur N. et al. Gene expression profile changes associated with chronic atrial fibrillation and underlying valvular heart disease in man. //J Mol Cell Cardiol. 2006,40, p.173−184.
  135. Leistad E., Alksnes G., Verburg E. et al. Atrial contractile dysfunction after short-term atrial fibrillation is reduced by verapamil but increased by BAYK 8644. // Circulation. 1996,93, p. 1747−1754.
  136. Le Grand B. L., Hatem S., Deroubaix E. et al. Depressed transient outward and calcium currents in dilated human atria. // Cardiovasc Res. — 1994,28, p. 548−556.
  137. Lewis Т., Schleiter H. G. The relation of regular tachycardias of auricular origin to auricular fibrillation. // Heart. — 1912,3, p. 173−193.
  138. Lewis Т., Drury A. N., Iliescu С. C. et al. A demonstration of circus movement in clinical fibrillation of the auricles. // Heart. — 1921, 8, p. 361 369.
  139. Li D., Melnyk P., Feng J. et al. Effects of experimental heart failure on atrial cellular and ionic electrophysiology. // Circulation. — 2000, 101, p. 2631−2638.
  140. Li J., McLerie M., Lopatin A. N. et al: Transgenic upregulation of IK1 in the mouse heart leads to multiple abnormalities of cardiac excitability. // Am J Physiol Heart Circ Physiol. 2004,287, p. 2790−2802.
  141. Lip G. Y., Beevers D. G. ABC of atrial fibrillation. History, epidemiology, and importance of atrial fibrillation. // Br Med J. -1995,311, p. 1361−1363.
  142. Li-Saw-Hee F. L., Blann A. D., Gurney D. et al. Plasma von Willebrand factor, fibrinogen and soluble p-selectin levels in paroxysmal, persistent and permanent atrial fibrillation. // European Heart Journal. — 2001,22, p. 1741−1747.
  143. Liu Y., Heintzen C., Dunlap J. et al. Regulation of clock genes. // CMLS. Cell.Mol.Life.Sci. 1999, 55, p. 1195−1205.
  144. Livak K. J., Schmittgen T. D. Analysis of relative gene expression data using real-time quantitative PCR and the 2(-Delta Delta C (T)) method. // Methods. 2001,25, p. 402- 408.
  145. Lloyd-Jones D. M., Wang T. J., Leip E. et al. Lifetime risk for development of atrial fibrillation.//Circulation. 2004,110, p. 1042−1046.
  146. Lok N. S., Lau C. P. Presentation and management of patients admitted with atrial fibrillation: A review of 291 cases in a regional hospital. // Int J Cardiol. 1995,48, p. 271−278.
  147. Lokshyn S., Mewis C., Kuhlkamp V. Atrial fibrillation in coronary artery disease. // Int. J. Cardiology. 2000,15,72(2), p. 133−136.
  148. Loomis Т., Captain M. C., Krop S. Auricular fibrillation induced and maintained in animals by acetylcholine or vagal stimulation. // Circ Res. — 1955,3, p. 390−396.
  149. Maleszewski J., Fox-Talbot K., Halusghka M. K. Robust immunohisto-chemical staining of several classes of proteins in tissues subjected to autolysis. //J Histochem Cytochem. — 2007,55(6), p. 597−606.
  150. Mandapati R., Skanes A., Chen J. et al. Stable microreentrant sources as a mechanism of atrial fibrillation in the isolated sheep heart. // Circulation. 2000,101, p. 194−199.
  151. Mary R. L., Albert A., Pham T. D. et al. The relationship of human atrial cellular electrophysiology to clinical function and ultrastructure. // Circ Res. 1983,52, p. 188−199.
  152. Mazzone A., De Servi S., Vezzoli M. et al. Plasma levels of interleukin 2, 6, 10 and phenotypic characterization of circulating T lymphocytes in ishemic heart disease. // Atherosclerosis. — 1999,145, p. 369−374.
  153. McCudden C. R., James K. A., Hasilo C. et al. Characterization of mammalian stanniocalcin receptors. Mitochondrial targeting of ligand and receptor for regulation of cellular metabolism. //J Biol Chem. — 2002, 277(47), p. 45 249−45 258.
  154. Members of Cicilian Gambit. New approaches to Antiarrhythmic Therapy, Part II, // Circulation. 2001,104(24), p. 2990−2994.
  155. Mihm M. J., Yu F., Carnes C. A., Reiser P. J. et al. Impaired myofibrillar energetics and oxidative injury during human atrial fibrillation. // Circulation. 2001,10,104(2), p. 174−80.
  156. Misier A., Opthof Т., van Hemel N. et al. Increased dispersion of «refractoriness» in patients with idiopathic paroxysmal atrial fibrillation. // J Am Coll Cardiol. 1992,19, p. 1531−1535.
  157. Miura N., Naganuma A. Metallothionein mediates gene expression of 3.1 mRNA (PTZ17) related to epileptic seizure. // FEBS Letters. 2000, 479, p.146−148.
  158. Moalic J. M., Charlemegne D., Mansier P. et al. Cardiac hypertrophy and failure a disease of adaptation: modifications in membrane proteins provide a molecular basis for arrhythmogenicity. // Circulation. — 1993, 87(suppl IV), p. 21−26.
  159. Мое G. K., Abildskov J. A. Atrial fibrillation as a self-sustaining arrhythmia independent of focal discharge. // Am Heart J. — 1959, 58, p. 5970.
  160. Мое G. K. On the multiple wavelet hypothesis of atrial fibrillation. // Arch Int Pharmacodyn Ther. 1962,140, p. 183−188.
  161. Мое G. K., Rheinboldt W. C., Abildskov J. A. A computer model of atrial fibrillation. // Am Heart J. 1964, 67, p. 200−220.
  162. Mohler P. J., Schott J. J., Gramolini A. O. et al. Ankyrin-B mutation causes type 4 long-QT cardiac arrhythmia and sudden cardiac death. // Nature. 2003,421, p. 634−639.
  163. Morillo C. A., Klein G. J., Jones D. L. et al. Chronic rapid atrial pacing. Structural, functional, and electrophysiological characteristics of a new model of sustained atrial fibrillation.// Circulation. — 1995,91, p. 15 881 595.
  164. Morita H., Kusano-Fukushima K., Nagase S. et al. Atrial fibrillation and atrial vulnerability in patients with Brugada syndrome. //J Am Coll Cardiol. 2002,40, p. 1437−1444.
  165. Nakai K., Itoh C., Miura Y. et al. Deletion polymorphism of the angiotensin I-converting enzyme gene is associated with serum ACE concentration and increased risk for CAD in the Japanese. // Circulation. — 1994,90, p. 2199−2202.
  166. Nao Т., Ohkusa Т., Hisamatsu Y. et al. Comparison of expression of con-nexin in right atrial myocardium in patients with chronic atrial fibrillation versus those in sinus rhythm. // Am J Cardiol — 2003, 91, p. 678 683.
  167. Narolska N. A., van Loon R. В., Boontje N. M. et al. Myocardial contraction is 5-fold more economical in ventricular than in atrial human tissue. // Cardiovasc Res. 2005,65, p. 221−229.
  168. Nattel S. Electrophysiological remodeling: are ion channel static players or dynamic movers? //. Cardiovasc Electrophysiol. — 1999,10, p. 15 531 556.
  169. Natell S., Li D., Yue L. Basic mechanisms of atrial fibrillation very new insights in old ideas. // Annu Rev Physiol. — 2000, 62. p. 51−77.
  170. Nattel S., Li D. Ionic remodeling in the heart. Pathophysiology significance and new therapeutic opportunities for atrial fibrillation. // Circ Res.-2000,87, p. 440−447.
  171. Nattel S. New ideas about atrial fibrillation 50 years on. // Nature. — 2002,415, p. 219−226.
  172. Nattel S. Therapeutic implications of atrial fibrillation mechanisms: can mechanistic insights be used to improve AF management? // Cardiovasc Res. 2002,54(2), p. 347−360.
  173. Nattel S. Basic electrophysiology of the pulmonary veins and their role in atrial fibrillation: precipitators, perpetuators, and perplexers. //J Cardiovasc Electrophysiol. 2003,14, -p. 1372−1375.
  174. Nattel S., Shiroshita-Takeshita A., Brundel B.J. et al. Mechanisms of atrial fibrillation: lessons from animal models. // Prog. Cardiovasc. — 2005, 48, p. 9−28.
  175. Nerbonne J. M. Molecular basis of electrical remodeling in atrial fibrillation. //. Mol Cell Cardiology. 2000,32(6), p. 1101−1117.
  176. Niu J., Profirovic J., Pan H. et al. G Protein py Subunits stimulate pll4RhoGEF, a guanine nucleotide exchange factor for RhoA and Racl regulation of cell shape and reactive oxygen species production. // Circ Res. 2003, — 93, p. 848−856.
  177. Ogawa K., Chen F., Young-June Kim et al. Transcriptional regulation of tristetraprolin by transforming growth factor- p in human T cells.// The J of Biol Chem. 2003, 278(32), p. 30 373−30 381.
  178. Ohki-Kaneda R., Ohashi J., Yamamoto K. et al. // Cardiac function-related gene expression profiles in human atrial myocytes. Biochem Biophys Res Commun.- 2004,320, p. 1328−1336.
  179. Ohki R., Yamamoto K., Ueno S. et al. Gene expression profiling of human atrial myocardium with atrial fibrillation by DNA microarray analysis. // Int J Cardiol. 2005,102, p. 233−238.
  180. Ohkubo R., Nakagawa M., Higuchi I. et al. Familial skeletal myopathy with atrioventricular block. // Intern Med. 1999,38, p. 856−860.
  181. S. В., Cotoi S., Varnauskas E. Monophasic action potential and sinus rhythm stability after conversion of atrial fibrillation. // Acta Med Scand. 1971,190, p. 381−387.
  182. Olsson S. B. Chronic atrial fibrillation what is wrong with the atrium? // Eur Heart J. — 1999,20, p. 381−387.
  183. Paliwal S., Shi J., Dhru U. et al. P311 binds to the latency associated protein and downregulates the expression of TGF-pl and TGF-p2. // Biochem Biophys Res Commun. 2004, 315, p. 1104−1109.
  184. Pan С. H., Lin J. L., Lai L. P. et al. Downregulation of angiotensin converting enzyme II is associated with pacing-induced sustained atrial fibrillation. // FEBS Lett. 2007, 6−581(3), p. 526−34.
  185. Panda S., Sato Т. K., Hampton G. M. et al. An array of insights: applica-tion of DNA chip technology in the study of cell biology. // Trends in Cell Biology. 2003,13(3), p. 151−156.
  186. Pei D. A., Li L., Xu Z. Y. et al. Study on expression of mineralocorticoid receptor in human atria during atrial fibrillation. // Zhonghua Xin Xue Guan Bing Za Zhi. 2007,35(2), p. 114−118.
  187. Polontchouk L., Haefliger J. A., Ebelt B. et al. Effects of chronic atrial fibrillation on gap junction distribution in human and rat atria. // J Am Coll Cardiol. 2001,38(3), p. 883−891.
  188. Priori S. G., Barhanin J., Hauer R. N. W. et al. Genetic and molecular basis of cardiac arrhythmias: impact on clinical management. Parts I II. // Circulation. — 1999, 2, p. 518−533.
  189. Priori S. G., Barhanin J., Hauer R. N. W. et al. Genetic and molecular basis of cardiac arrhythmias: impact on clinical management. Part III. // Circulation. 1999, 9, p. 674 — 681.
  190. Rensma P. L., Alessie M. A., Lammers W. J. et al. Length of excitation wave and susceptibility to reentrant atrial arrhythmias in normal conscious dogs. // Circ Res. 1988, 62, p. 395−410.
  191. Roden D. M., Kupershmidt S. From genes to ion channels: normal mechanisms. // Cardiovasc. Res. 1999,42, p. 318−326.
  192. Roden D. M. Cardiac membrane and action potentials. // Foundation of cardiac arrhythmias. Basic concepts and clinical approaches. New York. Edited by Spooner P. M., Rosen M. R. — 2001, Marcel Dekker Inc., p. 2143.
  193. Rodrigo R., Castillo R., Cereceda M. et al. Non-hypoxic preconditioning of myocardium against postoperative atrial fibrillation: mechanism based on enhancement of the antioxidant defense system. // Med Hypotheses. 2007, 69(6), p. 1242−1248.
  194. Rodrigo R., Cereceda M., Castillo R. et al. Prevention of atrial fibrillation following cardiac surgery: basis for a novel therapeutic strategy based on non-hypoxic myocardial preconditioning. // Pharmacol Ther. — 2008, 118(1), p. 104−127.
  195. S., Sparks А. В., Rago C., et al. Using the transcriptome to annotate the genome. // Nat Biotechnol, 2002, 20, p. 508−512.
  196. Saks V. A., Rosenshtraukh L. V., Smirnov V. N., Chazov E. I. Role of creatine phospoldnase in cellular function and metabolism. // Can. J.Physiol. Pharmacol. 1978,56, p. 691−706.
  197. Saksena S., Shankar A., Prakash A. et al. Catheter mapping of spontaneous and induced atrial fibrillation in man, //J Interv Card Electrophysi-ol.-2000,4, p. 21−28.
  198. Satoh Т., Zipes P. Unequel atrial stretch in dogs increases dispersion of refractoriness conducive to developing atrial fibrillation. //J Cardiovasc Electrophysiol. 1996, 7, p. 833−842.
  199. Scheinman M. M. Mechanisms of atrial fibrillation: Is a cure at hand. //Journal of American College of Cardiology. 2000, 35 (6), p. 16 871 692.
  200. Scholl F. A., McLoughlin P., Ehler E., et al. DRAL is a p53-responsive gene whose four and a half LIM Domain protein product induces apop-tosis. // The Journal of Cell Biology. 2000,151, p. 495−505.
  201. Schoonderwoerd В. A., Van Gelder I. C., Van Veldhuisen D.J. et al. Electrical and structural remodeling: role in the genesis and maintenance of atrial fibrillation. // Prog Cardiovasc Dis. 2005,48 (3), p. 153−168.
  202. Schott J. J., Charpentier F., Peltier S. et al. Mapping of a gene for long QT syndrome to chromosome 4q25// Am J Hum Genet. — 1995,57, p. 11 141 122.
  203. Schotten U., Ausma J., Stellbrink C. et al. Cellular mechanisms of depressed atrial contractility in patients with chronic atrial fibrillation. // Circulation. 2001,103, p. 691−698.
  204. Schotten U., Greiser M., Benke D. et al. Atrial fibrillation-induced atrial contractile dysfunction: a tachycardiomyopathy of a different sort. // Cardiovasc Res. 2002,53, p. 192−201.
  205. Schotten U., Mattias D., Ausma J. et al. Electrical and contractile remodeling during the first days of atrial fibrillation go hand in hand // Circulation. 2003,107, p. 1433−1439.
  206. Semenza G. L. Transcriptional regulation of gene expression: mechanisms and pathophysiology. // Hum Mutat. 1994,3, p. 180−199.
  207. Severs N. J., Dupont E., Kaprelian R. R. et al. Gap junctions and connex-ins in the cardiovascular system.// Annals of cardiac Surgery. 9th Ed. London. Yacoub M. H., Carpentier A., Pepper J. et al. — 1996, p. 31−44.
  208. Silverman ME. From rebellious palpitations to the discovery of auricular fibrillation: contributions of Mackenzie, Lewis and Einthoven.// Am J Cardiol. 1994,15−73(5), p. 384−389.
  209. Singer DE. A 60-year-old woman with atrial fibrillation. // JAMA. — 2003,290, p. 2182−2189.
  210. Shearman L. P., Sriram S., Weaver D. et al. Interacting molecular loops in the mammalian circadian clock. // Science. — 2000,288, p. 1013−1019.
  211. Sheikh-Hamad D., Rouse D., Yu Yang. Regulation of stanniocalcin in MDCK cells by hypertonicity and extracellular calcium. // Am J Physiol Renal Physiol. 2000, 278, p. 417−424.
  212. Sheikh-Hamad D., Bick R., Gang-Yi Wu et al. Stanniocalcin-1 is a naturally occuring L-channel inhibitor in cardiomyocytes: relevance to human heart failure. // Am J Physiol Heart Circ Physiol. 2003, 285, p. 442 448.
  213. Shiroshita-Takeshita A" Brundel B. J, J. M., Nattel S. Atrial fibrillation: basic mechanisms, remodeling and triggers. //J Interv Card Electrophy-siol. — 2005,13, p. 181−193.
  214. Schweitzer P, Keller S. A history of atrial fibrillation.// Vnitr Lek. 2002, 48, Suppl 1, p. 24−26.
  215. Simon A. M., Rodefeld D. A. Diverse functions of vertebrate gap junctions. // Trends Cell Biol. 1998, 8, p. 477−483.
  216. Skasa M., Jungling E., Picht E. et al. L-type calcium currents in atrial myocytes from patients with persistant and non-persistant atrial fibrillation. // Basic Res Cardiol. 2001, 96(2), p. 151−159.
  217. Skrypina N. A., Timofeeva A. V., Khaspekov G. L. et al. Total RNA suitable for molecular biology analysis.// J Biotechnol. — 2003, 9- 105(1−2), p. 1−9.
  218. Sluimer J. C., Kisters N., Cleutjens К. B. et al. Dead or alive: gene expression profiles of advanced atherosclerotic plaques from autopsy and surgery. // Physiol Genomics. 2007,30, p. 335−341.
  219. Smyth G. K., Yang Y. H., Speed T. Statistical issues in cDNA microarray data analysis. // Methods Mol Biol. 2003, 224, p. 111−136.
  220. Somekawa S., Fukuhara S., Nakaoka Y. et a. 1. Enhanced functional gap junction neoformation by protein kinase A-dependent and Epac-depend-ent signals downstream of cAMP in cardiac myocytes. // Circ. Res. -2005,97, p. 655−662.
  221. Y. В., On Y. K., Kim J. H. et al. The effects of atorvastatin on the occurrence of postoperative atrial fibrillation after off-pump coronary artery bypass grafting surgery. // Am Heart J. — 2008, 156 (2), 373, p. 916.
  222. Steenman M., Chen Y. W. Cunff M. L. et al. Transcriptomal analysis of failing and nonfailing human hearts. // Physiol Genomics. — 2003,12, p. 97−112.
  223. Stewart S., Hart C. L., Hole D. J. et al. A population-based study of the long-term risks associated with atrial fibrillation: 20-year follow-up of the Renfrew/Paisley study. // Am J Med. 2002,113, p. 359−364.
  224. Storey J. D., Tibshirani R. Statistical significance for genomewide studies.// Proc Natl Acad Sci USA. 2003,100, p. 9440 -9445.
  225. Sun H., Gaspo R., Leblanc N. et al. Cellular mechanisms of atrial contractile dysfunction caused by sustained atrial tachycardia. // Circulation. 1998, 98(7), p. 719−729.
  226. Sydow K., Daiber A., Oelze M. et al. Central role of mitochondrial aldehyde dehydrogenase and reactive oxygen species in nitroglycerin tolerance and cross-tolerance. //J. Clin. Invest. — 2004,113, p. 482−489.
  227. Thijssen V. L., Ausma J., Liu G. S. et al. Structural changes of atrial myocardium during chronic atrial fibrillation. // Cardiovasc Pathol. — 2000, 9, p. 17−28.
  228. Thijssen V. L., van der Velden H. M., van Ankeren E. P. et al. Analysis of altered gene expression during sustained atrial fibrillation in the goat. // Cardiovasc Res. 2002, 54, p. 427−437.
  229. Thijssen V. L., Ausma J., Gorza L. et al. Troponin I isoform expression in human and experimental atrial fibrillation. // Circulation. — 2004, 17, 110(7), p. 770−775.
  230. Thum Т., Galuppo P., Wolf C. MicroRNAs in the Human Heart. A clue to fetal gene reprogramming in heart failure. // Circulation. —2007, 17, 116(3), p. 258−267.
  231. Tieleman R. G. The pathophysiology of maintenance of atrial fibrillation.// PACE. 2003,26, p. 1569−1571.
  232. Towbin J. A., Vatta M. The genetics of cardiac arrhythmias. // PACE. — 2000,23, p. 106−119.
  233. Tsai С. E, Tai С. Т., Hsieh M. H. et al. Initiation of atrial fibrillation by ectopic beats originating from the superior vena cava: electrophysiological characteristics and results of radiofrequency ablation.// Circulation. — 2000,102, p. 67−74.
  234. С. Т., Lai L. P., Lin J. L. et al. Renin-angiotensin system gene polymorphisms and atrial fibrillation. // Circulation. — 2004, 109, p. 16 401 646.
  235. Van Wagoner D. R., Pond A. L., McCarthy P. M. et al. Outward К current densities and Kvl.5 expression are reduced in chronic human atrial fibrillation. // Circ Res. 1997, 80(6), p. 772−781.
  236. Van Wagoner D. R., Pond A. L., Lamorgese M. et al. Atrial L-type Ca2+ currents and human atrial fibrillation. // Circ Res. — 1999, 85, p. 428 436.
  237. Van Wagoner D. R., Nerbonne J. M. Molecular basis of electrical remodeling in atrial fibrillation. //J Mol Cell Cardiol. 2000, 32, p. 11 011 117.
  238. Vozzi C., Dupont E., Coppen S. R. et al. Chamber-related differences in connexin expression in the human heart. //J Moll Cell Cardiol. — 1999, 31, p. 991−1003.
  239. Waldo A., van Wagoner D. R. Atrial fibrillation. / Foundation of cardiac arrhythmias. Basic concepts and clinical approaches. New York. —2001. Edited by Spooner P. M., Rosen M. R. Marcel Dekker Inc., p. 479- 513.
  240. Wang J., Bourne G. W., Wang Z. et al. Comparative mechanism of antiarrhythmic drug action in experimental atrial fibrillation. Importance of use dependent effects of refractoriness.// Circulation. — 1993, 88, p. 1030−1044.
  241. Wang J., Liu L., Feng J. et al. Regional and functional factors determining the induction and maintenance of atrial fibrillation in dogs. // Am J Physiol. 1996,271, p. 148−158.
  242. Wells JL. Characterisation of atrial fibrillation in man: studies following open heart surgery.// PACE. 1978,1(4), p. 426−438.
  243. Wiener N., Rosenblueth A. The mathematical formulation of the problem of conduction of impulses in a network of connected excitable elements, specifically in cardiac muscle. // Arch Inst Cardiol Met. — 1946, 16, p. 205−265.
  244. M. С. E. F., ICirchhof C. J. H. L., Dornald R. et al. Atrial fibrillation begets atrial fibrillation: a study in awake chronically instrumeneted goats. // Circulation. 1995,92, p. 1054−1068.
  245. Wolff L. Familiar auricular fibrillation. // New Engl J Med. 1943, 229, p. 396.
  246. Wolf P. A., Abbott R. D., Kannel W. B. Atrial fibrillation: A major contributor to stroke in the elderly. The Framingham Study. // Arch Intern Med. 1987,147, p. 1561−1564
  247. Yamda J., Ohkusa Т., Nao T. et al. Up-regulation of inositol 1,4,5-triphos-pate receptor expression in atrial tissue in patients with chronic atrial fibrillation. //J Cardiol. 2002,39(1), p. 57−58.
  248. Yamashita Т., Hayami N., Ajiki K. et al. Is ACE gene polymorphism associated with lone atrial fibrillation. // Jpn Heart J. — 1997, 38, p. 637 641.
  249. Yang Y., Xia M. f Jin Q. et al. Identification of a KCNE2 gain-of-func-tion mutation in patients with familial atrial fibrillation. // Am J Hum Genet. 2004,75, p. 849−905.
  250. Yang Z., Zingarelli В., Szabo C. Cricial role of endogenous interleukin-10 production in myocardial ischemia/reperfusion injury. // Circulation. — 2005,101, p. 1019−1026.
  251. Yang X., Doser T. A., Fang С. X. et al. Metallothionein prolongs survival and antagonizes senescence-associated cardiomyocyte diastolic dysfunction: role of oxidative stress. // FASEB J. 2006, 20, p. 260−270.
  252. Yue L., Feng J., Gaspo R. et al. Ionic remodeling underlying action potential changes in a canine model of atrial fibrillation. // Circ Res. — 1997, 81, p. 512−525.
  253. Yue L., Melnyk P., Gaspo R. et al. Molecular mechanisms underlying ionic remodeling in dog model of atrial fibrillation. // Circ Res. — 1999, 84, p. 776−784.
  254. Yu W. C., Lee S. H., Tai С. T. et al. Reversal of atrial electrical remodeling following cardioversion of long-standing atrial fibrillatio in man. // Car-diovac Res. 1999,42, p. 470−476.
  255. Zicha S., Xiao L., Stafford S. et al. Transmural expression of transient outward potassium current subunits in normal and failing canine and human hearts. //J Physiol. 2004,561, p. 735−748.
  256. Zipes D. P. Sudden Cardiac Death. // Circulation. 1998, 98, p. 23 342 351.
Заполнить форму текущей работой

Сессия? Спокойно!