Философия художественного творчества И. А. Ильина

Актуальность темы

исследования. Диссертация посвящена историко-философскому анализу теории художественного творчества И. А. Ильина. Актуальность предлагаемого исследования состоит в том, что, несмотря на появление в последние годы множества работ по философии Ильина, эстетическая концепция мыслителя по-прежнему остается относительно слабо изученной. При этом объективных причин считать труды Ильина в области философии искусства чем-то второстепенным по сравнению с его общественно-политической деятельностью и исследованиями в области религиозной философии, очевидно, не существует. Пренебрежение эстетическими исследованиями Ильина или признание их вторичными по сравнению с изысканиями ряда его более «ярких» современников, объясняемое иногда тем, что в подходе мыслителя, якобы недостает новаторства, также лишено оснований. По словамВ.В. Бычкова, «в своей книге «Основы художества. О совершенном в искусстве» — фактически единственной специальной монографии по эстетике (если не считать «Диалектики художественной формы» Лосеваи опубликованного гораздо позже курса лекцийН.О. Лосского) в? кругах русских религиозно ориентированных мыслителей первой половины 20-го столетия — Ильин дал краткое, но емкое и глубоко продуманное резюме многим исканиям русских религиозных (и не только) мыслителей XIX—XX вв.еков в сфере эстетического опыта. <.> Сегодня можно констатировать, что дело, начатое в эстетике Вл. Соловьевым и продолженное в той или иной мере многими русскими религиозными мыслителями, <.> завершил Иван Ильин"1. Этим обусловлен интерес, который представляет анализ его философии искусства как таковой.

Помимо этого, исследование эстетической позиции мыслителя может способствовать и более глубокому пониманию всей его философской концепции. Так, А. Ф. Лосев писал: «Я только тогда начинаю понимать философа, когда знаю, какая музыка ему современна"2. Отвлеченные философские построения порой не только являют собой мысль, но и загораживают ее — в чем-то упрощают, иногда прикрывают ее слабые стороны. Однако будучи выраженной образно, идея предстает во всей своей естественной сложности и противоречивости. По словам иконописца и богослова Л. А. Успенского, «в образе наиболее убедительно ' выражается, потому что наглядно показывается, не только истина, но и всякое ее л искажение». Итак, анализируя эстетическую концепцию философа, мы имеем возможность добраться до самого духовного фундамента выстроенного им учения, до его подсознательных, иррациональных или, если угодно, мета-логических оснований.

В случае Ильина это оказывается вдвойне актуальным по следующей причине. Как при жизни философа, так и< после смерти, его творчество зачастую характеризовалось как «военно-полевое богословие"4. Даже в наше время люди, знакомые с творчеством Ильина поверхностно, порой представляют его себе человеком «политизированным чуть более чем полностью», и даже не подозревают, что у «рыцаря белой идеи» была еще и другая жизнь. Так, в письме C.B. Рахманинову философ признается: «Скажу Вам совершенно откровенно^ и доверительно — моя душа совсем не создана для политики, для всех этих цепких интриг, жестоковыйностей и проталкиваний вперед. Я не тромбон, и не барабан, и даже не корнет-а-пистон. Моя душа, скорее, как скрипка, и Господь один знает, как мучительно мне жить в наше жестоковыйное и каторжное время."5 Ильин действительно отдал много сил политической борьбе, но при этом важно, что он всегда имел четкое представление не только о том, против чего, но и о том, за что он борется. Исследование его эстетической позиции поможет составить подобное представление и нам.

2Лосев А.Ф. Женщина-мыслитель IIЛосев, А Ф «Я сослан в XX век.»: в 2 т. Т. 2. М.: Время, 2002. С. 128.

3 Успенский Л. А Богословие иконы православной церкви. М.: ДАРЪ, 2007. С. 379.

4 Гиппиус 3. Предостережение // И. А. Ильин: pro et contra. СПб.: РХГИ, 2004. С. 652.

5 Письмо C.B. Рахманинову от 30.08.1938 // И. А. Ильин: pro et contra. С. 373.

Все сказанное выше обуславливает академический интерес, который представляет исследование философии искусства Ильина, однако, наряду с этим, данная тема имеет и глубокое жизненное значение. Мы живем в «интересное» время. Одной из его примет является медленное и порой болезненное, но все же неуклонное возвращение русского народа к своим духовным корням — Православной вере. Фоном же для этого духовного возрождения служит ужасающий кризис культуры — светской культуры, причем не только отечественной. При этом противостоянияЦеркви и Культуры или выраженных попыток их противопоставления, к которому склонялись, в частности, некоторые мыслители Серебряного века (Розанов, Мережковский и др.), сейчас не отмечается^ Напротив, существование где-либо живых очагов культурного творчества во многом определяется существованием там же очагов христианской духовности (в полном соответствии с концепцией' «христианской культуры» Ильина): Иными словами: «Свет Христов просвещает всех».

В этой связи построение современной^ христиански-ориентированной эстетической теории представляется весьма актуальным. В" основу же ее могла бы быть положена (в. числе прочего)5 и-соответствующая концепция^ И. А. Ильина:

В этом случае, естественно, возникает дополнительная задача: исследовать, в какой степени концепция философа, испытавшая в процессе своего формирования самые различные влияния, согласуетсяс традиционным христианским учением. Задача тем более актуальнаячто в поздний период творчества ее перед собой ставили сам Ильин, писавший в одном из писем: «Одна из главных забот моих была — не родить «ересь». <.> Доходя до «своего особомнения», <�я> проверял его десятилетиями и спокойно произносил только тогда, когда находил таковое у кого-либо из моих любимых Отцов Церкви: Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Палама, Дамаскин"6.

Тем не менее, даже при таком обстоятельном подходе возможность ошибок не исключается полностью, к тому же многие вещи виднее на расстоянии, так что, осуществляя подобную «проверку» повторно, мы рассчитываем заслужить со стороны Ивана Александровича и некоторую благодарность.

Степень разработанности темы. В процессе изучения творчества И. А. Ильина, можно выделить несколько этапов: предреволюционные и революционные годы (1910;е — 1922;й), зарубежный прижизненный (1923 -1954) и зарубежный посмертный (в основном описательный и собирательский, когда в США формируется* архив философа). С 1989 года начинается постепенное возвращение наследия И1А: Ильина на родинуза десять лет (1993; - 2004 гг.), во многом благодаря усилиям эксперта Российского фонда культуры профессора Ю. Т. Лисицы, было издано около 30 томов* собрания сочинений1 И. А. Ильинаидет активное осмысление публикуемого материала.

Теоретическое наследиеИ-А. Ильина включает разные компоненты. Его интерпретация гегелевской философии" рассматривалась такими известными историками' философии1 как В1В: Зеньковский, Н. О. Лосский, Д. И*. Чижевский, Б. В. Яковенков качестве: выдающегося и оригинального достижения.

Бурные споры в среде русской эмиграции* спровоцировала работа «О сопротивлению злу силою». Как яркий' публицист, как мыслитель «волевой идеи», Ильин’вызывал большую полемику вокруг своих идей в 20-е — 30-е годы. О нем писали Ф. Степун, П. СтрувеЮ. Айхенвальд, 3. Гиппиус, Н. БердяевВ. Даватц, И. Кольцов, И. ДемидовН. Вакар и многие другие. Но это не масштабные исследованияа статьи, отклики, открытые письма.

Н.О. Лосский, давая в своей «Истории русской философии» краткий обзор собственных воззрений Ильина, также наиболее подробно останавливается именно на проблеме «сопротивления злу силою». В. В. Зеньковский в своем одноименном труде основное внимание уделяет гносеологии и религиозно-философской концепции Ильина. Однако опирается он в своем анализе, главным образом, на книгу «Религиозный смысл философии» (1925) и отчасти на работу «Путь духовного обновления» (1935). Поздние труды мыслителя Зеньковский не рассматривает, поэтому его взгляд на философию Ильина, на самом деле довольно критичный, может быть признан несколько односторонним.

Первые серьезные научные работы, посвященные анализу наследия Ильина, начали появляться за рубежом уже после смерти мыслителя. Наиболее авторитетными среди них признаются исследования Н. П. Полторацкого «И. А. Ильин: жизнь, труды, мировоззрение» и «Россия и революция: Русская религиозно-философская и национально-политическая мысль XX века». До сих пор Полторацкийостается одним из наиболее значительных исследователей философско-эстетических воззрений Ильина, хотя следует учитывать, что все его работы носят обзорный характер, выражая некритическое усвоение взглядов философа8.

Среди современных отечественных исследований' следует упомянуть t труды И. И. Евлампиева, С. М. Бабинцева, А. Ф. Киселева, JI. H'. Столовича, A.B. Гулыги, В.И. Кураева9.

Подход И. И. Евлампиева к изучению философского наследия мыслителя можно назвать довольно оригинальным и в определенной степени парадоксальным. Наиболее ценными в философском отношении он признает ранние работы Ильина, где последний, по его мнению, еще выступает как «свободный» философ, в то время как в последующие годы пытается искусственно встроить свое мировоззрение в систему православной.

8 См. Полторацкий Н П Иван Александрович Ильин. Жизнь, труды, мировоззрение. // Ильин И. А. Собр. соч. М.: Русская книга, 2001.

9 Евлампиев И. И. Божественное и человеческое в философии Ивана Ильина. СПб.: Наука, 1998; Бабинцев С. М. Миросозерцание И.А. Ильина. М.: Прометей, 1997; Киселев А. Ф. Иван Ильин и его поющее сердце. М.: Логос — Университетская книга, 2006; История русской философии: учебник / под ред. М. А. Маслина. М.: КДУ, 2008, Столович JT.H. История русской философии. Очерки. М.: Республика, 2005; Гулыга A.B. Русская идея и ее творцы. М.: Эксмо, 2003. 7 догматики. Анализируя историко-философские произведения мыслителя (соответствующие раннему периоду творчества), Евлампиев зачастую воспринимает в качестве воззрений самого Ильина идеи Штирнера, Фихте и Гегеля, которые тот излагает, а, рассматривая книгу «О сопротивлении злу силою», приходит к несколько неожиданному выводу, что Ильин здесь близок к идеям Ницше (к которым, очевидно, близок сам исследователь).

В монографии А. Ф. Киселева «Иван Ильин и его поющее сердце» подробно описывается творческий путь философа и его духовные искания. Особенность книги заключается в том, что автор подходит к раскрытию темы скорее как историк, а не как философ. Очень много внимания уделяется «эмпирическим» подробностям жизни и деятельности мыслителяописанию его политической активности и общей исторической ситуации' (вплоть до привлечения данных демографической статистики)? Собственно философские воззрения Ильина излагаются < в несколько упрощенной форме, но в целом верно.

A.B. Гулыга и JI.H. Столович посвящают философии Ильина по одной главе в своих книгах по истории русской философии. Работа В. И. Кураева вошла в качестве главы в «Историю русской • философии», вышедшую под редакцией М.А. Маслина* I.

С учетом всего вышесказанного мы можем утверждать, что до недавнего времени Ильин интересовал исследователей, главным образом, как правовед и общественно-политический деятель. Исследования по его религиозной философии появились лишь в последнее десятилетие, а эстетическая концепция философа еще только начинает осмысляться.

Первая попытка реконструкции-и анализа философии художественного творчества Ильина предпринимается, по-видимому, в диссертации A.B. Соколовой10. Основные положения философской эстетики Ильина там действительно рассматриваются, однако на сегодняшний день полученные автором результаты нуждаются в существенной доработке.

Далее следует упомянуть монографию Ю.И. Сохрякова11. Здесь основные положения эстетической теории Ильина воспроизводятся вполне адекватно, но отсутствует их критическая оценка. Фактически мы имеем дело с кратким пересказом, некоторые страницы которого почти целиком состоят из неявных цитат.

Заслуживает упоминания также диссертация И. В. Кулешовой. Данное исследование выполнено на высоком' теоретическом уровне, однако, рассматривая философию* творчества вообще, автор говорит о художественном творчестве лишь наряду с другими видами духовной активности: задачи подробного исследования особенностей именно художественного творчества здесь не ставится.

Наконец, обзору философско-эстетической, концепции И.А. Ильина1, 1 посвящена одна из. глав фундаментальногоисследования В. В. Бычкова. Ценность этой работы заключается в том, что воззрения Ильина там не просто воспроизводятся, а рассматриваются* в широком историко-философском контексте. Кроме тогоавторделает ряд критических замечаний в адрес концепцииИльина, рассматривая* еес позиций' современной эстетики и в контексте современной ситуации в культуре. К сожалению, в виду небольшого объема работы эти рассуждения автора по степени своей развернутости остаются своего рода «заметками на полях».

В числе немногих зарубежных исследований можно упомянуть труды В. Офферманса14 и X. Даама15. Также следует отметить диссертации М.Р.

16 17.

Тарасовой и С. Н. Стародубец, в которых наследие Ильина оказывается.

11 Сохряков Ю. И. И. А. Ильин — религиозный мыслитель и литературный критик. М.: ИМЛИ РАН, 2004.

12 Кулешова И. В. Философия творчества И. А. Ильина. Дисс. канд. филос. н. М., 2006.

13 Бычков В. В. Русская теургическая эстетика. М.: Ладомир, 2007.

14 Offermans W. «Mensch, werke wesentlich!» Das Lebenswerk des russischen religiosen Denkers Ivan Ilyin fur Erneuerung der geistigen Grundlagen der Menschheit. Erlangen. 1979.

15 Dahm H. Grundzuge russisches Denkers. Munchen. 1979.

Dahin H. Russische philosophie: Tradition und Gegenwart. Koln. 1980.

16 Тарасова М. Р. Предметно эстетическая критика И. А. Ильина в контексте русской идеалистической критики XIX — первой половины XX веков. Владивосток, 2010. 9 предметом уже не философского, а литературоведческого и лингвистического исследования.

Источниковая база, исследования состоит из нескольких групп произведений. К первой группе относятся работы Ильина, в которых затрагивается эстетическая проблематика. В первую очередь, это «Основы художества. О совершенном в искусстве» (1937), «О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин" — Ремизов — Шмелев» (1939), а также ряд статей и лекций по русскому искусству (30-е — 40-е гг.). Также используются материалы из рукописной тетради «Искусство (1930;1933)» (ныне опубликованной).

Религиозно-философская концепция Ильина воспроизводится, главным образом, на основании таких трудов мыслителякак «Путь духовного обновления» (1935), «Основы христианской культуры» (1935), «Путь к очевидности"-(опубликована посмертно* - 1957), «Поющее-сердце. Книга тихих созерцаний» (по-немецки — 1943, по-русски — 1958) — и «Аксиомы религиозного опыта» (1953).' В последней из указанных работ особенно ценны прилагаемые автором «литературные добавления», отсутствующие в большинстве современных изданий, (притом, что по объему они сопоставимы с основным. текстом, а по значимости, может быть, даже превосходят его).

Из более ранних произведений мыслителя анализируются, прежде всего, книги «О сопротивлении злу силою» (1925) — и «Религиозный смысл философии» (три речи — 1915, 1923, 1925). В качестве источников информации о происхождении тех или иных идей Ильина используются его ранние историко-философские работы: «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека» (1917), «Философия Фихте как религия совести» (1914), «Кризис идеи субъекта в наукоучении Фихте Старшего. Опыт систематического анализа» (-1912), «Шлейермахер и его «Речи о религии» «(1912), «Идея личности в учении Штирнера» (1911).

Дополняют картину сведения, почерпаемые из дневников и писем философа. Наиболее интересна в этом отношении «Переписка двух Иванов» — И. А. Ильина и И. С. Шмелева. Также используется информация, собранная в книге «И. А. Ильин: pro et contra».

Объект исследования. Объектом диссертационного исследования является религиозно-философская и эстетичекая концепция И. А. Ильина, в ее взаимосвязи с традициямиклассической западной философии, философии русского «религиозно-философского ренессанса» и святоотеческой мысли.

Предмет исследования. Предметом исследования является" теория художественного творчества" И-А. Ильина, а именно то, как в ее рамках мыслителем разрешаются-вопросы о’смысле творчества, о роли искусства в жизни человека и человечествао мотивах творчества, о конкретных способах егоосуществления, 1 о структуре творческого акта художникао сочетании художественного творчества с другими видами духовной1 активности человека, в частности, с практикой, направленной на достижение нравственного совершенства, и с религиозной жизнью.

Цель диссертационного исследования состоит в раскрытии основных положений теории художественного творчества И! А. Ильина исоздании на ее основе ориентиров для современной художественной практики.

Для достижения поставленной цели в ходе исследования решаются следующие задачи:

1. Формулировка основных методологических принципов философии И. А. Ильина, раскрытие содержания понятий «духовный Предмет» и «творческое созерцание».

2. Формулировка основных положений теории художественного творчества И. А. Ильина. Определение его позиции по вопросу о роли искусства в жизни человека и человечества.

3. Анализ предлагаемой философом трехсоставной' модели творческого акта (созерцание — воображение — воплощение).

4. Анализ эстетических и аксиологических суждений И. А. Ильина о ряде художественных произведений (музыка, изобразительное искусство, литература).

5. Рассмотрение позиции Ильина по вопросу «о границах искусства» и о возможности творчества для человека, пораженного грехом. Сопоставление взглядов философа по этому вопросу с воззрениями некоторых его современников — П.А. ФлоренскогоС.Н. Булгакова, H.A. Бердяева, М: И. Цветаевой и др. Выявление проблемных точек концепции творчества Ильина.

6. Рассмотрение выявленных «трагических проблем» в контексте православной антропологии. Установление степени соответствия между антропологической концепцией Ильина и традиционным православным учением о человеке.

Метод исследования. В основу данного исследования положен метод, предложенный самим Ильиным, писавшим в своей диссертации о философии Гегеля: «Историку философии задано осуществить тайну художественного перевоплощения: принять чужое предметосозерцание и усвоить его, с тем, чтобы раскрыть воочию его силу и его ограниченность"18.

Наряду с этим в процессе исследования применялись методы историко-философской компаративистики, а также методы, разработанные в рамках феноменологии и герменевтики.

Научная новизна исследования в целом определяется системным подходом к анализу еще недостаточно изученной на сегодняшний день эстетической концепции И. А. Ильина.

Более конкретно научная новизна диссертации состоит в достижении следующих теоретических результатов:

— исследовано/учение Ильина о «творческом созерцании» как основе любой духовной активности человека (наука, философия, искусство, религия и т. д.);

— проанализирована теория художественного творчества Ильина, в частности, предлагаемая им трехсоставная модель творческого акта (созерцание — воображение — воплощение);

— осуществлена реконструкция музыкальной эстетики Ильина и проанализированы его представления о природе и назначении изобразительного искусства;

— обоснована позиция Ильина как литературного критика и теоретика литературы, в частности, в вопросе его отношения к творчеству современных ему русских писателей, поэтов символистов и представителей других неклассических направлений в< русской литературе начала XX века;

— на основании данных проведенного анализа сформировано представление о некой общей парадигме духовно-эстетических оценок Ильина, которая условно может быть названа' «классико-романтической»;

— рассмотрена позиция * Ильина по вопросам о смысле и назначении иконы, особенностях ее художественного языка, изобразимости/неизобразимости «предвечного"^ и природе «Фаворского света», вследствие чего в подходе философа к раскрытию этих тем выявлен ряд специфических черт;

— проанализированы представления? Ильина о роли искусства* и художественного творчества в жизни человека, отмечена их близость идеям немецких идеалистов и некоторые их отличия от соответствующих положений традиционного православного учения;

— для поиска оснований указанных отличий исследована религиозно-философская концепция Ильина, в результате чего в ней выявлены отклонения от православного учения в вопросах о природе Благодати и о возможности «обожения» человеческой природы, ускользавшие ранее от внимания исследователей;

— впервые проанализировано учение Ильина об одухотворении инстинкта, являющееся одним из оснований его теории творческого актаотмечена его генетическая связь с учением 3. Фрейда, а также выявлены некоторые расхождения его основных положений с базовыми принципами православной антропологии.

Теоретическая и практическая значимость обусловлены актуальностью проблематики и новизной полученных результатов. Исследование способствует прояснению ряда проблемных моментов в философии искусства Ильина, представляет новые пути осмысления взаимосвязи художественного творчества и духовного роста. Результаты диссертации могут быть использованы при разработке учебных курсов по истории философии и эстетике.

Апробация исследования. Основные выводы и положения диссертационного исследования нашли отражение в-7 публикациях автора: Результаты работы докладывались на 3 научных конференциях: Научная конференция МФТИ (Долгопрудный, 2008, 2009, 2010), «Искусство после философии» в рамках дней петербургской философии" (СПбГУ, 2009), VI Ильинские чтения (Санкт-Петербург, 2010).

Структура диссертации! определенапоставленными задачами и порядком их решения. Диссертация состоит из введения, трех глав, 10 параграфов, заключения и списка литературы.

Таковы основные результаты проведенного нами анализа эстетической концепции И. А. Ильина. Теперь сформулируем некоторые вопросы, которые остались неразрешенными в рамках данной работы и могут послужить темой для дальнейшего исследования.

Наиболее актуальным с точки зрения художественной практики представляется вопрос о природе поэтического вдохновения (творческого созерцания, предметной одержимости), о его действительных причинах и возможных последствияхв частности, чисто практический вопрос о том, как с ним «обращаться», вопрос о «технике безопасности». Напомним, что Ильин проводит различие между «предметной одержимостью», как правильным состоянием творящего субъекта, и неким ложным состоянием, пребывая в котором человек оказывается «медиумом своих страстей». Иными словами, не всякое пассивное состояние, будучи положено в основу творческого акта, делает его верным и богоугодным. В этой связи необходимым представляется уточнение если не сущности верного творческого состояния, то хотя бы методов его достижения и критериев, по которым можно было бы отличить одержимость божественным Предметом от дурной одержимости.

Кроме того, заслуживают внимания? вопросы, которые ставит и оставляет открытыми сам Ильин. Напомним, что ответственность за создание учения о верном сочетании различных сил души в творческом акте, он перекладывает на «эстетику будущего». Сегодня мы вполне вправе предположить, чтобудущее уже наступило и воспринять его слова как руководство к действию. Начать же* можно с тогочтобы попытаться устранить отмечавшееся выше противоречие между принципиальной бессознательностью оснований творческого процесса и возможностью задействовать в нем разум и рассудок.

Также допускает некоторое развитие трехсоставная. модель творческого акта, предложенная Ильиным. В процессе выражения наряду с воображением и воплощением могут быть выявлены некоторые «пограничные» акты, состоящие, например, в переводе чувственного образа с языка одного органа чувств на язык другого (зрительного в звуковой, осязательного в словесный и др.) или переводе нечувственного содержания сознания или1 бессознательного, не являющегося собственно художественным Предметом, в чувственный образ.

Кроме того, вызывает интерес вопрос о природе словесного образа. То есть не зрительного-слухового-тактильного образа, который называется данным словом, а чисто словесного образа как адекватного выражения Предмета. Фактически это вопрос о том, где в словесном искусстве пролегает граница между художественным образом и эстетической материей. Ильин вписывает словесное искусство в свою трехсоставную модель посредством утверждения, что воплощенное слово это звучащее слово. Однако данный подход представляется несколько упрощенным. В частности, если человек по памяти мысленно читает стихотворение, то он тем самым воспринимает произведение искусства, а это означает либо то, что словесное искусство может обходиться без эстетической материи, либо что его «материя» нематериальна, либо что материальна мысль, либо еще что-то весьма интересное. Одним словом, данный вопрос, по нашему мнению, достоин более подробного исследования. В частности, целесообразным представляется исследование под этим углом зрения трудов П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова и А. Ф. Лосева, посвященных «философии имени».

Заключение

.

Цель настоящей работы состояла в том, чтобы проанализировать теорию художественного творчества Ильина и попытаться< создать на ее основе некоторые ориентиры, для современной художественной > практики. Сформулируем-кратко полученные результаты.

В построениях философа можно, условно выделить несколько уровнейв числе которых: феноменология" творчества как совокупность представлений о конкретных способах и механизмах осуществления, творческого актаэтика творчества как. учение о том, какие способы и механизмы творчества: являются нравственно допустимымиэстетическая аксиология как набор критериев-' позволяющих судить о ценностипроизведения искусстваи- наконец-, метафизика творчества, обосновывающая, посредством апелляции" к общим представлениям* о бытии и о смысле человеческой: жизни, почему тотили иной подход к творчеству является допустимым или недопустимыма- также почему-то или: иное качество произведения^искусства определяет егр’Ценность.

В рамках феноменологии, — творчества? Ильиным разработанатрёхсоставная модель творческого — актапредставляющая" процесс создания— художественного5 произведения в виде трех последовательных. итераций: нечувственного созерцания, чувственного воображения и материального воплощения. '.

В процессе нечувственного! созерцания' художник, воспринимает содержание будущего произведения" (художественный Предмет) в качестве неких испытываемых им чувств, приобретаемых им духовных зарядов и мотивов выражаться именно таким образом. В' процессе во-ображения он формирует в своем сознании соответствующий Предмету чувственн ый образ (зрительный, звуковой' и т. п.) — а вакте во-площения облекает образ в эстетическую материю, делаяего доступным для восприятия другими.

ЛЮДЬМИ;

Содержание, воспринимаемое в акте нечувственного созерцания, само по себе бесформенно (это аффект, а не вещьэнергия, а не сущность), но в виде чувственного образа имеет свой коррелят или «носитель», который является таковым постольку, поскольку, будучи воплощен художником и воспринят реципиентомпробуждает в душе последнего те же чувства, что побудили художника создать именно этот образ. При этом существенно, что в процессе созерцания художник пребывает в пассивном состоянии: его душа полностью отдается во власть Предмета. Кроме того, созерцание — процесс до известной степени бессознательный, почему созерцающего художника иногда называют «сновидцем наяву».

Ильин отмечает, что способность к созерцанию* и1 способность к выражению (воображению и воплощению) это, вообще говорядве-различные способности, которые могут быть даны человеку не в равной мере. Талантом философ называет только способность к выражениютогда как неординарную способность к. созерцанию обозначает словом. гениальность. При этом уточняется, что бывают недостаточно талантливые и вовсе бесталанные гении, как и духовно слепые и пошлые таланты. Иногда, впрочемфилософ определяет термины несколько по-другому, утверждая, что гениальность состоит в гармоничном сочетанию созерцательной способности с талантом. I.

Разделение творческого акта на созерцание и выражение, а также обусловленное им противопоставление таланта и гениальности определяют одно из основных положений этики творчества, разработанной Ильиным. Предложенная философом трехсоставная модель творческого акта описывает, по его. мнению, правильный способ организации творческого процесса, подразумевающий иерархическую подчиненность материи требованиям образа, а образа требованиям Предмета, открывающегося в созерцании и олицетворяющего как бы «высшую власть». Еслиэта иерархия нарушается, подлинного искусства не возникает. Это может происходить в тех случаях, когда художник, например, недостаточно техничен, чтобы воплотить в материи потребованный Предметом образ без грубых искажений, или недостаточно остроумен, чтобы сформировать в сознании адекватный образ Предмета, или, наконец, не видит Предмета вовсе, но зато обладает развитым воображением и некоторой техникой. Во всех трех случаях художник не оказывается вовсе лишенным способности к созданию произведений, которые могут иметь успех. Если он по причине недостатка умения воплощает образ Предмета с искажениями, то это не значит, что его произведение будет безобразно, напротив, он может исказить образ Предмета именно в погоне за красивостью — не зная, как воплотить именно его, но зато умея эффектно воплощать какой-то другой. Также и при ограниченности воображения художник не лишен способности эффектно воплощать и иметь успех, но воплощает он не тот образ, который требуется Предметом, а значит, в конечном счете, не тот образ, который ему самому хотелось бы вообразить и воплотить. Многие художники, перерастая в духовном отношении свои умения и свой талант, то есть, поднимаясь до созерцания Предметов более возвышенных, чем им под силу вообразить и воплотить, оказываются заложниками своего «успешного» творческого акта. В. погоне за славой или за деньгами ониидут против своей творческойсовести и* штампуют произведения, которые им самим уже не интересны, тем самым пресекая свой духовный рост и совершая духовное самоубийство. Такой подход к творчеству является нравственно недопустимым.

Столь же недопустимо создавать произведение на основе одной-техники и воображения, не укорененных в созерцании. Разница лишь в том, что человек, выражающий не то, что1 он созерцает, идет против своей совести, а человек, не созерцающий вовсе, совести просто лишен, так что и спрашивается с него, по-видимому, не так жестко. Во всяком случае, создавая сво^ опусы, он не страдает. Ему просто все равно. А о том, что существует еще какая-то радость творчества помимо самодовольства от осознания качественности произведенного продукта, он даже не подозревает.

В основе эстетической аксиологии Ильина лежит представление о художественности как основной ценностной характеристике произведения искусства (в отличие, например, от красоты). Дедуктивного определения художественности философ, не дает, утверждая, что это в принципе невозможно. Можно говорить лишь о некотором критерии художественности, состоящем в сочетании адекватности выражения в произведенииискусства духовного Предмета илегкости, с которой содержание произведениявоспринимается/ реципиентом. Лично для Ильина художественность определяется, кроме того, соответствием известной эстетической’парадигме, которая условно может быть названа «классико-романтической». Философ фактически канонизирует как характерную для этой традиции совокупность содержаний1 (разумеется, не перечисляя1 их поименнош очерчивая некое: «облако»), так и принципы организации художественного образа и эстетической, материи: в изобразительном искусстве — живоподобие, в музыке — тональность, в поэзии — периодический размер и рифму. Подобный взгляд должен быть признан несколько ограниченным, причем не только и не столько потому, что в соответствии с ним признаются^ нехудожественнымимногие произведения? современного искусства. В означенную эстетическую парадигму не вписывается" также архаическое искусство (которое далеко не всегда является лишь примитивным прообразом искусства классического) ив частности, каноническое церковное искусство (ср. аскетический символизм иконы, модальность знаменного распеваасимметричность формы богослужебных гимнов-и т. д.). Духовной ценности церковного искусства Ильин не отрицает, но отказывается* подходить к нему с той же меркойчто и к искусству светскому. Впрочем, сформулированный выше критерий художественности оказывается справедливым и в отношении него. По сути, он является выражением некоего более общего закона, чем те, что оказываются действенными лишь в рамках определенной эстетической парадигмы, и поэтому его можно применять в более широких пределах, чем это обычно делает сам Ильин.

Метафизика творчества Ильина базируется на представлении о «божественности» Предметов, овладевающих художником, когда он пребывает в состоянии созерцания. Под «божественностью» может пониматься как отпечаток божественного совершенства, лежащий на Предмете (поскольку он создан Богом), так и божественность природы Предмета, если в созерцании человеку энергийно открывается само Божество. В обоих случаях служение художника приравнивается к пророческому, так как он транслирует через свои произведения информацию об источнике подлинного бытия, в Боге (отпечатки — как свидетельство о.

Нем), а в отдельных случаях и сами его животворящие энергии: В этом, по мнению Ильина, состоит священный смысл искусства. Этим же обусловлена стоящая перед художником’задача «ухватить» Предмет в точностипередать-его с наименьшими искажениями и создать реципиенту благоприятные условия для его восприятия, чем и оправданы соответствующие критерии оценки произведения искусства.

Кроме того, признание за художественным творчеством, священного статуса позволяет философу утверждать, что, «искусство4 И’религия* делают единое и главное дело». Следует отметить, что с точки зрения Православного учения такое сопоставление не является оправданным: философ либо преувеличивает возможности искусства, утверждая, что оно может транслировать в мир сами божественные энергии, а не только символизировать их, либо преуменьшает возможности Церкви, утверждая, что благодать таинств и несомые искусством духовные заряды есть явления одного порядка.