Философия культуры Вячеслава Иванова

Серебряный век русской культуры — явление уникальное во всех отношениях, причем не только для истории России. Серебряный век русской культуры — время ее особенного расцвета, принесшее уникальные взлеты во всех сферах творческой деятельности — в литературе, изобразительном искусстве, философии, обладающие непреходящей ценностью. Достижения этой эпохи принадлежат истории не только русской, но и мировой культуры. Наблюдая симптомы кризиса европейской гуманистической культуры, нарождающегося массового общества, ведущие представители Серебряного века искали новые перспективы творческой самореализации человека, те ценностные горизонты, которые позволят уйти от тревоживших их симптомов стандартизации личности, отчуждения. Русские мыслители этой эпохимились обрести возможные варианты культурного возрождения на пути синтеза начал европейской и национальной культуры. Именно поэтому культурфилософская рефлексия становится, с их точки зрения, важным средством поискатегии общественного обновления. Интенсивный поиск альтернативы массовому обществу и его культуре приводит их к размышлениям о миссии России в панораме истории XX столетия. Революционные сдвиги в русской культуре видятся им возможным залогом трансформации мирового сообщества в целом. «Родное» и «вселенское» рассматриваются как спаянные нерасторжимыми узами, национальные ценности и культурный универсализм предстают взаимодополнительными и оплодотворяющими друг друга началами. Подобное видение судеб России и ее миссии в мировом культурно-историческом процессе остается актуальным и сегодня.

С именем Вячеслава Ивановича Иванова (1860 — 1946) связана одна из наиболее интересных страниц в истории Серебряного века. Личность этого поэта и мыслителя олицетворяет противоречивый характер Серебряного века, является воплощением свойственного ему культурного универсализма. Как ярчайший представитель культуры русского зарубежья он способствовал ассимиляции ее идейного потенциала в Западной Европе в первой половине минувшего столетия. Наследие Иванова оказалось удивительно созвучным современности, чем и объясняется растущий интерес к его творчеству.

Актуальность темы

исследования. Во-первых, феномен культуры, являющийся главным предметом теоретических размышлений Иванова, в XX веке перемещается в центр философской рефлексии. Иванов рассматривает культурные изменения как производные от творческой способности человека, видит в них главную силу трансформации общества, констатирует властную функцию продуктов культуры, формирующих мир человека и тем самым предвосхищает многие идейно-теоретические искания мыслителей второй половины минувшего столетия. Его подход к феномену культуры, предложенная им методологическая стратегия его интерпретации содержат ряд позитивных моментов, нуждающихся в пристальном анализе.

Во-вторых, Ивановым предложена весьма нетривиальная концепция взаимосвязи культуры и религии. Интерпретируя религию как центральное звено культуры, он демонстрирует возможный ракурс понимания ее потенциала как силы трансформации общества, стимулирующей глобальные исторические сдвиги. Сформулированные им идеи составляют существенное звено в истории русской религиозной философии рубежа Х1Х-ХХ вв. Их изучение необходимо для воссоздания целостной панорамы ее эволюции, социально-культурной обусловленности и общественных функций.

В-третьих, идейно-теоретическое наследие Иванова тесно связано с отечественной историей и выражает многие особенности национального мышления. Тщательный анализ философии культуры Иванова обладает значимостью в деле выработке позитивных национальных идеалов российского общества на нынешнем витке его развития.

В-четвертых, изучение наследия Иванова определяется потребностями дальнейшего совершенствования учебного процесса в высшей школе. Ряд положений и теоретических выводов диссертационного исследования могут найти применение при подготовке курсов по истории отечественной философии и литературы конца XIX — начала XX вв., важных для обновления российского гуманитарного образования.

Степень разработанности проблемы. Религиозно-философские искания Вячеслава Иванова всегда привлекали к себе внимание отечественных и зарубежных исследователей. Освоение отдельных сторон культурфилософского наследия Вячеслава Иванова можно условно разделить на два этапа.

Первый — это статьи начала века, написанные, что называется, «по горячим следам» от впечатления, произведенного его личностью на современников. Здесь следует упомянуть в первую очередь активных участников художественной жизни России начала века, — как коллег Иванова по движению символистов, так и их наиболее активных оппонентов. К числу последних относятся, например, И. А. Ильин1 и Д. С. Мережковский, чьи критические взгляды на поэтическую и культурфилософскую деятельность Иванова безусловно носят следы пристрастности, но, тем не менее, не учитывать их было бы несправедливо. Большую помощь для понимания личности Иванова о оказывает мемуаристика, представленная такими именами, как Б. К. Зайцев ,.

1 Ильин И. А. Когда же возродится великая русская поэзия // Ильин И. А. Одинокий художник. — М., 1993. — С. 217−228.

2 Мережковский Д. С. Земля во рту // Мережковский Д. С. Больная Россия. -Л., 1991.-С. 189−200.

3 Зайцев Б. К. Вячеслав Иванов // Воспоминания о серебряном веке. — М., 1993, — С. 130−135.

12 3.

С. Маковский, E.K. Герцык и дочь поэта Л. В. Иванова. Имя Иванова упоминается и в обобщающих работах по истории русской философии, ценность которых не всегда равнозначнатак, небезынтересны упоминания о нем, хотя и фрагментарные, у Э.Л.Радлова4, Г. Г. Шпета5 и Н.О. Лосского6. Довольно много, и с симпатией об Иванове написал H.A. Бердяев, достаточно назвать такие его работы, как «Самопознание"7 и «Русская о идея», которые ценны тем, что дают не только квалифицированный разбор теоретических взглядов Иванова, но и показывают его личность в контексте эпохи, раскрывают значимость его фигуры для всего Серебряного века. Из написанного Бердяевым особо надо отметить персонально Иванову посвященную статью «Очарование отраженных культур"9, которая в концентрированном виде, очень сжато дает общую направленность его мировоззренческих и культур философских исканий. Что касается коллег Иванова по поэтическому цеху, то здесь надо обязательно помнить, что.

1 Маковский С. Вячеслав Иванов в России // Воспоминания о серебряном веке.-М., 1993.-С.114−129.

2 Герцык Е. К. Воспоминания. — Париж, 1973.

3 Иванова Л. В. Воспоминания. Книга об отце. — Париж, 1990.

4 Радлов Э. Л. Очерк истории русской философии // Русская философия. -Свердловск, 1991. С. 96−216.

5 Шпет Г. Г. Очерк развития русской философии // Русская философия. -Свердловск, 1991. С. 217−570.

6 Лосский И. О. История русской философии. — М., 1991.

7 Бердяев H.A. Самопознание. — М., 1991.

8 Бердяев H.A. Русская идея // О России и русской философской культуре. -М., 1990,-С. 43−271.

9 Бердяев H.A. Очарование отраженных культур // Бердяев H.A. Философия творчества, культуры и искусства: в 2 т. — М., 1994.-Т.2 — С. 389−398. многие из них, особенно поэты — символисты, испытали серьезнейшее влияние его идей. Следы этого отчетливо видны и у В. Я. Брюсова, 1 бывшего вождем русских символистов, и у более младшего его соратника А. Белого2, также пережившего мощную прививку взглядов Иванова, что сказалось на его теоретических текстах.

Второй этап — «возвращение» Иванова, — начинается примерно где-то с семидесятых годов. В Брюсселе в 1974 году вышел в свет первый том собрания сочинений Иванова. Издание завершилось в 1987 году, когда был издан последний четвертый том, и является, на сегодняшний день, самым полным собранием его творчества. (Строго говоря, изучение Иванова и его наследия не прекращалось и до этого времени. Например, влиянию Вячеслава Иванова на русский символизм посвящена книга Мориса Баура3, вышедшая гораздо раньше). Брюссельское издание было осуществлено по инициативе философа O.A. Шор-Дешарт, бывшей на протяжении ряда лет близким другом Иванова. Ей же принадлежит и написанное к нему «Введение"4, которое является по сути дела отдельной книгой, так как содержит подробнейшее, изобилующее фактами жизнеописание поэта, а также тщательный анализ его мировоззрения, культурфилософии и художественного творчества. Активизация научной работы за рубежом связана с организацией и проведением международных симпозиумов, посвященных Вячеславу Иванову, которые, начиная с 1981 года, становятся постоянными. Специально для изучения и распространения его творческого наследия создается общество «Convivium». Появляется много интересных.

1 Валерий Брюсов // Литературное наследство. — 1976.-Т.85.

Белый А. Символизм как миропонимание. — М., 1994.

3 Sir М. Bowra. The heritage of symbolism.-London., 1943.

4 Шор-Дешарт О.

Введение

// Иванов В. А. Собрание сочинений.: в 4 т. -Брюссель., 1971. — Т.1. — С. 7−227. работ зарубежных славистов, как, например, книга Джеймса Веста1, посвященная влиянию Иванова на формирование взглядов русских символистов, или близкая по тематике, но рассматривающая Иванова персонально книга Карин Чопль2. На материале двух написанных Ивановым трагедий его поэтическую эстетику исследуют Д. Мюредди3 и А. Хетзер4. В настоящее время переведены на русский язык работы Аврил Пайман5 и Are Ханзен-Леве6, которые, будучи посвященными русскому символизму в целом, дают очень много для понимания поэтики Иванова и его культурфилософских взглядов.

Интерес к Иванову за рубежом стимулировал внимание к нему и в СССР. В 1976 году, после более чем пятидесятилетнего перерыва на родине, вышла книга «Стихотворения и поэмы» со вступительной статьей С. С. Аверинцева. Много замечаний об Иванове, разбросанных в разных работах, оставил А. Ф. Лосев, которому болезнь помешала написать книгу о его мировоззрении. Достоверно известно, что лекции об Иванове читал студентам М. М. Бахтин. Но, конечно, вспышка интереса к Иванову, в русле общего интереса к Серебряному веку, относится к нашему времени. Появляется все больше работ, посвященных самым разным аспектам его жизни и творчества, например, под эгидой Института мировой литературы.

1 West J. Russian symbolism. A study of Vyacheslav Ivanov and the Russian symbolist aesthetic. — London, Methuen, 1970.

2 Tschopl С. Vjaceslav Ivanov. Dichtung und Duchtungtheorie. — Munchen, Sagher, 1968.

3 Mureddu D.G. The Tragedy Prometheus by V. Ivanov // V. Ivanov: Russicher Dichter — europaischer Kulturphilosoph. — Heidelberg, 1993.

4 Hetzer A.V. Ivanov’s Tragodie «Tantal» — Munchen, 1972.

5 Пайман А. История русского символизма. — М., 1998.

6 Ханзен-Леве А. Русский символизм. — СПб., 1999. выпущены «Материалы и исследования"1. Воззрениям Иванова на театральное творчество посвятил свою книгу C.B. Сгахорский. Пишется все больше работ и статей, знакомящих читателей с личностью этого оригинального мыслителя. Свидетельством неиссякающего интереса к Иванову служит большое количество посвященных ему диссертаций, в основном — специалистов — филологов, но в последнее время появляются и работы, делающие акцент именно на философском содержании его идей. Наконец, сборник теоретических статей Иванова вышел в 1994 году в серии «Мыслители XX века», что лишний раз доказывает включенность Иванова в поле культурного интереса последних лет. Теоретическая неразработанность и практическая значимость этой стержневой для работ русского мыслителя проблемы обусловили выбор темы исследования, объектом которого явилось философское творчество В. И. Иванова, а предметом созданная им философия культуры.

Цель и задачи исследования

Цель диссертации составляет историко-философский анализ философии культуры В. И. Иванова. Поставленная цель и недостаточная разработанность темы определяют совокупность задач исследования:

— охарактеризовать идейные истоки и сущность философии культуры Иванова, показать основные этапы ее формирования;

— рассмотреть смысловое содержание феномена культуры и его связь с символом в трактовке Иванова;

1 Вячеслав Иванов. Материалы и исследования // Росс. акад. наук. Ин-т мировой лит-ры им. A.M. Горького, Ред.: В. А. Келдыш, И. В. Корецкая — М., 1996.

2 Стахорский C.B. Вячеслав Иванов и русская театральная культура начала XX века: Лекции. — М., 1991.

— раскрыть разработанное Ивановым понимание культурного творчества как процесса коллективной деятельности людейисследовать предложенное Ивановым видение историко-культурного процесса;

— выявить суть концепции взаимосвязи христианства и гуманизма, разработанной Ивановымпроанализировать трактовку исторической миссии русской культуры, выдвинутой Ивановым.

Источниками исследования, в первую очередь, являются работы.

1 2 Вячеслава Иванова — как зарубежные, так и их российские издания.

Существенную помощь могут оказать также его литературные произведения3. Другую часть источниковедческой базы составляют работы философов, оказавших заметное влияние на формирование его мировоззрения — Ф. Ницше4 и B.C. Соловьева5. И, наконец, невозможно обойтись без мемуарной и биографической литературы. Здесь, помимо уже упоминавшихся выше O.A. Шор-Дешарт, Е. К. Герцык, дочери поэта JI.B.

Ивановой, следует иметь в виду недавно изданные дневниковые записи М.С.

Альтмана6, бывшего в течение ряда лет учеником и близким другом.

Вячеслава Иванова.

1 Вяч. Иванов. Собрание сочинений: в 4 т. — Брюссель, 1971;1987.

2 Иванов В. И. Родное и вселенское. — М., 1994.

3 Иванов В. И. Стихотворения. Поэмы. Трагедия: в 2 т. — СПб., 1995.

4 Ницше Ф. Сочинения: в 2 т. — М., 1996.

5 См. например: Соловьев B.C. Философия искусства и литературная критика. — М., 1991; Соловьев B.C. Смысл любви: избранные произведения. -М., 1991.

6 Альтман М. С. Разговоры с Вячеславом Ивановым — СПб., 1995.

Методологическая основа исследования вытекает из специфики диссертационной темы и особенностей философского мышления Вячеслава Иванова, для которого, в соответствии с русской философской традицией, не свойственно стремление к абстрактной, чисто интеллектуальной систематизации взглядов, хотя, несомненно, признаки системы и имеются. В силу этого оправдано применение портретно-биографического и проблемно-тематического изложения материала. В процессе анализа материала нашли применение исторический, сравнительно-исторический, структурный, структурно-функциональный и другие методы. При этом особая роль принадлежит сравнительно-историческому методу, позволяющему реконструировать философские взгляды Иванова, выяснить их истоки. В ряде случаев возникает необходимость обращения к методам филологического анализа текстов.

Выявляются особенности категориального аппарата философии Вячеслава Иванова, его символическое наполнение. В процессе исследования было важно определить значение ряда философских понятий, таких как «культура», «дионисийство», «символ», «Святая Троица» и других, а также показать их роль в культурфилософском наследии Иванова.

Исследуемая проблематика диссертации, имеющая своим центром понятия «культуры» и «религии», находит свою расшифровку через конкретную совокупность категорий, вводимых русским философом. В контексте эволюции его мировоззрения они получают различную интерпретацию, образно-символические истолкование.

Структура и основное содержание диссертации. Диссертация включает в себя введение, две главы, каждая их которых состоит из трех параграфов, а также заключение и библиографию. Общий объем диссертации — 182 страницы.

Заключение

.

Становление философских взглядов Вячеслава Иванова отмечено своеобразием его жизненного пути, который состоит из ряда периодов, характеризуемых разной степенью продуктивности и творческой активности. Хронологическая и географическая локализация этих периодов такова:

— первый зарубежный (1886 — 1905 гг.), который условно можно назвать «Берлинским». К нему относятся годы учебы в Берлинском университете и жизнь за границей, когда определялись философские интересы Вячеслава Иванова, устойчиво сформировалось его мировоззрение и начинается творческая научная и поэтическая работа. В конце этого периода (1903 г.) Иванов налаживает контакты с представителями русской интеллигенции, активно участвующими в культурной жизни России, и примыкает к движению символистов, что подготавливает его возвращениедуховное и физическое, — на родину. В этот период был заложен фундамент его научных знаний, определивший всю дальнейшую специфику его последующей деятельности, поэтому Берлинский период можно считать подготовительным.

— первый русский (1905 -1917 гг.), дореволюционный период. Это время наиболее интенсивной творческой жизни Вячеслава Иванова, когда он, вернувшись в Россию, становится одним из ведущих теоретиков символизма и лидеров этой художественной школы. В эти годы им написаны главные (почти все) работы, характеризующие его философское мировоззрение, а само оно приобретает вид строгой и законченной системы. Тематика вопросов, поднятых Вячеславом Ивановым, традиционна для русской религиозной философии. Достигает своего расцвета его поэтическое творчество. Все это вместе взятое выдвигает Вячеслава Иванова в число самых ярких представителей Серебряного века русской культуры, а генерированные им идеи, в силу их плодотворности, во многом определили ход и содержание культуротворческого процесса на этом этапе отечественной истории. Конец этого периода (1917 г.) ознаменован кратковременным участием Вячеслава Иванова в политической жизни страны;

— второй русский (1917 — 1924 гг.) период характеризуется довольно сильным снижением творческой активности Вячеслава Иванова, что объясняется ситуацией гражданской войны в России, когда ему приходилось решать вопросы чисто физического выживания себя и своей семьи. На этом этапе своей жизни Вячеслав Иванов концентрирует усилия на научной и преподавательской работе, защищает докторскую диссертацию. Одновременно он пытается найти свое место в пореволюционной России и, когда это не удается, насовсем уезжает из страны. на заключительном, втором зарубежном (1924 — 1949 гг.) этапе своей жизни Вячеслав Иванов становится довольно активным участником общеевропейского культуротворческого процесса, много пишет, общается с коллегами, преподает в высших учебных заведениях Италии. Вплоть до самой своей смерти он продолжает развивать свои взгляды, приобретает большой авторитет в среде европейских интеллектуалов.

Ключевыми для философии Вячеслава Иванова являются понятия культуры, символа и мифа. Под культурой он понимает циклическое развертывание исторического процесса реализации божественной идеи всеединства. Осознание человечеством этой идеи как смысла своего существования достигается через художественное творчество, под которым понимается искусство раскрытия значения символов в вещах повседневной действительности с целью построения нового мифологического сознания. По сути, речь идет о переоценке старых ценностей и замене их новыми. Под старыми ценностями Вячеслав Иванов имеет в виду европейскую мифологию Нового времени, основанную на принципах рационализма и позитивизма, что ведет к доминированию субъекта над всем комплексом объектов реальной жизни. Иванов говорит о необходимости замены этой мифологии мифологией иного типа, позволяющей снять болезненное субъектно-объектное противоречие. Новая мифология утверждает сверхчувственный, идеальный, метафизический (т.е. лежащий ЗА физическим) мир в качестве действительного бытия, неразрывно связанного с миром чувственным, физическим. Эту неразрывную связь обеспечивает миф, понятый как символическое осмысление действительности, которое происходит в результате активизации человеком своих творческих способностей. Новоевропейская, т. е. старая, мифология рассматривает предметы и явления жизни изолированно, без учета всего многообразия связей между ними, следовательно, в ней происходит отрицание идеи всеединства мира. И наоборот: новая мифология, поскольку она исходит из предположения о взаимосвязанности всего сущего, утверждает эту идею.

Одно из центральных мест в философской системе Вячеслава Иванова занимает образ древнегреческого бога Диониса, и это не случайно, так как к нему имеет самое прямое отношение дионисийство, под которым Вячеслав Иванов понимает метод коллективного постижения бытия, сущность которого заключается в совместном религиозном творчестве людей под руководством художественно одаренных натур, поскольку именно искусство является средством познания Бога. Проявляя себя творцом, восстающим против несправедливо устроенного мира (правое богоборство), человек тем самым обнаруживает свою единосущную с Богом природу. В принципе, человек бунтует не против мира, а против своего собственного индивидуализма во имя божественной идеи всеединства, поэтому такое богоборство угодно Богу. Постижение бытия как его вспоминание возможно только в коллективе — из-за ограниченности возможностей отдельной личности, которая в силу своей субъективности искажает объект восприятия. На практике это может быть осуществлено путем реализации принципов соборности и Церкви, введенных в повседневную жизнь народа, что позволит избежать разрыва между художником и обществом, вследствие чего восстанавливается органическая целостность народного организма. Весь народ должен стать соучастником культуротворческого процесса, который и является путем обретения утраченного бытия. Моделью этого процесса может служить древнегреческий театр, особенностью функционирования которого является то, что зритель вовлечен в театральное действие наравне с главными персонажами представления. Зритель, хор и герой находятся в неразрывном единстве. Коллективное переживание всех его участников заканчивается катарсисом, после которого человеческая душа, состоящая из обособленных друг от друга начал (Аполлон и Дионис), понимаемых соответственно как культура и хаос, обретает гармонию своих составляющих.

Иванов тщательно разбирает вопрос о происхождении современной цивилизации и путях ее дальнейшего развития. Колыбелью современного европейского мира является Древняя Греция, культура которой, в свою очередь, возникла на почве целого ряда древнейших культур, преимущественно — восточных. Усвоив накопленное культурное богатство цивилизаций — предшественниц, Древняя Греция смогла на их основе выработать свою собственную культурную неповторимость, свой собственный стиль, из восприятия которого стало возможным дальнейшее развитие Европы. Древнегреческая культура потому и является родоначальницей культуры европейской, что последняя стала реальностью лишь как результат усвоения первой. Другими словами, древнегреческая культура задала всю специфику культуры европейской, определив сферу ее интересов и вектор поступательного движения. Что немаловажно, таким образом сохраняется традиция культурной преемственности от глубокой древности до наших дней.

Рассматривая Европу как особую социокультурную целостность, Вячеслав Иванов видит ее неоднородность, что находит выражение в предложенном им делении европейских народов на латинян и варваров. Принцип деления — способность к дальнейшему культурному росту или же его отсутствие. Латинские народы могут лишь сохранять накопленные культурные традиции, к дальнейшему культуротворческому процессу способны варварские народы, к которым помимо прочих, принадлежат и славяне. Происходит это потому, что варвары, в отличие от латинян, еще слишком слабо затронуты культурой, и поэтому не утратили своего индивидуального своеобразия.

В противоположность линейному прогрессизму, укоренившемуся в интеллектуальной мысли Европы начиная с эпохи Просвещения, Вячеслав Иванов строит свою схему исторического развития культуры. Она заключается в том, что исторический процесс представляет собой ряд циклов, во время которых происходит чередование органической и критической эпох, которым соответствуют примитивная и критическая культуры. Эти культуры взаимосвязаны между собой, критическая способствует более полному самораскрытию примитивной культуры. Иванов не отвергает идею прогресса, но связывает ее не с совершенствованием человеческого разумадля него человеческий прогресс есть усвоение божественной идеи всеединства мира. Очень важно, что на разных этапах человеческой истории к усвоению этой идеи оказываются причастны самые разные культурно-географические регионы, таким образом Вячеслав Иванов не принимает идею культурной автаркии самодостаточных и замкнутых в себе цивилизаций.

Примитивные культуры — это эпохи большого стиля в искусстве, при которых внешняя форма совпадает с внутренним (религиозным) содержанием. Творческие усилия концентрируются на решении одной сверхзадачи — постижении и усвоении идеи всеединства, поэтому только эти эпохи и соответствующие им культуры способны к воплощению этой идеи в жизнь. Соответственно, критические эпохи и культуры к этому неспособны, но они являются необходимым дополнением примитивных культур, так как решение частных задач обособленного творчества объективно идет на пользу постижению целого.

Примитивной и критической культурам соответствуют разные типы искусства, зависящие от степени внутреннего развития художника. В органические эпохи развивается искусство всенародное, критической эпохе отвечает искусство интимное. Два других типа искусства — демотическое и келейное, — имеют переходный характер. В настоящее время келейное искусство критической эпохи перерождается в искусство всенародное, что говорит о наступлении новой органической эпохи человеческой истории.

Будучи постоянно в курсе духовных запросов современности, Вячеслав Иванов не мог не отреагировать на бурную полемику вокруг гуманистических установок современной европейской культуры, инспирированную ощущением кризиса последней. Его взгляды на предмет спора сложились в результате синтеза идей Владимира Соловьева и Фридриха Ницше. Учение Ницше об аполлоновском и дионисийском началах он пропускает сквозь призму соловьевских воззрений на философскую проблематику пола, причем считает возможным так поступать потому, что угадывает в Ницше стремление к новому утверждению бытия, в качестве объективно существующей реальности, т. е. тяготение к христианству. Имеет значение также и принципиальный антигуманизм Ницше, который, конечно, близок и Иванову.

Причину кризиса западноевропейской культуры Иванов связывает с безрелигиозностью гуманистического мировоззрения, препятствующего ходу исторического процесса, содержание которого видится Иванову в постижении и усвоении человеком божественной идеи всеединства мира — в этом он полностью согласен с Соловьевым. Гуманизм Нового времени есть ничем не обоснованное возвеличивание человека как биологического существа, что лишено всякого смысла. Кроме того, смысл теряет и сама жизнь, поскольку отныне она — бесцельна. Смысл же человеческому существованию — и вытекающую отсюда его высокую ценность, — придает только религия как взаимосвязь всего существующего, в иерархии которого человеку отведено особое место. Лишь христианство способно соединить рациональное и иррациональное в человеке, обозначенное Ивановым как два первоначала — мужское и женское.

Мужское отождествляется им с Аполлоном, женское — с Дионисом, и на протяжении предыдущей человеческой истории происходило их попеременное доминирование, но никогда еще они не существовали, взаимодополняя друг друга. В этом плане нынешнее время может (и должно) оказаться переломным, так как человечество вплотную подошло к осознанию пагубности для него такого существования. Примирение мужского и женского начал на почве религиозного осмысления действительности должно привести к ощущению цельности человеческой личности. Единство, обретенное на макрокосмическом уровне, будет спроецировано на внешний мир и, таки образом, идея всеединства мира будет пронизывать собой все планы и уровни существующего — от сферы становления до сферы бытия. Естественно, что идея гуманизма — по крайней мере в ее нынешнем виде, -несовместима с идеей всеединства мира и должна быть изжита человеческим сознанием.

Историософские взгляды Вячеслава Иванова вполне традиционны для русской философской мысли, поскольку базируются на признании за Россией ее религиозно-мессианского предназначения. Будучи составной частью его общефилософской концепции, они складываются в диалоге с построениями Соловьева и Достоевского. Оба русских мыслителя, по мнению Иванова, каждый — по-своему и на разных уровнях, выразили идею всеединства мира. У Соловьева она показана через универсализм христианства, основной аспект сделан на вселенском аспекте этой идеи. Достоевский же, в отличие от Соловьева, переводит свое внимание с общего на частное и разбирает идею всеединства на конкретном национально — культурном материале. Иванов показывает мнимость противоречий между обоими мыслителями, выделяя то, что объединяет их внешне разные позиции. Это, по его мнению, заключается в принципе «нисхождения» который органически присущ русскому народу, на что и обратили внимание как Соловьев, так и Достоевский. А так как в нисхождении проявляется метафизика всеединства, то это и позволяет Иванову говорить о внутренней непротиворечивости воззрений Соловьева и Достоевского. Скорее наоборот: следует считать их взгляды взаимодополняющими друг друга.

Сложным было отношение Иванова к русской революции. В событиях Февраля поначалу он увидел шанс, позволяющий стране пойти по пути религиозного обновления, совершить революцию духа, что отвечало бы его представлениям об исторической миссии России. Однако в дальнейшем надежды сменяются разочарованием, поскольку революция протекает не так, как хотелось бы Иванову: она «обмирщается». Октябрьская революция осмысляется им как дальнейшее продолжение и усугубление этого процесса. Несмотря на это, Иванов продолжает верить, что рано или поздно Россия вернется к вопросу о своем религиозно — мессианском предназначении.

Безусловно, Вячеслав Иванов был одной из самых ярких фигур Серебряного века. Масштабность его личностного и творческого обаяния была по достоинству оценена как современниками, так и потомками. В его лице русский символизм получил одного из самых оригинальнейших своих теоретиков, в работах которого теоретические основания символического искусства как бы «переросли» литературу и принадлежат уже области философских, а не филологических наук. В своем творчестве он довольно органично соединил классические традиции русской религиозной философии с новейшими достижениями философии Европы. При всем своем творческом универсализме Иванов, несомненно, мыслитель, чьи рассуждения пропущены сквозь призму религиозного опыта, что вообще характерно для.

171 кризиса человеческого сознания уходящего двадцатого века. Вклад Иванова в историю русской культуры велик и должен быть осмыслен подобающим образом, поскольку невостребованность и забвение — это то, чего меньше всего заслуживают люди подобного уровня.