Феномен готики в системе культуры

Актуальность исследования.

В исторической и современной культурологической мысли актуально присутствует интерес к культуре средневековья, что обусловлено чрезвычайно высоким ценностным и смысловым потенциалом эпохи. Существует множество самых разнообразных точек зрения по основным проблемам: периодизации и типологии культуры средних веков, культурных универсалий, роли экономических факторов в общей культурной динамике, проблем народной культуры, сущности средневекового искусства и творчества, его значимость для последующих эпох и для современности и т. п. Наряду с детальной проработкой отдельных позиций это предполагает определение основных универсалий и построение целостного образа феномена готики.

Исследования, посвященные искусству, далеко не всегда отвечают критериям системности и комплексности, а между тем, проникновение в существо творческого смысла эпохи возможно только при соблюдении условий системности, которая предполагает взаимодействие с принципами синергетического изучения антропосоциокультурных систем.1 В особенности это касается такой эпохи, как средневековье, поскольку культурные, эстетические и мировоззренческие принципы, которыми руководствовались тогда художники, могут быть восстановлены только с учетом их полифункциональности и структурной соотнесенности многообразия культурных феноменов. Стремление рассматривать отдельные явления культуры на фоне широкого исторического контекста стало преобладающим во второй половине XX века как в зарубежной, Л так и в отечественной историографии .

Такого рода системный подход, необходимость применения которого в гуманитарных исследованиях была детально обоснована в исследованиях М. С. Кагана и других авторов, позволяет синтезировать художественный язык эпохи, под которым понимается «вся совокупность средств чувственно-понятийного освоения действительности"3: художественный язык средних веков может быть прослежен как в области изобразительного и словесного искусства, так и в иных областях, имеющих дело со знаковыми системами — в религиозно-магической деятельности, в политической идеологии, в ремесленном производстве.

Средневековый человек он видит символы повсюду — в культе, в народном обычае, в общественной жизни, искусстве. Бытие доя средневекового человека не только предельно символично, отмечает В. М. Дианова, но одновременно символически «утвердительно» и «отрицательно» в соответствие с катафатикой и апофатикой — символы и условные знаки, используемые в творчестве возникли с определенной и противоречивой целью: одновременно выявить и скрыть истину.4 В зависимости от степени отображения Бога выстраивается иерархия сущего, поэтому характерная черта средневековой культуры — иерархический порядок и реалистический символизм, преломляющий высшую реальность в земных формах. И если мир для средневекового человека есть «книга, написанная рукой Бога, в которой каждое существо представляет собой слово, полное смысла"5, то задачей историка — и тем более историка культуры — является попытка обнаружить те ключи и шифры, которые позволяли средневековому человеку прочитывать эту книгу. Историк культуры выступает как «реаниматор» символов, способный по.

2 См.: Гуревич А. Я. Исторический синтез и школа «Анналов». М., 1993.

3 Художественный язык средневековья. М., 1982. С. 3.

4 Дианова В. М. Философия искусства (Античность. Средневековье). Учебное пособие. СПб., 1999. С. 27.

5 Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1972. С. 266. нимать и истолковывать всю возможную полноту архитектонического творчества, понимаемого как грандиозный ансамбль разнообразных искусств, который реально функционирует как организованная пространственно-временная среда, удовлетворяющая многочисленные практические и духовные потребности человека.6 В этом смысле опыт среды культуры является очень полезным для понимания пространственного единства не только истории культуры, но и современности.

Символизм средних веков замкнут на культ, в котором воссоздается совокупный порядок бытия и в каждый данный исторический момент как бы заново совершаются в символической форме все вечно значимые события священной жизни. При этом культ имеет архитектонически-пространственный облик — это здание церкви. Внутри храма также все насыщено символическими значениями, в которых элементы повседневного повествования сплавлены с элементами священной истории. К этому добавляются фигурные изображения лиц и событий священной истории — пластика, живопись, витражи. И из всего этого вместе складывается целое, позволяющее воочию увидеть мир религиозной жизни.

Готическая культура — апогей высокого средневековья — проявилась отнюдь не только в архитектуре, как это иногда полагают, связывая готический стиль с зодчеством XII — XV веков, но захватила собой всю совокупность строго неразделенных тогда друг от друга «искусств» (от пластики и живописи — до дизайна шрифтов и театральных представлений)7. Увеличив дистанцию еще на один шаг, который, возможно, только и представляет средневековую культуру в подлинном ракурсе, позволяя на расстоянии видеть великое, можно, подобно О. Шпенглеру, пред.

6 Мосолова JIM. Архитектонические искусств II Основы теории художественной культуры. СПб, 2001. С. 64.

7 См.: Мисонжников Б. Я. Феноменология текста. Соотношение содержательных и формальных структур печатного издания. СПб., 2001; Assmann J. Das kulturelle Gedachtnis. Schrift, Erinnerung und politische Identitat in fruhen Hochkulturen. Munchen, 1997; Даркевич В. П. Народная культура средневековья. М., «Наука», 1988. метно говорить о «готической физике» или «готической философии»: «готическое мировоззрение с его борьбой между разумом и волей есть по сути выражение жизнечувствованш людей крестовых походов, эпоо хи Штауфенов и великих соборных построек» .

Целостное понимание общего средневекового мирочувствия, одним из выражений которого явилось готическое зодчество — так формулируется главная задача исследования. Связь истории культуры с историей искусства позволяет говорить о «расиредмеченных» формах жизненного мира, реконструкция которого есть не в последнюю очередь реконструкция мира воображаемого — реконструкция образной системы средневекового искусства и способов ее рецепции адресатами. В известном смысле средневековый мир является для нас «чужим»: так, например, средневекового писателя не интересует «достоверность» в ее новоевропейском смысле — для него она всего лишь видимое (то есть — «видимость»), тогда как его интересует описание неизменной бытийной структуры, «увидеть» которую можно лишь «трансцендруя» всякое фактическое зрение.

Сложность анализа феномена готики состоит также в том, что она находится как бы на границах упорядоченной исторической культурологии, что говорит об особой «внеисторичности» готики и ее определенной оппозиции в отношении к «нормам» и «правилам». В то же время феномен готики содержит в себе подчеркнутое внимание к индивидуализации.9.

Вплоть да начала Нового времени исторические дискурсы (на которые так или иначе приходится опираться историку) в значительной мере являлись разновидностью художественной литературы. Никого о.

Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. Гештальт и действительность. М., 1993. С.

488.

9 «Поскольку каждый готический артефакт сингулярен, то есть соотнесен лишь с фантазией и мастерством художника, он не может быть вписан в идеологическую историю культуры» (Ямпольский М. Б История культуры как история духа и естественная история// НЛО. 2003. № 1. С. 24. не удивляло, что «цифры, которые приводят средневековые писатели, обычно очень преувеличены. Например, средневековые писатели насчитывают никак не меньше 300 тысяч участников первого крестового похода. Или возьмем, например, «Славянскую хронику» Гельмольда (ум. 1177 г.), <�написанную ок. 1172 г. по личным наблюдениям и наблюдениям других очевидцев>, посвященную истории немецких завоеваний и колонизации в землях полабских славян в XII в. Здесь мы находим описание сражения, в котором было убито 100 тысяч язычников, между тем как христиане потеряли только одного человека. Такого рода преувеличения следует всецело отнести за счет риторической манеры повествования, при которой автор не столько заботится о точности передачи, сколько о силе производимого впечатления. Словом, в количественных определениях, в цифрах очень дает себя знать влияние, с одной стороны, гиперболического библейского стиля, а с другой— римской риторики"10. Таким образом, дистанция между «вымыслом» и «реальностью» не является исторической константой.

В результате разные группы читателей в разные времена могли приписывать разный статус одному и тому же произведению. Кроме того, истинность дискурса (то есть возможность атрибутировать то или иное выказывание как высказывание о действительности) также исторически изменчива. Известно, что в Средние века степень «истинности» определялась прежде всего типом источника: для любого средневекового хрониста эпизоды библейской истории были «историческими фактами» в гораздо большей степени, чем непосредственно описываемая им вчерашняя битва. «Средневековое историческое знание. делилось в зависимости от источника на два различных типа: историю священную и историю светскую (&bdquo-профанную»). Источник первого из них трансцендентный — &bdquo-живое божественное откровение" - второй же основывается на человеческом опыте и человеческой памяти. Священная историяобъект веры. абсолютная истинность ее &bdquo-сообщений" обусловлена их божественным происхождением. Что касается светской истории, то. ее &bdquo-сообщения" изменчивы в зависимости от места и времени, поэтому их правомернее относить к разряду &bdquo-мнений", нежели к разряду истин"11.

Именно попытки реконструкции мирочувствия в его целостности привели к такому обилию «методологических» отступлений, без которых, однако, общий замысел исследования рисковал остаться просто непонятным. На наш взгляд, при обращении к эпохам прошлого историк культуры обречен на то, чтобы осмыслить и понять способ бытия историчности, его определенность (то есть неповторимую культурную «физиономию») и возможность описания этой определенности. Эти проблемы не столь тривиальны, как это могло бы на первый взгляд показаться: культурные значение истории как пространства сознания и как пространства исторического действия совпадают, поэтому история как контекст действия оказывается включенной в её собственное знание. Требование единства человеческой культуры выражается в открытии собственно исторического времени и в отказе от его натуралистских оснований. Кроме того, понимание прошлого — истории — есть форма понимания нами самих себя.

Тематизация истории и тематизация современности относительно друг друга образуют констелляцию в духе картин Эшера — рука рисует руку, в свою очередь рисующую руку. С одной стороны, современность является предметом философии истории, которая, в свою очередь, определяется как современная фигура философского мышления. Складывается, таким образом, дилемма: философия истории имеет дело с современностью как с одним из своих концептуальных образований. С другой стороны, философия истории есть одно из концептуальных образований внутри современной эпохи. Подобная дилемма вдвигает в историко-гуманитарное знание нечто подобное физическому принципу дополнительности, сформулированному Н. Бором для квантовой механики, а затем перенесенному на любое научное описание12: прояснение исторических диспозиций есть не что иное, как прояснение современными людьми собственного места в бытии. Специфика тенденциозного рассмотрения настоящего положения дел заключается не в признании многофакторности и вариативности тенденций, их гетерогенности и нередуци-руемости к общему источнику, и даже не в завершённости некоторых или ведущих из них в самом настоящем, что, кстати, позволяет само настоящее описывать каузально. Эта специфика тенденций должна быть усмотрена в их характере проходить сквозь настоящее, в том характере, который выдвигает из будущего ближайшее и как новацию делает его современным.

Степень научной разработанности проблемы. Целостное видение исторической эпохи требует не просто «комплексного метода», а подлинного синтеза историко-культурного знания. Исследования ученых школы «Анналов» (М. Блок, Ж. ле Гофф, Ф. Бродель и др.) обозначили важный этап в современной историографии и культурологии. Обращение к проблемам менталитета, изучение типов мышления и особенностей картины мира, присущих разным культурно-историческим эпохам, неразрывно связано с изучением своеобразия разных культурных типов. В отечественной науке данный подход реализуется в работах Л. М. Баткина по итальянскому гуманизму13, А. Д. Михайлова по средневековой французской культуре14.

12 См.: Лотман Ю. М. Культура как коллективный интеллект и проблемам искусственного разума. М., 1977.

13 См.: Баткин Л. М. 1) Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления. М., 1978; 2) Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. М., 1989.

14 См.: Михайлов А. Д. Старофранцузская городская повесть «фаблио» и вопросы специфики средневековой пародии и сатиры. М., 1986.

Необходимо также отметить принципиальность исследований, посвященных «теории мировоззрения» или к ним непосредственно примыкающих (В. Дильтей, О. Шпенглер): во-первых, исследование данными авторами исторической действительности («историчности») как предельного основания человекоразмерного бытия, во-вторых, рассмотрение ими культур как непереводимых целостностей («историческая монадология»). Данный подход оказался плодотворным в исследовании средневековой и ренессансной культуры — как на Юге (Я. Буркххардт, А. Шастель), так и на Севере (О. Бенеш, М. Дворжак).

Принципиальными представляются также исследования новоевропейской научной революции в связи с ее ренессансными и средневековыми истоками, проведенные как отечественными авторами (С. С. Аве-ринцев, А. В. Ахутин, В. В. Бибихин, П. П. Гайденко, А. Ф. Лосев, А. Г. Погоняйло, К. А. Сергеев, Я. А. Слинин), так и зарубежными (П. Дюгем, А. Койре, Т. Кун, М. Хайдеггер).

Искусство в системе культуры рассмотрено со стороны знакового закрепления. Подобный подход был осуществлен семиотикой культуры, анализирующей, в частности, готическую культуру средневекового Запада с точки зрения функционирования в ней языков культуры как «вторичных моделирующих систем». В этой связи особенно нужно отметить работы Ю. М. Лотмана, Б. А. Успенского, А. Я. Гуревича, М. Я. Либма-на, О. А. Лясковской, М. Б. Ямпольского и др.

Общие методологические ориентации исследования культуры в работе связаны с исследованиями отечественных авторов С. С. Аверинцева, Т. А. Апинян, Л. М. Баткина, М. М. Бахтина, А. А. Грякалова, К. Г. Исупова, М. С. Кагана, Л. М. Мосоловой, Г. К. Щедриной и др.

Объектом диссертационного исследования является предметно-символической мир культуры Средневековья и компонент готики в ее пространственно-архитектонической, символической и ценностной данности и тематизации.

Предметом исследования выступают культурологические, эстетические и мировоззренческие принципы целостного феномена готики в системе полифункциональности и структурной соотнесенности культурных институций Средневековья.

Цели и задачи исследования. Цель данного исследования состоит в последовательном выявлении места готического искусства в системе средневековой культуры, рассмотрении роли художественных методов отражения действительности в широком контексте социальной практики, исследовании имманентной эстетической составляющей готического искусства. Движение к указанным целям предполагает решение следующих основных задач.

1. Выявить доминанты готической художественной системы и их эстетический смысл.

2. Проследить эволюцию готического художественного канона.

3. Указать место готического искусства в совокупной системе средневекового символизма.

4. Обнаружить бытование «готического духа» с пределами непосредственно-готических артефактов — в науке, религии, философии, экономике.

5. Показать значимость феномена готики в диалоге культур.

Гипотеза исследования содержит предположение о целостном понимании готики посредством определения ее типологических универсалий и построения феномена готики как специфической культурной данности. Системный культурологический подход дает возможность представления готики как антропосоциокультурной целостности в ее принципиальных константах существования и творчества. Предполагается теоретический синтез художественного языка эпохи, под которым понимается совокупная целостность чувственно-понятийного освоения действительности.

Методология исследования. Диссертационное исследование располагается в междисциплинарном пространстве, где пересекаются подходы истории и философии культуры, эстетики и искусствоведения. При написании данной работы были использованы следующие методологические стратегии.

1. Метод исторического и теоретико-эстетического анализа при исследовании явлений культурной и художественной жизни средневековья;

2. Методы системного анализа и методы семиотики культуры, дающие возможность рассматривать различные знаковые массивы как элементы единой семиосферы;

3. Метод «теории мировоззрений» В. Дильтея и О. Шпенглера, позволяющий за потоком эмпирических экземплярностей — от политико-экономических до художественных — усматривать «полный исторический опыт» (В. Дильтей);

— 4. Историко-компаративный метод, позволяющий сопоставлять исторические события как в синхроническом, так и в диахроническим плане, выявлять логику их трансформации, придавая исследованию полифоническое звучание;

5. Метод философско-культурного диалога при целостном понимании феномена готики;

6. Герменевтический метод при описании и интерпретации «текстов» средневековой культуры.

Организация исследования. Исследование было проведено в три этапа.

На первом этапе осуществлено целостное рассмотрение символической архитектоники феномена готики, проанализированы культурно-генетические истоки и дана принципиальная периодизация готики. Готика представлена как единое движение, рассмотрен вопрос о готическом каноне и ценностях готической культуры.

На втором этапе была дана обобщающая оценка системы символических универсалий средневековой культуры, на основании чего проанализирован готический символизм как способ бытия, уточнено понятия символа и символического отношения в конкретно-исторической реальности готической культуры. Это дало возможность понять готический храм как модель мира и как особого рода прообраз существования. На третьем завершающем этапе исследования осуществлена концептуализация феномена готики модернистскими историко-культурными дискурсами — так готика вводится в социально-культурное пространство модерна и современности. Показана связь готической культуры с научными поисками времени, что дало возможность понять анализируемый феномен как специфический и значимый для современности «прасим-вол» европейской культуры.

Научная новизна исследования. Научная новизна работы состоит в выяснении специфики и целостности готики в тотальности средневекового мирочувствия. В данном исследовании обнаруживается значимость готического стиля в самоопределении средневековой культуры: рассмотрение готического стиля в широком культурно-философском контексте по-новому способно показать связь средневековья и нового времени в их последующем раскрытии для современности. В диссертационном исследовании также устанавливается связь между такими явлениями, как готическая архитектура и новоевропейская научная революция, показаны разные способы социальной интеграции индивида средневековым обществом и специфический способ отношения к времени.

Положения, выносимые на защиту.

1. Любые однозначные попытки периодизации готики, проявляющиеся в резком ее отделении от Ренессанса (особенно северного) ведут к разрыву культурного диалога.

2. Готическое искусство может быть адекватно понято только в контексте средневекового символизма, рассмотренного как определенный способ представления действительности и как способ бытия.

3. Готический храм функционирует в средневековом обществе как психогеографическая культурная модель, синтезирующая «коллективное тело» и наделяющая его структурирующими культурными универсалиями.

4. Рассмотрение готики модернистским историко-культурным дискусом позволяет понять ее существенную роль в истории западноевропейской цивилизации — именно ее бытие в качестве европейского «пра-символа».

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что материалы диссертации, разработанные в ней методологические подходы и полученные результаты позволяют целостно понять специфику культурных процессов как в имманентной статике, так и в исторической динамике на материале культуры готики.

Практическая значимость исследования. Выводы исследования могут быть использованы при анализе и оценке культурных тенденций и универсалий, что оказывается конструктивным при исследовании диалога культур. Представленная тема готического «образа жизни» значима для выработки диалогических стратегий современного гуманитарного образования.

Результаты исследования могут быть использованы при анализе и оценке культурных тенденций, феноменологии культурных универсалий. Последовательно может быть представлена тема готического «образа жизни», что значимо для выработки диалогических стратегий современной философии образования.

Результаты исследования могут быть использованы:

— при чтении общих и специальных курсов по исторической культурологи и теории культуры;

— при составлении и написании учебных пособий и программ по истории и теории культуры;

— при создании методических разработок по соответствующим разделам истории и теории культуры, прикладной культурологии.

Апробация.

Положения диссертации включены в материалы четырех Международных научных конференций «Ребенок в современном мире» (Санкт-Петербург — 1998, 1999, 2003, 2004), Международной научной конференции «Жизненный мир поликультурного Петербурга» (Санкт-Петербург, 2003), и научно-практической конференции «Вопросы взаимодействия философии, культурологии и социальных коммуникаций» (Санкт-Петербург, 2003). Содержание работы освещено в выступлениях на указанных конференциях, тезисы выступлений вошли в сборники тезисов докладов участников конференций. В теоретическом журнале «Credo new» опубликована статья автора «Время колокола» и «время циферблата» (2003. № 4), в которой обозначены принципиальные аспекты темы диссертации.

Всего по теме исследования опубликовано 7 научных работ.

Достоверность научных результатов обеспечивается корректным и конструктивным использованием междисциплинарной методологии культурологического знания и многофакторностью анализа материала. Совмещены методологические проекции исторического и теоретико-эстетического анализа феномена готики, сопоставлены историко-культурные события в синхроническом и в диахроническом планах, выявлена логика их изменений в полифоническом звучании. Теоретический анализ дополнен культурологической герменевтикой при описании и интерпретации «текстов» средневековой культуры.

Структура диссертации определена в соответствии с целью и задачами исследования и включает введение, три главы, заключение и библиографию.

Заключение

.

Для настоящего времени характерно разнообразие точек зрения по проблемам периодизации и типологии культуры средних веков, культурных универсалий, роли экономических факторов в общей культурной динамике, проблемам средневековой народной культуры, сущности средневекового искусства и творчества, его значимости для последующих эпох и для современности. Это не способствует созданию объемного культурологического видения эпохи. Поэтому предпринятое в диссертации историко-культурологическое исследование было ориентировано на целостную демонстрацию феномена готики в ее принципиальных культурных константах. Культурные, эстетические и мировоззренческие принципы, которыми руководствовались «люди готики», могут быть восстановлены только с учетом всей их полифункциональности и структурной соотнесенности со всем многообразием культурных данностей и институций. Готическая культура — апогей высокого средневековья — проявилась отнюдь не только в архитектуре, как это иногда полагают, связывая готический стиль с зодчеством XII — XV веков, но захватила собой всю совокупность строго неразделенных тогда друг от друга «искусств» (от пластики и живописи — до дизайна шрифтов и театральных представлений).

Реализованный в работе системный подход позволил синтезировать художественный язык средних веков как в области изобразительного и словесного искусства, так и в иных областях, имеющих дело со знаковыми системами — в религиозно-магической деятельности, в политической идеологии, в ремесленном производстве, в структурации времени и повседневности.

Таким образом, культурное бытие средневекового понято как «бытие символическое», где наличествует иерархический порядок и реалистический символизм, преломляющий высшую реальность в земных формах. Мир для средневекового человека есть книга, написанная рукой Бога, в которой каждое существо представляет собой слово, полное смысла. Задача исследования состояла в том, чтоб обнаружить те ключи и шифры, которые позволяли средневековому человеку прочитывать эту книгу. Историк культуры в таком подходе выступает как «реаниматор» символов, способный понимать и истолковывать полноту архитектонического творчества, понимаемого как грандиозный ансамбль разнообразных искусств, который реально функционирует как организованная пространственно-временная среда, удовлетворяющая многочисленные практические и духовные потребности человека. В этом смысле опыт рассматриваемой в работе общей «среды культуры» является полезным для понимания пространственного единства не только истории культуры, но и современности.

Посредством анализа основных «культурологем» было реконструировано целостное понимание общего средневекового мирочувствия, одним из исходных выражений которого явилось готическое зодчество. Научное знание в контексте данного исследования было представлено как данность культуры, активно входящая в ее сознание и самосознание.

Материалы диссертации, разработанные в ней методологические подходы и полученные результаты позволяют лучше понять специфику культурных процессов, как в их имманентной статике, так и в их исторической динамике. Перспективы исследования могут быть определены в дальнейшем анализе значимости феномена готики для современной культуры, что, прежде всего, ставит вопрос о принципах целостности культуры, природы и особенностях культурного диалога. В такой перспективе готика предстает как идеальное воплощение идейной и органической целостности, причем центральным элементом культуры — готического произведения — предстает человек с его укорененностью в духовную традицию и с возможностью свободного ответственного творчества.