Литературный процесс XX века ознаменован появлением новых жанров, новых жанровых форм. Эта тенденция коснулась и жанра романа, восприимчивого к изменениям, что привело к появлению жанра филологического романа, осмысление своеобразия которого шло на протяжении всего XX века, сформировавшего разные точки зрения на этот «непроявленный жанр» (JI. Гинзбург), «субжанр» (С. Чупринин), «жанр» (Вл. Новиков) и др. Исследователь И. Степанова обобщила в своей работе: «явление, которое кроется под этим названием, возникло и существовало на протяжении всего прошлого века, начиная с 1920;х гг., в виде полунаучной-полухудожественной прозы. подобная проза родила роман» [138: 75]. Писатели, по мысли И. П. Ильина, стали выступать одновременно и как теоретики собственного творчества, и как создатели текста [173: 326]. Вкрапление литературоведческой теории в текст романов, достигая наивысшей концентрации, дает повод говорить о специфике филологической прозы, в пространстве которой и формировался собственно филологический роман. Авторы этой жанровой формы превращают свою творческую биографию, биографии коллег по цеху, перипетии литературной жизни в сюжетное пространство литературного произведения, в границах которого появляется возможность декларировать индивидуальные особенности авторского стиля, используют «площадку» произведения для литературного эксперимента, стилистических новаций. Исследования писателями «уникальности творческой личности» спровоцировали и появление нового героя — филолога, а основная проблематика в этих произведениях стала группироваться также и вокруг вопросов собственно литературы и языка.
Жанр филологического романа задолго до того, как появился сам термин, связан с именами В. Розанова, Ю. Тынянова, В. Каверина, О. Форш, В. Шкловского, К. Вагинова, В. Набокова.
В литературной критике и научных исследованиях неоднократно предпринимались попытки изучить особенности филологической прозы и ее жанровую специфику. Так, по мнению Вл. Новикова, «проблема „литература как филология и филология как литература“ и в наступившем столетии еще долго будет сохранять свою актуальность, задевая за живое литераторов разного творческого склада и разных эстетических взглядов» [16: 169].
Проза филологической интенции (по тематике, по специфике героя, сюжета, по способу повествования) включает в себя «филологическую оглядку», «филологическое припоминание», требует определенного круга знаний (как от читателя, так, естественно, и от писателя), способности ориентации в культурном и историко-литературном дискурсе эпохи (и не одной).
В круге таких проблем только в 70-е годы и появляется номинация прозаического жанра как «филологической прозы» и термина «филологический роман». Вл. Новиков заметил, что впервые подзаголовок «филологический роман» появился к книге Ю. Карабчиевского «Воскресение Маяковского», затем А. Генис использовал данный термин для своего романа «Довлатов и окрестности», демонстрируя тем самым его цель — исследование психологии творческой личности. С тех пор термин «филологический роман» все чаще появляется в литературоведческих исследованиях.
Специфическими чертами филологического романа, по мысли Вл. Новикова, стали синтез мемуара и эссеистики1, афористическая манера письма. Термин «филологический роман», считает он, применим к таким сочинениям, как беллетристическое повествование о писателях [15: 30]. Немаловажной чертой филологического романа Вл. Новиков считает таюке «стихию разноречия и разноязычия» (термин М. Бахтина).
По замечанию С. Чупринина, к понятиям «филологическая проза» и, в частности, «филологический роман», в литературных кругах относятся «с предвзятостью» [161: 608]. И тем не менее, это явление маргинальное в литературном процессе: ряд критиков и литературоведов (А. Жолковский,.
1 Как считает И. П. Ильин, эссеистичность «изложения, касается ли это художественной литературы, или литературы философской, литературоведческой, критической и т. д., вообще стала знамением времени.» [170: 326].
Ю. Щеглов, Вл. Новиков, А. Генис, С. Чупринин и др.), привлеченных столь ярким феноменом искусства, высказали позитивное отношение к новому жанру, что позволяет констатировать устойчивую тенденцию в развитии филологической прозы и выделении филологического романа в отдельный жанр. В частности, наличие этого жанра как факта литературной реальности отмечает С. Чупринин в книге «Русская литература сегодня: Жизнь по понятиям»: «Авторы максимально акцентировали книжность своих сочинений, предназначаемых исключительно читательскому меньшинству, владеющему искусством дешифровки самых трудных для понимания текстов и разделяющему с авторами их культурные, моральные и идеологические установки» [161: 215]. Некоторая «залитературенность» отдельных произведений современной литературы, по его мнению, приводит к пересмотру концепции личности, особенно там, где авторы анализируют свой личный литературоведческий опыт, а влияние других текстов ведет к пересмотру жанра произведения [161: 215].
Для литературы начала XX века было характерно развитие документально-мемуарного жанра. Имена и фамилии известных личностей в произведениях этого типа, будучи измененными, легко узнавались читателями-современниками. Подобные тексты получили название «романов с ключом», по аналогии с одноименным жанром во французской литературе («roman «a clef»). Филологические романы, несомненно, тяготеют к повествованию «с ключом», в котором читатели «с легкостью угадывают прототипов, замаскированных прозрачными. псевдонимами» [161: 504]. Игра с читателем, часто связанная с описанием литературных скандалов (коих немало знает история литературы), доставляет автору не только эстетическое, но и профессиональное удовольствие.
С. Чупринин назвал три условия для выделения филологического романа в отдельный жанр: 1) нерешенные вопросы творческой жизни, 2) конфликт между безвестными лицами и литературным авторитетом, 3) несовпадение образа жизни писателя с тем, что он делает и думает о себе.
Филологические романы пишут многие, по мысли исследователя, но при этом не уточнена его жанровая разновидность, что является свидетельством того, что филологический роман находится в стадии формирования. Если Вл. Новиков главным условием, определяющим жанр филологического романа, считает профессию героя, то С. Чупринин -«филологическую проблематику повествования».
И. Степанова предлагает рассматривать филологический роман как «промежуточную словесность» в русской прозе XX века, утверждая, что в нем должны «.присутствовать романная коллизия и романный герой» [139: 75]. Опираясь на труды Б. Эйхенбаума, И. Степанова замечает, что о промежуточных жанрах говорили еще формалисты, когда занимались «скрещиванием» филологии и литературы. Они, на ее взгляд, были предшественниками данной жанровой формы, а в 90-е годы XX века филологический роман «отвердел и выкристаллизовался», ассимилировал в биографический роман («Довлатов и окрестности» А. Гениса), в мемуары («НРЗБ» А. Жолковского), в роман-пародию («Голубое сало» В. Сорокина), в беллетризованную роман-оперу («Орфография» Д. Быкова) [139: 81−82].
В полной мере констатировать закрепление жанра филологического романа нельзя уже по той причине, что например, А. Генис обозначил жанр своей книги о Довлатове как «филологический роман», создав, на наш взгляд, отнюдь не биографическое исследование. После выхода своего романа он опубликовал статью «Кабатажное плаванье», в которой утверждал, что читатель должен «прибегнуть к попятному чтению, возвращающему строку не только к моменту рождения, но и к обстоятельствам зачатия. Книга для филологического романа — улика, ведущая литературу к ее виновнику» [7: 121].
По мнению И. Степановой, главной отличительной чертой филологического романа является «такое воплощение филологических идей в структуре романа, такое включение литературной или языковой теории в литературную практику, которое ведет к художественным открытиям».
139: 76]. На наш взгляд, такая концепция несколько сужает список произведений, которые можно отнести к жанру филологического романа, да, и сама Степанова отметает сразу же роман «Б.Б. и др.» А. Наймана, объясняя свою позицию тем, что в романе мало художественного вымысла и легко угадывается прототип главного героя.
Исследователь Г. Малыхина, говоря об эпохе постмодернизма, внесшей коррективы в литературные структуры, отмечает, что «автору „филологического романа“, редкого явления в истории русской литературы, присущ теоретический склад мышления» [103: 77]. В литературе на рубеже ХХ-ХХ1 веков количество разновидностей филологического романа увеличилось: «Как стать знаменитым писателем» А. Кучаева (2002), «Орфография» Д. Быкова (2003), «Пиши пропало» М. Безродного (2003), «Еврейский камень, или Собачья жизнь Эренбурга» Ю. Щеглова (2004), «Рахиль» А. Геласимова (2004), «Долог путь до Типперэри» Г. Владимова (2005), «Марбург» С. Есина (2006), «Неверная» И. Ефимова (2007) и др.
В диссертации «Филологический роман в русской литературе XX века (генезис, поэтика)»" А. Разумова рассматривает проблему жанра филологического романа в историческом контексте, отмечая, что интерес к данной проблеме появился еще в 20-е годы. Исследователь не отделяет филологический роман от «филологической прозы», понимая данный термин расширенно, базируя свои доводы на материале романов, дневников, записок. «Фрагментарный филологический роман» — такой термин вводит в дискурс Разумова для обозначения филологических записок, в качестве примера предлагая «Записки» Л. Я. Гинзбург.
Исторический подход к появлению нового жанра — филологического романа — дает возможность увидеть роль литературной борьбы, двух школ — школы М. Бахтина и школы формалистов, — идеи которых нашли отражение в творчестве ее представителей. Романы К. Вагинова (школа М. Бахтина) и.
2 Разумова А. О. Филологический роман в русской литературе XX века (генезис, поэтика): дис. канд. фил. наук. М., 2005.
В. Каверина (школа формалистов) — яркое доказательство этих литературных споров. Школа М. Бахтина проповедовала идею диахронии, что можно доказать на примере романа К. Вагинова «Козлиная песнь», а в романе «Скандалист, или Вечера на Васильевском острове» В. Каверина реализованы идеи формалистов. А. Разумова констатировала, что проблемы романа как жанра стали основными для героев каверинского произведения: «Пафос синхронии потребовал от В. Каверина обратить внимание на кризис романа и на сомнения в его целесообразности как жанра ответить романом» [125: 4], — и проследила логику формалистского творчества, вычислив ключевое слово в игре формалистов — «скрещение»: «Литература скрещивается с филологией» [125: 55], — сделав акцент на автобиографизме филологических романов, его установку на художественность и литературную игру.
Обзор научных публикаций3, посвященных изучению жанрового своеобразияфилологического романа, позволяет отметить, что предметом исследования для их авторов стали его отдельные специфические черты, иногда без точных формулировок, .совокупность критериев отнесения произведения к этому жанру, осмысление проблемы герой-автор и др.
Актуальность исследования обусловлена общими тенденциями в развитии современного литературоведения: ярко выраженного интереса к процессу смешения жанровых черт, появления так называемого «синтетического жанра», к которому, в частности, относится филологический роман, в связи с чем представляется необходимым уточнить аспекты эволюции жанра филологического романа в русской литературе XX века, определить совокупность критериев отнесения литературных.
3 ГребенчукЯ.С. Эпистолярное общение героев в филологическом романе.// Культура общения и ее формирование: Межвуз. сб. науч. трудов. Вып.15. Воронеж, 2005. С.54−59- Лскманов О., СвердловМ. Малый филологический жанр: от «комментария» к «мемуару» // Вопросы литературы. 2005. № 5. С. 322— 359- Малыхина Г. В. Филологический роман // Развитие жанра романа в последней трети XX века: Материалы республиканской научной конференции. Ташкент, 2007. С. 139- Разумова А. О. Путь формалистов к прозе // Вопросы литературы. 2004. № 3. С. 131−150- Разумова А., Свердлов М. Шкловский — персонаж в прозе В. Каверина и Л. Гинзбург // Вопросы литературы. 2005. № 5. С. 33−52- Степанова ИМ. Филологический роман как «промежуточная словесность» в русской прозе конца XX века // Вестник ТГПУ. 2005. Вып. б (50). С. 75−82- Иванова Н. По ту сторону вымысла // Знамя. 2005. № 11. С.3−8. произведений к этому жанру, осмыслить концепцию героя и роль автора в них, их мотивный спектр и поэтику филологического романа.
Таким образом, представляется актуальным исследовать ранее не изученные аспекты эволюции жанра филологического романа, определить совокупность критериев отнесения литературных произведений к этому жанру, осмыслить концепцию героя и роль автора в них, их мотивный спектр и художественное своеобразие.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней представлена обобщенная дефиниция «филологический роман», которая вписывается в контекст современных литературоведческих исследований филологической прозы, прослежена эволюция развития этого жанра в русской прозе XX века, выявлены его сущностные характеристики, определен ряд критериев для типологизации произведений этого жанра, что открывает новые аспекты в понимании идейно-художественного своеобразия филологического романа.
Объектом исследования в работе являются:
1) романы 20−30-х годов XX века: «Пушкин» Ю. Тынянова, «Сумасшедший корабль» О. Форш, «Скандалист, или Вечера на Васильевском острове» В. Каверина, «Zoo. Письма не о любви, или Третья Элоиза» В. Шкловского, «Труды и дни Свистонова» К. Вагинова и др.;
2) романы 40—70-х годов, отражающие дальнейшие стилевые поиски в рамках этого «непроявленного» жанра: «Дар» В. Набокова, «Прогулки с Пушкиным» А. Терца (А. Синявского), «Воскресение Маяковского» Ю. Карабчиевского и др.;
3) романы, созданные в конце XX века в русле литературы постмодернизма, содержащие все характерные признаки филологического романа: «Пушкинский Дом» А. Битова, «<�НРЗБ>» С. Гандлевского, «Роман с языком, или Сентиментальный дискурс» Вл. Новикова, «Б.Б. и др.» А. Наймана и др.
Предметом исследования являются филологические романы XX века.
Цель диссертационного исследования — выявление характерных особенностей жанра филологического романа.
Означенная цель предполагает решение следующих задач: проследить эволюцию развития филологического романа в русской литературе XX векаобосновать критерии выделения этого жанра и его типологизациивыявить его конститутивные признаки- < проанализировать своеобразие его поэтики.
Положения, выносимые на защиту.
1. Проблема филологического романа как жанровой разновидности — одна из эстетически значимых проблем в русской литературе XX века, в течение которого шел процесс «поиска жанра» романа «с ключом». Проза филологической интенции (по тематике, по специфике героя и сюжета, по способу повествования) включает в себя «филологическую оглядку», требует определенного круга знаний, способности ориентации в культурном и историко-литературном дискурсе эпохи.
2. Становление филологического романа происходило поэтапно: от попыток создания новой жанровой формы в начале XX века (20−40-е годы) в творчестве Ю. Тынянова, В. Шкловского, В. Каверина, В. Набокова и др. и до кристаллизации этого жанра в конце века (70−90-е годы) в творчестве писателей постмодернистского направления — А. Битова, А. Наймана, Вл. Новикова, С. Гандлевского и др.
3. В совокупность критериев, выявляющих типологическое сходство произведений, относимых к жанру филологического романа, входят следующие: главный герой романа — филолог, творческая личность, креативными возможностями которого являются непосредственный взгляд на мир, внутренняя свобода, стремление постичь иррациональную тайну творчестваавтор филологического романа выступает сразу в трех ипостасях: как писатель, литературовед и культурологего мышление отличают «филологические припоминания" — создатели филологических романов сознательно обнажают литературные приемы (например, прием игры), раскрывают секреты творческой лаборатории художника, создают атмосферу импровизации, вводят в текст культурные коды и знакиигровое, подчас пародийное начало в переосмыслении характерных для классической литературы сюжетов, мотивов, типов героев филологического романа позволяет раздвинуть границы произведения и существенно разнообразить его эстетическую палитру.
4. Мотивный спектр филологических романов связан с личностью героя-творца: это мотивы детства, памяти, творчества, свободы, которые находятся в тесной взаимосвязи и выявляют идейно-художественную и этико-эстетическую основу художественного произведения.
5. Для романов постмодернистского направления, появившихся в последней трети XX века, кроме усвоения традиций, сложившихся в так называемом «непроявленном жанре» в начале XX века, в большей степени характерно «скрещивание» филологии и литературы, создание атмосферы импровизации, наличие игрового начала, ироничное отношение к герою и автору, введение в основной текст произведений многочисленных отступлений, комментариев, литературоведческих эссе, отголосков литературных дискуссий.
Теоретическую основу исследования составляют положения и научные понятия русского и зарубежного литературоведения, разрабатываемые в трудах Р. Барта, М. Бахтина, JI. Гинзбург, Ю. Лотмана, Н. Лейдермана, Вл. Новикова, А. Потебни, Н. Рымарь, И. Скоропановой, В. Топорова, Ю. Тынянова, С. Чупринина, В. Шкловского, О. Ханзен-Леве, Н. Фатеевой, Б. Эйхенбаума, М. Эп штейн, а и др.
В качестве методологической основы исследования жанра филологического романа применен историко-литературный подход к анализу текста художественного произведения. В работе использовались как общенаучные методы и приемы (наблюдение, систематизация, классификация, описание и др.), так и методы филологического анализа: сравнительно-исторический, типологический, герменевтический, концептуальный, интерпретационный.
Теоретическая значимость исследования заключается в разработке дефиниции «филологический роман», определении типологических критериев этого жанра, что дает возможность использования результатов данного исследования для изучения разнообразных жанровых форм современной прозы, в частности, в области теории постмодернистского романа.
Практическая значимость работы состоит в дальнейшем углублении методики анализа жанрового своеобразия прозаических произведений. Ее основные положения и выводы могут быть использованы, в вузовских курсах «Теория литературы», «История русской литературы XX века», а также в спецкурсах по проблемам литературы постмодернизма.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры теории и истории литературы Северодвинского филиала Поморского государственного университета имени М. В. Ломоносова. Результаты исследования были изложены в докладах на международных, всероссийских и межвузовских конференциях: «Традиции русской классики XX века и современность» (Москва, 2004) — «Шешуковские чтения» (Москва, 2004) — «Мировая словесность для детей и о детях» (Москва, 2006) — «Феномен заглавия» (Москва, 2006, 2007) — «Язык, культура, общество» (Москва, 2007) — «Филологические традиции в современном литературном и лингвистическом образовании» (Москва, 2004, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009) — «Грехнёвские чтения» (Нижний Новгород, 2004) — «Восток—Запад: Пространство русской литературы и фольклора» (Волгоград, 2004, 2006) — «Рациональное и эмоциональное в литературе и фольклоре» (Волгоград, 2004, 2007) — «XX Ломоносовская научно-практическая конференция преподавателей, аспирантов и студентов» (Северодвинск, 2008).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Результаты проведенного исследования «Филологический роман как явление историко-литературного процесса XX века» могут быть представлены в виде следующих положений: филологический роман как произведение с филологической тематикой и главным героем-филологом можно по праву отнести к особому жанру русской литературыв совокупность критериев, по которым произведение можно отнести к жанру филологического романа, входят следующие: а) главный герой романа — филолог, творческая личность, креативными возможностями которого являются непосредственный взгляд на мир, внутренняя свобода, стремление постичь иррациональную тайну творчества и источников вдохновенияб) автор филологического романа выступает сразу в трех ипостасях: как писатель, литературовед и культурологего мышление отличают «филологические припоминания»: он использует многочисленные интертекстуальные отсылки к произведениям русской и мировой литературынамеренное введение автором литературоведческих, литературно-философских, культурологических вставок способствует усилению иллюзии невыдуманное&tradeосновного текста, глубины художественного исследования интеллектуально-культурной жизни общества описываемой эпохив) писатели сознательно обнажают литературные приемы (например, игры), раскрывают секреты творческой лаборатории художника, создают атмосферу импровизации, вводят в текст культурные коды и знакиг) игровое, подчас пародийное начало в переосмыслении характерных для классической литературы сюжетов, мотивов, типов героев филологического романа позволяет раздвинуть границы произведения, а использование набора художественных приемов позволяет создать яркие образы, существенно разнообразить эстетическую палитру произведенияведущие мотивы филологических романов связаны с личностью творца и выявлением основных компонентов творческого процесса: детства, памяти, творчества, свободы, которые находятся в тесной взаимосвязи и выявляют и идейно-художественную, и этико-эстетическую основы художественного произведениядля романов постмодернистского направления, появившихся в последней трети XX века, кроме усвоения традиций, сложившихся в так называемом «непроявленном жанре» в начале XX века, в большей степени характерно обнажение писательской техники, создание атмосферы импровизации, наличие игрового начала, ироничное отношение к героям и самому автору, введение в основной текст произведений многочисленных отступлений, комментариев к тексту, литературоведческих эссе, отголосков литературных дискуссий.
Жанр филологического романа задолго до того, как появился сам термин, связан с именами В. Розанова, Ю. Тынянова, В. Каверина, О. Форш, В. Шкловского, К. Вагинова, В. Набокова, в структуре произведений которых намеренно раскрывались секреты творческой лаборатории писателя.
Художественная концепция творческой личности в русской филологической прозе 20-х годов XX века, характерной особенностью которой является стремление главных героев под влиянием революционных изменений в общественном устройстве к коренным преобразованиям в филологической сфере, — поиску новых жанровых форм и литературных приемов, расширению литературных тем, — развивается и переосмысливается в филологических романах эпохи постмодернизма. Внимание писателей этого направления приковано к-проблемам сохранения внутренней свободы художника слова / ученого-филолога в условиях давления власти и развития креативных способностей человека, к оптимальному сочетанию в филологических исследованиях строгого научного подхода с образностью мышления, для поэтики этих произведений характерно использование авторами интертекстуальных отсылок к узнаваемым произведениям предыдущих эпох, варьирование и комбинирование многочисленными культурными кодами и знаками.
Становление и развитие такого жанра, как филологический роман, в русской литературе начала XX века происходило эволюционно. Как «промежуточный», «непроявленный» жанр он появился в произведениях В. Розанова и Ю. Тынянова, в которых были сделаны попытки осуществить синтез литературоведческого и художественного начал, строгую историческую документальность дополнить творческой фантазией, создать многослойный культурный фон. Далее поиски в этом направлении были тесно связаны с литературными дискуссиями «филологических партий» — «школы Бахтина» (роман К. Вагинова) и ленинградских формалистов (романы В. Каверина и В. Шкловского). В художественных произведениях с филологической проблематикой первые отстаивали «пафос синхронии», вторые — «пафос диахронии». О. Форш расширила рамки своего романа «Сумасшедший корабль» за счет включения в сюжетную канву легенд из жизни литераторов, введения в текст литературоведческих терминов, цитат, аллюзий, насыщения его различными литературными кодами и культурными знаками.
Во власти «литературных припоминаний» постоянно находились такие писатели, как В. Каверин, В. Шкловский, К. Вагинов, В. Сиповский и другие, так как героем их произведений всегда был «творец», в частности, поэт/писатель. Это приводило к тому, что в произведениях основной сюжет перебивался стихотворными текстами, обращением к мировой мифологии, к текстам классической литературы (русской и зарубежной), размышлениями о тайнах слова (так как «филологичность» романа изначально заложена в его языке), игрой с читателем, раскрывающей тайны творческой лаборатории.
Дальнейшие поиски развития «непроявленного» жанра были предприняты в произведениях В. Набокова, А. Синявского (А. Терца), t I.
Ю. Карабчиевского. В набоковском «Даре» перед читателем намеренно раскрывалась творческая лаборатория писателя, присущее автору игровое начало проявлялось в использовании пародий на творчество классиков XIX века и литераторов-современников. В «Прогулках с Пушкиным» А. Синявский, отталкиваясь от поисков Ю. Тынянова, делал попытки разрушения устоявшихся, «забронзовевших» стереотипов образа писателя-классика, преодоления барьеров между языком литературоведческой науки и языком художественного текста. В романе «Воскресение Маяковского» Ю. Карабчиевского раскованный, далекий от академизма разбор стихотворений поэта тесно переплетался с описанием жизненных, культурных ситуаций, а документальность соседствовала с допущениями и гипотезами.
Ведущими мотивами филологических романов являются мотивы, связанные с вопросами развития личности творца и выявления основных компонентов творческого процесса: мотивы детства, иррациональных аспектов творчества, свободы художника. Эти мотивы находятся в тесной взаимосвязи и выявляют этико-эстетическую, идейно-художественную основу произведений.
Мотив детства (а также элементы ассоциативного ряда: «чистота», «искренность», «мечтательность») выражает идею основополагающего влияния детских впечатлений, юношеских романтических устремлений на способности филолога, литератора в творческом акте выразить свое восприятие мира, сохранить творческий тонус, несмотря на жизненные испытания и разочарования. Мотив творчества, иррациональных аспектов его природы в филологических романах выполняет разнообразные функции: вносит вклад в архитектонику произведения, структурирование художественного пространства и времени, раскрытие противоречивого внутреннего мира героя, элементов творческого процесса, многие из которых лежат далеко за гранью реализма. Мотив тайны творчества тесно связан с раскрытием природы самого художественного текста, стиля писателя, 'г ч? •*? ч который как некая иррациональная субстанция всегда шире замыслов и намерений автора. Исследование мотива внутренней свободы художника позволяет понять тесную связь степени раскрепощенности творческой личности, ее независимости от власти, авторитетов и других внешних обстоятельств. Не менее важным аспектом исследования является проблема независимости творца от политической конъюнктуры, вкусов и модных пристрастий публики, развитие и сохранение в себе «божьего дара» художника.
В эпоху постмодернизма концепция творческой личности по сравнению с филологической прозой 20-х — 40-х годов XX века приобретает новые черты, связанные с серьезными изменениями в эстетике художественного творчества: стиранием границ между эстетическим и неэстетическим, внесением существенных корректировок в устоявшиеся понятия прекрасного в искусстве, широким использованием интертекстуальных отсылок к произведениям классиков.
Традиции филологических романов начала XX века по «обнажению» литературной техники продолжены и творчески развиты писателями-постмодернистами. Для приверженцев этого литературного направления характерно подчеркивание условности художественно-изобразительных средств путем приобщения читателя к «рецептам» творческой кухни писателя с использованием интертекстуальных отсылок, известных литературных приемов классиковсоздание атмосферы импровизации при помощи игрового начала, ироничное отношение к героям и самому авторувведение в основной текст произведений многочисленных отступлений, комментариев к тексту, литературоведческих эссе. Все это делается для побуждения читателя к процессу со-творчества на равных с автором.
Использование для решения специфических стилистических задач произведения игрового начала и тропов позволяет авторам филологических романов повысить интерес пытливого читателя к тексту за счет стремления к разгадке композиционных и словесных ребусовсоздание автором языкового коллажа и яркой образности, применения семантического сдвига — иронии.
Синтетическое построение филологического романа как совокупности художественного, литературоведческого и культурологического текстов определенным образом влияет на формирование литературного вкуса читателя, на повышение его информированности в филологической сфере, развитие его интереса к художественному творчеству и литературному языку, расширяет круг читателей, которым становятся близки секреты творческой лаборатории писателя, вынесенные на страницы романа отголоски литературных дискуссий, стилистические изыски автора.
В эпоху постмодернизма филологический роман приобретает новые черты, т.к. новаторство постмодернистов обусловлено их стремлением к открытию новых способов варьирования и комбинирования бесчисленных элементов текста культуры, унаследованной современниками, в первую очередь литературных произведений. Одна из основополагающих черт литературы в эпоху постмодернизма — интертекстуальность. В произведениях эхом отзываются предшествующие тексты, имплицитно используются цитаты, рассчитанные на узнавание читателем.
Одним из первых романов, отвечающих всем критериям филологического романа, можно, на наш взгляд, назвать «Пушкинский Дом» А. Битова.
В 90-е годы XX века филологический роман «отвердел и выкристаллизовался», ассимилировал в биографический («Довлатов и окрестности» А. Гениса), в мемуары («НРЗБ» А. Жолковского), в роман-пародию («Голубое сало» В. Сорокина), в беллетризованную роман-оперу («Орфография» Д. Быкова).
Дальнейшие попытки развития и переосмысления филологического романа можно проследить в «<�НРЗБ>» С. Гандлевского, «Романе с языком» Вл. Новикова, «Б.Б. и др.» А. Наймана.
Проблема, поднятая в диссертационном исследовании сложна, материал требует дальнейшей детализации и углубления, в том числе, в таких направлениях, как изучение в современных филологических романах традиций В. Шкловского по «внедрению» в формат беллетристики выработанного ранее автором в научных статьях стиля, отличающегося полемичностью, импровизацией, тяготением к фельетонуизучение вопроса о возможной сюжетообразующей функции используемых авторами филологических романов филологических терминовисследование вопроса о том, в какой степени в современных филологических романах присутствует отражение внесистемных идей «позднего» Б. Гаспарова о литературоведческом анализе, не опирающемся ни на что, кроме игры ассоциаций в памяти автора, когда создатель текста в самом широком семиотическом смысле последнего слова отныне не воспринимается (и не должен восприниматься) как монопольный его автор.
Все эти аспекты исследования жанра филологического. романа предполагается осуществить в будущем. с ' '.
