Формирование концепции перехода России к демократии в современной отечественной политологии, 90-е гг. (От идеологического дискурса к научной методологии)

В течение уже десяти лет в России осуществляются крупномасштабные политические и экономические преобразования, декларируемой целью которых является создание и утверждение развитой демократической системы. Этот процесс, в определенной степени являясь частью общемирового явления, обозначенного как третья волна демократизации, с момента своего возникновения находится в поле зрения как западных, так и отечественных исследователей. И если мнения западных транзитологов, используемые ими подходы, а также эволюция их взглядов на процессы в России относительно известны, то серьезного осмысления подобных закономерностей и эволюции научной мысли отечественных авторов пока не произошло. Тем не менее, подобная саморефлексия позволяет выявить проблемы, появляющиеся как в области методологии, так и в общем направлении развития науки, что является достаточно актуальной и необходимой задачей для любого научного направления и особенно, для недавно сформировавшейся дисциплины, к которой в нашей стране относится политическая наука. Поэтому, постановка и решение подобной проблемы является значительным шагом в развитии не только самого транзитологического направления, но и всей российской политической науки в целом.

Политическая наука в России развивается уже в течение более чем десяти лет, и все это время одной из центральных ее тем были разворачивающиеся политические процессы. Их составляющей частью выступает российский демократический транзит, где основное внимание уделяется факторам и механизмам, определяющим его направление или оказывающим на него существенное влияние. За это время был накоплен огромный массив работ, рассматривающих особенности и проблемы создания отечественного демократического режима на основе таких подходов как исторический, социокультурный, элитистский, институциональный. Среди авторов, работы которых составляют ядро отечественной транзитологической мысли можно выделить исследования А. Ю. Мельвиля, Г. Г. Дилигенского, В. В. Согрина, И. М. Клямкина, Л. Ф. Шевцовой, В. Я. Гельмана, В. А. Ачкасова, С. М. Елисеева, J1.B. Сморгунова, С. А. Ланцова, К. С. Гаджиева, A.C. Ахиезера, 1 А. И. Соловьева.

1 См., напр.: Мельвиль А. Ю. Демократические транзиты. М.: МОНФ, 1999. Серия «Научные доклады», вып. № 78- Клямкин И. М., Шевцова Л. Ф. Внесистемный режим Бориса II: некоторые особенности политического развития постсоветской России. Моск. Центр Карнеги. М.: Сигналь, 1999; Гельман В. Я. Демократия избыточная или недостаточная? (И вновь о природе политической системы современной России). // Pro et.

Но помимо этого, в последнее время в исследованиях, посвященных процессу перехода к демократии, явно обозначились кризисные тенденции. Это выразилось в спаде интереса к данному процессу, существенному уменьшению количества публикуемого по этой проблематике материала, при условии, что сам процесс перехода не завершился и существующая в России политическая система, с функциональной точки зрения, далека от соответствия принципам и нормам демократии. Данное обстоятельство указывает, что кризис является проявлением внутриакадемических процессов, находящихся во взаимосвязи с процессами политическими.

Исходя из этого можно говорить о создании в российской транзитологии к настоящему моменту необходимого базиса, позволяющего не только проанализировать ее развитие и эволюцию, подвести промежуточные итоги этого развития, но также сделать определенные выводы относительно введения необходимых корректировок и новых методов исследования.

Степень научной разработанности темы. Не смотря на то, что исследования проблем становления нового демократического режима в России проводятся отечественными авторами в течение относительно длительного промежутка времени, попытки критического рассмотрения основных используемых подходов и методик, а также способность созданных теорий адекватно описывать существующую реальность стали появляться в российской политической науке совсем недавно. Иначе говоря, решение таких проблем как классификация существующих подходов, оценка эффективности развития отдельного научного направления, и его способность решить поставленные задачи, особенно необходимая для науки находящейся в процессе становления, до недавнего момента просто отсутствовало. Вероятно, причины этого лежат как в особенностях существования и функционирования такой сферы человеческой деятельности, как наука, так и в специфике развития российской политологии. Если говорить об общих тенденциях развития данной науки, то опыт запада показывает, что критическая оценка применяющихся для анализа теорий и подходов появляется в тот момент, когда они либо оказываются неспособными.

Contra 1998, том 3, № 4- Сморгунов JI.B. Консолидация демократии и проблема формирования эффективного государства в России. // Вестник СПбГУ 1998, сер. 6, вып. 2, (№ 13) — Ачкасов В. А. Елисеев С.М. Ланцов С. А. Легитимация власти в постсоциалистическом российском обществе. СПб, 1996; Согрин В. В. Политическая история современной России, 1985;1994. М. 1994. Ахнезер A.C. Россия: критика исторического опыта. М. 1991. адекватно описать новые явления, либо сделанные на их основе выводы не соответствуют существующей действительности. Очевидно, что эволюция отечественной транзитологии и политической науке вообще подтверждают данное правило.

Говоря о специфике развития отечественной науки, традиционно подчеркивают ее молодость. Несмотря на то, что некоторые зачатки этой науки стали формироваться еще при советском строе, что нашло свое отражение в создании в 60-х годах советской ассоциации политических наук, ее реальное наполнение, в большей степени соответствовавшее изучаемой проблематике, стало формироваться только после краха социалистического строя. При условии, что длительная традиция существования данной отрасли отсутствовала, ее внутреннее формирование, стало осуществляться в форме импортирования опыта, накопленного зарубежной наукой. Несомненно, данный процесс является закономерным и естественным для науки, находящейся в процессе становления. Проблема заключалась в том, что используемый в анализе инструментарий, создавался западными исследователями на основе изучения транзитов стран Латинской Америки и Южной Европы, протекавших в совершенно иных условиях, чем современный российский посткоммунистический переход. Отечественные исследователи, используя его сами неоднократно указывали на уникальность отечественного перехода, который не вписывался в рамки правил, созданный на основе анализа иных переходов к демократии.

Среди авторов, пытающихся с критических позиций подойти к проблеме исследования российского демократического перехода, и методологических основ отечественной политической науки вообще можно выделить работы А. Д. Богатурова, В. И. Пантина, A.B. Лукина, В. В. Радаева, В. Я. Гельмана, Б. Г. Капустина. Если попытаться в обобщенном виде представить их основное содержание, то оно, прежде всего, будет сводиться к подчеркиванию отсутствия в отечественных работах самобытных или адаптированных методов исследования, и ориентации российских ученых-политологов на западные методы познания процессов перехода при условии низкого уровня их эвристической значимости для анализа российской действительности. Иначе говоря, под сомнение ставятся все объяснительные концепции переходного периода, созданные отечественными авторами в течение 90-х гг. вследствие, либо использования западных подходов для обработки иного эмпирического материала, либо вообще полного отсутствия каких-либо аналитических схем при условии достаточно хорошего знания исследователями западных источников. Как раз на последней проблеме развития российской политологии сосредотачивает свое внимание А. Богатуров.

Согласно наблюдениям автора, сделанным в процессе его многократных посещений различных учебных заведений страны и научных конференций, отечественная политология и ее познание современных переходных процессов сводиться, прежде всего, к банальному переводу и представлению мнения западных исследователей относительно ситуации в России. При этом детальное знание западных подходов не находит соответствующего отражения в дальнейшем самостоятельном познании российской ситуации, которое сводится к простому описанию полученного эмпирического материала с использованием заимствованных понятий. Причем такой «описательный» подход характерен не только для молодых ученых, но и для их более маститых коллег, что, по мнению автора, не способствует решению гносеологических задач, стоящих перед политической наукой. Результатом этого становится то, что накопленный огромный эмпирический материал живет отдельно от используемых для его объяснения схем и концепций, порожденных иными условиями и реалиями. Соответственно, стратегия, должна заключаться в том, чтобы «.критически воспринимать идеи западных коллег, выявлять пределы применимости их теоретических построений и ревизовать их, чтобы получить новое теоретическое знание». 2.

Своеобразным продолжением начатого обсуждения проблем отечественно политологии стала публикация В. Пантина, который также как и А. Богатуров видит весьма серьезное препятствие в «некой интеллектуальной «незрелости» российской гуманитарной мысли. Оно включает в себя недостаточно разработанную методологию, неорганичное, несвободное и отчасти некритическое усвоение постулатов и догм западной науки, нежелание понять причины их возникновения и область применимости, попытки либо механически приспособить их для истолкования российского опыта, либо столь же механически отвергнуть, не вникая в.

2 Богатуров А. Д. Десять лет парадигме освоения. // Pro et Contra 2000, том 5, № 1, с. 200. причины того, почему они «не стыкуются» друг с другом". Причины этого автор усматривает как в нарушении преемственности, надломе интеллектуальной традиции в сочетании с недостаточным осмыслением дореволюционного и советского развития России, так и в господстве официальной марксистско-ленинской идеологии, которая априори поставляла общественным дисциплинам «истины», а любые западные теории становились объектом высокомерной «критики». Соответственно, современное некритическое заимствование западных идей есть определенная реакция на прошлое состояние гуманитарных наук, которые оказались перед лицом необходимости полного парадигмального изменения после краха идеологии. Но в то же самое время оно существенно не изменило процесс познания российской действительности, который с точки зрения его принципа остался прежним, — а именно опирающимся на теории, созданные на ином эмпирическом материале, без должной адаптации к российским условиям. И именно в «доработке» западного исследовательского аппарата с учетом российского эмпирического материала видит автор одну из основных задач стоящих перед отечественными учеными, решение которой позволит вывести гуманитарную науку из кризиса и способствовать адекватному познанию ситуации, сложившейся вокруг российского демократического транзита.

Очевидно, что основное внимание этих авторов сосредоточилось, прежде всего, на критике методов исследования, используемых именно в российской политической науке, и лишь частично затрагивают теории, созданные западными социальными науками. Подчеркивание необходимости создать свою собственную теорию на основе зарубежных или модифицировать их так, чтобы получить познавательный механизм российской реальности, вполне могут быть адекватным ответом на сложившуюся в политологии ситуацию, поскольку очевидно, что только российские исследователи, наблюдая процесс изнутри, могут создать теорию посткоммунистической трансформации.

Но можно встретить иные взгляды на направления дальнейшего развития отечественных транзитологических исследований. Так, в частности В. Радаев считает, что проблема отечественной науки заключается не в отходе от копирования и необходимости создания своих самостоятельных методов исследования, а в разработке своей национальной теории, которая отличается не особыми методами, а.

3 Пантин В. И. Сможет ли российская наука понять, что происходит в России? // Pro et Contra 2000, том 5, № 2, с. 142. собственным кругом решаемых задач. Но на данном этапе развития это невозможно силу «недостаточности и разорванности профессиональной коммуникации», 4 что становиться существенным препятствием для появления своих научных школ, базирующихся на едином академическом информационном поле. Теория, по мнению автора, всего лишь инструмент познания окружающей действительности и в области их создания лидером является Запад, а нашим исследователям остается лишь отбор необходимых инструментов.

Несомненно, В. Радаев прав, рассматривая научную теорию как универсальный инструмент познания, но проблема как раз в том, что совокупность этих теорий не всегда является эффективным инструментом, даже не смотря на то, что создана на основе западного рационализма. Как раз на этом обстоятельстве сосредотачиваются такие исследователи как А. Лукин, В. Гельман, Б. Капустин.

Если согласно рассмотренным выше теориям неспособность дать адекватную характеристику российским процессам лежит в разрыве между механизмами познания западных теорий и спецификой российского эмпирического материала, то в работах данных авторов основное внимание уделяется уже непосредственно западному транзитологическому направлению и применимости созданных в нем теорий для анализа проблем посткоммунистического перехода. Этот вопрос оказался поставленным вследствие очевидности того факта, что созданные внутри западной транзитологии методы и подходы оказались неспособны дать непротиворечивую и исчерпывающую картину российского перехода и, более того, определить основные факторы определяющие становление демократии в странах пост-СССР и, прежде всего — России. Подобные суждения стали появляться не только в работах отечественных, но и зарубежных авторов, 5 что служит дополнительным подтверждением того, что данная проблема действительно остро встала в текущий период времени.

В качестве примеров наиболее распространенных подходов и моделей выделяют такие известные как одномерная модель Й. Шумпетера, предполагающая в качестве необходимого и достаточного условия демократизации наличие свободных.

4 Радаев В. В. Есть ли шанс создать российскую национальную теорию в социальных науках? // Pro et Contra 2000, том 5, № 3, с. 207.

5 Bance V. «Should Transitologists Be Grounded?», // Slavic Review 54 (1) Spring 1995; Стивен Коэн. Провал крестового похода США и трагедия посткоммунистической России. М.: Издательство АИРО-ХХ, 2001. соревновательных выборов, и двумерная модель Р. Даля, 6 дополняющая схему Шумпетера таким индикатором как уровень политического участия. При использовании таких моделей, равно как и целого ряда других, по мнению В. Гельмана, от взгляда исследователя ускользает сама познаваемая реальность, поскольку те факты, которые не вписываются в узкие рамки этих подходов — просто отбрасываются. В итоге возникает эффект, обозначенный автором как «столкновение с айсбергом», при котором происходит пренебрежение внесистемными факторами, что допустимо при описании западных систем и приводит к сведению эвристической ценности исследования до нуля при обращении к политической системе России. Но основные выводы В. Гельмана не совпадают с мнением таких ученых как В. Пантин и о.

А. Лукин, призывающих к отходу от использования западных разработок, и носят скорее более конкретных характер, указывая на необходимость отказа от нормативных схем и использования теорий среднего уровня, очевидно вслед за В. Радаевым, усматривая проблему не столько в отсутствии собственных теорий, сколько в необходимости выборочного использования российскими политологами западных аналитических схем, а также признания их ограниченного, неуниверсального характера при практическом применении.

Таким образом, можно выделить две основные причины, которые, по мнению российских исследователей, влияют на отсутствие в отечественной транзитологии четких аналитических моделей перехода к демократии. Во-первых, это некритическое заимствование отечественными авторами моделей, разработанных западной политической наукой, которые, в свою очередь, также не свободны от недостатков. Будучи сформированными на основе западного же эмпирического материала большинство из них оказывается бессильными дать адекватный анализ постсоветской реальности. И, во-вторых, отсутствие в российской науке на данный момент предпосылок для создания своих собственных научных школ, что связано с разорванностью информационного поля, препятствующего свободному обмену идеями и превращающего тем самым академическое пространство в огромное количество мелких, разрозненных и замкнутых на себе островов научной мысли.

6 Гельман В. Я. Постсоветские политические трансформации (наброски к теории). // Полис 2001, № 1.

7 Гельман В. Я. «Столкновение с айсбергом»: формирование концептов в изучении российской политики. // Полис 2001, № 6.

8 Пантин В. И. Указ. соч.- Лукин А. В. Демократизация или кланизация? (Эволюция взглядов западных исследователей на перемены в России) // Полис 2000, № 3.

Особенностью данных публикаций является попытка определить состояния современной научной мысли, но безотносительно рассмотрения ее эволюции и тех факторов, которые оказывали и продолжают оказывать на нее воздействие. Это своеобразная констатация факта, подведение промежуточного итога, который не создает целостной картины развития такого понятия как демократия, ее значения и сущности для исследователей, которые изменялись в течение последнего десятилетия. Поэтому рассмотренные мнения ученых в определенной степени оказываются включенными в сам этот процесс эволюции, являясь его органичным продолжением и мы, соответственно, не можем их рассматривать как исследования, абстрагированные от процесса создания транзитологических концептов, стоящие над ними, хотя представленные в них выводы имеют определенную практическую ценность для нашего исследования, что и стало причиной их выделения в общей совокупности рассмотренных источников.

Если же говорить о работах, пытающихся описать именно эволюцию научной мысли и стремящихся создать ее классификацию на основе выделенных исследовательских подходов, то в качестве таких можно выделить публикации В. Гельмана9 и А. Теткиной.10.

В. Гельман предлагает использовать две классификации исследовательских подходов — генетическую — предполагающую использование в качестве критерия область возникновения теории, и тематическую, в основании которой лежит выделение наиболее распространенных направлений исследования. Исходя из первого критерия, автор делит все существующие теории на прикладные и академические, а в соответствии со вторым выделяет три блока тем — дискуссии об авторитаризме и демократии, обсуждение роли элит в процессе перехода и концепции промежуточных и альтернативных форм политических режимов. Работа В. Гельмана является самой первой отечественной публикацией, где сделана попытка рассмотреть многообразие концепций перехода к демократии, появившихся в отечественной политологии. Естественно, представленное исследование несвободно от существенных недостатков, в качестве которых можно выделить описательность, не предполагающей глубоко анализа проблемы и выпадение из обзора целого ряда.

9 Гельман В. Я. «Transition» по-русски: концепции переходного периода и политическая трансформация в России (1989;1996). // Общественные науки и современность, 1997, № 4.

10 А. Темкина, В. Григорьев. Динамика интерпретационного процесса: трансформация в России. // Социальные исследования в России. Немецко-российский мониторинг. М., «Полис», 1998. концепций, но, тем не менее, она заложила некоторые основы для дальнейших исследований в этой области.

Иную классификация российских транзитологических подходов представлена в исследовании А. Томкиной и В. Григорьева. По способу интерпретации происходящего всю эволюцию исследований они делят на два этапа — 1985;1991 и 1992;1996. На первом этапе развития дискурса объяснительные модели следовали за логикой социально-политических процессов, и поэтому здесь могли существовать только два подхода — либерально-демократический (антикоммунистический) и антилиберально-консервативный (коммунистический). На втором этапе, по мнению авторов, мы можем наблюдать множество дискурсов, среди которых выделяются такие подходы как модернизационный, евразийство и цивилизационный. Очевидно, что основой для выделения подходов на первом и втором этапах служат механизмы перехода к развитой политической и общественной системе.

Представленная здесь классификация охватывает большую часть существующих на тот период времени концепций перехода, но основная ее проблема, на наш взгляд, заключается в попытке авторов охватить весь российский демократический дискурс, существующий как на академическом, так и на публицистическом уровне. В один ряд поставлены такие авторы как Ю. Власов, С. Говорухин, Л. Абалкин и Т. Заславская, В. Согрин, что не позволяет говорить о том, что же в действительности является чисто научной теорией, а что плодом собственных размышлений писателей о судьбах Родины, которые к тому же являются отражением общественных настроений.

Предметом данного исследования является эволюция теоретических концепций перехода России к демократии, созданных в отечественной политической науке в 90-е годы XX столетия. Исходя из этого были подвергнуты критическому анализу научные работы, рассматривающие процесс перехода России от авторитаризма к демократии, опубликованные в виде монографий и статей в периодических изданиях. Целью исследования является выделение и классификация основных факторов, определяемых авторами в качестве обязательного условия становления нового политического режима начиная с момента постановки проблемы во второй половине 80-х гг. и до текущего момента, рассмотрение предпосылок, предопределивших появление и эволюцию представленных позиций, а также общая характеристика полученных в результате исследований результатов.

Данная цель достигается решением следующих задач:

• определить роль и место перехода России к демократии в структуре политической науки;

• выявить основные условия и предпосылки эволюции концепции перехода к демократии от идеологического монизма к научному плюрализму;

• представить основные этапы развития теории перехода России к демократии;

• выделить и обосновать критерии дифференциации основных методологических и теоретических подходов;

• проанализировать представленные в отечественной политической науке условия и факторы перехода России к современной демократической системе;

• выявить теоретико-методологические предпосылки, повлиявшие на становление основных подходов к исследованию российского демократического транзита;

• исследовать основные политические и экономические факторы, оказавшие влияние на становление и развитие теоретических концепций российского демократического транзита;

• выявить культурные и социальные факторы, повлиявшие на становление и развитие теоретических концепций российского демократического транзита;

• определить степень и формы влияния западной научной мысли на формирование теоретических концепций российского демократического транзита.

В представленном исследовании в качестве методологической основы используются классические принципы и методы научного анализа, выработанные в области философии, социологии и политической науке. В качестве основных методов использованы такие общенаучные методы как восхождение от абстрактного к конкретному, единства исторического и логического, системный подход, сочетающий в себе внутритипологический и историко-генетический подход, применяемый не просто для вычленения многообразия подходов и концепций, но и описывающий причины их возникновения. Среди специфических методов, использованных в диссертации можно выделить интерпретациионный метод и сравнительно-сопоставительный подход, использованный как для отражения изменений, происходивших в концепциях демократического транзита в процессе разворачивания дискурса, появления новых теорий в поле проблемы, так и их сопоставления с политической реальностью, способностью максимально приблизиться к ее адекватному описанию. Под дискурсом мы понимаем коммуникативное событие, происходящее между говорящим, слушающим (наблюдателем и др.) в процессе коммуникативного действия в определенном временном, пространственном и проч. контексте. Это коммуникативное действие может быть речевым, письменным, иметь вербальные и невербальные составляющие.11.

На защиту выносятся следующие, претендующие на новизну, положения:

• выделены критерии, на основе которых происходило разграничение основных периодов и подходов в развитии отечественного изучения российского перехода к демократии;

• раскрыто влияние мировой политической мысли на формирование отечественных концепций российского демократического транзита;

• прослежена корреляционная связь между динамикой экономического развития России и доминированием подходов;

• обоснован ненаучный характер моделей, созданных в советский период;

• обосновано слабое внимание исследователей к использованию неоинституциональной методологии в процессе создания российской концепции демократизации;

• на основании проведенного исследования доказано существенное падение интереса в отечественной политической науке к проблеме перехода России к демократии;

• выявлены теоретико-методологические причины, повлиявшие на формирование российских подходов к исследованию демократического транзита, и раскрыто негативное влияние отождествления отечественного перехода с процессами трансформации в других странах.

Практическая значимость исследования. Полученные в ходе исследования результаты являются первым в отечественной политологии научным знанием, представленным в работе подобного уровня и выполненным на основе тщательного изучения российских и зарубежных источников, касающихся проблемы перехода России от авторитаризма к демократии. Они могут быть использованы как для.

Van Dijk Т. Ideology: A Multidsciplinary Approach. London: Sage, 1998. p. 20. критического осмысления традиции, сложившейся вокруг изучения посткоммунистических транзитов, и общих методологических проблем становления и развития российской политической науки, так и для дальнейшего изучения самих демократических переходов с учетом уже сделанных выводов.

Заключение

.

Завершая анализ проблемы развития основных отечественных концепций перехода к демократии, следует еще раз вернуться к исходным предпосылкам работы и подвести главные итоги работы.

В нашем исследовании мы исходили из того предположения, что существующие западные транзитологические теории неспособны дать адекватный анализ протекающего посткоммунистического транзита, который представляет из себя уникальное явление. Данные теории создавались на основе анализа иного эмпирического материала, иных переходных процессов, соответственно, те условия, которые использовали исследователи для анализа российского переходного процесса не могли представить его во всем многообразии. Но с особой остротой подобные проблемы встали перед отечественной политической наукой, которая, для изучения российского демократического транзита была вынуждена импортировать западные теоретические концепции. Вследствие ее молодости, необходимый инструментарий здесь просто отсутствовал. Соответственно, на данном этапе развития в отечественной политической науке возникла необходимость в разработке своей собственной методологии исследования посткоммунистического транзита, для чего, в первую очередь, следует выявить эволюцию и закономерности развития отечественной научной мысли. Представление об основных подходах, выявление факторов, повлиявших на их становление, а также оценка эффективности методов, используемых для решения поставленных задач, являются важным и необходимым элементом развития науки. Подобная саморефлексия является особенно необходимой для науки, находящейся в процессе становления и импортирующей методологический инструментарий из аналогичных направлений зарубежных наук. Эти обстоятельства и привели к появлению на данном этапе работ, которые пытаются проанализировать использованные методы исследования, и переориентировать их на более активное использование российского эмпирического материала и методов неоинституционализма.

Главными выводами диссертации являются следующие положения. 1. Проведенный анализ отечественных исследований российского демократического транзита, появившихся с 1987 по 2001 гг. позволяет выделить два основных периода в их развитии: социалистический и транзитологический. Социалистический период длился с 1987 по 1991 гг. и включал такие направления как ортодоксальное, социал-демократическое, либеральное. Транзитологический этап развития исследований перехода протекал с 1992 по 2001 гг. и включал цивилизационное, социокультурное, элитистское и институциональное направления.

Ортодоксальное направление российских исследований демократизации является самым первым. Оно доминировало в период с 1987 по 1989 гг. Его особенность заключалась в том, что трактовка демократии и механизмов ее достижения лежала в рамках марксистско-ленинской парадигмы и была тесным образом связана с социализмом. То есть, речь шла, прежде всего, о совершенствовании существующей системы, которую необходимо реформировать к состоянию, обозначавшейся классиками как подлинная демократия. Для ее достижения предполагалось более активно привлекать граждан к участию в политической жизни и ограничить права бюрократии. Очевидно, что эти представления не выходили за существовавшие идеологические рамки, границы которых определяло партийное руководство. Поэтому, можно говорить о сильной зависимости данного направления от существующей идеологии и протекающих в стране политических процессов. Рассуждения о необходимости перехода к демократии должны были сначала появиться в политическом лексиконе, а потом уже оттуда перейти в академическую сферу и рассматриваться только в установленных рамках. Именно по такой схеме и происходил процесс возникновения демократического дискурса, ставший результатом либерализации политической системы, задуманной в качестве противовеса провалам, возникшим при реформировании экономической системы.

Но усиление кризисных явлений и дальнейшие шаги правящей элиты в области либерализации привели к постепенной эволюции ортодоксального направления и появлению такого направления как социал-демократическое. Его особенность заключалась в стремлении привнести в облик будущей социалистической демократии институциональные элементы западной политической системы. Социалистические отношения должны были остаться, по мнению авторов, преобладающими, но поскольку прогресс западноевропейской цивилизации был очевиден и подчеркивался на самом высоком правительственном уровне, то для достижения современной демократии предлагалось импортировать ряд политических институтов свойственных либеральной демократии, ликвидировав тем самым внезапно проявившуюся пропасть между двумя системами.

Развитие экономического кризиса, неспособность элит найти выход из него, контрастировало с демонстрацией уровня жизни западных стран. Это не могло не привести к появлению более радикальных позиций, призывающих отказаться от дальнейшего развития в русле социализма, доказавшего свою несостоятельность и началу перехода к демократическому режиму с рыночной экономикой, аналогичному тем, которые существовали на Западе. Именно такие мнения были характерны для либерального подхода, который появился как противовес социал-демократическому направлению и был близок по своей трактовке к классическим западноевропейским трактовкам демократии.

Не смотря на существующее различие между социал-демократическим и либеральным направлениями, у них существует одна общая черта: механизм перехода к демократии они представляли достаточно схематично, как изменение институционального дизайна. Данное обстоятельство указывает на то, весьма упрощенное представление о демократии, которое господствовало в политической науке в конце 80-х гг. Оно стало следствием доминирования теории макроуровня. Именно такой теорией являлся марксизм, предполагавшей достаточно высокий уровень абстракции, что оказало влияние как на текущие, так и на дальнейшие исследования, появившиеся уже после краха советской системы.

Цивилизационное направление представляет из себя первую попытку осмысления происходящих переходных процессов уже после начала в России радикальных преобразований. Оно доминировало в российских исследованиях с 1992 по 1993 гг. Суть его трактовки происходящих процессов заключалась в стремлении авторов подчеркнуть особенность российской цивилизации и не применимость для нее либеральных методов реформирования. Центральное место в ней стало занимать понятие цивилизации. Здесь еще не происходит выделения отдельных условий, оказывающих влияние на демократический транзит. Исследователи стремились представить процесс российского перехода как целостное явление, в принципе не сопоставимое с процессами в иных цивилизационных образованиях.

Его становление было обусловлено явным несоответствием протекающих процессов, преобладавшим до 1992 г. представлениям о переходе к демократии. Это поставило перед исследователями задачу выявления скрытых механизмов российского демократического транзита. И в качестве первой объяснительной схемы выступила теория несоответствия осуществляемых реформ российской традиции. В сущности, данный подход являлся все той же теорией макроуровня, и не был лишен абстрактности как предыдущие направления, созданные в рамках социалистической парадигмы. В следствии этой особенности он не мог справится с решением поставленной задачи и был заменен на другие подходы, опирающиеся уже на теории среднего уровня.

Социокультурное направление появилось как результат перехода исследователей от теорий макроуровня на позиций теорий среднего или микроуровня. Его особенность заключалась в исследовании перехода через призму влияния такого фактора как политическая культура. Это условие на период с 1992 о 1995 гг. заняло доминирующие позиции в общей палитре подходов. Большинство исследований стали рассматривать политическую культуру в качестве основного условия, определяющего переход России к консолидированной демократии. Именно в отсутствии соответствующей демократической ценностно-культурной основы, на которую опирается западная демократическая система увидели препятствие для создания демократии в России.

Причины внимания к этому фактору имели генетический характер, и вытекали как из признания России уникальной цивилизацией, так и отсутствия серьезных социальных исследований, а реакция социума на проводимые преобразования носила негативный характер, что также не могли предвидеть ученые. Исходя из этого, по мнению ряда исследователей, проблема, с которой столкнулась страна в момент перехода к демократии, имела яркой выраженный социальный контекст. Данная модель, несомненно, вскрывала серьезные проблемы, связанные с посткоммунистической трансформацией, но стремление отдельных исследователей представить политическую культуру в качестве основного условия перехода привела к перетеканию проблемы на теоретическом уровне в разряд неразрешимых. Во многом это было связано с эндогенной природой политической культуры как условия демократизации.

Со временем, это направление было подвергнуто критике за чрезмерную детерминированность транзита социокультурными условиями и перестало быть доминирующим, но влияние политической культуры органично вошло в транзитологические исследования.

Стремление ряда авторов выйти за рамки внутренней обусловленности переходного процесса, который не давал позитивных прогнозов развития, и рассмотреть его с позиций воздействия иных условий, привело к возникновению элитистского направления. Его специфика, в противоположность политико-культурному направлению, заключается в экзогенной природе определяющего процесс фактора, который представлен в виде деятельности элитных группировок. В этом смысле политическая элита как определяющее развитие условие противостоит политической культуре.

Первоначально, основным моментом, объясняющим проблемы российской демократизации, выступала процедура смены элит. Именно ее отсутствие, по мнению исследователей, в отечественном варианте перехода, привела к тому, что у власти нового государства оказались представители старой, партийной элиты, которая стала проводить реформы и строить отношения внутри себя на основе старых методов.

Дальнейшая эволюция этого направления привела к рассмотрению элитистского фактора как элемента играющего главную роль в функционирования политического режима. Взаимодействие элит, их влияние на становление действующей системы власти стали фактором, определяющим российский транзит, что в условиях специфики посткоммунистической демократизации более соответствует решению задач, стоящих перед исследователями. Но было очевидно, что в существующем варианте правящая верхушка не способна осуществить переход к консолидированной демократии. Соответственно, условием этого перехода продолжала оставаться смена элит.

Внимание ученых изучающих российский демократический транзит в рамках институционального направления сосредотачивается на влиянии структурной составляющей перехода, т. е. функционировании и взаимодействии между собой различных политических институтов и существующих юридических норм. В российской политологии основными институтами, оказывающими влияние на переход, стали институты гражданского общества и государство. Согласно существующим укоренившимся воззрениям, достижение консолидированной демократии возможно только тогда, когда в обществе сформируются такие медиаторные группы, которые будут активно отстаивать интересы граждан перед государством и тем самым ограничивать его произвол. Такие группы стали обозначаться понятием «Гражданское общество», без существования которого, согласно мнению определенной части исследователей, российская демократия консолидироваться не сможет. Именно оно должно выполнять функцию институционализированного ограничителя политической элиты, стабилизирующего существующие правила игры. Единственная проблема, которая встала перед сторонниками этого подхода заключалась в отсутствии на данный момент предпосылок для его формирования в России.

Стремление реформаторов реализовать программу неоконсерватизма и свести к минимуму вмешательство государства в экономику, привело к возникновению позиции, где в качестве основного механизма перехода России к консолидированной демократии выступает государство. По мнению исследователей, доминирование именно этого института, соответствующего базисным социальным установкам, сможет создать условия, необходимые для проведения реформ. Но речь шла не просто об усилении государства до состояния жесткого авторитаризма, но о правовом государстве, основу которого составляет верховенство закона. Проблема, которая вставала в данном случае, заключалась в необходимости создания условий, которые вынудят правящую группу пойти на подобные шаги. Фактически, проблема вновь перетекала на уровень анализа элит.

2. Формирование и развитие взглядов на характер протекания российского транзита проходило под влиянием не только внутренних, академических, но и внешних условий, к которым относятся социально-экономические и политические процессы. Наиболее ярко это проявилось в социалистический период развития исследований, когда правом монопольного обладания истиной обладал весьма узкий круг лиц, и ученые были обязаны работать в рамках спускаемых сверху парадигм, признаваемых на политической уровне единственно верными, и отклонение от которых каралось санкциями. Это усиливало отставание отечественных обществоведческих дисциплин и привело к началу научного осмысления процессов демократизации только после их начала.

3. Влияние современных политико-экономических процессов на развитие исследований проявилось на содержательном уровне. Это означает, что те или иные события вносили корректирующие моменты в развитие научной мысли, что приводило к переориентации на иные условия и обстоятельства перехода. В частности, такими событиями можно считать президентские выборы 1996 и 2000 гг., экономический обвал 1998 г.

4. Российского демократический дискурс не носит полномасштабного, всеохватывающего характера. Иначе говоря, между исследователями не возникает коммуникативного взаимодействия, касающегося проблематики перехода. Соответственно, отсутствует взаимный обмен идеями, взаимодополняемость, являющаяся условием возникновения научного течения или школы. В лучшем случае, процесс такого взаимодействия возникает среди авторов, проживающих в одном регионе, где, ко всему прочему, существует достаточно средств для его поддержания в виде финансирования публикации и проведения «круглых столов». В итоге, это привело к формированию внутрирегиональных взаимодействий, где лидирующую роль играет Москва. Очевидно, причина подобной разорванности коммуникативного пространства лежит не только в низком уровне финансирования науки, но и в нежелании Москвы расставаться с монопольным правом на обладание истиной. Отчасти это также сыграло свою роль в развертывании кризиса в отечественной теории демократизации.

5. Специфика российского научного осмысления переходных процессов заключается в том, что оно протекает параллельно с изучаемым явлением. Это — один из сложных моментов отечественной транзитологии. Не вызывает сомнений, что его развертывание носит совершенно иной характер, не такой как в странах Латинской Америки и Южной Европы, и поэтому мы не можем быть уверены в том, что данный процесс будет развиваться в соответствии с предлагаемыми схемами. Иначе говоря, здесь мы сталкиваемся с неопределенностью как процедур, так и результатов. Это одна из причин, по которой западные модели не подходят для изучения посткоммунистического транзита, поскольку они создавались уже после того как, исследуемый процесс оказался завершенным, и появлялась возможность говорить о результатах перехода — положительных или отрицательных.

6. Западные модели перехода к демократии оказались малоэффективными для анализа протекающего в России посткоммунистичесого транзита, на что стали указывать не только отечественные, но и зарубежные исследователи. Наука не знала до недавнего времени примеров перехода от авторитарно-эгалитарных режимов к демократическому. Соответственно, на данном этапе возникла необходимость в отходе от прежних методов исследования, выработке национальных моделей перехода и инструментария с учетом эмпирического материала. Подобный материал может быть получен в результате не межконтинентального, а регионального сравнительного анализа, т. е. сравнения государств, находящихся в сходных условиях трансформации. Применительно к российскому демократическому переходу это могут быть страны Центральной Европы, также находящиеся в состоянии посткоммунистического транзита.

7. Использование социокультурных и элитистских факторов является не достаточным для анализа российского посткомунистического транзита и должно быть дополнено методами неоинституционального анализа, предполагающими рассмотрение созданных институтов в качестве фактора, оказывающего определенное влияние на протекание процесса демократизации. Определенную роль в процессе современного перехода играют также уровень экономического развития и фактор международного влияния, что необходимо учитывать в процессе анализа.